***
Я слишком много думал о Мари. Именно поэтому эта ночь снова была кошмарной. Как и во всех кошмарах, я вернулся в то ужасное складское помещение без окон и освещения и с запертой на засов дверью. Каждый до боли знакомый кирпич, освещаемый слабым свечением, краснота которого будто выжигает глаза. Чувствую кровь, вытекающую с шеи, и непередаваемую боль. Боль, что мучает меня долгие годы и короткие секунды. Боль, что не отпускает ни на шаг, будто мы уже срослись. Ужасный запах сопровождают тихие всхлипы, от которых кружится голова. И кружится ещё мягко сказано. Я напряжённо закрыл глаза, лишь бы не видеть монстра перед собой. Но я не мог скрыться от того монстра, что ест меня изнутри. Не мог от него избавиться. — Помогите… Глупая Мари, всё ещё веришь в спасение? Прошло столько лет, а она не изменилась. Вера в спасение, когда ты уже мёртв, — так наивно. — Ох, Сэт? Ну да, ты, Сэт, мне никогда не поможешь. На что я надеялась? О какой надежде может идти речь? Эта Мари такая чудачка. — Ты знаешь, — слышался этот отвратительный голос, который страшнее неожиданного раската грома, — прошло уже столько лет… Мне надоело здесь сидеть. Ох, а ты как надоела мне, Мари. Надоело всё, что с тобой связано. Если бы ты исчезла, моя жизнь не то чтобы улучшилась, она стала бы совершенно другой. Но ты никак не выходишь из моей головы, души. Ты съедаешь заживо моё сердце, даже не моргая. Иногда я не понимаю, чем заслужил такие страдания. За что такие кары? — Молчишь? Я думала, сегодня ты скажешь что-то новенькое. Новенькое? Я бы рассказал тебе лишь то, что мечтаю покончить с тобой как можно скорее. Хотя, это не новое. Так было всегда. Но сегодня я попытаюсь остановить это. — Я знаю, тебе тоже это надоело, и не хуже меня. Но ты должен понимать, что из-за тебя мы здесь застряли. Тебе не стыдно? Совесть не мучает? Я открыл глаза и увидел её лицо. Истинное олицетворение всего чудовищного в этом жестоком мире. Её тело было почти что скелетом, но вся она была испачканная свежей кровью. Парадоксы, что уж скажешь. Так вот, мучает ли меня совесть? А что такое совесть? Раскаяние, стыд, чувство вины. Да, я каюсь, что ещё тогда, будучи подростком, переступил ту невидимую черту. Черта, которая располагалась между здравым умом и глупым безрассудством. Стоило кому-то проявить ко мне внимание, как я таял. Да, мне стыдно, что тогда, будучи подростком, я верил в свою правоту. Я верил, что достаточно взрослый и могу делать то, что хочу, невзирая на моральные принципы. Я свободно отдавался девушке, которая уже была в отношениях, не думая о чувствах брата. Возможно, это слегка эгоистично. Да, я чувствую вину из-за того, что дошёл до такого и продолжаю себя мучить. Эта вина будто кровью заливала мой рот, не давая произнести ни слова. Вина давила на лёгкие, связывала руки и метала ножи в спину. — Не люблю, когда ты игнорируешь меня. Мне повторить свой вопрос? — Нет, — слабо сказал я. Я почувствовал, как кровь тонкой струйкой вытекала из моего рта. Та самая вина выходила наружу, смело заявляя о себе. О, как я виноват перед собой. — Мне стыдно. — Неужели? За что тебе стыдно? Опять эти пытки. Я и так еле говорил. Мне было тяжело проговаривать какие-либо слова, особенно слова раскаяния. Возможно, я не мог говорить именно из-за того, что опровергал факт своей виновности. — Стыдно, за то, что связался с тобой. За то, что наша история закончилась именно так. — Ты любил меня? Ко мне пришло осознание того, что такого вопроса Мари никогда мне не задавала. Как будто мы сбились с рассказа, начиная новую сюжетную линию. Обычно в меня вонзались вопли и проклятья, как стрелы, заострённые муками. Я не раз задумывался над этим вопросом. Наши отношения были безумными, странными, обречённым на крах. Находилось ли в этой безнадёге место для любви? — Поначалу ты мне нравилась, но после я просто отвечал взаимностью на ту доброту, которую ты дарила мне. Это была всего лишь благодарность. — Ха-ха-ха, — дьявольский смех эхом раздался в голове и я почувствовал адскую боль, — то есть ты был жалким мальчишкой, который чувствовал себя должником? Знаешь, я никогда не воспринимала тебя как достойного парня. Ты это в очередной раз доказал. Не нужно мне твоё мнение, Мари. Знала бы ты, какое отвращение у меня вызывают твои слова. Таких чувств я не испытывал ни к кому. И, думаю, так и останется. — Мне тоже очень стыдно за тебя, Сэт. Всё время убегать от принятия очевидного — так глупо… В моей смерти виновны все, кто был там, даже я. И ты не исключение. Но нет, твой бессмысленный страх снова не даёт тебе признаться. И из-за тебя страдают все. Как будто ты центр мира. Нет, Сэт, ты жалкая букашка в этом жалком мире. Её лицо предстало лицом самой смерти. Я лишь на секунду увидел, как её пустые глаза светятся убийственно красным цветом, а черты напоминают череп. Но за миг Мари снова улыбается проклятой улыбкой, перекрывающей дыхание. Говорила ли она правду? Правда ли, что все страдают из-за меня? Если от моего приятия правды зависят судьбы людей, то имею ли я право продолжать это? Стоит ли мне сказать Мари то, что живёт где-то глубоко внутри меня, заперто под десятками замками? — Боишься? Может, ты не хочешь мне помогать, потому что боишься смерти? Я часто думаю о смерти, но совершенно не хочу умирать. Даже близко не стояло. Наоборот, я грежу жизнью, строю невероятные планы, хочу убежать от этих ужасных гибельных мыслей. Столкнувшись однажды со смертью, мне страшно снова испытать эту боль и чувство конца. Чувствую себя загнанным. Мысли о плохом окончании — комната, всё более сжимающаяся, стены всё ближе и ближе. У меня развивается клаустрофобия. Так много планов, целей, не начатых дел… Но мои мысли невольно перемещаются в потусторонний мир, где я уже мёртв, так и не успев ничего сделать. Я существую с этим страхом и не понимаю, как выбраться из этой уменьшающейся комнаты. — Другого выхода нет, — девушка кивнула назад. Я оглянулся. Двери, закрытой на засов, не было. Каким-то дивным способом она исчезла, что немного пугало и настораживало. Значит, убежать от этого, как всегда, нельзя. Безвыходность окутала меня. Мой взгляд был прикован к месту, где была дверь. Другого выхода нет. Что это значит? Что же делать, чтобы покинуть это проклятое место? Я так мечтаю о моменте, когда мои пытки закончатся. Когда я буду засыпать без страха возвращения этой жестокой садистки. И снова этот страх… Зачем он мне? Зачем мне все эти кошмары и бессонницы? Даже если Мари плод моего сознания, зачем я издеваюсь над самим собой? Ведь есть причина всех этих зверств, не так ли? Миллионы вопросов, на которые ответы могу дать только я. Но что, если даже я не знаю, почему делаю именно так? И снова вопрос. Пора искать ответы. Чего же всё-таки хочет Мари? «Все время убегать от принятия очевидного — так глупо…» Значит, я правда виноват, как бы не хотел это признавать. Смерть Мари всегда будет на моей совести. Но я же не желал её смерти… Я не хотел этого. Единственное, что сейчас могу сделать для Мари… — Прости меня. Улыбка девушки вмиг пропала. Верхние уголки её бровей приподнялись к верху и были слегка сведены. Как будто Мари не контролирует свои эмоции и не следит за мимикой. Или даже не может контролировать. — Прости меня, Мари, — вновь повторил я. — Из-за меня ты умерла. Из-за меня ты страдала. Из-за меня твои последние воспоминания — муки. И только из-за меня ты врываешься в моё сознание, воспроизводя эти ужасные сны. Хоть я и не могу тебя терпеть уже, но должен признать, что искренне сожалею за содеянное. Ты поступила ужасно, играя со мной и с братом, но даже этот поступок не стоит на одной ступени со смертью. Мари плакала. Слёзы одна за другой стекали по щекам и смешивались с кровью. Её всхлипы были всё громче, а на лице читалось страдание. — Н-никто не з-заслуживает на такую с-смерть, как у меня. Я и сам не сдерживал себя и горько плакал, прокручивая в голове её слова. Почему-то именно сейчас мне было невыносимо жаль девушку. В моей голове как будто рухнуло всё то, что я вынашивал годами. Вся ненависть, презрение и отвращение уже не имели значения. Сейчас ощущал лишь сожаление. Впервые. — Помоги мне встать. Раньше я никогда не мог даже шевельнуться. Сейчас же я чувствовал особенную силу духа, победу над собой. Я сделал один шаг. Второй. Третий. Дойдя к Мари, меня пошатнуло, и я снова почувствовал боль. Никогда не был так близко к ней. Всегда боялся подступиться на шаг ближе. Я снова собрал всю волю в кулак и уверенно протянул руку девушке. Она, всё ещё вытирая слёзы, сперлась на меня. Пытаясь подниматься, Мари корчилась от боли и вскрикивала. Я старался, как мог удерживать её, чтобы ослабить боль. Пообещал себе, что больше не причиню ей какого-либо вреда. Наконец Мари удалось подняться, хоть она и не могла стоять уверенно на ногах. Она обхватила мою шею и крепко держалась за меня. Я чувствовал странные ощущения, ведь всё же выполнил её главное желание — подняться. Слёзы пекли глаза, а рана на шее пульсировала. Я сделал первый шаг, помогая Мари. — Сэт… Прежде чем мы выйдем… Стоп, а как же мы выйдем? Я резко посмотрел вперёд и увидел, что дверь появилась! Опять эта игра сознания… — …не хотел бы ты узнать моё второе имя? Второе имя? У Мари было второе имя? Странно, ведь она никогда не говорила о таком. — Какое твоё второе имя? Мы преодолевали шаг за шагом, оставляя позади всё душераздирающее прошлое, что остро резало ножами наши души. Мне становилось все тяжелее идти, но я понимал, что от этого зависит моё будущее. Я делал это ради людей, которых люблю. Ради себя, в конце концов. Поэтому мне было важно дойти до конца. Выйти из этой комнаты, которая казнила меня все эти годы. Отпустить прошлое ради будущего. — Моё второе имя — твоя Совесть. Я судорожно вздохнул. Я был прав. Все это время моя Совесть издевалась надо мной, чтобы довести до меня то, что правды не нужно бояться. Что нужно принять ее и отпустить. Ведь живя прошлым, мы забываем о будущем. Вечно переживая один и тот же кошмар, мы рискуем остаться в нём навсегда. Мне необходимо было пойти на этот серьёзный шаг признания. И только сейчас я осознал то, как легко мне стало. Как хорошо закончить этот кошмар. Мы дошли к двери. Я протянул руку, чтобы открыть её, но на секунду остановился. Мне хотелось посмотреть на Мари. Моему взору открылась невероятная картина — Мари была живой. Без ран, ссохшейся кожи и пустого взгляда. Такая Мари, которая мне когда-то нравилась. Та, которая дарила мне доброту. Настоящая, живая и красивая Мари. Я открыл дверь, и свет ослепил мне глаза. Мне не хотелось даже оглядываться. Я хотел быстрее выйти отсюда. Мари улыбнулась мне. — Прощай, Сэт. — Прощай, Мари.***
Я проснулся в поту. Моя голова болела, а глаза не могли привыкнуть к тьме. Я судорожно вздохнул, вглядываясь в тёмный потолок. Мне пришлось несколько минут прокручивать кошмар в голове, чтобы осознать, что это не было реальностью. Хотя, я уже не могу назвать этот сон кошмаром, ведь он первый за семь лет с хорошим финалом. Я чувствовал невероятную лёгкость. Во мне бурлили эмоции и ощущение всемогущества. Будто я могу взлететь и прикоснуться к самому небу. Сон оставил после себя непередаваемые чувства свободы. Мне казалось, что Мари в реальности сказала мне, что больше не побеспокоит. Не получалось у меня просто лежать и переваривать всю эту информационную кашу. Понимая, что мне больше не удастся заснуть, я решил написать Рэне. На часах было 03:42. Я надеялся, что девушка не сильно обидится, если сообщу ей новость о прекрасном сне именно в такое время. Да и к тому же, она сама говорила, что я могу писать в любое время дня и ночи… Вот только сообщение не писалось, я не знал, как лучше сказать об этом. Кое-как я отправил нелепое сообщение.Мне нужно кое-что рассказать. И да, прости, что так поздно.
Я заметил, что даже не поздоровался, но решил оставить так. Мне казалось, Рэна не будет обращать внимание на такие мелочи, ведь будет в ярости от того, что я в который раз прервал её сон. Доброй ночи, Сэт. Надеюсь, это правда важноМне снова приснился кошмар.
Оу… Я был на сто процентов уверен, что она подумала, что это не так уж и важно, ведь это происходит достаточно часто.Но всё закончилось хорошо. Я перескажу тебе сюжет сна уже днём, чтобы ты воспринимала, но могу сказать, что я извинился перед Совестью.
Ого, ты меня заинтриговал. Теперь я не смогу спать, буду думать о твоих снах ;)Всё же, поспи. Доброй ночи, Рэна. И…
Что?Спасибо тебе. За всё. Не представляю, как ты меня терпишь…
На то мне и дана выдержка, лол ;) Спокойной ночи, Сэт Я был очень доволен. Такой прекрасной ночи никогда не было в моей жизни. Даже мимолётная мысль о возвращении Мари не так пронзала меня, как необъяснимое окрыление. Всё же, я надеялся, что Мари не вернётся. Да и зачем? Ведь я помог ей подняться, чего она и добивалась. Хотя, это уже зависит от меня. На моей душе было спокойствие, и даже сонливость. Интересно, удастся ли мне снова заснуть и поспать до утра? Не попробуешь — не узнаешь.