Величайшее Изобретение Мерлина

Если честно, Гермиона сама не до конца понимала, как она оказалась в такой ситуации. У Рона с Гарри была намечена тренировка по квиддичу, потому она планировала провести вечер где-нибудь меж библиотечных стеллажей, наслаждаясь тишиной и компанией учебника по продвинутой трансфигурации. Но всё пошло немного не так. Дочитав очередную главу, посвящённую магическим превращениям, Гермиона впервые за полчаса отвлеклась от текста, собираясь сделать пару заметок на пергаменте. Подняв глаза, она увидела перед собой Луну Лавгуд, неотрывно смотревшую на неё. — Ой, привет, Луна, — пробормотала Гермиона, вздрогнув от столь внезапного появления студентки Рэйвенкло, — Я тебя не заметила. Давно тут стоишь? Луна пару раз моргнула и медленно пожала плечами. — Не знаю, — её голос как всегда звучал слегка приглушённым и загадочным, — Минут пятнадцать, наверно… Я тебе не мешаю? Сегодня Луна выглядела почти нормально: стандартная школьная мантия, бережно повязанный синий галстук и даже причёсанные волосы. Единственным «но» были очередные странные очки, скрывающие её серебристо-серые глаза. Эти отличались от её «анти-мозгошмыговых» очков — они были значительно поменьше, не такие громоздкие, с металлической оправой, выкрашенной белой краской и большими серыми, почти чёрными линзами. Гермиона выдавила из себя смущенную улыбку, которая непонятным образом появлялась на её лице при каждой встрече с Лавгуд. — Да вроде нет, — протянула гриффиндорка, пытаясь придать своему тону наименее взволнованный оттенок, — Очень… милые очки, кстати. Я вроде раньше таких у тебя не видела. Луна улыбнулась так же смущенно. Кажется, ей было приятно, что её новый аксессуар не остался незамеченным. — Спасибо. Знаешь, это не просто очки, они волшебные. Гермиона отложила пергамент и хихикнула. — Да? Интересно. И для чего они нужны? Лавгуд присела на край стола, справа от своей собеседницы. — Они позволяют видеть мир в его настоящих красках, — восторженным шёпотом пролепетала девушка, — Хочешь посмотреть? — Ну… Давай, — гриффиндорка захлопнула учебник и развернулась лицом к девушке. Луна сняла очки и на пару секунд зажмурилась, будто привыкая к свету. Издав весёлый смешок, она наклонилась ближе к Гермионе, аккуратно поправила пару прядей её кудрявых каштановых волос, заправив их за уши, и осторожно надела очки. Гермиона ожидала чего-то невероятно странного: ослепительно ярких цветов, взрывов блёсток и горящих искр, но ничего этого не было. Всё вокруг просто выглядело чёрно-белым, словно она вдруг очутилась в старинном фильме. Где-то с минуту она оглядывалась по сторонам, в надежде заметить хоть что-нибудь необычное, но ничего не увидела. Наконец приподняв очки, она вопросительно посмотрела на их владелицу. — Но ведь они же просто делают всё вокруг чёрно-белым, не так ли? — Да, в этом и смысл. Мир же раньше так и выглядел, — будничным тоном ответила Луна, но, заметив ещё более удивлённое выражение лица Грейнджер, добавила, — До того как Мерлин наложил окрашивающие чары. Гермиона немного растерялась, услышав это. Признаться, в этот раз Лавгуд превзошла сама себя. — То есть, ты хочешь сказать, что раньше мир был чёрно-белым, но в какой-то момент пришёл Мерлин и… — она даже с трудом могла подобрать слова так, чтобы это не звучало грубо или насмешливо, — …одним заклинанием раскрасил всё вокруг? — Именно так. Подожди, ты разве не знаешь об этом? — как ни странно, но в этой ситуации искренне удивлённой звучала именно Луна, — Если хочешь, я могу тебе рассказать! Гермиона невольно улыбнулась. Раньше она привыкла относиться к Луне с некоторым раздражением и пренебрежением, но со временем начала ловить себя на мысли, что ей бывает интересно слушать весь этот несуразный бред. В том, с каким неподдельным восторгом студентка Рэйвенкло рассказывала всякие небылицы, было что-то непонятно завораживающее. — Да, пожалуйста, — Гермиона и сама не заметила, как перешла на загадочный полушёпот, так свойственный Луне. Плавным движением ладони Луна вновь опустила волшебные очки на нос Гермионы и завела свою историю. Давным-давно, в те времена, когда на Британских островах ещё царствовали старинные кельтские короли, последние дикие драконы летали над лугами Уэльса, по земле ходили настоящие заклинатели и чародеи, а в чертогах Хогвартса заправляли сами Основатели, наш мир был совершенно другим. Блеклым, бледным и тусклым. Не было ни изумрудной травы, ни лазурного неба. Всё вокруг было чёрно-белым. Мерлин тогда ещё был в самом расцвете сил. Он служил придворным магом при дворе Короля Артура. А ещё он был его хорошим другом и наставником. И однажды Король Артур влюбился в прекрасную девушку, звали её Малодора Гримм и она была могущественной ведьмой. — О, Мерлин, — сказал как-то Король, придя к своему советнику, — Если бы я только сумел заполучить хоть капельку внимания Малодоры! Мерлин почесал свою длинную седую бороду и спросил Артура: — Насколько сильно ты любишь её на самом деле? — Я готов совершить любой подвиг ради её любви! — его слова звучали пламенно и уверенно, — Когда я нахожусь рядом с ней, я чувствую что-то необыкновенное… Как будто весь мир перестал быть однотонным и засветился невиданным светом! «Как будто весь мир перестал быть однотонным и засветился невиданным светом!» Мудрый волшебник глубоко задумался и попросил Артура прийти снова на следующий день. А сам он тут же отправился в свою лабораторию. Всю ночь он листал самые древние свитки с самыми сильными и тёмными заклинаниями и зельями и наконец нашёл то, что искал. — Дорогой Артур, — сказал Мерлин, когда молодой Король вновь появился на пороге его палат, — Возьми это зелье и отправляйся к своей Малодоре. Скажи ей, что если твоя любовь по-настоящему искренна и вашей любви суждено быть, то, как только она выпьет содержимое бутылька, твои чувства окрасят весь мир в невиданные цвета. Король Артур поблагодарил колдуна и последовал его совету. К вечеру изобретение Мерлина сработало — ярким взрывом, будто по велению волшебной палочки, в одно мгновение всё вокруг изменилось. Серые цвета спрятались в тени и их место заняли новые, насыщенные и искренние: огненный красный, глубокий синий, нежный розовый, блестящий зелёный, слепящий жёлтый и много-много разных оттенков… Так, благодаря настоящей любви, наш мир преобразился и стал таким, каким мы его знаем. Закончив рассказ, Луна замолчала, ожидая реакции своей слушательницы. — Очень трогательно, — наконец ответила Гермиона. Она правда так считала, но кое-что не давало ей покоя, — Подожди… Но, ведь мы знаем, что Малорода просто наложила чары на Артура, значит, его чувства не были настоящими… Да и их брак был не особо счастливым. Почему тогда зелье Мерлина сработало? Луна засмеялась, чем привела Гермиону в полное замешательство. — Ну, понимаешь, — наконец начала она, закончив смеяться, и почему-то покрылась румянцем, — Любовь же бывает не только… такой, про которую пишут в сказках. Знаешь, Король Артур тоже очень много значил для Мерлина. Волшебник любил его как собственного сына. Чары сработали, потому что он был готов сделать всё, чтобы помочь Артуру: провёл целую ночь, сгорбившись над котлом, истратил все свои редчайшие ингредиенты. Король придавал жизни старого мага какой-то смысл… какие-то новые цвета… — Оу, я даже не подумала об этом… — призналась Гермиона. Она сняла очки, и чёрно-белый мир вновь сменился на обычный, цветной и светлый. Девушка заморгала, привыкая к появившимся краскам. Когда свет перестал слепить, она перевела взгляд на Луну. Та вновь улыбнулась, и её щеки покраснели ещё сильнее. Гермиона ощутила, что её лицо тоже заливается красным. — У тебя очень красивые глаза, — неожиданно выпалила Гермиона, сама не веря в то, что произнесла это вот так, — Д-давно хотела сказать просто… Такие… как блестящие слитки серебра. Грейнджер прикрыла лицо руками, чувствуя, что сейчас сгорит со стыда. Луна аккуратно убрала её руки и неуверенно посмотрела на неё. — У тебя тоже. Цветом, как стволы могучих лесных деревьев… В них чувствуется такая сила. Повисла тишина. Но не неловкая, какая часто бывает при долгих паузах, а какая-то другая, спокойная и умиротворяющая. Они так и сидели, не отводя взгляд друг от друга. — Это сейчас прозвучит очень глупо, — Лавгуд заговорила первой, торопливо, запинаясь, она говорила то, что хотела сказать уже давно, — Но я чувствую, что, когда я нахожусь рядом с тобой, я будто вижу новые оттенки. З-знаешь, иногда мне кажется, что мир вокруг бывает слишком насыщенным, но, когда я думаю о тебе, вокруг появляется больше пастельных красок. Мне становится так спокойно и так хорошо… Луна слегка прикусила губу и замолчала. Гермиона взяла её ладонь и нежно погладила. Она не любила любовных романов и до самого сегодняшнего дня даже не думала, что способна говорить что-то красивое и романтичное, но слова сами полились из её уст: — Луна… Это не глупость, — сердце в груди забилось чаще, — Я чувствую, что ты помогаешь мне видеть что-то новое. Я… В моём мире как будто не было по-настоящему ярких цветов. Или я просто боялась их видеть. Но, когда я общаюсь с тобой, они начинают мне нравится. Луна медленно наклонилась поближе к Гермионе, аккуратно коснулась кончиками пальцев её подбородка и прошептала: — Можно я тебя поцелую? Гермиона кивнула и, потянувшись вперёд, сделала это первой. Этот поцелуй был первым для каждой из них. Потом последовал второй, третий, четвёртый… Наконец они оторвались друг от друга. Луна опустила голову на её плечо и тихо произнесла: — Думаю, если бы мы с тобой были Королём Артуром и Малодорой Гримм, то зелье Мерлина сработало бы без всяких оговорок… Гермиона крепко обняла её и прижала покрепче к себе. — Я даже не сомневаюсь в этом.