***
— Лань Чжань, Лань Чжань, ну давай же. Я уверен, что у нас с тобой получатся просто замечательные детки. — Вэй Ин, это опасно. В первую очередь для твоего тела. — Я уверен, что опаснее лица твоего дяди в день нашей свадьбы для меня в этой жизни уже ничего не может быть. Ну же, гэгэ. Я хочу от тебя ребёнка. Обняв мужа со спины, пока дракон мягко перебирал струны гуциня, лис положил свой острый подбородок Лань Чжаню на плечо, касаясь тёплым шепотом нежной кожи уха. Пользуясь тем, что они с Лань Чжанем были почти одного телосложения, он с лёгкостью мог дотянуться до любой части тела мужа, поэтому, выбрав своей жертвой завязки на верхнем ханьфу Ванцзи, лис тут же потянул к ним руки, не дожидаясь прямого разрешения от дракона, а затем, прильнув к его шее, влажно вылизал нежную кожу длинным и шершавым от природы языком, оставляя розовый след на бледной мраморной коже. Расправившись с верхними одеждами, руки лиса пробрались под нижнюю рубаху Лань Чжаня, слегка задевая короткими коготками затвердевшие от этих прикосновений розовые соски дракона, небольно сжимая один из них, чуть потягивая его кверху. Влажно и со вкусом выцеловывая алебастровую кожу, Вэй Ин мягко прикусил небольшими клыками загривок дракона, вылизывая его, а затем впиваясь уже до крови. Он был большим собственником и каждый раз оставлял как минимум одну метку на шее Лань Чжаня, даже несмотря на то, что перспектива быть искусанным с ног до головы обычно причиталась именно лису. Наигравшись с чуть припухшими от ласк сосками, руки Вэй Ина, очерчивая твёрдые мышцы пресса, спустились под резинку штанов дракона, обхватывая уже вставший и упругий от наполнявшей его крови член Лань Чжаня. Не успев совершить и пары поступательных движений, трёххвостый был опрокинут на подстилку с высоко заведёнными за головой руками, которые фиксировала левая рука Лань Чжаня. Вэй Ин довольно ухмыльнулся, облизываясь и растягивая свои пухлые губы в победной улыбке, оттого, что у него получилось добиться желаемого результата. Лань Чжаня всего лишь нужно было завести, а дальше он уже вряд ли будет сопротивляться искушениям со стороны хитрого лиса. — Гэгэ, ты можешь отпустить меня. Я ведь никуда не собираюсь сбегать. Но дракон лишь крепче сжал запястья лиса, попутно стягивая с него штаны и разводя бёдра парня в стороны. Янтарные глаза с вертикальными зрачками наливались золотом, отражая возбуждение и силу желания хозяина. Это всегда завораживало Вэй Ина. А то, как дракон провёл своей прохладной ладонью от лобка до упругого животика лиса, чуть зарываясь в жёсткие тёмные волоски, вызвало волну мурашек по телу Вэй Усяня, пока длинные музыкальные пальцы не погладили кожу вокруг пупка, чуть нажимая по его краям и раздвигая двумя пальцами небольшое слепое отверстие. — Ты уверен, что хочешь быть заполненным здесь? Один из его пальцев мягко погрузился внутрь, чуть оттягивая края пупка книзу, отчего лис протяжно застонал, чувствуя прохладное покалывание. — Ну же, гэгэ, я хочу быть наполненным тобой до краёв и там, и вот здесь. Приподняв свои бёдра и разведя ноги максимально широко, Вэй Ин отодвинул хвосты, показывая свою пульсирующую дырочку, сжимая её и разжимая, дразня тем самым Лань Чжаня. Исходящее от дракона еле слышное урчание, когда он оглаживал бока и бёдра лиса, тоже было признаком того, что Лань Чжань уже на пределе, а Вэй Ин своим поддразниванием балансирует на грани между невероятной выдержкой Второго нефрита и его звериной сущностью, что пожирала лиса глазами, что Вэй Ину непременно льстило и очень нравилось. Его Лань Чжань хочет только Вэй Ина, и камнем стоит у дракона тоже только тогда, когда этот негодник потирается своей дырочкой о его массивный ствол сквозь белую ткань штанов. Вэй Ин был крайне доволен этими мыслями, и пусть его оттрахают до звёзд перед глазами и выжмут досуха, зато Лань Чжань принадлежит только ему, и лису было абсолютно плевать на боль от укусов, которые дракон оставлял на каждом миллиметре его горячей кожи, и на то, что дорожки из слюны и ниточек крови будут тянуться от поцелуя к поцелую, расчерчивая его грудь как географическую карту. Тем временем, оставив попытки снять с Вэй Ина верхние одежды, дракон просто-напросто содрал их с лиса, оголяя тяжело вздымающуюся грудь и розовые торчащие соски, уже затвердевшие от возбуждения. Обведя длинным драконьим языком одну из розовых бусин и помассировав её середину острым кончиком, Лань Чжань мягко втянул сосок в рот, посасывая его, обхватив плотно губами, при этом слегка прикусывая нежную ореолу и саму бусину клыками, чуть оттягивая её на себя, а затем всасываясь еще сильнее, паралельно оглаживая и сжимая до красных следов под пальцами горячую кожу над бедренными косточками лиса. Плавно опускаясь вниз и поднырнув под бёдра Вэй Ина, Лань Чжань сжал основания хвостов. Эта часть была самой трепетной в теле лиса, ведь там находилось самое большое скопление чувствительных окончаний. Перебирая пальцами длинную чёрную шерсть, Лань Чжань зарывался прохладными подушечками в промежутки между шерстинками, прикасаясь к горячей коже хвостов. С каждым массирующим движением стоны лиса становились всё звучнее и развратнее, лишь больше распаляя дракона. — Гэгэ знает, как сделать мне приятно... да ... аах ... ещё. — Бесстыдник. Совершенно беззлобно, скорее даже с некоторым самодовольством произнёс это дракон, наслаждаясь звуками блаженства лиса и его тихим поскуливанием. Приподнимая от нетерпения бёдра, Вэй Ин неосознанно старался потереться о дракона уже до звона в подтянутых яичках напряжённым членом, но дракон как назло никак не уделял внимания этой нетерпеливой части тела. Спрятав когти, Лань Чжань разминал круговыми движениями кожу у основания хвостов, каждый раз невесомо задевая и дырочку лиса. Выпустив с влажным причмокиванием припухший от ласк и острых клыков сосок, дракон прочертил дорожку из полузасосов-полуукусов до самой шеи и подбородка лиса, отчего на коже парня расцветал узор веточки сакуры с нежными бутонами. Широко мазнув шершавым языком по губам Вэй Ина, Лань Чжань раздвинул их, углубляясь в плавный, но голодный поцелуй, сминая и покусывая рот Вэй Ина, а затем сплетаясь и вылизывая точно так же охотно отвечающий ему язык лиса. Насладившись ещё одним стоном и поймав его губами, Ванцзи мягко прервал поцелуй, после чего, поднявшись выше, длинный драконий язык на пробу лизнул мягкое ушко лиса, отчего оно сразу же инстинктивно дёрнулось. Уши тоже были эрогенной зоной демона-лиса. И одновременная стимуляция двух самых чувствительных зон была уже слишком для Усяня, особенно когда он обездвижен и прижат крепким телом дракона к мягкой подстилке, а собственный член уже вовсю тёк и пачкал нижнюю часть того, что ещё до недавнего времени было его верхними одеяниями. Когда влажный и горячий шершавый язык медленно погрузился в его ухо, Вэй Ина выгнуло, а язык, изворачиваясь, словно змея, вылизывал всё ушко внутри. — Гэгэ... пощади... — Лис изворачивался в крепкой хватке длинных пальцев, растворяясь от всех этих ощущений —холодных массирующих пальцев на нежной коже хвостов и влажного жара в ухе, что проходился по коже миллионами иголочек. — Перевернись. — Словно пушинку, дракон перевернул Вэй Ина, поставив его на четвереньки. В его движениях сочеталось несочетаемое. На первый взгляд грубые и резкие движения были полны заботы и нежности, а губы, что выцеловывали кожу острого ушка, чуть прикусывая и мягко втягивая её в рот, спускались всё ниже, попутно вылизывая шею и подрагивающие плечи Усяня. Оставив соцветие засосов на лопатках лиса, Лань Чжань тоже не отказал себе в удовольствии, зализав загривок Вэй Ина, впиться в него клыками, оставляя яркую метку от зубов, а затем вновь зализывая боль и капельки крови из маленьких ранок. Вэй Ин, находившийся на грани оргазма и болезненно тянущих яиц, уже не мог совладать с подкашивающимися ногами, и лишь сильная рука на его пояснице всё ещё держала его в мало-мальском вертикально-горизонтальном положении. Он даже не чувствовал боль от затёкших в вытянутом положении рук, а лишь пытался задрать бёдра повыше, вжимаясь в немалую твёрдость, что сильно выпирала, натягивая ткань штанов супруга. Сжалившись над уже поскуливающим от возбуждения лисом, Лань Чжань отпустил его руки и обхватил пульсирующий член, проходясь широкой ладонью по бархатной и влажной от смазки коже. Хватило лишь пары быстрых движений, чтобы лис сжался под ним, обильно кончая. Лань Чжань заботливо поймал его, обняв второй рукой поперёк груди, когда колени лиса обессиленно разъехались в разные стороны, а пушистые хвосты просто повисли по обеим сторонам от бёдер Вэй Ина. Несмотря на немалый рост и вес демона-лиса, дракону не составило труда бережно поднять Вэй Ина на руки и отнести в просторную кровать, заботясь о коже коленей и локтей своего супруга. Да, Вэй Ин не был неженкой, да и выглядел как крепкий мужчина, но Лань Чжаню было немного стыдно за свою несдержанность и обычно ссаженные до кровавых подтёков о бамбуковую подстилку выступающие части тела мужа, где кожа была особенно тонкой. Когда лис почувствовал под собой мягкие ткани покрывала, он немного удивился, ведь из памяти напрочь вылетели те несколько секунд после того, как он провалился в оргазменную негу. — Гэгэ такой заботливый. — Откинувшись назад, когда его вновь поставили на четвереньки, Вэй Ин попытался дотянуться до бирюзово-кристальных витых рогов дракона, но широкие ладони, что с нажимом властно прошлись от поясницы до рёбер, заставили его вновь прогнуться, выпятив зад. Лису нравилась властность в постели, но и от заботы его Лань Чжаня парня вело ни капли не меньше. Грубая нежность или нежное подчинение, он не знал, как лучше охарактеризовать Ванцзи, но ему в любом случае это нравилось, так же как и поддразнивать супруга. Поэтому, уже полностью отойдя от первого оргазма и принимая условия этой игры, Вэй Ин призывно качнул бёдрами, приподнимая хвосты кверху и открывая Лань Чжаню лучший вид на сжимающееся розовое колечко. Посмотрев через плечо на пылающие в темноте золотые глаза, Усянь довольно облизнулся, расплываясь одной из своих самых соблазнительных улыбок. Он уже собирался потереться о почти каменный член Небесного дракона, как его планы по испытыванию выдержки Лань Чжаня внезапно прервали, резко потянув за бёдра на себя. Обхватив одной рукой основания всех трёх лисьих хвостов и приподняв их немного кверху, другой рукой Лань Чжань обхватил одну из ягодиц лиса, несильно отодвигая её и оглаживая большим пальцем розовую дырочку, слегка погружая палец внутрь. Убедившись, что хвосты больше не мешают, дракон оттянул и вторую ягодицу Вэй Ина, а затем, склонившись, широким мазком облизал пульсирующее отверстие, проходясь шершавой влажностью и по висящим яичкам лиса. Покружив острым кончиком языка по круговым мышцам дырочки, длинный драконий язык властно проник внутрь, мягко раздвигая под своим весом стеночки отверстия Вэй Ина. Лань Чжань с пошлым хлюпаньем буквально вылизывал лиса изнутри, вынимая и загоняя длинный язык до упора внутрь текущей от драконьей слюны дырочки, при этом закручивая язык штопором или изгибая его змеёй и каждый раз с нажимом проходясь по комочку нервов внутри Вэй Ина, которой уже вовсю постанывал и сжимал простыни. Подготавливая дырочку Вэй Ина, дракон постепенно увеличивал толщину языка, как и своё тело, пока Усянь был слишком отвлечён ощущениями от трахающего его драконьего языка. Когда шершавый, истекающий вязкой слюной язык уже спокойно входил в стонущего и прижавшего высокие острые лисьи уши к голове Вэй Ина, Лань Чжань высколзнул языком из прохода, ещё раз вылизывая припухшие края с влажным и пошлым звуком хлюпанья. — Ещё... гэгэ... прошу. — Инстинктивно подавшись назад, лис почувствовал пустоту, неудовлетворённо тявкнув на лисий манер. — Вэй Ин... — Держась на последних остатках выдержки, дракон огладил влажную ягодицу, фиксируя виляющий зад, а затем, высвободив себя, приставил головку ко входу, хорошенько смазывая весь ствол в вязкой слюне. Но только лис успел заскулить от желания и нетерпения наконец-то почувствовать Лань Чжаня в себе, как ко входу к уже давящей на разработанные стеночки отверстия твёрдости добавилось точно такое же давление; затем оно плавно погрузилось внутрь, растягивая Вэй Ина вокруг обоих драконьих стволов. Удивление Вэй Ина потонуло в протяжном стоне, а возле уха раздался хриплый шёпот. — Расслабься немного, я почти полностью вошёл. — Лань Чжааань... так нечестно,... почему я только сейчас узнаю, что их два... ааах? Гэгэ... ты совсем мне не доверяешь... и скрывал такую потрясающую деталь. — Так нужно для размножения... ммм. — Даже несмотря на то, что Вэй Ин был хорошо растянут и наполнен густой слюной, он всё равно оставался ещё пока слишком узким для двух крупных драконьих членов с небольшими мягкими шипиками по краям головок. Влажные жаркие стеночки тесно сжимались вокруг стволов, позволяя Лань Чжаню проникать лишь понемногу внутрь. Лис чуть не кончил раньше времени, когда две головки, проталкиваемые почти до упора, прошлись по бугорку простаты. Это двойное давление и раздвигаемые под ним стеночки слизистой вызывали непривычные для лиса, но потрясающие ощущения, отчего его член поддёргивался при каждом ощутимом продвижении членов внутрь. Наконец, войдя в Вэй Ина полностью, дракон навис над лисом сверху, опираясь на вытянутые по бокам от него руки и поцеловав того в основание длинного вытянутого уха; плавно выходя до середины, качнулся на пробу в первый раз, загоняя стволы до упора, а затем, довольный услышанным стоном из открытого в немом крике рта Вэй Ина, повторял это движение снова и снова, постепенно увеличивая темп и амплитуду, пока просто не начал вбиваться в скулящее и подмахивающее бёдрами навстречу тело лиса. Вэй Ин, потерявшись в этом море ощущений, схватился за запястье Лань Чжаня, несильно царапая его кожу короткими коготками. Перенеся свой вес на одну руку, Лань Чжань высвободил запястье и переплёл их руки в замок. Вэй Ин пытался сказать что-то милое и смущающее дракону, но у него получались лишь нечленораздельные отрывки фраз, перебиваемые скулежом и стонами. Вбиваясь в припухлую дырочку, на последних толчках оба члена постепенно увеличились, а в основании одного из них появилось шаровидное уплотнение. — Вэй Ин, пожалуйста, потерпи немного. — Целуя основание покрасневшей шеи лиса, дракон с большим усилием протолкнул два крупных уплотнения внутрь Усяня, при этом преодолевая сопротивление натянувшихся стенок дырочки Вэй Ина, отчего тут же из неё с хлюпаньем начала вытесняться слюна дракона. Когда два увесистых твёрдых шара прошлись по простате, ещё больше натягивая собой и без того узкое пространство, Вэй Ин, жалобно тявкнув, кончил, всем телом вжимаясь в Лань Чжаня и кончая на белые простыни под собой. Мышечные сокращения горячих стеночек вокруг двух стволов буквально выдавили два яйца в просвет кишечника лиса, загоняя их глубоко внутрь, пока парень ощущал волнами накатывающий оргазм. Протолкнув яйца под действием сокращающихся мышц, дракон обильно кончил внутрь Вэй Ина, обволакивая нежно-голубую скорлупу в белёсую питательную жидкость и буквально наполняя прямую кишку лиса до краёв. Из-за высокой плотности и желеобразной вязкости лишь небольшое её количество вытекло из припухшего отверстия, когда оба члена с звучным хлюпаньем вышли из Вэй Ина. — Теперь я точно знаю, почему секрет продолжения рода у драконов хранится в такой строгости. Всегда знал, что в тихом омуте гули водятся. — Отдышавшись, Вэй Ин прильнул к пытающемуся укрыть его одеялом дракону. Только сейчас лис увидел еле заметное свечение от кристально-бирюзовых драконьих рогов. В сочетании со смоляным шёлком влажных волос и мерцанием золотых глаз с вертикальными зрачками, что с нежностью и любовью смотрели на Вэй Ина, это было поистине великолепное зрелище. Кое-где на скулах и коже плеч Лань Чжаня виднелись небольшие островки чешуек, поблескивающих в темноте и отражающих лунный свет из окна цзинши. — Гэгэ очень красивый в своём драконьем облике... — Пригревшись в объятиях Лань Чжаня, и ощущая непривычную наполненность, улыбаясь, Вэй Ин провалился в сон от разом накатившей усталости, и успел лишь сонно мазнуть по губам дракона поцелуем, ощущая их чуть приподнятые уголки.***
Спустя три дня развития малышек у лиса уже стал проглядываться небольшой животик, который за множеством одежд Вэй Ина был незаметен. Вечером, когда парочка закончила все свои дела на улице и уже зашла в цзинши готовиться ко сну, Вэй Ин присвистнул, обнаруживая изменения в своём теле. Некогда плоский животик слегка округлился, а тяжесть внутри ощутимо увеличилась. К концу недели Вэй Ин уже не надевал много одеяний, стараясь не сдавливать увеличившийся примерно вдвое живот. Сидя в объятиях дракона, он нежно поглаживал, поверх широкой руки дракона, натянувшуюся и немного покрасневшую кожу чуть ниже пупка. Яйца дракона планомерно созревали, напитываясь энергией лиса, растягивая и раздвигая под своим весом и растущим размером постепенно подстраивающиеся стеночки кишечника Вэй Ина. И вот, на исходе седьмого дня, когда лис всё же уговорил дракона заняться "парным самосовершенствованием", конечно же, аккуратно...***
Естественно, слово аккуратность и Вэй Ин всегда были антонимами, поэтому Лань Чжань даже ничего не успел возразить перед тем, как лис мягко толкнул его на спину и, оседлав, поддерживая за низ небольшой, но увесистый животик, уселся на бёдра Ванцзи, а затем, заведя руку за спину и подняв свои хвосты, до упора опустился на направленный в себя член дракона. — Вэй Ин! —Лань Чжань, не переживай, всё будет хорошо...ммх... я все контролирую. — Чуть прищурившись, лис привыкал к ощущению члена супруга внутри себя в новых "обстоятельствах", начиная плавно покачиваться вверх-вниз, при этом стараясь успокоить взволнованного супруга. Внутри него было очень тесно и горячо, ведь даже несмотря на то, что яйца располагались очень глубоко внутри Вэй Ина, их размер был настолько внушительным, что ещё бы немного — и крупных размеров член дракона смог бы дотронуться до слизистой пробки, защищающей бирюзовую скорлупу. Привставая и садясь почти до упора, лис медленно наращивал темп, стараясь не беспокоить свой живот, который придерживал одной рукой, но он всё равно покачивался в такт толчков внутри Вэй Ина. Вместе с этим лис чувствовал и едва заметные перемещения яиц внутри него с негромким побулькиванием и звуком соприкосновения твёрдых скорлупок, смещающимся вместе с телом Усяня. "Не по плану" всё пошло тогда, когда, протяжно кончив после почти недельного воздержания и плавно соскользнув в объятия дракона, лис, уже приготовившись отойти ко сну и предварительно затушив свет, устроившись поудобнее, прикрыл глаза. Первое странное ощущение он почувствовал уже спустя пятнадцать минут. Рука Лань Чжаня, всегда перед сном поглаживающая его животик, тоже замерла, ощущая активные движения внутри. Выпуклости двигались, выпирая на поверхности кожи в виде твёрдых бугорков и медленно продвигаясь к низу живота. Вэй Ин тоже замер в этот момент, резко распахнув глаза и ощущая нарастающую тяжесть, опускающуюся по его кишечнику в направлении выхода. И чем дальше она продвигалась, тем болезненнее становилась тяжесть. — Гэгэ... я, кажется, рожаю, — с небольшими нотками истеричности как ни в чем не бывало констатировал лис, ощущая спиной, как окаменело тело Лань Чжаня. Даже несмотря на нарастающую боль внутри, Вэй Ину было немного страшно повернуться и посмотреть в глаза ошарашенному дракону, ведь он чувствовал себя накосячившим юным адептом, которого ведь предупреждали, что не стоит идти на поводу у своих желаний. Но всё же Лань Чжаню сейчас было немного не до этого, и поэтому, как самый ответственный человек в этой лисье-драконьей семье, он тут же очнулся и, грациозно поднявшись, принялся подготавливать всё необходимое для родов. Вэй Ин же, поглаживая при каждой болезненной судороге свой живот, благодарил Небожителей за такого замечательного мужа, вспоминая, что же он такого героического совершил, что они наградили лиса столь щедрым подарком... Ну, или это Лань Чжань где-то так сильно в прошлой жизни накосячил, что в этой ему в мужья достался Вэй Ин. Посмеиваясь от своих мыслей, лис старался максимально расслабиться, тем самым облегчая малышкам продвижение по "родовому каналу". Внутри Усянь до жути боялся навредить их деткам, но виду при и так обеспокоенном Лань Чжане не показывал, с постели наблюдая за быстрыми перемещениями дракона. Оба яйца были увесистыми, по килограмму каждое. В диаметре они составляли по девять сантиметров каждое, длиной были примерно сантиметров в двадцать. Хотя Вэй Ину казалось, что внутри него сейчас целый слон. Вскоре тёплая вода и чистые полотенца были уже готовы и сложены аккуратной стопочкой у изголовья кровати. Подойдя к краю кровати и присев на корточки перед тяжело дышащим, но улыбающимся Вэй Ином, Лань Чжань ощупал его живот, чувствуя, как он периодически сжимается под горячей натянутой кожей. Мягко потянув лиса под руки, дракон поставил его на ноги, а руки занёс себе за шею, скрепляя их в замок. — Это поможет тебе. Так они быстрее спустятся. Обняв Вэй Ина одной рукой за поясницу, а второй плавно поглаживая его пульсирующий живот, Лань Чжань медленно покачивался из стороны в сторону вместе с повисшим на его шее тяжело дышащим лисом. Так тяжесть и вправду стала опускаться быстрее, усиливая при этом боль. Дракон стал мягко выцеловывать шею лиса, стараясь отвлечь его от неприятных ощущений внутри. Его взгляд сделался по-настоящему печальным. — А-Чжань, ты такой замечательный. Не волнуйся, мне почти не больно... Но вот судороги, проходящие по его животу под ладонями дракона, и сбивающееся дыхание улыбающегося сквозь боль лиса говорили совершенно об обратном, давая Лань Чжаню понять, что он мало чем может облегчить участь супруга. Спустя долгие минуты ожидания первое драконье яйцо наконец-то притронулось к болезненно пульсирующему и очень горячему колечку мышц, болезненно раздвигая его своим весом. Когда он почувствовал растяжение ампулы прямой кишки под тяжёлым весом яйца, Вэй Ину впервые так сильно захотелось потужиться. К тому времени они уже сменили положение, забравшись на кровать. Усянь сидел на корточках, всем телом оперевшись на Лань Чжаня, который несильно надавливал на верх его живота, чувствуя под пальцами круглую выпуклость яйца. Другой рукой дракон поглаживал напряжённую поясницу и бедро лиса. При этом руками лис упирался в свои разведённые колени. Тужась с перерывами в несколько минут, Вэй Ин неслышно поскуливал, мучительно медленно раскрываясь под тяжестью твёрдой округлости бирюзовой скорлупы. Стенки его сфинктера постепенно натягивались вокруг большого продолговатого яйца, что давило изнутри, подгоняемое ещё одним малышом. Когда побелевшие от растяжения стеночки растянулись вокруг самой широкой части яйца, Вэй Ин хрипло и тихо заскулил в голос, уже не способный сдерживать молча эту боль. Проталкиваемое усилиями Усяня, яйцо продвигалось лишь на миллиметр, затем вновь втягиваясь обратно по окончании потуги. Сердце дракона сжималось при каждом болезненном поскуливании и еле слышном тявканьи лиса. Лань Чжань видел, как его супруг старается приложить максимум усилий, но при этом не навредить малышу, и всё же это очень тяжело морально — видеть мучение любимого и не быть способным ему хоть как-то помочь. Инстинктивно Лань Чжань вылизывал и покрывал загривок и уши лиса поцелуями, стараясь хоть как-то расслабить и забрать частичку боли. Дракон мягко поглаживал подрагивающие от боли пушистые хвосты от их основания и до самых кончиков, поддерживая их и разминая затёкшие мышцы. Видя, что кожа лиса от усилий всё больше и больше покрывается бисеринами холодного пота, Лань Чжань бережно огладил влажные от слизи растянутые до предела стеночки, чуть нажимая на их края и мягко растягивая их вокруг яйца. Жалобно заскулив, Вэй Ин вцепился в руку дракона на своём пустом наполовину животе и сплёл их кисти, ища поддержки. — Вэй Ин, ты молодец, ещё немного... Лису казалось, что ещё больше раскрыться он просто чисто физически не способен. Настолько сильно он чувствовал, как яйцо разрывает его изнутри, но поддерживающие слова мужа и мысль о том, что ещё немного, и они наконец-то станут родителями, вновь заставляла Вэй Ина тужиться, пересиливая боль, выталкивая малыша. После самой сильной потуги яйцо короновалось, а мышечные стеночки сжались, с громким стоном Вэй Ина выталкивая менее узкую часть яйца в руку Лань Чжаня. Громко дыша и радуясь их первой победе, лис мягко присел на колени, поднимая переданное ему драконом яйцо. Оно было ещё липкое и влажное от слизи и сукровицы, но его гладкая поверхность напоминала голубой хрусталь. Мягко проводя по его ещё тёплой скорлупе и очищая его влажным полотенцем, Усянь уже чувствовал, как второй малыш опускался вслед за своим братиком или сестрёнкой. Но ему было уже намного легче продвигаться по растянутым под весом первого яйца внутренностям Вэй Ина. Обтерев первое яйцо, Вэй Ин, кряхтя, погрузил его в тёплую воду, чтобы разница температур снаружи и внутри его живота не повредила малышу и яйцо не остыло. Так всегда делали в Юньмэне, где яйца новорожденных нагов опускали в тёплую воду, для создания оптимальной температуры. Вновь сев на корточки, взяв руки Лань Чжаня в свои и сжав плотно челюсти, Вэй Ин потужился, ощутимо продвигая яйцо в просвет припухшей и болезненно пульсирующей от растяжения дырочки. Пальцы Лань Чжаня, что поглаживали натягивающиеся стеночки внутри и снаружи, немного помогали уставшему лису, лицо которого уже было совсем бледным и усталым. Спустя несколько продуктивных потуг и благодаря помощи Лань Чжаня, второе яйцо, коронуясь, покинуло тело Вэй Ина с громким бульканьем и брызгами от оставшейся питательной жидкости и сукровицы из повреждённой кое-где жёсткой скорлупой слизистой. Принимая в руки второго малыша, Вэй Ин держался в сознании на чистом упрямстве, часто дыша и дрожа каждой мышцей в своём уставшем организме, но всё равно широко и довольно улыбаясь при этом, даже вопреки пульсирующей боли от растянутых внутренностей. Для него их с Лань Чжанем детки стоили любых усилий и боли, поэтому лис был очень доволен проделанной работой, непослушными пальцами вытирая с бирюзовой скорлупки сукровичные разводы. Лань Чжань в это время крепко обнимал лиса, попутно передавая ему свою духовную энергию, потому что Вэй Ин действительно выглядел как человек, способный в любой момент потерять сознание. Погрузив второго малыша в таз с тёплой водой, дно которого было предварительно застелено мягкими полотенцами, супруги ещё долго лежали обнявшись, иногда обмениваясь усталыми поцелуями и любуясь малышами, постоянно проверяя температуру воды.***
Следующие две недели Вэй Ин ни на секунду не отлучался от постепенно растущих яиц, обвившись вокруг них клубочком из тёплых шерстяных хвостов и прижимая малышей к себе как можно ближе. Лань Чжань буквально насильно впихивал еду и воду в сопротивляющегося лиса, а затем, приняв свою духовную форму, сворачивался белым клубком уже вокруг Усяня, обнимая лиса и передавая свою духовную энергию деткам и супругу. Малыши, окружённые заботой, росли как на дрожжах, быстро набирая в размере и весе, пока в один из солнечных дней перед затаившейся парочкой не послышался треск скорлупок, являя миру двух прелестных малышей — мальчика с красными глазами и бирюзовыми рожками и девочку с милой улыбкой и янтарными глазами с пушистым хвостиком и лисьими ушками. Вэй Ин даже расплакался под улюлюканье малышей, пока Лань Чжаню не пришлось успокаивать всех троих.***
Когда эта маленькая счастливая семья показалась на пороге Облачных глубин, Цижэнь даже не сразу понял, что к чему. Не веря своим глазам он расхаживал вокруг довольного собой Вэй Ина и своего светящегося от радости племянника, боясь подойти к малюткам, но при этом борясь с просто огромным желанием обнять двоюродных внучат, которые, наигравшись с папиными рогами, тянулись своими маленькими ручками к новому объекту интереса в виде рогов Первого учителя и его... а бороды-то и не было, отчего Лань Цижэнь казался немного незнакомым ввиду непривычной юности. Да и чего уж там, Цижэнь сейчас от радости и Вэй Ина бы смог обнять, и своего А-Чжаня, который принёс в Орден просто потрясающую новость. Внезапно вышедший из личных покоев Лань Цижэня Вэнь Жохань, приехавший в Гусу исключительно с "дипломатической" целью, почуяв необычную энергию волнения от дракона, тут же поздравил счастливого, но как всегда скрывающего свои эмоции Первого учителя Облачных Глубин, незаметно приобняв его за талию... Ну, как незаметно? Настолько, насколько это возможно для человека, любящего всё делать напоказ. И тут желание выпить что-нибудь, да покрепче, возникло уже у Вэй Ина с Лань Чжанем, удивлённых этой картиной. Зато теперь учителю было не о чем беспокоиться: следующая свадьба будет точно не в Пристани Лотоса. Пристань лотоса же, узнав о радостной новости от новоиспечёных родителей, гудела целый месяц, отмечая рождение внука и внучки правителей Ордена Юньмэн Цзян.***
Довольный Цзян Чэн, перепивший вчера Усяня, пока дети были под присмотром Янь Ли и Мадам Юй, в очередной раз затискав новорожденных племянников, наблюдал за тем, как: Цзин Лин, красуясь, словно павлин, перед Вэнь Юанем, пытался переспорить отца в весёлой перепалке, а смеющаяся Яньли разливала гостям свой фирменный суп, попутно успокаивая этих двоих своим мягким, но грозным взглядом. Мадам Юй со всей присущей ей серьёзностью машет погремушкой перед улыбающимися внучатами, сидящими на руках у Цзян Фэнмяня, а Усянь, честно... честно, пытается не пялиться в сторону ухмыляющегося главы Ордена Цишань Вэнь, рядом с Лань Цижэнем. В своих размышлениях лису было страшно даже подумать, что может родиться у этих двух драконов. Молодая красавица Вэнь Цин громко смеялась над шутками Не Минцзюэ, а его младший братец, прикрывшись как всегда веером, явно что-то затевал в отношении краснеющего от его слов Вэнь Нина. Так вот, наслаждаясь прохладой тенька и сидя под раскидистой магнолией в уголке огромной праздничной площадки, волк-оборотень приобнимал за талию своего супруга, наслаждаясь идилией семейного праздника и запахом сандала, к которому постепенно стал примешиваться сладкий аромат лотосов и каких-то сладостей. Так пах сам волк-оборотень. Улучив момент, когда Цзян Чэн был максимально расслаблен, попивая из кувшина Улыбку императора, Лань Хуань, сверкая задорными искорками в глазах, придвинулся к волку и прошептал несколько слов в чувствительные уши оборотня, отчего тот тут же подавился набранным в рот глотком вина. Вытирая капли вина с подбородка рукавом своего ханьфу, он ошарашенными глазами глядел вслед удаляющейся фигуре чуть пружинящего при ходьбе и широко улыбающегося от реакции Цзян Чэна супруга, а затем и сам неверяще расплылся в широкой улыбке, моментально трезвея и пускаясь вдогонку за Лань Сичэнем.***
— А-Чэн... ты тоже скоро станешь папой...