…Невилл Паулина Лонгботтом стала другой.
Взбесившаяся метла и злые крики Малфоя довели робкую Паулу до того, что она бессознательно полетела всё выше и выше, где, по итогу, от нехватки кислорода, упала в обморок. Предугадать конец не сложно: ослабшие в миг пальцы не удержали древка метлы, из-за чего Лонгботтом сломанной куклой распласталась на квиддичном поле, заставляя сокурсников завизжать от страха и шока. По рассказам Гермионы, с которой Невилл делила комнату, крови было много. Она багровым ореолом окружила голову, посему хорошенькие локоны светлых волос окрасились в красный. Паулина не подавала признаков жизни. Многие испугались, что Лонгботтом умерла. И они были чертовски правы! Очнувшись уже в лазарете, незадачливая попаданка со схожим именем Полина, могла разве что сипло материться. Ведь что делать дальше было решительно непонятно… Попасть в тело Невилла было странно. По крайней мере тем, что тело-то оказалось девичьим. А это означало лишь одно — не видать Поле нормального канона любимой некогда поттерианы как своих пальцев. Ведь если Лонгботтом — девочка, то многое уже должно было быть не так! Живые, в теории, родители, никакого участия в пророчестве, Лестрейнджи и Барти-младший на свободе… Впрочем, Поле напрасно переживала. Канон, пусть и изменился, пошёл по схожему сценарию. Об этом она узнала, когда попривыкла к новому телу, а воспоминания прошлой Вилл стали полностью её. Невилл Паулина Лонгботтом — сирота при живых родителях. В ночь 1981 года к ним на огонёк заглянула обезумевшая Белла с мужем, деверем и Барти-младшим, кажется, пытавшимся её остановить, но, в конечном счёте, ставшим соучастником трагических событий. Пропавший Тёмный Лорд поставил на уши всех его приспешников. Пожиратели устроили облавы на дома орденцев, в надежде, что кто-то из них мог знать о местонахождении Лорда Волан-де-Морта. К несчастью для Лонгботтомов, к ним пришли фанатики Лестрейнджи, которые были одними из немногих в курсе пророчества. Весьма сомнительного и расплывчатого, именно из-за этого Реддл выбрал своей целью не Невилл, подходящую под критерии, а Гарри. Потому что мальчик. Но Белла, не будучи дурой, решила, что дитя пророчества не обязательно должно быть мужского пола. Поэтому-то решила устранить и Вилл. Случилось что случилось: Лестрейнджи почти убили Фрэнка с Алисой, и саму Паулу, но вовремя вмешалась Августа, прибывшая раньше положенного домой с работы. К сожалению, Фрэнк и Алиса поселились в Мунго до конца своих дней и, в отличие от оригинальной истории, никакой мусор дочери не дарили, так как банально даже в сознание не приходили вот уже больше десяти лет. Что, отчасти, радовало попаданку, потому что ей слабо представлялась перспектива навещать чету Лонгботтом и принимать подобные подарки. Возможно тогда её кукуха улетела бы на световой скорости прямиком в родину-дурку. Ага, и бабка выделила бы ей палату рядом с Алисой и Фрэнком. А что касается Лестрейнджей и Барти Крауча… Что же… Судьба повернулась раком конкретно к Рабастану и Родольфусу — они погибли при задержании. Белла отбилась и скрылась, но, чуть позже, её поймали и посадили в Азкабан без суда и следствия. Впрочем, в те времена, как рассказывали старожилы, многих чистокровных сажали без разбирательств — было не до этого. А вот Крауча-младшего признали невменяемым и отправили на принудительное лечение в психиатрическую клинику для буйных магов — Эденго. Откуда он сбежал буквально два года назад. К своему несчастью. Впрочем, отсутствие родителей могла хотя бы попытаться скомпенсировать иная родня… Но и тут промах. О дяде Элджерноне, которого все звали просто «Элджи», говорить было нечего. В отличие от канона, здешний Элджи покинул Великобританию сразу после окончания Хогвартса, редко посещая туманный Альбион. А всё из-за чего? Просто на седьмом курсе, решив получать мастерство по артефакторике, он разругался с семьёй в пух и прах, отказался от звания «Наследника рода», скинув управление на старшую сестру в лице Августы, и уехал путешествовать вместе со своим закадычным другом Ксенофилиусом Лавгудом и его невестой — Пандорой Селвин. В жизни Фрэнка, а потом уже и самой Невилл, он участия особого не принимал. Приезжал максимум пару раз на праздники, но на этом всё. Последний раз здешняя Паула видела его, когда тот был проездом в Англии летом 1988. Вилл было восемь и магия внутри неё спала тёплым пушистым котом, свернувшись комком в груди. Элджи подарил ей жабу и помог пробудить магию. Нет, в окно её не выкидывали и мячиком скакать по дороге не заставляли. Бывший наследник рода всего-навсего вывел двоюродную племянницу на эмоции, доведя до белого каления. Это он умел хорошо. Как итог — у Паулы магический выброс, а в поместье ещё долго ремонтировали левый флигель. Признаться честно, встречаться с ним ещё раз нынешняя Поле бы не захотела. Казалось бы, ну раз нет родителей, нет прабабушек и прадедушек, и даже нет адекватного дяди, так может хоть с бабушкой повезёт? Три раза «Ха»! Не повезло. Оригинальная Паула была в прохладных отношениях с бабушкой Августой. Та, как оказалось, ожидала внука, и ничего не желала слышать о том, что, возможно, родится внучка. Ей нужен был наследник, мальчик! Ребёнок, которого она планировала воспитать куда более совершенным, чем мягкотелого Фрэнка или свободолюбивого Элджернона. Это послужило причиной ссоры Августы с сыном и невесткой. Как следствие, родная бабка дошла до того, что, не слушая Фрэнка и Алису, самовольно дала не родившемуся дитя имя на гобелене «Невилл». Мужское благородное имя, которое когда-то носил муж Августы, бывший примаком в роду Лонгботтом. И только тот факт, что отец Вилл успел раньше своей матери отнести свидетельство о рождении в министерство брака спасло Паулину от позора щеголять всю жизнь с мужским именем. Такая мелочь, конечно, нынешней Вилл казалась незначительной, но для здешнего общества это был бы невиданный прецедент. Зато второе имя было роскошным. Поле даже нравилось, ведь оно было буквально иной версией её имени из прошлой жизни. Что-то родное, как никак, всегда греет душу… — Какое зелье вы готовите, мисс Лонгботтом? Из воспоминаний о былых днях, в которые частенько уходила с головой Паула во время факультатива, её выдернул мягкий голос профессора Слагхорна. С ним она познакомилась, как и все студенты Хогвартса, только в этом году, хоть и была наслышана о его гении от дяди Элджи, а также слабо помнила по книгам. Элегантный старый маг, всегда следящий за своим внешним видом, сумел в кратчайшие сроки расположить к себе всех от мала до велика. Что, в целом, неудивительно, учитывая, каким был прошлым преподаватель — профессор Снейп. На его фоне Слагхорн был образцом терпимости и понимания. В отличие от «Ужаса подземелий», ставившего «Троль» гриффиндорцам за любой чих и Поттера, который мог хоть столбом стоять, но всё равно лишить факультет баллов. Возможно как раз по причине того, что Слагхорн такого себе не позволял, ему прощали фаворитизм к некоторым студентам. Да и уроки Гораций вёл интересно и живо, заставляя влюбиться в зельеварение даже самых предвзятых студентов. Одним словом — хороший мужик. Правда, он преподавал всего месяц и знать не знал о пристрастии Паулины к микологии. Именно поэтому многие студенты на факультативе мысленно вздохнули и перекрестили старика. Отвлекать Невилл от работы чревато перфомансом, после которого ещё и с неделю заикаться будешь почаще Квирелла, царство ему небесное… — Метамфетамин, — и глазом не моргнув, серьёзно выдала Вилл. Содержимое её котла действительно можно было перепутать с жидкими бутиратами. Посему парочка маглорождённых оторопело уставилась на Паулу, вскидывая шеи, чтобы посмотреть через плечо профессора на варево. — Что?! — Шучу, это добавка для чайного гриба, — улыбнулась Невилл, неловко засмеявшись в конце. А после, для наглядности, капнула из пипетки пару капель варева на «блинчики». Те переменили цвет на белоснежный уже через секунду. Пауле, кажется, результат не понравился, а вот профессор Слизнорт выдохнул с облегчением. Многие знали, что он по долгу службы столкнулся с этой гадостью — пришлось срочно придумывать лекарство от наркотика для Мунго, где лежало несколько маглорождённых, совершивших несусветную глупость. Лекарство он так и не придумал, чем был крайне опечален и по сей день. Но Невилл было неоткуда это знать. — А может и мет, кто меня знает?.. Впервые за историю Хогвартса пришлось вызывать медведьму на факультатив по зельеварению не для студентов, а для преподавателя.***
Несмотря на общую репутацию в школе — «Грибная чудила», — Невилл была гениальна в своих исследованиях. Фантазия, присущая ребёнку из двадцать первого века, и отсутствие конкуренции в выбранной специальности в этом мире позволили ей развернуться без ограничений. Первая книга по микологии, которую прочла незадачливая попаданка, была из библиотеки рода. Разговорившись с портретом милой полной дамы с чучелом розового фламинго на голове — кажется, это какая-то фишка всех леди дома Лонгботтом, — Паулина захотела почитать что-нибудь из ботаники. В прошлой жизни она особо этого не любила. Но леди Валлери оказалась прекрасной рассказчицей, явно не первый год заманивающей юных наследников в дело рода — травологию. В процессе углубления в азы великого искусства выращивать цветы и полезные травы, Поле заинтересовалась микологией. Областью крайне занимательной, но мало изученной семьёй. Последний раз микологом из Лонгботтомов был дальний предок Паулы — лорд Генри Адам Лонгботтом. Строгий мужчина, живший ещё в восемнадцатом веке. Именно к нему-то Вилл и пришлось обратиться, чтобы узнать побольше о понравившемся направлении. Тут-то всё и завертелось. Часовые посиделки в библиотеке, работа в теплицах поместья и конспектирование жизненных рассказов сэра Генри. Одним словом, летом 1992 ей было чем заняться. Первый выращенный самостоятельно волшебный гриб вызвал у Паулы приступ гордости. Не малую роль в постижении сложной науки сыграл и дядя Элджи. Конечно, этот оболтус большую часть времени был бесполезным атавизмом рода, но и от него бывали плюсы: он всегда слал письма на праздники. Делал он это скорее из вежливости, но даже так было не плохо. Как-то раз Вилл обмолвилась, что хочет справочник по грибам из Европы или Азии, так Элджернон стал присылать несчастные учебники племяннице каждый год по поводу и без! «Грибное разнообразие южных широт Америки», «Микология для первых курсов Шармбатона», «Записки о травологии и микологии Китая», «Настой и отвары из грибов Сибири» и много ещё чего. Личная библиотека Паулы насчитывала уже двадцать семь книг и это был не предел. Минусом было лишь незнание языков, на которых эти книги были написаны. Этого Элджернон явно не учёл, за что Вилл хотела отвесить ему подзатыльник. Приставать к Августе с просьбой нанять учителей было бесполезно — на подобные желания внучки ей было наплевать. «Ты знаешь французский — и хватит с тебя. Таким молодым леди как ты большего и не надо», — именно так Паулу отшила бабушка четыре года назад. Конечно, ей была доступна латынь, основы которой давали в Хогвартсе, а также пассивный русский язык ещё с прошлой жизни, но этого не хватило, чтобы прочитать всё присланное дядей. А изучать самостоятельно интересующий материал невозможно. Не настолько ещё развит интернет, чтобы постигать премудрости того же китайского по видео с ютуба. Поэтому, параллельно с микологией, пришлось надоесть по самое не хочу портрету уважаемой прабабушки Каллидоры Лонгботтом, в девичестве — Блэк. Именно она частенько болтала без умолку со своей младшей сестрой — Чарис Крауч, и племянницей по имени Хэспер. Последняя-то Невилл и была нужна. Род Краучей славился своими полиглотами. В каждом поколении у них нет-нет, да рождался ребёнок, что в будущем знал как минимум пятьдесят языков и наречий малых народов. Младшая дочь Чарис — Хэспер, пусть бы и прожила недолгий век — всего каких-то тридцать лет, — но знала сорок языков, на которых активно говорила и писала. В пассивном состоянии у неё было ещё шестьдесят. Для Краучей это был даже не рекорд — так, пыль в глаза, а для всех остальных — бесспорная уникальность и предмет для восхищения. Конечно, можно было обратиться за помощью к портрету Офелии Лонгботтом, в девичестве Крауч, но, к несчастью, она жила слишком давно. С семнадцатого века нормы языка давно уж поменялись. Именно поэтому самым оптимальным вариантом оставалась Хэспер, что почила по меркам магического мира совсем недавно — незадолго до рождения самой Невилл. Её знания были наверняка ещё актуальны. Так что, собрав волю в кулак, Паула пошла на штурм. Каллидора возмущалась невоспитанностью правнучки, но так как была всего лишь портретом, не могла наказать её серьёзно. В конце концов, сломив прабабушку, Паулина добилась и того, что Крауч-младшая согласилась обучать основам некоторых языков. Даже с переводом справочников помогла. Тогда-то жизнь юной попаданки и закипела. И от этого было только радостно. Но чем сильнее в травологию погружалась Вилл, тем навязчивее становилось желание… убрать Пожирателей. Помня канон и трагичные события уже этой параллельной реальности, она с ужасом поняла, что никто её щадить не будет. Когда Лорд восстанет, она, равно как и Поттер, окажется в опале. Тем более до страшных событий осталось совсем ничего… Так что ещё на третьем курсе Паула углубилась в токсикологию, фармакологию и генную инженерию магловского мира, литературу по которой услужливо подкинул всё тот же Элджернон. Хорошо, что он не спрашивал племянницу ни о чём, покупая без лишних возражений книги, которые она просила. За это Паула была даже готова поаплодировать дяде… Год назад удалось вырастить первый гриб для эвтаназии……год назад Барти-младший первым опробовал новое творение Паулы.
Сейчас это кажется почти смешным. Подумать только, такая безумная затея и такой прекрасный результат! Невилл помнила ясно как сейчас март 1994. Она, вся взвинченная и взволнованная, дрожащим голосом потребовала у Гарри карту мародёров на пару часов. И он дал, ведь ещё зимой у них был уговор: она обучает его танцам и идёт на праздник с ним в качестве партнёра, а он даёт ей без лишних вопросов карту. Последняя нужна была Вилл, чтобы пробраться в покои лже-Грюма и добавить во всевозможные жидкости, находящиеся в комнате, зелье принудительной анимагии. Каким бы сильным магом Крауч ни был, даже у него не получилось бы найти подвох с наскоку. Конечно, всё могло пойти по неприличному месту лишь из-за того, что у Барти-младшего невероятная интуиция, из-за «звоночков» которой он шарахался от Вилл как от огня. Но других планов у Лонгботтом не было. Помимо удачи ещё одним минусом оставалась длительность зелья. Пятнадцать минут и ни секундой больше. Но даже так у Вилл должно было получиться обездвижить Барти петрификусом. И ведь вышло! План, казавшийся Пауле тем ещё безумием, удался без сучка и задоринки. Вилл даже не сразу поверила в свою удачу. Ещё бы она не уронила пару раз клетку с Краучем из-за собственной неуклюжести — ах, чёртовы последствия травмы головы на первом курсе! — операцию можно было бы считать выполненной идеально… Вот так облезлая дохлая шиншилла и стала жить в комнате Паулы. Правда, на постоянной основе поить зельем Крауча влетело бы в копеечку, поэтому пришлось всеми правдами и неправдами уговорить Драко научить её заклинанию со схожим действием. Сам Малфой изучил данный раздел трансфигурации ради того, чтобы не чувствовать себя более беззащитным. Случай в начале года с лже-Грюмом и превращением в хорька его сильно задел… Во всяком случае, пусть бы заклинание и отнимало много сил, а также требовало постоянного обновления каждые двенадцать часов, это было куда менее затратно, чем покупка зелий у близнецов Уизли. Да и вопросов вызывало меньше. Шаг за шагом, экспериментируя с грибами и их свойствами, Поле добилась того, что они стали синтезировать барбитураты, которые маглы использовали в снотворных и седативных лекарствах. А в больших концентрациях — для эвтаназии. Правда, оставались проблемы с дозировкой и реакцией артефактов. Через какое-то время Паула смогла достигнуть того, что кольцо, определяющее яды, перестало реагировать на барбитураты в грибах. И того, что эти самые вещества не исчезали при нагревании или иных кулинарных манипуляциях. Когда в конце пятого года шиншилла по имени Бартемиус Крауч младший уснула спокойным вечным сном, Паула поняла, что стала на шаг ближе к мести…***
Чего стоит убийство? Невилл бы ответила, что одна только мысль, допускающая возможность участия в подобном мероприятии, изводила её на протяжении четырёх лет. Угрызения совести и моральные метания обеспечили Пауле хроническую бессонницу. После убийства Барти она лишилась на долгое время сна. Липкий ужас того, что «Все знают, что я сделала!» преследовал её всё лето. Только в конце августа, принимая у себя в гостях Драко, Вилл позволила себе расплакаться. Друг ответа о причине слёз не добился, но хотя бы поддержал чем смог. И это грело душу. Вот только сейчас всё было куда хуже. Убить требовалось не одного Барти, а целый ближний круг Тёмного Лорда. Двадцать человек, исключая Снейпа и Малфоев. Признаться честно, Паула была не уверена в своих силах, не была уверена, что не дрогнет рука, не была уверена, что сможет спать спокойно и прожить жизнь, не оглядываясь на это. И тёмными ночами жалела себя, с ужасом представляя подобный расклад. Убийство — неизбежность. Ни больше, ни меньше. Либо она, либо её. Ужасная фраза, ставящая в тупик. И дело совершенно не в идеалах. Не важно, какой благой целью ты себя оправдаешь, останется лишь факт — убийство. И кровь на руках. Паулина нервно выдохнула, покосившись на наручные часы. Совсем скоро придёт Драко, и её метания наконец-то закончатся. То, к чему она готовилась без малого три года, подошло к точке невозврата… Руки дрожали. Пропалывая сорняки в теплицах, доступ к которым вне учебного времени как личной ученице Вилл предоставила профессор Спраут, она материлась аки сапожник, даже не пытаясь скрыть нарастающее раздражение, привычно сопутствующее истерике. Приставучие растения не хотели покидать мягкой почвы, поэтому, вместо цельного сорняка, ослабевшими пальцами Паула отрывала только листочки, не в силах выдернуть вредителей с корнем. В какой-то мере Невилл находила это ироничным. Она собиралась сделать одолжение всему магическому миру и себе в первую очередь, но на душе было неспокойно. — Либо они, либо ты, третьего не дано, — пробормотала под нос Вилл, с силой сжимая тонкий стебель сорняка. — Либо ты, либо они, либо ты… — мятлик с громким треском был выдернут с грядки и отточенным движением скинут в корзину. — Что ты там бормочешь? — Блять! — не сдержав чувств, выругалась Лонгботтом, схватившись за сердце. Подошедший со спины Драко пусть бы и не сильно, но напугал её. Сам Малфой, кажется, также испугался сильной реакции подруги. Хотя, казалось бы, что он мог давно привыкнуть к её крикам, что она к его бесшумному шагу. — До инфаркта хочешь меня довести? — Придумай что-то новенькое, Лонгботтом, — хмыкнул Драко, успокоившись, и скрестив руки на груди. С этим платиновым павлином Вилл подружилась случайно. Казалось бы, её желание разбить нос самовлюблённому Малфою, за издевательство над прошлой Паулой, должно было привести к ссоре на поколения вперёд. Но, нет, с хорошей драки их дружба и началась. Вилл, как вышла из лазарета, так и сломала ему нос и выбила два зуба — рука у пухляшки Лонгботтом была тяжёлой, — а Драко вырвал ей клок волос и оставил кучу синяков. Обычная детская потасовка. Правда, их тут же застукал Снейп. И, как ответственный взрослый, снял с детей кучу баллов, после чего отвёл к мадам Помфри, назначив дополнительно отработку, приговаривая «Вы учитесь в лучшей школе магической Британии, а не в магловской школе для трудных подростков, где ваше самоуважение? Или нынче аристократы решают вопросы как хулиганы?». Поорав ещё часок другой друг на друга во время мытья котлов, Паула с удивлением обнаружила, что у них с Драко много общих интересов. И так, перекидываясь парой слов на совместных занятиях или в библиотеке, они подружились к концу года. А когда, в день вручения кубка школы, она прилюдно отказалась от своих жалких десяти баллов ещё и разбила тарелки, тем самым заставив снять с себя пятьдесят баллов, и вовсе стала лучшей подругой. Если чета Малфоев и была в шоке, с того, что их сын подружился с Невилл Лонгботтом, то виду не подавала уже который год. Видимо, приятельство Драко с чистокровной Паулой их в какой-то мере устраивало, несмотря на то, что сама Вилл относилась к противоборствующей Лорду фракции. Люциус и Нарцисса счастье Драко ставили выше преданности Волан-де-Морту. — Плидумай сто-то новенькое, Лонботтом, — передразнила Паула друга, ещё и язык показала. Малфой прищурился, а после закатил глаза, вздыхая. Что-что, а иногда Паулина бывала той ещё заразой с ребяческим поведением. — Так зачем звала? Паулина шумно потянула воздух носом, а после встала с земли, оттряхнув коленки. Разговор предстоял не из лёгких……Драко не сразу заметил, как дрожат её руки.
— Дельце у меня к тебе. Оно может спасти нас всех от сам знаешь кого. Но без твоей помощи мне его не провернуть, — тяжело произнесла Вилл, сделав шаг к Малфою. Драко был выше её на целую голову, из-за чего приходилось напрягать шею, чтобы посмотреть ему прямо в глаза. А он этого страсть как не любил, особенно, когда это делала Паула. Как он однажды ей признался: «Ты словно смотришь на мою отрубленную голову и осуждаешь меня!» Так умел смотреть разве что Абраксас Малфой — глубоко уважаемый и любимый до глубины птичей души Драко дедушка. И Пауле всегда казалось это забавным совпадением. Но сейчас она использовала себе это во благо, в надежде заставить Малфоя прогнуться. — Во-первых, перестань так на меня глазеть, а во-вторых… рассказывай, — полузадушенным шёпотом закончил Драко. Вилл кивнула, сняла перчатки и жестом пригласила его пойти за ней.***
— Мама? — удивлённого вздоха Драко сдержать не смог. Разве что не прослезился, впрочем, это бы никого не удивило. Невилл покачала головой, похлопав его по спине. Только близкие к Драко люди знали, насколько он в действительности любит свою семью. Младший Малфой был нежным и чутким ребёнком, что, в прочем, не мешало ему также быть высокомерным засранцем по отношению ко всем остальным. Даже Пауле потребовалось время, чтобы «раскусить» его чёрствую оболочку и познакомиться с настоящим Драко — милым, весёлым дитём, способным пожертвовать собой ради родителей и друзей. Грех своего отца он собирался искупить ещё большим грехом… Вот только нести такое тяжкое бремя, как убийство директора, не каждый сможет. И Драко не смог. Эта ситуация давила на него. Мир, что был привычен и понятен, сыпался на глазах, песком утекая сквозь пальцы. Отца посадили, мать на взводе, а люди, которых он считал друзьями, смотрели на него, как на преступника, участь которого, в конце концов, оказаться на эшафоте. Все обязанности рода камнем легли на плечи единственного наследника, которого без предупреждения кинули в ледяную воду, явно в надежде на то, что он не всплывёт. Без преувеличения, Драко тонул в ответственности, совершенно не понимая, что с этим делать. Убить директора — задание для самоубийцы. И лорд точно знал, какую свинью подложил Малфою, в надежде, что тот провалится. Чего именно добивался Волан-де-Морт — не совсем ясно, но Поле это не нравилось. Не нравилось это и Нарциссе, которая охотно откликнулась на просьбу Лонгботтом встретиться. Разве от предложения убить врага твоей семьи можно отказаться? — Что ты здесь делаешь, мама? — исхудавшая Нарцисса приветливо улыбнулась сыну, приглашая обняться. При Невилл бывшая Блэк не боялась выражать свои чувства к Драко, ведь знала, что её не осудят здесь за это. — Паула, зачем ты пригласила мою мать в теплицы?! — А куда мне ещё было её звать? Это самое безопасное место, чтобы поговорить, не привлекая внимания. Не в Хогсмид же, в самом деле, звать. Там столько авроров патрулирует, что офигеешь, — хмуро ответила Вилл, снимая рабочий фартук, а после приглаживая волосы. Пригласить Нарциссу в Хогвартс оказалось целым приключением. Сперва пришлось найти портрет уважаемого Найджелуса Блэка и надоесть ему до тошноты, чтобы он навестил своего потомка, в лице Нарциссы, и передал ей сообщение. Волшебная фраза «Всё на благо рода» сыграла своё дело, поэтому ворчливый Блэк всё же покинул свою раму, а через три дня вернулся с новостями: леди Малфой согласна встретиться и поговорить. Другой проблемой было провести Нарциссу на территорию теплиц незаметно. Но тут помог Добби, с которым Вилл частенько общалась вечером на кухне. Бывший раб Малфоев охотно согласился помочь «Доброй леди Лонгботтом», что было весьма кстати, ведь только эльфы и были способны перемещаться по территории Хогвартса аппарацией. Вот так аристократка, потомок древнейшего рода, краса светских мероприятий, оказалась в зачуханной каморке около теплиц, обустроенной ещё на втором курсе как уголок для отдыха. Сидя на табурете, в своём элегантном платье и дорогой мантии, она не вписывалась в общую картину. Выглядела битым пикселем, непонятно как здесь оказавшимся. Но, вместе с тем, держа гордую осанку, Малфой не потеряла своего очарования и манерности, словно сидела не в каморке студентки, а на приёме у самой королевы. Это в Нарциссе всегда восхищало Невилл, что уж там. — Имеет смысл, — нехотя согласился Малфой, отпуская мать из объятий. — Но зачем мы тебе? — Обсудить план убийства Тёмного Лорда, естественно, — и глазом не моргнула Паула. А Драко вздрогнул, ошалело уставившись на подругу. — И для его реализации мне нужны вы. — Паула, ты с ума сошла? — прокашлявшись, уточнил Драко, не зная, как реагировать на слова Лонгботтом. — Какая пикси тебя укусила? — Никто меня не кусал! — взъерепенилась Вилл, с силой сжав руки, сцепленные в замок. Шумно потянув носом воздух, она вздохнула, а после слегка потёрла виски в попытке привести мысли в порядок. С чего ей следует начать рассказ? — Прости, Драко. Я, как и ты, на взводе. Я… вы же понимаете, что Тёмный Лорд после воскрешения стал совсем неадекватным? Мне доводилось читать хронику событий с мая 1976 по октябрь 1981. Пожиратели, под предводительством Лорда, действовали умно, слаженно. Да, они были жестоки, но не прибегали к насилию без необходимости. А что сейчас? В аврорате пропадают маглорождённые, полукровки бегут из страны. Драко! Да половина нашего курса не приехала с летних каникул в страхе того, что с ним сделает Лорд, когда придёт к власти! А ведь его становление министром за счёт кровавого террора всего лишь вопрос времени. — К чему вы клоните, леди Невилл? — Давайте без формальностей, миссис Малфой, — усмехнулась Вилл. Назвать Нарциссу «Тётей» сейчас язык не поворачивался, хотя ещё давно бывшая Блэк сама дала ей на это разрешение. Но ситуация не располагала к такому общению. — Что вы, что я, заложники ситуации. Мне страшно стать объектом охоты, как и Гарри, чёрт бы побрал это сраное пророчество. Вам страшно за Драко и мистера Малфоя. Всё, что я хочу предложить, это сотрудничество. Выслушайте моё предложение и решите сами, готовы ли вы рискнуть. В конце концов, я позвала вас, чтобы заинтересовать. Но если вы скажите «Нет», то так тому и быть. — Мы внимательно тебя слушаем, Невилл, — кивнула Нарцисса, подумав с минуту. Драко, присевший рядом с матерью, что-то невнятно промычал в знак согласия. Паулина чувствовала, как липкий пот стекает по спине. Ситуация, которую она организовала собственными руками, казалась нереальной. Не столько из-за того, как нелепо выглядели Нарцисса и Драко в каморке, сколько из-за их молчаливого согласия. Признаться честно, она думала, что даже попросить её просто выслушать будет тяжело. Но… Сейчас не время отступать и бояться. Невилл набрала побольше воздуха в лёгкие, на секунду прикрыла глаза, а после выдохнула и вытащила из кармана кофты пузырёк с бесцветной жидкостью, где плавал кусочек гриба, внешне совершенно не отличимого от обычного шампиньона. — Это образец выращенного мною гриба. — Он ядовитый? — уточнила с опаской Нарцисса, не совсем понимая, что происходит. — Нет, это лекарственный гриб, — усмехнулась горько Невилл. На секунду она заколебалась, но, прокашлявшись, всё же продолжила. Стоило рассказать всё на чистоту. — Не думаю, что вам что-то даст название, но мой гриб содержит пентобарбитал. У маглов это вещество используется как лекарство для лечения бессонницы. Но в высоких дозировках оно может вызвать остановку дыхания, поэтому его применяют для эвтаназии в некоторых странах. Мне понадобился год, чтобы увеличить его биодоступность и ускорить время действия, а также пару месяцев лета, чтобы протестировать на ком-то помимо Барти Крауча младшего. Теперь, стоит только кому-то съесть хотя бы кусочек этого гриба, в любом виде, как через десять минут он упадёт замертво. — Подожди, ты убила Крауча? — Да, — севшим голосом ответила Лонгботтом, устало посмотрев на друга, а после, решив ничего более не дополнять, поджала губы и отвернулась. Воспоминание было не из приятных. Малфой видел, как она была разбита, как тяжело ей далось это признание. — Когда? — Совсем недавно, в конце пятого курса, в мае. Он ушёл тихо, — Паулина потёрла глаза руками, в попытке скрыть слёзы. Не смотря на то, что смерть у Крауча была лёгкой, Невилл до сих пор было не по себе. — Зачем? — Я боялась. Он бы пришёл за мной, когда Лорд вернулся. Либо я его, либо он меня, третьего не дано. Тошнотворный ком, что копился с момента начала разговора, подступил слишком близко к горлу, из-за чего Поле закашлялась, смаргивая непрошенные слёзы. Драко неловко встал со своего места, наколдовал воды в гранённый стакан, что стоял рядом с Паулиной, а после подал подруге, погладив ту по спине. Лонгботтом благодарно кивнула, в два глотка осушив содержимое. Легче ей не стало, но забота со стороны Драко была приятна. — Это страшное оружие, — боязливо поджала губы Нарцисса, с опаской глядя на пузырёк с грибом. Было видно, что ей не по себе, но, вместе с тем, она была восхищена и озадачена талантом Невилл. Леди Малфой искренне удивилась фантазии ребёнка, нестандартному подходу, который она нашла, чтобы решить свои проблемы. Несколько замороченный, но куда более гуманный, чем простое убийство с помощью авады. Если бы Спраут только знала, чем занимается её протеже в теплицах, то точно бы поседела от ужаса! — Но сработает ли оно? У Лорда есть устойчивость к огромному количеству ядов. Говорят, в школьные годы он выпил яд василиска, благодаря чему обзавёлся иммунитетом ко многим веществам. — Ключевое слово — к ядам. Барбитураты же не совсем яд. Это просто химические вещества, обладающие определённым эффектом. Это именно что лекарство. Поэтому я сильно сомневаюсь, что у вашего Лорда будет устойчивость к нему. Да и, я, конечно, не некромант и нежить ради опытов не поднимала, но у него, насколько мне известно, тело всё ещё человеческое. Он дышит, питается, спит. Как бы странно это ни звучало, но Лорд определённо больше человек, нежели нежить. А значит на нём должно сработать моё лекарство. — Как конкретно ты собираешься воспользоваться этим грибом? — Ну, я планировала через вас подсыпать его в блюда ближнему кругу на очередном каком-нибудь званом приёме. Или что у вас там у Пожирателей? Вы-то будете в безопасности, с вашей аллергией на грибы, ни у кого не возникнет подозрений, почему вы не едите что-то, содержащее грибы. А остальные умрут в течение пяти минут после приёма. Даже понять не успеют, что отошли в мир иной. — И почему шляпа не отправила тебя на Слизерин? — хмыкнул Драко. Но волосы на его затылке зашевелились. Страшно представить, что ещё могла придумать Невилл в попытке убрать угрозу своей жизни. — Достаточно того, что Трэвор к вам постоянно гоняет, — фыркнула Вилл, немного расслабившись. После того, как она выговорилась, ей стало легче. Приятно было осознавать, что это бремя ей больше не нужно нести одной. И совершенно не важно согласятся Малфои на авантюру или нет. — Твой план пусть и сырой, но крайне заманчивый для реализации, — задумчиво ответила Нарцисса, прервав перепалку друзей. — Вот только есть проблема: после ошибки моего мужа мы стали персонами нон-гранта для Лорда. — Вот чёрт, — чертыхнулась Поле, тяжело вздохнув. И почему она узнаёт об этом только сейчас? Надо было не тянуть с испытаниями, а делать всё намного раньше!.. — Миссис Малфой, я достаточно долго вас знаю, чтобы понимать, что вы куда хитрее своих сестёр. Смею предположить, что для вас не составит труда придумать, как именно собрать весь ближний круг и Лорда в своём поместье. — Грубая лесть, — улыбнулась уголками рта Нарцисса. — Чистейшая правда, миссис Малфой, — наигранно возмущённо ответила Невилл. — Хорошо, положим, я придумаю, как организовать такой приём. Но ты хочешь убрать весь ближний круг. А как же моя сестра? Неужели ты думаешь, что я позволю убить тебе и Беллу? — Хех, я думала вы не спросите. Нет. Я не предлагаю вам убивать леди Беллатрикс, не смотря на мою личную к ней неприязнь. Было бы глупо не допускать даже мысли о том, что Беллатрикс Лестрейндж не станет камнем преткновения в нашем диалоге. Поэтому у меня для вас компромисс: сдайте её маггловским психиатрам и пролечите. Тогда мы будем в расчёте. — Зачем? — нахмурилась Нарцисса, неосознанно сжав ткань мантии. — Потому что в нашем мире не слышали даже о половине психических расстройств, которые есть у вашей сестры, миссис Малфой. Я не могу простить её за то, что она сделала с моими родителями, но… если ей смогут вернуть крохи адекватности, то, уверена, леди Беллатрикс наверняка сама раскается в своих грехах. Мне станет легче дышать, когда она осознает свои преступления. Паулина тяжело посмотрела на Нарциссу. Ребёнок, потерявший семью. Ребёнок, что был один с самого начала. Маленький гений, попытавшийся решить проблемы взрослых, потому что не может им доверять. Обычная девочка, захотевшая взять на себя убийство Пожирателей смерти. Отказать Лонгботтом было сложно. Её слова тупой болью отзывали в сердце Нарциссы. Как бы ни было больно признавать, но Белле явно требовалось лечение. Ещё в детстве бывшая Блэк не раз говорила об этом матушке, уговаривая её тайно отдать сестру в Эденго, но Друэлла и слышать не хотела ничего о том, что её дочь психически нездорова. И к чему привело упрямство? К тому, что теперь Белле сложно порой вспомнить по утрам, даже кто она есть! Так больше не может продолжаться. — Это выгодное предложение, — наконец-то согласилась Нарцисса, протягивая руку для непреложного обета. — Думаю, нам стоит обсудить детали. — Правильное решение, — выдохнула Вилл и улыбнулась, закрепляя сделку.***
К несчастью, для реализации плана потребовалось ещё две недели, большую часть времени потратили на продумывание деталей. Было решено убить не всех пожирателей, а только самых агрессивных, без которых вся организация посыпется карточным домиком. Отмеченные Драко и Нарциссой люди были заложниками ситуации, как и Малфои. Кто-то согласился ради восстановления семьи, кто-то в попытке эту самую семью и род сберечь. Большая часть аристократов ближнего круга была готова к переговорам, дабы уберечь от грядущей катастрофы своих отпрысков, и, возможно, искупить таким образом ошибки молодости. С ними Нарцисса договорилась без труда, позволив стать зрителями спектакля под клятву на крови, чтобы обезопасить себя на все сто процентов от возможного предательства. Кловетта Нотта — такого же ярого последователя Лорда, как Беллатрикс или МакНейер, было решено общим консилиумом убить, игнорируя наличие у него двух детей. Старшая дочь давно вышла из рода. А единственный сын, Теодор, несмотря на юный возраст, был достаточно образованным и умным юношей, готовым принять пост главы рода — такую характеристику ему дал Драко, как друг и сокурсник. Ко всему прочему, по заверениям Малфоя-младшего, Тео отца не шибко любил как раз-таки из-за связи с Лордом, который принёс семейству Ноттов больше страданий, чем положительных результатов. По итогу тем, кто отказался от идей Лорда, грибы собирались подать обычные. Другой проблемой стал сам повод для собрания. Общим мозговым штурмом была выдвинута идея об объявлении помолвки Драко и Астории. Из-за событий четвёртого курса празднество всё время откладывали. Но теперь была веская причина использовать помолвку во благо. На такое масштабное мероприятие обязательно пришёл бы весь ближний круг и Лорд, который не упустил бы случая поглумиться над Драко, спросив об успехе в деле по убийству Дамблдора. Идеальнее повода и придумать было сложно. Невилл знала, насколько важны помолвки для людей её сословия, поэтому пришла с извинениями к Астории. С младшей Гринграсс она никогда особо близкой не была, но чувство вины гложило Паулину. Как-никак, они собирались превратить их помолвку в спектакль с убийством «мирового зла». Именно поэтому, закупившись тортами и чаем, она организовала через Драко с ней встречу. Астория если и удивилась извинениям со стороны Лонгботтом, то тактично промолчала, сказав лишь одно в перерыве между бормотанием Паулы и её молчанием: «Мне правда всё равно, Паулина. Но, ответь мне на один вопрос: вы с Драко часом не встречаетесь?» Выпавшая из реальности от шока услышанного Вилл ещё долго не могла прийти в себя. А когда собралась с мыслями, с рвением стала объяснять смущённой Гринграсс, что Малфой-младший ей как сын! И, вообще, ничего между ними быть не может… Последним кусочком идеального плана по убийству Лорда стал никто иной, как Северус Снейп, у которого был должок перед семейством Малфоев. Его роль была ключевой: именно он должен был всем подправить память так, чтобы Лорд, если вдруг усомнится в чём-то, ничего не нашёл при легилименции. Шутка ли подправить память девяти человек за несколько часов до феерического шоу? Паулина могла только догадываться о том, насколько это тяжело. Поэтому притащила для профессора тонизирующий чай. Он с опаской его выпил, явно обещая Лонгботтом все смертные египетские казни, если с ним что-то случится. Вилл даже ухом не повела — за годы пребывания на факультативах по зельеварению уже привыкла к подобному взгляду. Вишенкой на торте стало место проведения помолвки. Загородному дому Малфоев, который Нарцисса была готова разрушить ради убийства Лорда, предстояло стать сценой для великого шоу… Вот только Невилл Паулина Лонгботтом не была приглашена на празднество. Она дала плану росток, но на моменте его кульминации уже не была нужна. Именно поэтому, нервно попивая чай, она сидела в гостиной Гриффиндора и ожидала известий от Малфоев, смотря на мерно полыхающий огонь камина. Ночь предстояла долгая.***
— …он начинает говорить, а после задыхается и падает. Ты бы видела его глаза! И дух Лорда такой — вжух! С криком улетает через стену! Драко эмоционально пересказывал Паулине события недельной давности, мешая ей сосредоточиться на варке зелья... Слагхорн, который оказался достаточно наблюдательным, чтобы увидеть волнение одной из своих учениц, услужливо предоставил ключи от класса зельеварения Невилл, когда та попросила. Ещё и пошутил, что и сам в прошлом частенько спасался от стресса за работой. Поле же, набрав ингредиентов из теплиц, намеревалась сварить витаминный комплекс для молодых мандрагор, которых совсем недавно засадила профессор Спраут. А по пути в класс зельеварения нос к носу столкнулась со взъерошенным, но счастливым до нельзя Малфоем, который помолодел лет на пять, стоило только грузу ответственности пасть с его плеч. Невилл, увидев живого и вполне здорового друга, налетела с расспросами, крепко обняв при этом. Эта бледная моль пропала на целую неделю и даже весточки не прислала! А Паула не могла найти себе места! Снейпа тоже в школе не было и спросить было не у кого. В газетах же писали о нападении неизвестного на загородное поместье Малфоев, где, после прибытия авроров, были обнаружены трупы тринадцати пожирателей и прах развоплощённого Лорда. Инцидент взбаламутил всё магическое сообщество Англии, из-за чего даже Хогвартс гудел как пчелиный рой уже который день. Нигде не было спасения от новостей о смерти Тёмного Лорда. Одной только Пауле было неспокойно — Малфои в новостях более никак не фигурировали. За недельное отсутствие Драко справедливо получил лёгкий подзатыльник и пару ругательств на русском. Но уже через минуту они вместе пошли в класс, треща без умолку о событиях прошлой недели… — И ты даже не испугался, когда все резко упали замертво? — Это было немного жутко, — не стал врать Драко. — Но осознание того, что теперь я свободен, придало мне сил. Так что я даже в обморок не упал... Правда, меня беспокоит, что метка просто побледнела, а не исчезла. Думаешь это нормально? — Ну, Лорд не мёртв до конца, так что нормально. Но ты не печалься, мой друг, сейчас на Поттера с его крёстным спихнём поиск крестражей и точно избавимся от Лорда. — Кстати о крестражах. Как ты вообще о них узнала? — удивлённо глянул на подругу Драко, которая в момент сделала серьёзный вид и, понизив голос, ответила: — Просто я крестраж Лорда. — Ой, ну тебя к троллям, Лонгботтом. — А если серьёзно, загадка фирмы. Непреложный обет давала человеку, от которого узнала, что не раскрою его личность, — легко соврала Вилл. К правде о её попадании Драко ещё не был готов. Но, когда-нибудь, она ему точно расскажет. — Жаль. — Жалко оно у пчёлки, мой юный падаван. А тут хорошо, что всё хорошо закончилось. Правда я теперь хочу уйти в монашки. — Ужасная идея, Паула, — хлопнул подругу по плечу Драко. — Из тебя монашка, как и из Поттера балерина. Но, если тебя это всё сильно гложет, то выйди на улицу, пройдись и осознай, скольких ты спасла своим творением. — Может ты и прав, — устало выдохнула Паулина, отложив половник. — Но к психологу сходить всё же стоит. А может сразу и к психиатру. — Дать тебе адрес того, у которого мы тётю Беллу лечим?