Predator and Prey

Юнги не имел представления, что когда-то в его жизни произойдет подобное происшествие. Он получал ранения от врагов, не один раз был предан лучшими друзьями, отдавал приказы, которые вымащивали прямую дорогу в Ад. Юнги еще с детства готов к жестокости этого мира, к тому, что рано или поздно его лишат жизни предательской пулей, но не вот это. Не вот это он ожидал встретить в свои тридцать два. В кабинете альфы, к которому Юнги наведался вместе со своим телохранителем Чонгуком, у которого не все дома, царит разгром. — Блять, — Чонгук, согнувшийся над валяющимся на полу мужчиной, которому уже как пять минут отбивал кишки, выпрямляется, смотря на свой перстень, — я его об его рожу расцарапаю, — черная печатка переливалась под светом лампы. Чонгук, нахмурив брови, рассматривал украшение, пока Юнги, сидящий в кресле хозяина кабинета скучающее наблюдал за своим охранником. Чонгук продолжил разминать кулаки, не жалея нанося удары по лицу мужчины. Юнги невозмутимо ожидал, пока Гук доведет альфу до нужного состояния. — Не стоит было предавать меня, — у Юнги голос хрипловатый, но приятно глубокий. — Слышь, — Чонгук сжал воротник побитого альфы, приподнимая его навесу, — к тебе говорят, дерьма кусок. — Меня заставили, — тот уже рыдал. Его лицо было разукрашено до ужасного состояния, но, кажется, ни Юнги, ни Чонгука это не интересовало. — Меня это должно как-то интересовать? — Юнги провел пальцами по краю стола перед собой. — Простите, господин Мин, — умоляет альфа, пока его держит в своих лапах охранник. — Мы же его не простим? — Приподнял брови Чонгук, глядя выжидающе на Юнги. Что Мин, что Чонгук носили черное. Неизменно. Как же потрясно смотрелось на Чонгуке черное пальто. Как же шла Мину эта строгая рубашка. Мужчина дрожал, умоляюще глядя на Юнги. Последний, в свою очередь, смотрел на него, действительно, как на дерьмо. Юнги смотрел своим пронизывающим взглядом, вселяющим ужас, решая, как распорядится жизнью альфы. Чонгук хотел его добить, и Мину это прекрасно известно. — Убери с глаз моих это ничтожество, — махнул рукой Юнги, отвернув голову в сторону. Чонгук оскалился и мужчина от ужаса чуть не умер. — Господин Мин, — в кабинет ворвались двое охранников, прервав уже оголодавшего Чонгука, — мы в одной из комнат нашли двух омег. Юнги обратил взгляд на альф, не выражая никакого интереса. — И что? — Они гибриды, господин, — те согнулись в поклоне, как только вошли. Юнги не изменился в лице. Каждый, кто посмотрит на Юнги, удивится его холодной красоте. Изящной, но столь мужественной. Глядя на Юнги, становилось слишком страшно. Один его взгляд рассекает кожу. Всегда непоколебимо спокоен и невозмутим, при этом внутри что-то всегда готово взорваться, и обрушится разрушающей волной. Поднеся ко рту сжатую в кулак руку, облокотившись о стол, Юнги задумался. Все замерли, ожидая его слов. — Что за гибриды? — Очень странные, господин, — ответил один из охранников, не смея поднимать головы. — В самом деле? И чем же они странные? — Ягуар, господин. — И кролик, — добавил второй. — Кролик? — Оскалился Чонгук, потеряв интерес к своей жертве. — Да, господин. Юнги продолжал молчать. — Как это ягуар его не сожрал? — Изумился Юнги, глянув на Чонгука. — Самому уже интересно, — хмыкнул Чонгук. — Приведи их сюда, — обратился к одному из охранников Юнги. Альфы тут же вышли из кабинета, а Чонгук с интересом уставился на дверь. — Не дергайся! — Тихо гаркнул он на дрожащего мужчину. Что скрывать, оба альфы с интересом ожидали обязанных вот-вот войти гибридов. Подобные виды встретить почти не удается никому. Чаще всего разводят кошек, собак, и остальных уже приспособленных к общению с людьми животных. Эти же абсолютное противоречие подобному явлению. Ягуар – точно не ручная зверушка, не приспособленная к какому-либо контакту с человеком. Неприрученная. Дикая. Кролик так вообще пугливое создание, не любящее вторжение в свой личный пушистый мир. Юнги не зря удивился тому факту, что ягуар кроля не сожрал. Обычно подобные хищники имеют особую тягу к охоте на гибридов более беззащитных видов. Встретить подобных гибридов – редкость, встречающаяся один на миллион. И альфы были в нетерпении. Юнги выражал эмоции очень сдержанно, почти по сути их и не выражая. Лишь едва заметный блеск в глазах выдавал его интерес. Чонгук же, будучи пусть и хладнокровной, но слишком пылкой натурой, не скрывал своего ожидания. Дверь, наконец, открылась. Перед этим за ней они услышали какое-то копошение, шипение, на что Чонгук распахнув глаза, удивленно уставился на Мина. Было такое ощущение, словно кого-то тянули волоком. Охранники ругались, но, ни Чонгук, ни Юнги не спешили открывать дверь, пусть и сгорая от нетерпения. Когда дверь все же открылась, в Чонгука влетело что-то. Что-то черное, с ушами и длинным роскошным хвостом. Что-то, что несмело держало ладони на его груди, смотря огромными потрясающими глазами в его. Чонгук опешил офигел и с места сдвинуться не был способен, так же удивленно смотря на прекрасное творение природы. Ягуар выглядел безоружно растерянным, но это лишь обман. Очень сладкий и опасный обман, на который так хочется повестись. Тем не менее, правдив его испуг или нет, а омега резко увеличивает расстояние между ними, вытягивая руки в локтях, уже упираясь в грудь альфы маленькими, но когтистыми ладонями. Чонгук же успел среагировать, и сильнее обвил талию кошака, не позволяя отстранится. — Ебать, — крайней степенью изумления с выдохом вышло у ошарашенного Чонгука. Потому что потрясающе красиво. Опасно красиво. Величественно и одновременно столь хрупко и изящно. Красота ягуара потрясла до самой глубины чонгуковой души. — Ебать, — повторил еще раз, чтобы никто в его изумлении-восхищении не сомневался. Они так и стояли: Чонгук ошарашено огромными глазами смотрел на кошака, даже не думая его отпускать, пусть и ощущая не хилое такое волнение. Он ведь, по сути-то, башку отгрызть может. Ягуар, кажется, ошарашен не меньше. Напрягшись до состояния взрыва, он усиленно упирался в чужую грудь, чтобы как можно сильнее увеличить расстояние. Юнги наблюдал, даже не пошевелившись. Он не может поспорить с тем фактом, что ошарашен не меньше Чонгука. Просто по нему это не так видно. Юнги привык все эмоции прятать в себе. Ягуар не слишком высокий, но изящности его сравнения нет. Юнги медленно провел взглядом по его телу, самому настоящему произведению искусства. Стройные ножки, грации которым можно возвести алтарь, встали в уверенную позу, позволяя кошке быть готовым к нападению и защите. Они облачены в черные кожаные штаны, что заставило у Юнги появиться слишком много вопросов. Талия, пусть, не будучи облепленной свободной тканью, и так давала знать о своей изящной стройности. Черная футболка с рукавом почти до локтя отлично подчеркивала бледность кожи и цвет волос кошки. Лицо, по истине прекрасное, невинно-очаровательное, вызывающее ядерную волную умиления от одного лишь выражения столь яркого удивления и даже испуга. Но помимо умиления, так же сильно поражало иное чувство. Это то, как без выборочно альфы покорялись этому горячему образу, который неимоверным образом сочетался с невинным пушисто-прелестным видом гибрида. В этой кошке было больше дикости, нежели пушистой безобидности. В нем ощущалась резкость, та самая хищность. И не смотря на это, выглядел он потрясающе обескуражено и растеряно, показывая, пусть и желая спрятать, свою по-детски напуганную чувствительную сущность. Ягуар, придя в себя первым, задергался в руках Чонгука, не больно и не грубо, но рассеянно тыча в его грудь руками, желая заставить себя отпустить, задрыгав при этом ногами. Чонгук крепко держал ягуара, рискуя быть сожранным. Хотя по сути, этому омеге не больше шестнадцати. Он еще в какой-то мере беззащитный, если подобное слово вообще можно применить по отношению к столь опасному хищнику. Омега оскалился, начиная тихо, с нарастающим шипением, сверкать глазами. — Юнги, — у Чонгука даже голос сорвался, выходя лишь выдохами, — он меня сейчас сожрет. — Альфа даже не мог увести взгляда от опасного прелестного омежки. Юнги же смотрел пронзительно, ощущая какую-то безудержную тягу к этому потрясающему созданию. Но, как и всегда, альфа нерушимо беспристрастен. Точнее, будет правильнее сказать, невозмутим, нежели беспристрастен. И Чонгук соврет, если скажет, что не ощутил испуг, когда эта прелесть так опасливо и предупреждающе шипела, взглядом давая понять требование «отпустил». А после этого, так же внезапно, как и ягуар, в кабинет впихнули еще одного гибрида. И когда Чонгук, наклонив корпус вбок, уставился на вот это вот, он, кажется, пришел в крайнее охуевание-негодование. Отпустив кошака, который тут же забился в угол кабинета, по-хищному согнувшись и упираясь ладонями в стену позади себя, Чонгук выдал: — Ну нахуй! — И направился в сторону стоящего растерянного офигевшего кролика. Поистине невероятное существо. Посмотреть на него – значить ощутить что-то жутко ласковое и очень даже не хорошее. Потому что этого кроля хочется либо затискать и заласкать до состояния расслабленности и ручного поведения, либо сожрать нахуй. Потому что как можно быть таким? Непосредственно распахнутые пугливые глаза, обрамленные длинными пушистыми ресницами, маленький изящный носик на таком же личике. Длинные уши, цветом напоминающие что-то между серым, белым, а Чонгуку показалось даже фиолетовым, но это возможно просто показалось, они выглядели преступно пушистыми. Такими, что к ним до скрежета зубов хотелось дотронуться. У ягуара красота опасная, а у этого вот чудо-создания соблазняющее хрупкая и беззащитно мягкая. Сзади чуть выше упругих половинок, обтянутых такими же штанами, как и у ягуара, торчал до безумия прелестный круглый комочек, от нервов и волнения рассеянно и неосторожно дергающийся в стороны. — Ну нахуй, — повторил сокрушенный охранник, подходя к прижавшему к своей груди кулачки до безумия напуганному кролику. И если бы Юнги не был сдержан, как Чонгук, сказал бы абсолютно то же самое. Но дойти и что-либо сделать с кроликом Чонгук не успел. К омеге бросился ягуар, прижимая к себе и ощетинившись, грозно зашипел на Чонгука, готовый его сожрать. Чонгук опешил, ошарашено глядя на разъяренную, пусть и напуганную дикую кошку, и дрожащего кролика, беззащитно прижимающегося к груди крепко уцепившегося за него ягуара. Оба альфы не имели понятия, что делать. Они, замерев, наблюдали за этой ситуацией. — Разве он не должен хотеть его сожрать? — Как бы незаметно спрашивает не сводящий с омег взгляд застывший Чонгук. Юнги молчит. Это одна из черт его крайне изумленного состояния. — Отдай мне его! — Тут же взорвался просьбой Чонгук. — Нет, — как же безапелляционно отсек Юнги. — Зачем тебе двое? Отдай мне кроля, я обещаю, позабочусь о нем, — Чонгук требовательно настаивал, уже с нетерпением желая забрать и оприходовать пушистого напуганного зверька. — Нет, — простое, и с легкой улыбкой, издеваясь с чужого негодования. — Блять, мне нужна эта пушистая хрень, — сокрушенно выдал альфа, заглядывая назад, прямо на попу кроля, получив от ягуара очередное шипение. Тот так в него уцепился, что Чонгуку аж завидно стало. Одного зверя нужно покорить, второго приручить. — Откуда они у тебя? — обратился к лежащему на полу и пытающемуся отдышаться мужчине Юнги. — Мне их продали, господин Мин, — кашляя, ответил альфа. Чонгук все пытался как-то подступится, крутился возле них, стараясь достать до ушастого, который эти ушки робко прижимал к черной кипе волос, обхватывая их, ушей, длинной весь овал лица. Чонгук про себя матерился, изумленно подмечая детали хрупкого ошарашено смотрящего на него существа, которое дрожало от страха, дергая маленьким носиком, словно пытаясь унюхать опасность. А она вон, прям перед ним вертится, все никак до него достать не может. — Откуда у тебя такие редкие виды? — Продолжал спокойно допрос Юнги. — Они королевского вида, господин, — видно, альфа понял, чем может откупиться и не постеснялся описать все прелести зверушек. «Королевскими» называли главенствующих особей гибридного вида. То есть, это то же самое, если бы у вожака стаи волков родились волчата. Они непременно являлись бы важнейшей линией продолжения рода. У более распространенных видов гибридов эта «королевская линия» очень смешалась. От самого начала рода определенного вида люди старались сохранить чистоту крови, сводя гибридов только с им же подобным представителям первейших особей в своем роде. Так как ягуар — очень редкий вид, значит и не особо распространенный. Стало быть, линия первейших особей гибридного рода еще не успела смешаться с обычными представителями, кровь которых уже давно смешалась то ли с человеческой, то ли с обычными представителями своего рода. Стало быть, этот ягуар является судьбоносным в вопросах продолжения своего рода. От него можно сказать будет продолжаться линия королевских ягуаров. То же самое предстоит и с крольчонком. У обоих есть специальные зарегистрированные документы, доказывающие благородство их крови. — Королевские? Этот комок королевский? Отдай мне его, — Чонгук напирал на Юнги, но тот его искусно игнорировал. Таких особей нужно беречь как зеницу ока. На черном рынке они стоят состояние. Каким образом они оказались у этого мудака, неизвестно. Он должен был отвалить за них все свои деньги. Даже этого бы не хватило. Но это, непременно, огромная возня и морока. Ягуар абсолютно точно дикий и неприрученный. Крольчонок боится каждого здесь до потери сознания. Чонгук же может потерять сознание от желания забрать себе такую игрушку. Сперва он изумился непокоренности ягуара, но в итоге повелся на беззащитность пушистика. Юнги же больше смотрел на Чимина. Его привлекало то, каким непослушным кажется ягуар. — Как их зовут? — Интересуется Юнги, не сводя острого взгляда с омег. — Ягуара Чимин, а ушастого Тэхен. Юнги медленно закивал головой. Он понимал, во что он бросается. И честно говоря, пока не может определиться, хочет ли. Точнее, что сильнее: желание познать неизведанное, такое интригующее, или же не ввязываться в подобное. У Юнги слишком много дел. И вот, смотря на эту троицу, на одного омегу, который так яро защищал кроля, на второго, который всеми силами прятался от взгляда хищника Чона, Юнги понял, что, согласившись взять на себя подобную ответственность, сделает себе множество проблем. Более того, никто не обязывает их становится героями и беречь этих куколок для продолжения королевской линии. Их можно использовать чисто ради собственного удовольствия. Решено.

***

Юнги к ним не прикасался. Альфа даже не подошел к ним, сразу отдавая приказ охране увести пушистых. Чонгук смотрел на кроля как голодное животное, готовое сожрать его в пух и прах. Кроль же был до ужаса напуган, оглядываясь на альфу, когда его уводили вместе с ягуаром. Юнги встал с кресла, поправляя черное пальто, которое придавало его довольно худому телосложению крупности, но подчеркивало изящность. Мужчина на полу смотрел на него умоляющее. Когда Юнги уже оказался у двери, он остановился, поворачивая голову совсем немного в сторону Чонгука. — Вы ведь простите меня, господин, — взмолился альфа. Последовало молчание. Юнги безжалостно кивнул Чонгуку, сразу же выходя из кабинета. Когда он немного отдалился от него, из кабинета послышался полный боли вой. Но Юнги до этого не было никакого дела. Поправив полы пальто, он уверенной походкой направился на выход из чужого дома. За его спиной сразу же появилось двое охранников, сопровождающих его.

***

— Он охуенный. Ты видел его хвост? Могу себе представить, как он будет дергаться и дрожать, когда этот кроль испытает оргазм, — не унимается Чонгук, сидящий на заднем сидении порша рядом с молчащим Юнги, смотрящим в окно машины. Юнги лишь приподнял уголок губ, не став комментировать мокрые фантазии психованного охранника. Но черт, как же он прав. Эта мысль довольно болезненно ударила по Юнги, заставив ощутить сухость во рту. Тэхен действительно, незаконно беззащитен в своей прелестной красоте и робости. Таких либо лелеять, либо жестоко ломать, пользуясь и наслаждаясь чужой беззащитностью. От Юнги всегда издавалось спокойствие. Несмотря на нечеловеческую жестокость, которую ему приходится проявлять, он всегда остается невозмутимо спокойным. Тем не менее, от него отчетливо ощущается опасная яркая уничтожающая волна. Он прячет в себе ее, готовый обрушить ее на любого, кто вызовет в нем подобное желание. — А уши длиннющие. Могу поспорить, что их спокойно можно обмотать вокруг его горла вместо ремня. Юнги иногда покачивал незаметно головой, слушая эти ярко озабоченные речи своего друга. — Отдай мне его, — снова заныл альфа, требовательно прожигая Мина взглядом. — Нет, — ответ так и не изменился. Юнги вообще трудно чем-либо переубедить. Чонгук нахмурился как грозовая туча, всем своим видом показывая кровную обиду. — Мы не должны их затрахать до смерти, как ты собрался это сделать с кролем. — Я? — С наигранным ошарашенным удивлением. А пиздежом-то конкретно воняет. — Кто тут мне уже полчаса рассказывает о том, в каких позах отиметь кроля? — приподнимает брови Мин. — Я это для справки, — осторожно и даже возмущенно уточнил альфа. Юнги снова помотал головой, с насмешкой на губах. — А какая собственно разница, что мы будем с ними делать? — Выдал хмуро, но честно альфа, — мы их заполучили, и делаем с ними, что нам вздумается, — и Чонгуку, смотрящему невозмутимо в глаза Юнги, ну не капельки не стыдно за такую подлость. — Я заполучил, — с насмешкой подметил Юнги. Чонгук зло цокнул языком, снова строя из себя обиженного и готового мстить. И да, возможно дело совсем не в благородности Юнги. Он не из тех, кто особо отстаивает справедливость. Свои приоритеты он обычно ставит выше. Даже если ими являются собственные, порой не самые благочестивые желания. Но он действительно пока не уверен, стоит ли трогать зверушек. Не уверен, как с ними поступать. Но одно Юнги осознает точно — хрен он отдаст этому озабоченному Чону это пушистое робкое создание. И смешно с того, как альфа бесится. В самом деле. Как ребенок, у которого забрали не его куклу. Только вот Чонгук уже давно взрослый, и с куклой играть он будет по-взрослому.

***

Они въезжают во двор защищенной территории. Дом Юнги — самое безопасное место в стране, если не в мире. Это не преувеличение, ибо столько охраны рядом с собой даже президенты не держат. И дело не в том, что Юнги кого-то боится. Просто он трезво осознает количество своих врагов, а у него их больше чем блох на кошке. Высокие железные автоматические ворота открываются, впуская порш и еще несколько машин. Двор у Юнги невероятно большой. Альфе в голову пришла мысль, что пушистым, если их можно будет выпускать на улицу, будет, где побегать. Они наверняка игривые как от природы, так и по своей сущности. Особняк огромный, с несколько этажами. Во дворе, за которым ухаживают множество садовников, везде газончики, клумбы с яркими цветами, беседка, бассейн, место для пикника, да и слона туда, в общем-то, тоже можно поместить. Юнги его место досталось не так легко. По сути, он рос в семье главы самой опасной в стране криминальной группировки, но отец был несносным садистом, что Юнги терпел не особо-то долго. Как только смог встать на ноги самостоятельно, сразу нашел сторонников среди людей отца. Юнги абсолютно не жалуется. У него было адское детство, но он не считает себя обиженной миром жертвой. Его жизнь успела потрепать, но иначе в среде его обитания иначе быть не могло. Главное, что он оказался достаточно безжалостным и умелым для того, чтобы устранить неугодного ему человека и занять его место, сделав свое сообщество в разы сильнее. Его отец часто действовал не расчетливо, а Юнги наоборот, был невероятно скрупулезен. Он ни капли не жалеет, что избавился от отца, считая его неугодным человеком. Он легко и хладнокровно отрезал от себя людей, к которым по каким-то там устоям должен был ощущать что-то вроде милосердия. Это жизнь. Здесь выживают только сильнейшие хищники. Юнги открыли дверь машины, и он сразу закурил. Чонгуку же нужно было выжечь всю пачку, чтобы успокоить свое разыгравшееся напряженное состояние. Чонгук, к слову, был далеко не простым охранником. Он не был выходцем из столь важной семьи, но собственноручно поднялся со дна, до встречи с Юнги уже заработав не мало на точно не законных делах. Юнги понравился беспринципный обезбашенный импульсивный альфа, и Юнги взял его к себе в личную охрану. Чонгук отличался повышенной жестокостью с теми, с кем имел дело. Он выполнял любые приказы. У него не было никаких рамок, когда дело касалось работы. Он мог поднять руку на любого. Абсолютно. Потому врагов у него было не меньше. Альфа уже за свою жизнь успел натворить столько, что ни за что уже не отмоется. Но, кажется, его это не особо заботит. — Дай хотя бы на один раз, — Чонгук никак не мог уняться. Он выпустил струйку дыма, продолжая прожигать альфу взглядом и надеяться на то, что он все же уступит. — Кого ты пытаешься наебать, Чонгук? — Юнги выпускает изо рта дым, насмешливо качая головой, — Тебе и одного раза хватит, чтобы сожрать его живьем. К нему только подойти и он уже от страха готов помереть, а ты его себе в койку затащить хочешь. Ему на вид еще меньше, нежели… Чимину, — он впервые назвал это имя и определенно что-то почувствовал. Только пока не понял, что именно. — Вот именно, блять, — тихо, утробно и напряженно, сжимая судорожно сигарету, — вот именно. Он такой… что его хочется сожрать. — Выпей, и приведи себя в порядок, — хмыкнув, Мин потушил сигарету и пошел в дом. Чонгук провел его не добрым взглядом. — Легко сказать, — глядя то себе под ноги, то куда-то вдаль, бубнит недовольно Чонгук. Гостиная выполнена в строгом, но дорогом стиле. Дом тоже большой, потому и здесь животинкам будет, где разгуляться. О чем Юнги думает? Да ему, может, придется сдать обоих в специальную организацию, из-за не способности справится с дикими гибридами. Юнги, честно говоря, не хочется этого делать. Но скорее всего это очень даже может случиться. Тогда, наверное, Чонгука хватит удар. Через пару мгновений двое альф начали заталкивать обоих омег в дом. Чимина охранник держал с явным напряжением. Тот в руках крупного альфы казался еще мельче. Он дергался, выпускал когти, но царапая в основном рукава рубашки. Он же мог легко вцепиться в лицо альфы, но, кажется, делать этого не хотел, зная свою силу и мощь. Это вам не коготочки домашнего котеночка. Тэхена и заставлять не нужно было. Охранник нес омегу одной рукой, перекинув его через изгиб локтя. Тэхен боялся до потери пульса, прижав ушки к глазам. Казалось, в нем вообще не было веса. Он даже не дергался. Просто застыл от ужаса, опасаясь сражаться с громилой, который его нес. Юнги обратил внимание на тот самый пушистый хвостик. Действительно, от волнения он дергался. Уголок губ Мина поднялся. Чимин же судорожно и опасливо оглядывался в неизвестной обстановке, превратив руки охранника в фарш. Тот шипел, матерился, а Чимин все равно продолжал вырываться. — Куда их, господин Мин? — Поинтересовался пострадавший мужчина, в руку которого расширивший от ужаса и страха глаза омега вцепился. Юнги смотрел омеге в глаза. Чимин дрался, но выглядел неимоверно хрупким и боялся. Его грудь вздымалась, когти от напряжения были выпушены. Его взгляд резал, но был полон волнения. Тэхену в глаза посмотреть не удавалось, тот их усиленно прятал ушами и лишь дергал судорожно носиком, пытаясь ориентироваться по запаху. — В гостевую спальню, — спокойным, хрипловатым голосом отдал приказ Юнги, сидящий на диване, отворачивая голову. Омег потащили по лестнице наверх. Юнги задумался. Не зря ли он взвалил на себя такую ношу? В гостиную зашел Чонгук. Оглядывающийся нервный Чонгук. — Видал? — Из него любопытство и желание его удовлетворить так и перло, — Какой хвост пушистый, — Чонгук вертел в руке пачку сигарет, кажется, будучи на грани превратить ее в пыль. — Займись делом, педофил долбанный, — вздыхает Юнги. — Сначала в душ, — напряженно сказал задумчивый Чонгук. Оно ему, конечно, не особо поможет. Юнги медлил с приходом к омегам. Не смотря на то, что его, по правде говоря, разрывало любопытство. Хотелось остаться с омеги наедине, попробовать успокоить. Заверить, что все в порядке и здесь им никто вреда не причинит. А так ли это? Чонгук так вообще на части пушистого порвет. Даже за себя Юнги не уверен. Пока Чонгук снимал напряжение, Юнги поднялся на второй этаж. Чонгук, кажется, собирается вести себя слишком резко, а Юнги немного другой. Он считает, что с ними нужно поосторожней. Они слишком хрупкие существа. Скинув пальто в своей спальне, на кровати в которой постелено черное постельное, Юнги медленно направляется к гибридам. У двери гостевой спальни стоят двое охранников. Это чтобы омеги не сбежали, и чтобы один злобный Чон туда не вошел. Юнги, конечно, был поменьше, чем эти охранники и даже Чонгук, но это не значило, что он слабее. Он осторожно открыл дверь, заходя внутрь. Комната светлая, залитая солнечными лучами. Огромная кровать с таким же светлым постельным стоит посредине комнаты спинкой впритык к стене. Пару диванчиков и мягкие белые ковры дополняли интерьер. У кровати стоит прикроватная тумбочка. А рядом с ней, почти в углу, сидит ягуар. Сидит в очень неоднозначной позе, обнимая руками и ногами прижавшегося к нему дрожащего кролика. И хвост так смешно дрожал. Юнги приподнял уголок губ, думая, как бы подобное довело Чонгука до приступа, увидь он это. Чимин смотрел на него недоверчиво, прищуривши свои прекрасные глаза. Он не нападал, но готов был к этому. Юнги медленно, подходя к этому сгустку страха и агрессии в углу комнаты, садится на корточки где-то на десять шагов от омег. Облокотившись о колени, он с интересом наблюдал за гибридами. Чимин черный ягуар. Бледность его кожи с этой чернотой волос выделялась особо изящно. Глаза выражали уверенность, пусть в них плескался скрываемый страх. Он опасен. Юнги сразу понял, что покорить его будет невозможным. Это гордый, полный само достоинства ягуар. Омега смотрит выжидающе, наблюдая за каждым движением альфы. Юнги выдал еле заметную, легкую улыбку. — Меня зовут Юнги, — осторожно сказал альфа. Такой осторожности, к слову, он по отношению к другим за собой еще не замечал. Чимин прищура не менял. Его не проведешь. Кролик в его руках, уткнувшись ему в грудь, дрожал. А вскоре, еще пуще этого, начал издавать какие-то странные звуки, похожие на писклявое, еле слышное хныканье. Похоже, это были звуки страха и волнения. Чимин тоже боялся, но по нему это было едва заметно. От него издавалась готовность нападать. Хотя, он пока что подобных попыток не предпринимал. — Может… — как-то неуверенно вышло у Мина. Он к такому не привык, — Может, отпустишь его? — Кивнул подбородком на Тэхена Юнги. Его словно не слышали. — Не бойтесь, — просит Юнги, — я не причиню вам вреда. — А вот это уже не факт. Чимин ему не верил. Юнги сделал попытку приблизится, но Чимин сразу же оскалился, сжимая Тэхена в своих руках покрепче. И что ему с ними делать? Они не подпускают к себе. Тем не менее, Юнги смело приблизился ближе под увеличивающийся рокот и шипение Чимина. Альфа заметил, что тот выпустил когти, больно впиваясь ими в кролика, от чего тот дрожал еще сильнее. Чимин смотрел альфе только в глаза. — Тише, — говорил тихим, глубоким голосом альфа, осторожно и медленно протягивая руку не к Чимину, но Тэхену. Первого трогать сейчас самая неразумная затея. И Чимин, на грани разорвать руку альфы, рыча все агрессивнее, прижимаясь спиной к стене и сжимая кролика почти что не до состояния отбивной, неосознанно причинная боль когтями, смотрит только в глаза Юнги. Альфа не боится. Точнее, боится, но не показывает этого. Более того, пока агрессию к ним не проявляет. Это ягуара, честно говоря, удивляет. Раньше все те люди, которых он встречал, были неотесанными грубыми болванами, которые, желая потешить свое эго, беспардонно лезли к нему, намереваясь покорить. А этот другой. У него взгляд такой спокойный, уверенный, и есть в нем что-то необычное. Что-то, что завлекает зверя. Заставляет повестить и попасться в ловушку. А еще нет этого желания грубо нарушить границы, насмешливо попытаться причинить боль. Наверное, потому, видя это все в глазах блондина, Чимин продолжал рычать, но не кусал. Юнги уложил свою огромную ладонь на голову кролика, прямо между ушами. Омега весь дернулся, обнимая Чимина за талию еще сильнее. В какой-то момент рык Чимина дошел до такой агрессивной тенденции, что Юнги казалось, вот-вот и омега бросится на него с намерением разодрать ему глотку. Но Чимин этого почему-то не делал. От этой напряженной ситуации у Юнги громко отбивало сердце. Он ощущал свое превосходство над ними, и их превосходство над собой. Сейчас, пускай, опасаясь Чимина, он подошел безоружным совсем близко, словно ставя их с собой на один уровень. Оставляя им равные права и шансы. Альфа, глядя на кролика, и ощущая ужасное напряжение, осторожно начал массировать пальцами голову Тэхена. Очень медленно, аккуратно, задевая у основания ушей, где обычно животные любят быть обчесанными и обласканными. Рычание Чимина периодами стихало, становилось не увереннее, словно он не был уверен в том, стоит ли агрессировать на этого альфу. Омега смотрел напряженно и немного растерянно, не понимая, несет ли Юнги опасность. Но Чимин ее от альфы так отчетливо ощущает, пускай Юнги кажется таким осторожным. Массируя голову кролика, Юнги часто переводил взгляд на Чимина, который его с альфы не сводил. Уцепился за Тэхена, но почему-то позволил погладить. Через какое-то время уши Тэхена уже не так сильно дрожали. Тэхен категорически отказывался показывать лицо, тихо и по смешному вереща каждый раз, как Юнги, не прерывая уверенного зрительного контакта с Чимином, пытался повернуть голову кролика в свою сторону хотя бы немного. Чимин от этого снова стал очень агрессивным, а человек стойко выдерживал его грозное рычание, нагло продолжая то, что задумал. И ему действительно удается заставить Тэхена показать половину лица, выглядывая из-под руки Чимина. Юнги ему легко улыбнулся, глядя в глаза Чимина, словно давая понять, что, как он хотел, так и вышло. Большим пальцем он погладил скулу шокированного кролика, у которого был виден лишь один огромный напуганный глаз. Когда Юнги убрал руку, ему показалось, что он все же смог хотя бы немного к ним подобраться. Но как же он офигел, когда Чимин, резко приподняв лицо Тэхена за подбородок, не отрывая взгляда от альфы, высунул язык, медленно пройдясь им именно по той скуле, которой Юнги касался.