Сцена первая.
В начале преподавательской карьеры Северуса один маленький глупый поступок смог окончательно устранить пропасть между ним и его коллегами. Это произошло совершенно случайно. Даже если бы тот молодой человек, которым Северус тогда был, очень захотел разрушить барьеры и влиться в коллектив преподавателей, у него не было ни малейшего представления, с чего начать. И он все равно был не в состоянии сделать это, с учетом, что с окончания войны прошло всего лишь чуть больше года, и он действительно был в ней по другую сторону баррикад. Задвинув подальше и глубоко зарыв большинство своих самых тяжелых травм, он пытался преодолеть оставшиеся, загрузив себя подготовкой к получению квалификации Мастера зелий и одновременно продолжая работать на полную ставку в школе, полагая, что это не только даст ему гораздо больше возможностей для карьерного роста, но и не оставит свободного времени и сил для размышлений и депрессии. И судя по всему, пока это работало. Но также лишало его полноценного сна, и он страдал от недосыпания даже больше, чем обычно. Поэтому, когда однажды утром заместитель директора без приглашения прошла в его комнаты, Северус в ярости вышел из ванной и сорвался на нее. — Вы знаете, что такое стук в дверь, Минерва? Обычно ему было несколько неловко называть своих коллег по именам, с учетом, что он сам учился у них всего несколько лет назад, но в тот момент ему было совершенно всё равно. — Надеюсь, вы хотя бы слышали о таком понятии? Конечно, его тяжелый характер уже почти успел стать притчей во языцех, но круглые глаза и испуганное лицо Минервы казались какой-то слишком сильной реакцией. В гневе Северус не сразу понял, что Минерва смотрит ему вовсе не в лицо. А поняв куда она смотрит, и увидев себя полуобнажённым, Северус ужаснулся почти так же, как и сама Минерва. Если бы не постоянный холод в подземельях, он бы даже не стал оборачивать вокруг пояса полотенце, которое сейчас его хоть как-то прикрывало, но в этот момент ему не хотелось об этом думать. Защитив эмоции ментальными щитами сильнее, чем перед самим Тёмным Лордом, Северус отчаянно пытался не покраснеть, как мальчишка. На мгновение взглянув на себя, Северус заметил все те мелкие детали, на которые перестал обращал внимание много лет назад — шрамы и выступающие кости, а потом с сомнением посмотрел на Минерву. Происходящее уже давно вышло за рамки его ограниченного социального опыта, и он не знал, что сказать. Минерва всё ещё выглядела шокированной и потерявшей дар речи, как и он сам. От этого стало немного легче. Хотя когда-то подобное публичное обнажение и было его самым страшным кошмаром, последние несколько лет значительно изменили его мировоззрение, добавив много гораздо более ужасных. Когда первоначальный шок начал проходить, нагота стала волновать Северуса намного меньше, и он обнаружил, что в некотором извращенном смысле даже наслаждается выражением лица Минервы. В конце концов, она сама виновата, что ворвалась в его комнаты без стука. Выпрямившись и скрестив руки на груди, Северус сделал вид, как будто ничего не произошло, и пытался представить себя в своей обычной неприступной черной мантии, чтобы не рассмеяться. — Чего бы вы ни хотели, уверен, это может подождать, пока я оденусь, — холодно сказал Северус, довольный тем, что его голос почти сохранил обычную недружелюбную и незаинтересованную протяжность.— Конечно, если вы не собираетесь и дальше стоять здесь и пялиться на меня, пока не выйдете из ступора. Минерва моргнула, словно возвращаясь к реальности, и даже немного смутилась. — Прости, Северус, — слабо ответила она. — Я просто хотела напомнить тебе, чтобы ты на этой неделе не забыл предоставить свои варианты кандидатур на пост старост Слизерина. Но это не срочно. — Я не идиот, я помню об этом. — Сухо ответил он, всё ещё чувствуя себя ужасно неловко, но в то же время немного гордясь собой, что ему удается это не показывать. — В следующий раз, если вам не трудно, будьте любезны, не забудьте постучать. Уверен, вы легко найдете выход, с учетом как легко вы вошли. Развернувшись, он прошествовал в ванную, чтоб скрыться, пока ему удается сохранять самообладание. Гадая, позволило ли освещение в его комнатах Минерве увидеть шрамы на его спине, он захлопнул за собой дверь. Когда Минерва ушла, Северус безудержно рассмеялся, что с ним случалось крайне редко. Когда он в следующий раз увидел Минерву, все стало... по-другому. Легче. Как будто какая-то его часть осознала: он может влиться в коллектив, ему не нужно всё время быть изгоем, и к тому же это может быть весело. Естественно, повеселиться предполагалось за счет всех остальных, но это только добавляло увлекательности.***
Сцена вторая.
Хотя периодически смущать Минерву было забавно, Северус не использовал этот приём на других преподавателях и сотрудниках. Для начала, он просто не достаточно хорошо их знал. Минерва была единственной, с кем он общался вне собраний. С другими коллегами у него были иные взаимоотношения, не говоря о том, что большинство из них уже и так боялись его. Всегда оставался Дамблдор, надоедливый старый козёл, но вряд ли его удалось бы смутить. Северус не думал, что Дамблдор вообще способен испытывать стыд. Кроме того, Северус чувствовал, что уже и так достаточно жертвовал своим достоинством перед директором школы, и нет никакой необходимости в дополнение к душе, обнажать ещё и своё тело. Помимо Минервы и Дамблдора, был ещё один человек, который периодически приходил в его покои — Поппи Помфри, и с Поппи он не церемонничал. В отличии от упомянутых двоих, она приходила не просто так, чтобы досадить ему или поспорить о чём-то. Если она и приходила, то только по важной причине, обычно касающейся заболевшего или получившего травму студента, и он не собирался настаивать, чтобы она подождала, пока он оденется. В любом случае, что она там могла не видеть? — она была личным целителем Северуса с его одиннадцати лет, да и целительством она занялась задолго до его рождения. Война кардинально изменила его взаимоотношения с ней. Если с Минервой она дала ему уверенность, чтоб игнорировать мнение Минервы о нём и обращаться с ней с присущей ему вредностью, то с Поппи война дала ему ее признание, пусть и маленькое. Кроме того, Северус не думал, что в мире вообще существует хоть что-то, способное смутить эту ведьму. Полуголого Северуса Снейпа для этого явно было недостаточно. В этом Северус винил болтливый портрет, висящий в лазарете.***
Сцена третья (а).
Только когда началась Вторая магическая война, у Северуса появилась возможность расширить сферу применения трюка, опробованного на Минерве, и вышло это совершенно случайно. Он допоздна засиделся на работе — война отнимала у него слишком много времени и внимания, а засиживаться допоздна на работе стало, к сожалению, обычным делом — и только ближе к обеду следующего дня у него появилась возможность принять душ. Вода, льющаяся из душа, еще даже не успела как следует нагреться (система водоснабжения в мире волшебников работала из рук вон плохо), когда Северус почувствовал, как заколебалось и начало поддаваться защитное заклинание на двери. Он выругался вслух, на секунду прислонившись лбом к холодной плитке. Это были первые спокойные десять минут с самого утра, и он негодовал, что это спокойствие разрушили. Северус выключил воду, чтобы было лучше слышно, и попытался определить, кто этот незваный гость. Он мог предположить, что это Дамблдор, поскольку старик никогда не уважал ни его личную жизнь, ни его личное пространство, но, если бы Директор хотел пораздражать Мастера Зелий, он бы скорее уселся у себя в дальнем кабинете и вызвал бы его к себе царственным приказом. На секунду сосредоточившись, Северус пришёл к выводу, что это Амбридж пыталась незаметно проникнуть в его покои, и остаться не замеченной у нее не вышло. Можно было только гадать, с чего она взяла, что его нет в покоях, но Северуса совершенно не удивило, что жаба в розовом оказалась настолько глупа, что не сообразила сначала заглянуть в комнату для отдыха преподавательского состава. Он не знал, что ей нужно на этот раз, ведь она уже дважды обыскивала его комнаты. У него оставалась пара минут до того, как она полностью разрушит его защиту. Северус выключил воду, взял полотенце и задумался, как лучше поступить. Он мог бы добавить защитные чары на дверь, усилить до уровня, на котором они были до того, как Долорес добилась полного доступа во все закоулки замка, и просто не дать ей пройти, оставив топтаться снаружи, пока она не сдастся и сама не уйдёт. Звучало, конечно, заманчиво, но Амбридж не примет поражения так легко и может проторчать за его дверью несколько часов, пытаясь пробиться внутрь. Он мог бы уйти через другой выход и позволить жабе проверить его покои ещё раз, потому что скрывать ему было нечего. Он не хранил в своих комнатах ни криминальных улик, ни чего-то слишком личного. Или… он может встретиться с ней лицом к лицу прямо сейчас. Эта идея определённо была гораздо веселее, в любом случае его тихая интерлюдия уже разрушена. Амбридж пора понять, что не стоит его беспокоить. Уже потянувшись за одеждой, Северус остановился… интересно, а способна ли Долорес почувствовать себя неловко… Когда женщине, наконец, удалось попасть в комнату, он уже подготовился и еще раз осмотрел себя: полотенце плотно облегало бёдра, шрамы были скрыты, как и метка Тёмного Лорда. Идеально. Сделав глубокий вдох и сдерживая желание рассмеяться, он с такой силой распахнул дверь ванной, что она с треском отскочила от стены, и стремительно прошел в комнату. — Как это понимать? Кто проник в мои покои? — ледяным тоном спросил он, выпрямившись в полный рост. Северус всегда тщательно подбирал одежду, чтобы подчеркнуть свой и без того строгий облик, но при достаточном самообладании легко мог заставить практически любого сломаться и заикаться, как плачущего первокурсника… Даже если сам в этот момент полуобнажён и изо всех сил старается не дрожать, пока в прохладе подземелий с его кожи испаряется вода. Её реакция оправдала все его надежды. Все то, что Амбридж собиралась ему сказать, виновато повернувшись к нему лицом, превратилось в бессвязный писк. Её жабьи глаза комично расширились, на лице появился нездоровый румянец, а рот безмолвно открылся. Северус несколько секунд наслаждался выражением её лица, прежде чем снова заговорить. — А-а-а, профессор Амбридж. Какой сюрприз. Я не слышал, как вы стучали. Что привело вас сюда? Что за срочность? В школе чрезвычайная ситуация? Северус мысленно считал про себя — шестнадцать секунд мёртвой тишины. Только потом Амбридж, наконец, смогла ответить. Её голос зазвучал еще выше, чем ее обычный раздражающе слащавый тон: — Ч-чрезвычайная ситуация? С его волос всё ещё капала вода. Северус изогнул бровь и усилил окклюментные щиты, чтобы не начать дрожать. Температура действительно не подходила для такого рода игр. — Я предполагаю, случилось что-то важное, раз вы сочли необходимым войти, когда я не ответил. На этот раз она молчала всего восемь секунд. Когда она заговорила, её голос стал немного нормальнее: — Я… мне не нужно ваше разрешение, чтобы войти в комнату, профессор Снейп. — Действительно, — ответил он холодно. — Я помню, Приказ об образовании номер пять, верно? Или шесть? Однако, поскольку я нахожусь у себя дома, правила приличий предписывают, чтобы вы постучали и подождали, прежде чем входить. — Он пристально смотрел ей в глаза. Долорес, казалось, не менее пристально смотрела в точку на стене в шести дюймах от его левого плеча, румянец на её лице постепенно превращался в красные пятна, как при кожной болезни. Чтобы не дать ей возможности заметить оскорбление ее манер, он решительно продолжил: — Поскольку это явно не чрезвычайная ситуация, то чем я обязан этому сомнительному удовольствию? Она, казалось, немного пришла в себя и выпрямилась, пытаясь, насколько это возможно, уменьшить их разницу в росте. — Я здесь, чтобы провести официальную инспекцию ваших покоев. — Что, опять? Прекрасно. — Он неопределённым жестом обвел комнату и скрестил руки на груди. — Прошу вас, продолжайте. В течение следующих пяти минут Амбридж пыталась обыскивать его покои. Каждый раз, когда она переходила в другую комнату, Северус вставал посередине и крайне неодобрительно на нее смотрел. Его дискомфорт от того, что он стоял полураздетым и чертовски замерз, был полностью компенсирован заметной неловкостью, которую испытывала Амбридж. Выдержала она недолго, совсем скоро она пробормотала что-то о забытой встрече и почти бегом покинула комнаты. Ухмыляясь про себя, Северус вернулся в душ. Нет никаких сомнений, что именно за этот случай она пыталась отыграться на нём, когда первый раз «инспектировала» его работу на уроках, но это все равно того стоило.***
Сцена третья (б)
— Ты знаешь, мне следовало бы снять с тебя скальп и скормить Грейбеку, — непринужденно заметил Северус в разговоре со своим (скорее всего) единственным другом после очередной встречи Пожирателей Смерти. Эта встреча была скорее утомительной, чем болезненной, и ничего важного для Ордена Феникса на ней не произошло. Люциус Малфой поднял бровь с неизменным выражением надменного презрения на лице: — О, неужели? — Что он опять натворил? — спросила Нарцисса, сидевшая по другую сторону от мужа. В её голосе слышалось веселье. — Долорес Амбридж. Я знаю, это в значительной степени твоя работа, что ее навязали Хогвартсу. — Северус покачал головой. — Я только "за" то, чтобы кто-то надоедал Дамблдору и его лакеям. И она, кажется, просто ненавидит Поттера, что, бесспорно, многообещающе. Но, правда, Люциус, не уже ли не нашлось никого менее неприятного? Ты вообще её видел? — Конечно, — спокойно ответил старший слизеринец с нотками смеха в голосе. — Вообще-то я думал, ты оценишь кого-то, с кем можно поиграть. Разве ты не пользуешься возможностью повеселиться? Северус недовольно фыркнул. — Что ж, признаю. По крайней мере, иногда. Мы все не упускаем возможности. Представь себе, она еще менее популярна, чем я. Но, честно говоря, она чертовски надоедлива, а у меня нет времени разбираться с ней. Этот год и так достаточно сложный. — Если бы ты действительно хотел поиграть с ней, Северус, она бы давным-давно отстала от тебя. Зная тебя, могу предположить, что ты еще ничего не предпринял, чтобы избежать конфронтации. Тогда как, на самом деле, тебе следовало мягко перевести её внимание на кого-то из чуть больше заслуживающих этого коллег, — ответила Нарцисса. Северус закатил глаза. Я должен был догадаться, что за этим стоите вы оба. Спасибо хотя бы за то, что вы не додумались подыскать кого-то с потенциальным романтическим интересом… — Такое ощущение, что она даже дыхание воспринимает, как личное оскорбление, которое нужно немедленно прекратить, — сухо ответил Северус. — А я и в лучшие дни не самая приятная личность. Кроме того, ее министерская должность предоставляет ей достаточно полномочий для того, чтобы она была полна решимости откопать что-то, за что меня смогут снова арестовать Никто из Малфоев не удосужился спросить, действительно ли есть что-то, что Амбридж может найти, они слишком хорошо его знали. Люциус пожал плечами и ухмыльнулся. — У тебя были недели, чтобы убедить её переключиться на более слабую цель. Ты, должно быть, размяк. Он не смог сдержать улыбки. — Что ж, думаю, я преподал ей урок, чтобы она никогда больше не врывалась ко мне в комнаты без приглашения… — Северус снова рассказал свою историю, и оба его друга громко рассмеялись. Когда он вспомнил выражение лица Амбридж, то не смог удержаться и рассмеялся вместе с ними.***
Сцена четвёртая.
Его второе прибытие в Хогвартс сильно отличалось от первого. С окончания войны прошло десять лет, но этого нельзя было сказать по тому, как к нему относились коллеги. По большой части Северуса это даже устраивало. Он был вполне доволен тем, что может скрыться в тёмном углу школы и держаться подальше от всех. Во всяком случае, когда Гермиона позволяла ему это делать. Её отношение к нему изменилось, и Северус не был уверен, что когда-нибудь к этому привыкнет. Для него это было абсолютно неожиданно. Тем не менее, какая-то его часть в некоторой степени хотела помириться с коллегами, хотя бы для того, чтобы он перестал ощущать мурашки по коже от их взглядов каждый раз, когда входит в учительскую. Особенно с Минервой, но не потому, что он хотел восстановить прежние осторожные псевдо-дружественные отношения, а потому, что жизнь становится проще, если ваш работодатель вас не ненавидит. Однако это не означало, что он хотел, чтобы она появилась у его двери ленивым субботним утром, когда они с Гермионой наслаждались редкой возможностью поваляться в кровати. Приближались выпускные экзамены, и ни у кого из них не было достаточно свободного времени, так что Северус был очень зол, что им помешали. И раздражён. Гермиона, судя по ее сердитому шёпоту, тоже. — Что ей нужно? Она никогда не общается с тобой по доброй воле. А если бы было что-то срочное, она бы воспользовалась бы камином. Он хотел было сказать что-то язвительное, но вдруг вспомнил, как справлялся с незваными гостями в прошлом, и медленно улыбнулся. Даже если эта провокация приведёт к последующей мести, сейчас он заставит Минерву уйти. И этой мысли было достаточно для мотивации. — Думаю, что пришло время сыграть в одну старую игру. Если хочешь позабавиться, зачаруй себя и займи место в гостиной, — сказал он. Гермиона в любом случае посмотрела бы, временами она была такой же любопытной, как и ее надоедливый кот. — Северус, что ты собираешься делать? — с интересом спросила Гермиона, когда он неохотно встал с постели. — Какую игру? Открыв кран, он поспешно нырнул под холодную воду, сдерживая судорожный вздох. — Смутить Минерву и научить её меня не беспокоить, — крикнул он, неудержимо дрожа, и провел рукой по спутанным волосам. Потом поспешно произнёс заклинание бритья — он не любил бриться с помощью магии, но сейчас времени было мало. С полномочиями директрисы Минерва легко может пройти через его защитные заклинания. — Она не узнает, что я здесь? — Спросила Гермиона скорее с любопытством, чем с тревогой. Они были вместе уже почти год, и возможно, пришло время кому-то рассказать, но сам Северус не спешил и был бы счастлив, если бы никто вообще о них не узнал. Мир и так знает о нём более чем достаточно. — Нет. Это мои комнаты, и я не хочу, чтобы она знала, — как у бывшего директора школы, у него всё ещё были некоторые привилегии, и это было чрезвычайно полезно, особенно, с учетом того, что Минерва о них ничего не знала. Он завязал полотенце вокруг бёдер, вышел из ванной и, заметив в углу гостиной слабое мерцание дезиллюминационных чар, начал быстро скрывать чарами свои шрамы. Минерва всё ещё продолжала стучать в дверь и звать его. Директриса никогда не отличалась терпением. Едва он успел подойти к двери и устремить на неё свой самый властный взгляд, как Минерва открыла дверь и остановилась как вкопанная, нервно моргая. — Входи, — раздражённо сказал Северус. — Чувствуй себя как дома. — Северусу показалось странным, что Макгонагалл выглядела испуганной. Она видела его и в гораздо худших ситуациях, чем эта. Очевидно, годы затуманили ей память. — Ну и?.. — подсказал он через мгновение, и она моргнула. — Что? — Надеюсь, для этого визита есть причина? Явно защищаясь, к его удовольствию, она огрызнулась: — Как ты думаешь, Снейп, уместно ли открывать дверь в таком виде? — он поднял бровь. — Сегодня суббота, ещё нет и половины девятого. Любой незванный гость в моих личных покоях, а не в моем офисе, очевидно окажется сотрудником, а не студентом, и в этот час это вряд ли будет светский визит, — ответил он холодно. Как будто кто-то наносит светские визиты в подземельях. — Я предполагал, что важнее открыть, чем одеться — не то чтобы ты дала мне на это время, —добавил Северус злобно. — Очевидно, я только что принимал душ. Итак, директриса, что вам угодно? В подземельях не так тепло, чтобы мне хотелось стоять так всё утро. Это отличается от предыдущего раза, — думал он, молча ожидая её ответа. Теперь с обеих сторон было слишком много гнева, всё уже никогда не станет таким, как раньше. Он больше не интересовался игрой, он просто хотел, чтобы Минерва ушла. Наконец она ответила, её шотландский акцент стал сильнее. — Я ищу Гермиону… — Если помещения для персонала все еще на своем месте, то её комнаты находятся несколькими этажами выше, и как ни странно, на другом конце замка, — саркастически ответил Северус, внезапно снова развеселившись. — Очевидно, её там нет, Снейп, иначе бы я её не искала, — сердито ответила Минерва, ей явно не нравилась вся эта ситуация. — По непонятным мне причинам, она, кажется, очень хорошо ладит с тобой, поэтому я подумала, ты можешь знать, где она. Северус старался не рассмеяться над преднамеренной инсинуацией Минервы, но его больше волновало её надуманное оправдание. Директриса легко могла найти кого угодно и где угодно в замке, кроме его комнат, так что либо она подозревала, что Гермиона здесь, либо просто искала повод, чтобы спуститься в его подземелья. Интересно. Он демонстративно осмотрел свое тело и сухо сказал: — Я был в душе. У меня нет привычки развлекать гостей в ванной. — Хватит игр, Снейп! Гермиона здесь или нет? Он отметил про себя практически постоянное использование его фамилии — женщина действительно была забавно взволнована. — Что делать профессору Грейнджер в моих покоях так рано, когда я явно не одет для светской беседы? На что ты намекаешь, Минерва? — Северус стряхнул капли воды с волос, добавив немного гнева в голос. К его удивлению, директриса покраснела, чего он никогда раньше не видел, и честно говоря, больше не хотел видеть. Северус всегда думал, что каменные гаргульи у дверей кабинета директора покраснеют раньше Минервы. — Я… я не имела в виду… О, заткнись, Снейп! Ты прекрасно понял, что я хотела сказать. Ты знаешь, где Гермиона или нет? — Думаю, мы только что выяснили, что я не никак могу этого знать. Уверяю тебя, её нет в моём душе, больше мне нечего добавить. Ещё что-нибудь? — холодно спросил он, тщательно подбирая слова. Конечно, Северус без труда мог солгать, но говорить правду зачастую было гораздо интереснее, к тому же тогда со временем ложь не вскроется. Взгляд преподавателя Трансфигурации, направленный сейчас на него, заставил бы затрястись одиннадцатилетнего Северуса, как и всех его ровесников, но на Пожирателя смерти средних лет он не произвёл никакого впечатления… так что мужчина просто усмехнулся. — Нет, пожалуй, всё. Северус насмешливо поклонился, и к своему страху, чуть не уронил полотенце. Это завело бы игру слишком далеко, а он этого не хотел. Безуспешно пытаясь снова не покраснеть, Минерва буквально выбежала из комнаты. Дверь захлопнулась, и комнату наполнил смех Гермионы, плавно им подхваченный. Я снова выиграл.***