Maybe We Can Heal

      Двое мужчин стояли друг напротив друга, озадаченные и немного смущенные. Глаза их перебегали с двери в Дырявый Котёл на лицо давно забытого заклятого врага. С тех пор, как они в последний раз виделись, прошли будто тысячи лет: ненависть, как и любые другие негативные эмоции, давно успела раствориться во времени. Казалось, сейчас они снова стали детьми. Просто… немного более потерянными, немного более сломленными.       — Гарри Поттер, — впервые за долгие годы Малфой позволил этому имени сорваться с языка. — Не думал, что снова тебя увижу.       Гарри выдавил из себя слабую улыбку, всё ещё решая, стоит ли здесь оставаться. Хотелось убежать, но он уговаривал себя остаться.       — От меня не так просто избавиться, — его будто пригвоздило к земле, и ноги не сдвинулись ни на миллиметр. Да, прошло много лет, он повзрослел, но все еще не был уверен в том, правильную ли жизнь живёт. Тем более он понятия не имел, сможет ли завести нового друга, не разочаровав его.       — Честно говоря, я не ожидал, что ты согласишься на встречу после всего, что было.       — Ну, — глубоко вздохнул Гарри. После всего, через что он прошел, было бы глупо не попробовать. — В последнее время я находился в правильном кругу людей и подумал… Я подумал, может, стоит пообщаться и с неправильным.       — Ах, ну, полагаю, я заслужил звание «неправильного человека», — Драко перенес вес тела на другую ногу, все еще не осмеливаясь посмотреть собеседнику в глаза. — Рад тебя видеть.       —М-м, да, к моему собственному удивлению, я тебя тоже,— хмыкнул Гарри, показывая рукой на вход в бар. — Может, зайдем уже?       Драко кивнул, следуя за Поттером внутрь маленького и неухоженного помещения, которое пахло абсолютно так же, как и много лет назад - сыростью, которую Гарри почувствовал, впервые войдя в бар. Они направились прямо на Косую Аллею, сохраняя неловкое молчание из-за странного ощущения, крадущегося по их коже. Эта тишина, этот напряженный воздух вокруг в очередной раз напоминал о времени. Прошла война. Они оба повзрослели, завели детей, друзей, свои собственные жизни. Они застряли в этом состоянии, пытаясь разобраться, как им теперь говорить друг с другом. Всё это было слишком тяжело для людей, в жизни которых ужасные вещи в какой-то момент стали привычными. Им пришлось расти в страшных условиях, и они сталкивались с последствиями до сих пор.       —Я, м-м, хотел сказать, — Драко прервал тишину, которая образовалась, пока они шли мимо красочных и колоритных магазинчиков, похожих друг на друга так же, как детская площадка похожа на ребёнка. — Мне жаль.       — Мне тоже, — отозвался Гарри. Он не хотел, чтобы его ответ прозвучал сухо, он действительно думал, что должен Драко настоящее, искреннее извинение, но попросту не мог подобрать слов.       Двое мужчин зашли в маленькое кафе, спрятавшееся между совсем миниатюрным книжным магазином и отделом почты, находящимся в запущенном состоянии. Гарри открыл дверь, пропуская Драко вперёд. Такой незначительный жест, но для людей, которые часто боролись даже за воздух, это значило намного больше, чем в действительности стоило.       Заказав по чашке чая, они прошли в огороженный столик в дальнем углу магазинчика. Кафе было разделено книжными полками и умещало в себе всего два столика со стульями, что делало это место каким-то особенным. Сейчас оно и правда принадлежало только им одним.       — Как ты поживаешь? — спросил Гарри, сев за столик. После короткой паузы, его лицо залилось краской. — Глупый вопрос.       — Довольно глупый, — согласился Драко с кривой улыбкой.       Молодая ведьма подошла к ним, поставила элегантные чайные чашки на столик и быстро удалилась. Мужчины сразу взяли чашки в руки, благодаря вселенную за возможность отвлечься от давящей тишины.       Они осмелились посмотреть друг на друга лишь после нескольких глотков ароматного чая.       Гарри пополнел и больше не выглядел тем недокормленным ребенком, держащим на своих плечах целый мир. Правда, мешки под его глазами только увеличились, а волосы стали длиннее и плотнее. Он собирал их в хаотичный пучок, лениво закалывая его собственной палочкой. Кожа потемнела, и шрам в виде молнии на ее фоне выглядел совсем белым, но, по крайней мере, на лбе Гарри больше не было морщин. Похоже, ему больше не было больно.       Драко же, по сравнению с тем идеальным мальчиком в первые годы обучения в Хогвартсе, выглядел не совсем безупречно. Его белые волосы находились в беспорядке и довольно сильно отросли, но еще не достигали плеч. Одежда была помята и выглядела неопрятно. Его кожа была трупного цвета, и впалые глаза выглядели только хуже из-за глубоких, темных мешков.       Они оба выглядели изношенно и, безусловно, ужасно устали. Сражение в войне меняет детей. Утрата супруг меняет мужчин. Потеря того, за что они сражались, меняет людей.       — Драко, мне жаль.       — За что? Это я над тобой издевался, — Драко опустил свою чашку на стол и без причины рассмеялся.       — За то, что сделал тебе больно. И за преследование, и за постоянные попытки тебя во всем обвинить, даже когда ты не имел к этому никакого отношения. За всё, через что ты прошёл. Мы были всего лишь детьми, ты никогда не должен был испытывать все эти ужасы, — спокойно ответил Гарри. Он хотел только объяснить, что был не прав, что Драко не был виноват.       — Ты прошёл куда больше, чем я. Я говорю о том, что Вол- эм, ну, Тёмный Лорд буквально пытался убить тебя несколько раз. А ты был ребёнком, — Драко говорил быстро, нервно, как будто пытаясь доказать свою вину.       — Драко, — вздохнул Гарри, внимательно глядя на мужчину. — Ты же знаешь, что это неправда. Нами манипулировали. Нам пришлось видеть смерти наших друзей! Признать, что тебе было тяжело, — нормально. Говорить, что ты нуждался или до сих пор нуждаешься в помощи, — нормально.       Драко понадобилось пару секунд тишины, чтобы собраться с мыслями.       — Я мог… Я не должен был... Я... Это всё моя вина, — его глаза заблестели от слёз, и Гарри прекрасно понимал, что он имел в виду и о чем пытался сказать. Он был потерянным человеком. Потерянным и сломленным. Гарри и в себе видел такого же человека.       — Ты не знал ничего лучше, и твоей жизни угрожали. Что ты мог сделать? — Гарри сделал глоток теплого чая, глядя на человека напротив.— Я простил тебя.       — Правда?       — Да, правда. Я вообще многое узнал о прощении за последние несколько лет, очень многое, — и хотя его тон был искренним, в нем звучала нота неуверенности.       Драко опустил голову на руки, закрыл ладонями лицо и коротко усмехнулся.       — Боже, Гарри, что с нами стало?       — Мы повзрослели, — Гарри на секунду замолчал. — знаешь, мы с Джинни разошлись.       Драко посмотрел на него сквозь пальцы, не поднимая головы, но этого было достаточно для Гарри, чтобы продолжить говорить.       — Ничего плохого не случилось, никаких негативных эмоций, мы просто разлюбили. У неё были большие мечты. Взгляни на неё сейчас, она играет за Гарпий, даже с детьми. Они с ней иногда путешествуют, когда не остаются со мной. Но мы учились. Я любил её. Всё ещё люблю, но уже иначе. Мы снова друзья. Это круто. У детей всё ещё есть родители. Сначала я был расстроен, даже зол, конечно, я был в бешенстве: злился на неё, на мир, на себя, но я дал себе немного времени наедине с самим собой. Съездил в место, в котором вырос. Это смешно, но, знаешь - я понял, что простил Дурслей. Так что я простил и её, и себя, и весь мир тоже. Вещи… просто иногда происходят. Вещи, которые мы не можем контролировать. Но это так больно — злиться на всё вокруг, Драко. Иногда нам нужно себя прощать.       — Я скучаю по ней, — прошептал Драко едва слышно. — Я очень по ней скучаю, Гарри. Я не хотел её смерти.       — Я понимаю, Драко. Я понимаю.       В тот момент Гарри сделал то, чего и представить себе не мог. В то мгновение, в их маленьком уголке, он протянул руку к Драко. К удивлению обоих, тот потянулся в ответ.       Такой простой жест стал для них оливковой ветвью. Этот жест был нежным, наполненным всеми годами доброты, которую отодвинули куда подальше ради глупой борьбы.       Это заставило их обоих задуматься. Может… может, они были бы друзьями, если бы не война, в которой они выросли. Может, много лет назад они стали бы друзьями, будь всё немного иначе.       — Она была такой прекрасной женщиной, в ней было так много жизни, — продолжал шептать Драко. — Она не заслужила умереть молодой.       Слова, которые Гарри хотел сказать, застряли у него в горле. Он никогда не терял жену. Родителей, друзей, наставников, но жену? Джинни не умерла, она просто снова стала его подругой. Гарри даже представить себе не мог, что бы с ним случилось, если бы Джинни умерла. Как мог он проявлять симпатию или говорить добрые слова, когда пережил так много смертей, и ни одна из них не ощущалась легче другой?       — Я так сильно её любил, Гарри. Я бы сделал всё, что угодно, чтобы вернуть её, — Драко сделал большой глоток чая, чтобы сдержать слёзы. — А Скорпиус? Как мне его растить без матери?       — Драко, — твердо сказал Гарри. — Ты будешь прекрасным отцом, я уверен, что ты сможешь вырастить своего сына сам.       — Откуда тебе знать? Я ужасно к тебе относился в детстве, как можешь ты говорить, что я буду хорошим отцом после всего, что я тебе сделал?       — Разве мы оба не выросли? Ведь ты здесь, пьёшь чай вместе со мной. Будь ты тем же самым парнем, которого я знал в Хогвартсе, ты бы здесь даже не появился. Драко, ты изменился, и именно поэтому я в тебя верю.       Между ними воцарилось короткое молчание. Оно больше не было напряженным, скорее тихим, созерцательным.       — Я могу помочь, если тебе нужно, — предложил Гарри. — Если ты хочешь, чтобы я тебе помог.       Драко поднял на него взгляд.       — Было бы неплохо.       — Хорошо, тогда зови меня в любое время, да?       — Да.       Пока они наслаждались уже остывшим чаем, маленькое кафе опустело. На их маленький закуток это никак не повлияло, но воздух будто становился легче, когда посетители уходили навстречу большим и лучшим местам.       — Скажи, а ты слышал про Симуса и Дина? — внезапно спросил Гарри, чувствуя острую необходимость заполнить тишину и победить желание просто молча пить чай и любоваться тем, как в свете закатного солнца меняется цвет глаз Драко (и он не слишком-то хотел признавать в себе это желание).       — А что с ними? — насторожился Драко.       Гарри улыбнулся немного неуместной дьявольской улыбкой.       — Они наконец собрались пожениться. Свадьба назначена на конец августа.       — О, серьёзно?       — Ага. Я собирался пойти с Джинни, как друзья, конечно, но Луна пригласила её первая, так что теперь мне нужен «плюс один». Рон и Гермиона очевидно идут вместе, так что если ты не занят, можешь присоединиться.       — Поттер, серьёзно? Ты вообще уверен, что они меня не прикончат на месте, если я там появлюсь? — Драко выгнул бровь.       — Они не станут.       — Ага, и с чего такая уверенность?       — Ну, Драко, этого я тебе сказать не могу, но ты должен мне поверить. После всего, через что мы прошли, — ответил Гарри, посмеиваясь.       — Ладно.       — «Ладно», в том смысле, что ты придёшь, или что поверишь мне?       На сердце у Драко стало легче. Он имел право на счастье, главное об этом не забывать.       — И то, и другое, — он улыбнулся мужчине напротив.       — Серьёзно? Отлично, — Гарри широко улыбнулся.       — Только одно условие.       —Какое? — спросил Гарри испуганно и одновременно заинтригованно.— Каков главный козырь великого Драко Малфоя?       — Ты посидишь со Скорпиусом в один вечер чтобы я мог… м-м… — Драко отвел глаза,— проведать отца.       — И это всё? Драко, серьёзно, я думал, что ты дашь мне какую-то невыполнимую задачу. Это я могу устроить!       — Спасибо тебе.       Гарри посмотрел на стол, заметив, что его чай закончился.       — Ну, — он поднял взгляд на Драко, — честно говоря, я без понятия, о чем ещё говорить.       Драко ухмыльнулся:       — Мороженое?       Гарри согласился, и они вдвоём покинули кафе, выходя на шумную Косую Аллею. Солнце опускалось за забавных форм трубы и крыши, и это создавало невероятную атмосферу, ощущение того, что все эти улочки и магазинчики находились в какой-то другой вселенной. Особенной, только им принадлежащей вселенной.       В этой вселенной старые враги, а теперь просто друзья могли идти бок о бок к киоску с мороженым, и однажды эта дружба могла стать чем-то большим.       Совместный чай заставил их задуматься — возможно, вместе им станет лучше.