Боль вместо боли

Чимину нравится танцевать. Чимину нравится боль. Чимину нравится как от осколков стекла, остаются кровавыми шрамами на его ступнях. Нравится потом видеть эти же осколки, что были измазаны в его собственной крови. Каждый раз эта картина, эта тупая и ноющая боль в ногах, проводила в такой восторг парня, что он мог подолгу сидеть на скамье, перебентовывая свои ступни, и смеяться. Тихо, но долго, практически не переставая. Он осознает что так нельзя, это ненормально, но все эти мысли уходят в тот момент, когда парень делает шаг в студию, и взгляд находит неподалёку новую порцию стекла. Замечательно. На самом деле, в самом начале его тренировок танцев, это был способ научится своим ошибкам. Каждый раз когда он ошибался, он падал, и бил стекло, но вставал, продолжал танцевать, отрабатывать движения. Так он учился на своих ошибках. Сейчас же в этом нет нужды, совсем нет. Стекло бьется все реже и реже, намекая на то, что с каждым разом он делает все меньше и меньше ошибок, становясь все лучше и лучше. Но Чимин уже зависим. Он специально ошибается, специально падает, специально бьет это чертово стекло! Ему нужна эта боль, ему нужно это, что бы... Что бы что? Для чего ему это? Он и так в танцах стал тем, кем стремился – лучшим, профессионалом, тем, кем группа может гордиться. Но как это связано? –" стано лучшим и тогда поговорим. Если не можешь не ошибаться, танцуй на стеклах" – голос юнги внезапно всплыл в голове парня, да еще и так неожиданно, будто находился где-то рядом, в студии, напоминая о тех словах. Чимин аж весь покрылся мурашками от низкого тембора, и даже на всякий случай оглянулся. Куча зеркал, осколки на полу, обручи, палки, сам Чимин, но и только. Парень закрыл глаза, откланяюсь назад, опираясь спиной об холодную стену. Даа, тогда чимин был полностью помешан на Юнги, и всячески старался обратить его внимание на себя. Всеми, гребанными, способами. А тот видел, усмехался, но ответных действий не предпринимал. И тогда, когда Чимин на прямую спросил, что ему нужно сделать это, Юнги указал на его ошибки, а точнее, на то, что он их постоянно делает, в шутку посоветовав танцевать на стекле, мол, боль учит. Только вот Юнги не думал что у малого не хватит мозгов понять, что тот в шутку это сказал. Чимин же действительно начал танцевать на стекле, и в той боли, что должна была его учить, он нашел облегчение, полностью сосредотачиваясь на ней и танце, вытесняя все мысли о хёне. Теперь, не внимание Юнги наркотик Чимина, а танцы, стекло под ногами, шрамы, и музыка. Чимину нравится. Его все устраивает. Но теперь не устраивает Юнги, что стоит за дверью чертовой студии, и с ужасом осознает критическую отметину своих слов и их последствий. Надо же было такое сморозить, он же всерьез не знал что тот действительно послушает его без колебаний. Мин с ужасом осознает, насколько сильная у Пака была к нему привязанность, что тот так поступил. Нет, не привязанность, от нее голову не теряют, а даже если и теряют, то не настолько блять! Любовь? Юнги отказывался в это верить, перерастет, успокоится, но нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, нет, не успокоился, не перерос, он нашел альтернативу, которую подсказал сам же Мин. Теперь стоит Мину сделать важное решение, оставить все так, пустить на самотек, продолжать отвергать мелкого, или же принять его. Принять его чувства, принять эту реальность, и исправить то, что он по сути сделал своми руками. Мин не думал. Не думал, когда открывал дверь, не думал когда ловил на себе удивлённый, и напуганынный взгляд ореховых глаз, не думал когда сгреб в охапку дрожащего парня, и не думал когда произносил искренние слова сожаления, и три слова, что всегда его пугали. Теперь нет, он готов их сказать, и все исправить, хотя бы попытаться. –я люблю тебя.