Интимные моменты

Это было интимнее выжженной на ладони спирали ожога от старой конфорки. Интимнее секса на вписке. Интимнее ночами ползущего в уши «Сынок, я тобой горжусь». Они не знали, чем это было. Но это было чем-то. Оно началось с простого. Стуком чашки с неуклюже размытым кофе три-в-одном и парой сильно крошащихся бутербродов (на чьём-то нагло украденном с общей кухни хлебе). Недожёванным «спасибо» в ответ. Оставленной на углу стола обветшалой советской книжкой про космос. Не было клятв. Не было рукопожатий. Не было оповещений «вы теперь в друзьях». Только лёгкий храп с соседней кровати напоминал, что он теперь не один. Затем оно стало меняться. Шаг за шагом, выкипая, как молоко на плиту. Оно растеклось по стенам газетными заголовками, отчётами о вскрытии и давно забытыми фото. Спутало их тонкими нитями причинно-следственных связей, заняв пространство от стены до стены. Забило голову хуже ваты и звуков нестройной гитары. И отрубаться, желая «спокойной ночи», стало чем-то знакомым, можно сказать, естественным. И поэтому — да, наверно, только поэтому — они стояли на кладбище. Их неприветливо засыпало снегом. И не помогали ни руки в карманах пообдёртой шерпы, ни отсутствие физической оболочки. Противно трясло где-то в районе рёбер. Мокли ноги, и плакали кроссы. И хотелось коснуться — вытянув руку, развернув к себе, поддать костяшками пальцев в мягкую щёку и улыбнуться, по-дурацки, честно, затравленно. Захотись ещё месяц назад — так и осталось бы в списке, неисполненным и пустым. Просочилось бы, точно, вышибло дух насквозь, но не коснулось, да. А сейчас — смоглось. Отозвалось теплом на вконец одубевших пальцах. Сжалось со страхом, с неозвученным «эй», с озвученным «слушай», с застывшим «ты как» — осталось. Потянуло к себе. Вжало душу в тело. И затряслось руками на его широкой спине. Так и стояли. Не знали, что делать. И точно не знали, как жить. Знали — не так, как раньше. И тогда — да, наверно, тогда — прорезалось, осенило, вспыхнуло дикой мыслью; или не дикой, но инородной, не знакомой ещё, другой: кажется, так должна ощущаться дружба.