Отвлеки меня

      Мяч оглушительно приземляется на выкрашенный паркет спортивного зала. Следом раздается скрип кроссовок, а затем снова звонкий стук мяча. Арсений ходит почти на все игры уже год, но эти специфические звуки все равно каждый раз оглушают.       Зато Арсений может похвастаться знанием, чем шестой мяч отличается от седьмого, какие кроссовки для баскетбола самые лучшие, и какой стиль игры предпочитает каждый член их университетской команды, включая вечных запасных.       Арсений любопытен сколько себя помнит, но таким вниманием к баскетболу обязан не любопытству. Баскетбол, как и спорт в целом, мало привлекает его внимание, но как часть жизни Антона – бесконечно нравится.       Антон ему тоже нравится.       Арсений бросает взгляд на табло – до конца последний четверти чуть меньше трех минут. Антон не улыбается, и это, пожалуй, единственное, за что Арсению баскетбол не жалует. Антон не улыбается три последние игры, и с каждым разом становится все хмурнее. Даже во время удачных бросков все, что позволяет себе Антон одобрительно кивнуть остальным после командного жеста.       Их команда уверенно проигрывает в счете. Антон все чаще сжимает и разжимает кисти, Арсений замечает на мгновенье, как он пытается крутануть кольцо по привычке – но на пальцах пусто. Он сосредоточен, но вместе с тем, не собран.       Арсений понимает, что отыграться они уже не успеют, но грустнее от того, что и Антон это знает. Соперники попались сильные, не чемпионы, но лидеры прошлого года. Антон так нервничал, что попросил Арсения не приходить на игру, но передумал в самый последний момент.       Арсений видит, как ответственность за команду начинает грызть парня изнутри. Трое из пяти участников в этом году заканчивают университет, а значит – покидают команду. Они прошли так далеко в этих соревнованиях, что в один момент надеялись пройти в лидеры. Антон так загорелся этой перспективой, что Арсению было физически больно видеть его теперь.       Антон еще старался подбадривать, пасовать, следовать стратегии, старался быть хорошим капитаном, что Арсений в нем безгранично уважал, но внутри уже беспощадно терзался.       Такой баскетбол Арсению не нравился. И хотя он сам подолгу не мог простить себе ошибок и проигрышей – видеть, как их не может простить себе Антон, было вдвое тяжелей.       Отходчивый и легкий на первый взгляд Антон, переживал вину за каждое поражение вне зависимости от того, была ли она там объективно или нет. Старался не показывать, защищался от внешних нападок, если такие вдруг сыпались ему после игр, но потом наедине бесконечно крутил в голове «а если бы?» и «я мог бы сделать еще». От себя он почему-то отбиться не мог.       Арсений вспоминал блеск в глазах Антона на летних дворовых матчах, как тот хохотал, позволял себе импровизировать, с легкостью носился по полю. Улыбался и светился, казалось, каждую секунду.       Чем выше они поднимались в турнирной таблице, тем быстрее гасла улыбка Антона.       Антон вдруг перехватил мяч, вырывая из мыслей и Арсения, оказался за линией трехочковой дуги – своей любимой зоне, и бросил.       Рука в последний момент дрогнула. Мяч отскочил от кольца и упал. Прозвучал свисток и матч закончился.       Арсений на мгновенье представил, какая буря самоедства разыгралась за натянутой для рукопожатия улыбкой парня.       У Антона было в арсенале много улыбок, вежливо-оборонительные, отвлекающие внимание в том числе. Арсений был рад, что быстро научился различать их все.       Антон знал, где тот сидел, но не посмотрел даже в сторону этого сектора и ушел в раздевалку сразу, как только его уход не сочли бы побегом. Арсений не обиделся, хотя обычно не упускал повода, только тихо вздохнул.       К моменту, когда он подошел к раздевалке успели опустеть трибуны и коридоры. Университет враз превратился из шумного роя в тихое и безжизненное место. Арсений осторожно зашел внутрь, бесшумно закрыл щеколду и слегка поморщился. На входе несло целой спортивной командой. Он старался быстрее пройти в следующую комнатку – к шкафчикам у душевой. Оттуда всегда тянуло мылом и паром.       Антон сидел там же на лавочке. Уже чистый, с мокрыми завивающимися волосами и безгранично грустный. И почему-то в форме.       Антон смотрел в пол и был настолько в себе, что Арсений на секунду побоялся, что сейчас его напугает.       — Решил помыть только голову? — осторожно, но как можно непринужденнее спросил Арсений. Антон на мгновенье посмотрел на него и снова уставился в пол. И на короткое мгновенье Арсений ощутил досаду от того, что так легко проигрывает полу борьбу за Антоново внимание.       — Все-таки не нужно было… — Антон проглотил «звать тебя», — так слили по-тупому.       Арсений знал, что это не так. Не просто так слушал баскетбольные правила целый год.       — Слили по-тупому, — вопросительной интонацией сказал Арсений, — это из какой кухни?       Антон вскинул на него ошалелый взгляд, а затем прыснул и рассмеялся.       — Арс, такой ты…       Арсению только это и нужно было. Немножечко пробить эту броню. Он скорее сел рядом, продолжая смотреть в зеленые глаза, радуясь, наконец, что на него смотрят в ответ. Арсений не знал, как выглядит, но видел, как взгляд Антона бегал по его лицу и постепенно теплел.       Арсений осторожно переплел их пальцы – колец на них все еще не было – и чуть придвинулся. Улыбка Антона стала вновь какой-то хрупкой, он опустил взгляд, словно чувствовал, что нежничают с ним незаслуженно.       — Ты такой красивый, — никаких прямых утешений, Антона от них тошнило. Отвлечение, споры и немножко встряски – вот надежный Арсов рецепт.       — Вонючий, — начал спорить Антон. Арсений приблизился, запустил свободную руку парню за спину, прижал к себе и демонстративно втянул воздух у кудрявых волос.       — Это ведь мой шампунь, — искренне удивился Арсений. Антон в мгновенье смутился, а у Арса в глазах загорелся бесовской огонечек. — Утащил, пока я спал?       — Ничего я не таскал! — запричитал Антон. — Мой кончился, схватил, что первое в магазине было…       Звучало убедительно, но Арсений видел, как Антон смущенно прятал взгляд. Но не отодвигался.       — Думал обо мне в душе? — игриво спросил Арс. Взгляд Антона тут же наполнился горечью. Очевидно, думал Антон только о поражении. — Я вот думал. И думаю.       — В душе? — заинтересованно хмыкнул Антон.       — В душѐ, — гордо ответил Арсений, и оба рассмеялись. — Хотя есть еще кое-что, более воплощенное, чем душа, что все время про тебя думает. И у этого даже есть голова, чтобы думать.       — Ааарс, — затянул Антон, и в его голосе смешалось восхищение, смех и тот бесстыдный стыд, когда смеешься с шуток про какашки.       — У меня есть фантазии, — продолжал Арсений. — Одна из них ты… прижатый к шкафчикам, — он поднялся и потянул Антона наверх, — в раздевалке, — развернул его в другую сторону и нежно, не впечатывая, вдавил в металлические дверки. — В майке, красивый до одури… как сейчас.       Арсений смотрел на Антона, ждал реакции. Хотел понять, не перебарщивает ли. Та ли эта встряска, что сейчас ему нужна.       Зеленые глаза словно заволокло поволокой. Пытливый взгляд сверху вниз прожигал насквозь. Арсения бросило в жар, а затем он стек в одну точку в паху и нещадно заныл, требуя внимания.       — А дальше? — хрипло произнес Антон.       Арсений жадно поцеловал, вырывая парня из хандры, прошелся руками по предплечьям, бокам, бедрам, пока вдруг не понял, что тот не отвечает.       Арсений отстранился, немного испуганно.       — Ты хочешь? — прямо спросил Арс. Хотя по прямым разговорам в их паре был не он. Антон посмотрел на него взглядом в котором мешался совершенно безумный коктейль из отчаяния, желания, усталости и полного доверия себя другому.       — Я хочу не думать, — признался Антон, глядя в глаза, и выглядя при этом так уязвимо, как редко бывает. — Хочу быть с тобой и не думать. Сделай так. Пожалуйста.       У Арсения затянуло внутри сладко-нежной истомой, он потянулся к Антону, снова его поцеловал, на этот раз, не пугаясь отсутствию ответа. И начал спускаться ниже, выцеловывая кожу прямо над артерией, чувствуя пульс губами. Руки нырнули под футболку, огладили спину, пресс. Арсений провел большими пальцами по соскам, чуть вдавил их и получил довольный стон.       Арсений вжимался в парня, чувствуя, как в него упирается крепкий член и как некрепко Антон стоит на ногах. Те подкашивались, словно тело Антона пыталось расслабиться и растечься до основания.       У одной из стен стоял старенький стол, и Арсений потянул парня туда. Оторвался только чтобы проверить – чистый ли стол. Антон улыбнулся, наблюдая за этим.       Арсений медленно уложил Антона на столешницу, словно не желая отпускать. Словно любое расстояние между – это слишком много.       — Дверь, — хрипнул Антон, — вдруг кто-то…       — Закрыл, — Арсений невесомо коснулся губами антоновых губ. — Не волнуйся.       Антон подчинился, откинулся на стол, Арсений задрал тренировочную голубую майку, и припал губами к животу.       Антон тяжело выдохнул и беспорядочно зашарил руками по телу Арсения. Руки Арсения, подчиняясь разуму, действовали куда более осмысленно и уже стягивали с Антона штаны с бельем. На прямое касание Антон отреагировал стоном, Арсений улыбнулся, довольный собой, и взял член в горло.       Антон выгнулся дугой, продолжая тихо постанывать на каждое движение Арса. Тот помогал себе руками, двигался энергично и был счастлив, что спустя столько неловкостей и нелепостей в их сексе, теперь точно знал, как сделать так, чтобы было хорошо.       У Арсения мелькает мысль, он не успевает до формулировать ее, что-то про откровенные разговоры, которые приводят к затыканию рта членом, но он гонит ее, потому что все, что хочется сейчас – сделать Антону хорошо.       Тот успел приручить собственные руки, одной вцепился в столешницу, второй - в волосы Арсения. Мышцы живота у Антона начинают знакомо подрагивать, и Арсений отстраняется, под просящий скулеж. Нежно проводит рукой от паха, верх по животу, пока ладонь не ложится на скулу.       — Я сейчас, — шепчет Арс и торопиться к сумке Антона. Там в дальнем кармашке лежит смазка и презерватив, Арсений сам их туда положил. Антон, кажется, даже не замечает его пропажи. Его зрачки огромные, зелень из-за этого кажется насыщеннее, и Арсений в этих глазах утопает. Целует снова, осторожно, медленно, пока Антон не начинает стонать в поцелуй.       Арсений выливает смазку на ладонь, греет несколько мгновений, и только потом прикасается к Антону. Тот все равно вздрагивает, и тут же подается вперед, ближе, прося ласку.       Арсений осторожно размазывает смазку, и потихоньку вводит внутрь палец. Антон облегченно стонет, так, словно ждал пальцев в себе как подарок на Новый год, но боялся, что подарят не то. Может, так оно и было. Секс у них был давно – до начала соревнований, после которых Антон приползал домой выжатый, как студенческий чайный пакетик.       Антон задвигался навстречу, насаживаясь, прося хотя бы второй палец. Арсений дразняще-медленно водил изнутри по кругу ануса. Собственный член, казалось, тоже научился стонать в унисон с Антоном и выл, требуя касаний, но Арсений не торопился, растягивал удовольствие для обоих. Он осторожно ввел второй палец, и тот скользнул, не встретив препятствий. Арсений медленно перебирал ими внутри, и на особо чувствительных касаниях, Антона слегка подбрасывало.       Третий палец вошел легко, Арсений слегка провернул ладонь. Антон простонал протяжно, долго, отпустил столешницу. Его взгляд заблуждал, словно он потерялся. Арсений сжал свободной рукой Антонову ладонь, наклонился чуть вперед, заглядывая в глаза. Из них исчезло все, кроме желания. С губ Арсения чуть не слетел вопрос: «Как ты хочешь?», но он быстро вспомнил, что Антон не хотел думать. Ни о чем.       Тот облизнулся, глядя прямо в глаза, и Арсений сдался. Потянул свои штаны вниз, раскатал презерватив и медленно вошел. Теплое горячие нутро приятно сдавило член, Арсений втянул воздух и замер, давая Антону или больше себе привыкнуть, и задвигался. Сразу в быстрый, хороший темп. Но Антон все равно каждый раз просил:       — Еще! Арс, — голос переливался в скулеж, в стон, а затем обратно в слова, — быстрее, еще, пожалуйста!..       Арсений не смог бы отказать. Он обхватил член парня рукой, стараясь попадать в свой ритм, но выходило хаотично – Арс чувствовал, что подбирался к краю.       Антон вдруг обхватил его, притянулся, прижался крепко, как мог и почти до боли стиснул, застонав прямо в ухо. Теплая жидкость потекла по руке Арсения, он клюнул Антона в висок, продолжая наращивать темп, на миг Арсений почувствовал все и ничего, а потом картинки и звуки реальности снова вернулись в сознание.       Когда Арсений открыл глаза, Антон все еще крепко прижимался к нему. Арсений осторожно выскользнул, стянул презерватив, завязал узлом и положил рядом. Выбросить нужно будет позже и точно не здесь.       Антон сел на столешницу, нашел губами губы Арсения и поцеловал, затем уронил голову ему на плечо. Арсений гладил парню спину, все еще обтянутую одеждой. Обычно ему нравилось раздевать Антона полностью, но эта голубая майка смотрелась слишком соблазнительно.       — У тебя правда была фантазия про?.. — Антон часто не договаривал фразы.       — Про секс с тобой в раздевалке? — Арсений улыбнулся, когда Антон покраснел. — Постоянно думал. Как ты?       Антон улыбнулся, тепло и устало, но по-настоящему.       — Очень хотел победить. Немного же было… И команда… У ребят больше шанса не будет.       — Вы команда, — напомнил Арсений. — Ты не можешь тащить всю ответственность за проигрыш на себе, — он протянул Антону шорты с трусами в горошек. — Это все равно, что сказать, что все победы только твои.       — Ты что! — завозмущался Антон. — Не буду я так думать, это глупость.       Арсений выразительно посмотрел на него. Антон вздохнул.       — Ты прав.       — Почему ты не хотел, чтобы я приходил? — только спросив, Арсений понял, как важно ему было задать этот вопрос.       Антон поднялся. Натянул трусы и поплелся к шкафчику за полотенцем. Арсений тоже натянул штаны, но неотрывно следил, и с каждой секундой молчания нервничал все больше.       — Я не не хотел, — наконец признался Шаст. — Я скорее… Не думай только, ладно? Арсений весь вытянулся по стойке смирно в ожидании слов. Ему вдруг стало страшно. Антон заметил, в его взгляде промелькнуло удивление, он оставил поиск дезодоранта в вещах и вернулся к Арсению.       — Вот, уже подумал, — обнял Антон. — Я просто хотел, чтобы ты думал, что я крутой парень.       — А когда я думал иначе?       — Не знаю, — пожал Антон плечами. — Ты лучший студент потока, в студсовете, умный… Все соревнования твои.       — Не все…       — Почти все. Я просто хотел, ну… соответствовать.       Арсения неприятно кольнуло от его слов.       — Ты ведь со мной не потому что я, как ты выразился, «крутой парень»?       — Чего? — глаза Антона округлились, он хлопнул ими. — Ты дурак, что ли?       Арсений выдохнул, усилием воли подавляя все внутренние комплексы, переживания, всколыхнувшиеся со времен школы, когда половина его одноклассников ненавидела его, считая зазнайкой, а другая – терпела, чтобы списывать на контрольных.       Антон не относился ни к одной из этих половин. Только его, Антоновы половины, как-то относились к нему.       — Что с тобой? — спросил он.       Арсений встряхнулся, отгоняя воспоминания.       — Ты крутой, — сказал он, — это не зависит от побед, поражений, я просто смотрю на тебя и… — Арсений едва не произнес вслух признание, но смутился и закончил совсем по-другому. — И ты так жаришь меня, что твои яйца вкрутую, не меньше.       Лицо Антона из нежно-умиленного за секунду превратилось в одну большую табличку «Чего?», и он рассмеялся, уткнувшись Арсению в плечо.       — Спасибо, Арс, — улыбка Антона снова стала яркой и лучезарной, но не ослепляющей, теплой. Он обнял парня. — Очень люблю тебя.       Арсений всегда смущался Антоновой прямоты. Румянец залил щеки, а каламбуры предательски разбежались из головы, Арсений не знал, что отвечать.       — Пойдем в душ, — спас его Антон. — У меня, знаешь ли, тоже есть пара фантазий.