Сходить с ума —так со вкусом

Патрик ненавидел его. Нет, правда, очень сильно ненавидел Ивана Корвальо просто за то, что он такой. И нет Патрику оправданий никаких —А он и не будет. Не будет оправдывать, что каждую клеточку в его теле сжигает этот парень, постоянно проезжающий по странам и городам. Бесит. Тем, что тот дышит, тем, что позволяет себе быть таким. Каким? Не принадлежащим Патрику. Это Проклятье. Это отсутствие любого помилования. Это смертная казнь. Менсия как то спросила его, что он в нем нашёл. Бланко не знает. Уже точно не эти бешеные, безумные глаза. Точно не горячую кожу которая играет с ним на контрасте. Точно не идеальное подтянутое тело. Точно не любовь. Т о ч н о. Очень много слухов ходит по школе, и Иван о них в курсе, что Патрик прыгает на каждом. Но Патрик, боже мой, просто хочет любви. Просто хочет того, кто прижмет его к себе и не отпустит, и если да, то он готов скакать на нем до посинения, до того, что откажут ноги. Приходится делать это чтобы найти замену любви. Хоть на час. Но Найти замену Ивану так и не удалось. Даже в его отце. Это отчаяность и боль —по-другому не скажешь. Он пытался. Пытался убрать его с головы и мочь задышать как это было раньше. Не получилось. Не получается с тех пор, как он спросил у Бенхамина как зовут этого парня на серой машине и с обворожительной улыбкой. И не получится. *** —Вы в курсе, что всю нашу школу позвали на какую-то свадьбу? У Бенхамина женился друг и мы все приглашены. Уже через пару часов. Там нужно много народу и вечеринка. Патрик, почему отец не сказал тебе? —Ребе выглядела на столько же возбужденной, на сколько же встревоженной состоянием Патрика. Казалось, что ещё чуть чуть и она выбьет из него всю дурь, которая прошла после её лёгкого подзатыльника. Она сказала ещё что-то вроде:"нам нужен наш организатор вечеринок» прежде чем потащить в сторону торгового центра. Вот только перед глазами у Патрика все равно было то, как она целовала Ивана, с которым они не говорят неделю. К черту. Даже то, что он там будет. Серьёзно —Патрик устал. Очередное мероприятие, вроде аукциона, только веселухи, а может и прикрытие для делишек отца. Все будут веселиться, а что делать Патрику. Наблюдать, как его возлюбленный целуется? С кем на этот раз? Филипп? Менсия? Кто там остался из списка, может, Омар? Или его отец. Да пусть так. Лишь бы глаза ему не мазолил. На самом деле, не было ничего удивительного в том, что папочка ему ничего не сказал. Не те отношения. Они как абьюзер и жертва. Которая все равно будет на этой сраной свадьбе. *** Даже то, что он там все-таки был. Помещение свадьбы встретило просторно, душно и ярко. Всей школы точно не было, но где-то танцевал Саму, в стороне —Ари, выясняя с ним отношения, Менсия, Ребекка, Джессика и. Его сердце останавливается на Иване. Кадык подрагивает одновременно с тем, как горло принимает алкоголь. Он пьёт, смотря на Ивана —так хочется пить больше, да и опьянеет быстрее. Хоть бы накрыло. Скоро Бланко начнёт молиться. Главное, чтобы не ему. Шумная музыка била по ушам. Практически у всех была пара, хоть парень старался ни на кого не смотреть —пошли они, серьёзно. Даже на своих сестёр. Да какие они ему сестры? Ари — целует Ивана постоянно, а Менсия лишь подшучивает. У Патрика — алкоголь на эту ночь и точка. И ничто это не исправит. Даже то, что ребят позвали выступить и сказать тёплые слова, напутствия, да и все, что им хочется. Первая начала речь его сестрёнка — папина любимица. —Я очень рада, что нахожусь там, где люди друг друга любят. Это потрясающе, я желаю любви всем и каждому, кто только знает что это такое. Любите и будьте любимы. Возможно, когда нибудь, я буду говорить тоже самое на своей свадьбе с Ребеккой. Все стали хлопать. Ну конечно. Совет да любовь. —Я также думаю, что это невероятное мероприятие. Свадьба никогда не будет устаревшей, потому что это что-то больше, чем огромное количество людей и показуха. —начала Ари. Правда, что ли? —Я не особо хорошо отношусь к свадьбам, но почему бы и нет? Это весело, да, а любовь встретит нас на каждом шагу. —Омар. —Я хочу отмечать свою свадьбу три дня. Чтобы весь город гулял! —принц, щебечущий это с алкоголем в руке, настоящий король. Как всегда на высоте. —Эй. Все уже высказались. Иди! —парень почувствовал, как его трясут. И даже не успел разобрать кто. Может, ещё одна бутылка была лишней? Но он берет ещё и только так решается выйти туда, где его мнение имеет такое огромное значение. Ну конечно! Как же, без мнения молодёжи на любовь. Правда хотите его услышать? И к черту то, что он едва стоит на ногах. —Вечеринка классная, но я бы сделал лучше. Серьёзно. Это какая-то муть. Больше неона и все такое. Что? Я понимаю в вечеринках. А так, по сути своей, я нихуя не понимаю! Не понимаю, почему у всех здесь все так радужно, хотя на деле скелеты в шкафу. Почему у меня есть только бутылка? —Бланко показательно заливает в себя половину и шатается ещё сильнее, держась за микрофон, хотя чудом казалось, что он не падает. Просто потому, что заставить его упасть могло совсем другое. —Это свадьба обычный парад клоунов, как и каждый здесь. Каждая пара. Я блять люблю того, с кем никогда свадьбы не будет. Сын футболиста. Иван, ты не представляешь, как я просто хочу твоей любви, а не смотреть как ты бегаешь от Ари ко мне. Я хочу тебя, и а. Иван спохватился, извиняясь по пути к Патрику и даже тогда, когда практически поднял его, закидывая себе на шею. Слышится тяжёлый голос. —Он перепил. Мы пойдём. О, хоть в чем то он был прав. Даже держась за крепкую спину, парень продолжал добивать содержимое бутылки, даже не обращая внимание на стекающие струйки алкоголя которые в нем уже просто не помещались. Сплошные попытки колотить спину Ивана, чтобы его опустили. Придти в себя Иван смог лишь когда его стали раздевать, положив на постель. Вроде как, свою. Все было таким спутанным и смазанным, что неловкие дергания конечностями не помогали. —Что ты.? —Патрик шумно сглатывает, когда Иван нависает над ним и расстегивает пуговицы, одна за одной. Прежде чем почувствовать, как дыхание остановилось. —Это ты мне скажи, что? Какого ты меня позоришь? Я мало тебя просил не подходить к моей семье? —рука Ивана Давила на шею, перекрывая дыхание, —Ты выпил столько, ты сошёл с ума. Его ловкие руки уже спускали штаны. Казалось, что вот избавят и от боксеров. Но Бланко нашёл в себе силы приподняться, хватая в свои руки лицо Ивана. —Если сходить с ума, то со вкусом. Поэтому я теряю от тебя голову каждый день и каждую ночь. Каждую чёртову секунду. Шипение. Стон. Крик. Все взорвалось внутри быстрее, чем началось. Даже кровь текла по другому повсюду, лаская тело каждой клеточкой и меж этим разрывая. Губы. Их только что накрыли и, кажется, это не алкогольный бред. Патрик точно чувствует, как его целуют, а, может, затыкают, не давая говорить дальше, потому что было бы хуже для них обоих. Это единственное объяснение тому, что этот поцелуй продолжался, тому, что так сильно и желанно его ещё не целовали. —Иван. —падает с его губ почти сразу же, позволяя ему исследовать рот и проникать ещё глубже, чем до этого, везде, где только можно было, ощущать, чувствовать, владеть. Может, это все-таки сон? Может. —Я не знаю, что мне с тобой делать, ты стал настоящей занозей. То к отцу моему лезешь, то ко мне, сколько это будет повторяться? Ты слишком пьян и заставляешь меня сходить с ума —Корвальо уже конкретно нависает над Патриком, оставляя поцелуи где то на шее, заставляя Патрика выгибаться ему на встречу и ждать все новых поцелуев, ставить ставки, где же они будут. Глаза — закрыты и так даже лучше. —А что можно со мной сделать? Люби меня, Иван. Люби. И почему то в этот момент парень почувствовал, что его любили. Так желанно и жадно, так ярко, как сейчас распускаются вниз засосы, безумно и чувственно. Как могли и умели. Возможно, это было просто мечтой. Просто желанием, которое не сбудется. Но он все ещё был собой. Парнем, который теряет голову, который влюбляется в каждого встречного, потому что так и не нашёл того, кто его не отпустит. И сейчас он боялся открыть пьяные глаза и не увидеть такого в глазах Ивана, который коснулся губами лобка и был на пол пути, чтобы коснуться плоти. —Можно я.? Кивок. Сейчас наиболее остро ощущалось, как его тошнит, но все ощущения отошли на задний план, когда он почувствовал тёплую влагу рта и непроизвольный стон вырвался с его уст. Напряжение. Блять. —Осторож. Неее. Прошу. Алкоголь и так не давал выговаривать слова нормально, а действия парня — тем более. Даже если это так приятно, что больно. Неумелые касания, но такие приятные, что он заходится с каждым касанием. Хочется оказаться сверху и прижать его так сильно, но он понимает, что просто отключиться. —Прошу, сделай это со мной. Я схожу с ума. —По мне? —По тебе Пришлось выгнуться навстречу, как только он почувствовал горячий член, о который потерся желанно и просяще. Ощущая, что просто не в себе. —Хватит со мной играть, пожалуйста! Это так было на него не похоже. Но Патрик — пьян, возбужден и поддатлив. На столько, что принимает Ивана в себя почти сразу, почти целиком хватаясь за простыни, которые идут по швам. Все было как в тумане — удовольствие, их единение и секс похожий на действительно близость. На отдачу. На его стоны на простыни, на пьяный трип, а, может, и наркотический. На то, что с него действительно все выбили. Даже в таком состоянии он поддавался навстречу охотно, и стоило сменить позу, как колечко мышц уже позволяло ему прыгать на нем, как его обсуждали другие. Но другие не получали то что получает он, не стонали в унисон с тем, кого любишь, не понимая, как бы не потерять сознание от такого удовольствия. —Ещё, я не игрушка, я не сломаюсь. Он привык к жёсткому сексу. Он привык и сейчас получал все то, что только хотел, то, что заставляло срывать голос и выпадать из реальности на считанные секунды. Обычно столько же длится оргазм, но сейчас его тело билось в пике на столько долго и приятно, что дышать не получалось. Пульсировало все тело и он с трудом помнит, как умолял о продолжении. Ещё. Прежде, чем утром проснуться одному и первым делом побежать выворачивать собственные органы. Надеясь, что все то, что в его голове — близость с Иваном, не алкогольный трип и галлюцинации, иначе придётся вывернуть и сердце, и внутренний мир. Не алкогольный трип же.?