This is why I love you.

Феликс с легкой улыбкой наблюдает, как Чан слабо борется в объятиях Джисона на полу в их гостиной. Уже около пятнадцати минут назад он попрощался и собирался пойти в студию. Но был схвачен Джисоном. Предполагалось, что Чан должен был пойти в студию около 15 минут назад, но Джисон все еще не выпускает его из своих объятий. Когда Чан думает, что ему удалось оторваться от Джисона, Сынмин и Чонин присоединяются к борьбе — объятьям, и теперь он действительно никак не может уйти, если конечно, не использует всю свою силу. Он скорее предпочитает умолять их отпустить его, но они держат его еще крепче. — Ты не собираешься ему помочь? — спрашивает Чанбин рядом с Феликсом. — Я думаю, что он достаточно силен, чтобы справиться с этими тремя. – Феликс отвечает легким смешком. — Да, но держу пари, этот идиот думает, что причинит им боль, если попытается применить больше силы. — говорит Минхо, присоединяясь к двум другим, наблюдающим, как их друзья уничтожают порядок в гостиной. — Что за сборище дураков! Феликс знает, что то что сказал Минхо правда, и Чан не будет драться, если решит, что может навредить мальчикам, поэтому Феликс помогает единственным известным ему способом. Подойдя к группе, Феликс щекочет Чонина, вызывая у него приступ смеха. Сынмин с радостью присоединяется к Феликсу, щекочущему Чонина. Джисон отвлекается, смеясь над Чонином, давая Чану возможность сбежать к двери. — Чанни-хён, подожди, я провожу тебя до машины. — Феликс кричит, перекрывая смех, и Чан останавливается у двери. — Все в порядке, Ликс? — спрашивает Чан, когда они выходят из дома. — Да, почему ты спрашиваешь? — Не знаю. Просто кажется, что у тебя что-то на уме. — Чан говорит с легкой улыбкой, которая, как знает Феликс, является приглашением поговорить о том, что у него на уме. Феликс закатывает глаза. Конечно, он знает! — У меня есть кое-что для тебя, но теперь я стесняюсь тебе это дать. — Феликс нервно смеется, засунув руки в карманы. — Просто дай это! — говорит Чан, делая протягивая руки, с широкой улыбкой на лице и чуть приподнимаясь на носках. Милашка! Сердце Феликса согревается, когда он сует красочный конверт в руки Чана. — Открой его, когда доберешься до студии. — говорит Феликс и вбегает в дом, затолкав Чана в их служебный фургон. Чан открывает конверт в тот момент, когда машина начинает движение; он слишком любопытен, чтобы ждать до студии. Он ожидает, что Феликс нарисовал какую-нибудь глупость или, может быть, там что-то написано, на что указывал румянец на щеках Феликса, когда он вручал конверт. Но в итоге, он не может сдержать крошечное «О!» что вырывается у него изо рта, когда он находит письмо и маленькую книгу ручной работы. — Что? — спрашивает его менеджер, глядя на Чана. — Н-ничего. Чан отвечает слишком быстро и придвигает крошечную книгу ближе к себе. Он читает письмо с глупой улыбкой на лице Привет, Это глупо, ха-ха. Раньше я не писал много писем, так что это довольно странно для меня, как и для тебя, думаю, когда ты читаешь это. Но я думаю, что лучше выражу свои мысли на бумаге (и это я говорю, после по крайней мере 20 исписанных и скомканых мной бумажек). Хотя мы не могли много общаться из-за плотного графика, который нам приходилось соблюдать, я все равно знаю всё, что ты хранишь внутри. Это маленькое книжное письмо — мой дурацкий способ сказать, что тебя ценят и любят, — моя дурацкая идея напомнить тебе, что все хорошо, с тебя достаточно. Надеюсь, это заставит тебя немного улыбнуться. В тебе есть миллионы маленьких и больших качеств, которые я обожаю, но Сынмин говорит, что десять — это стандарт, так что пролистни, чтобы увидеть 10 глупостей, которые мне в тебе нравятся.