Лепестки вишни, танцующие с ветром

- Папулечка! – с каким-то рыком вбежала в спальню Ханами. Наруто поспешно поправил одежду – как раз переодевался после показательной тренировки с генинами. - Ханами, помнишь, я просил стучать…? Озорная девчушка лет шести нетерпеливо мотнула короткими розовыми хвостиками и сурово затопала к отцу: вылитая мама, когда недовольна. Что на этот раз Наруто сделал не так? - Ханами? - Папулечка, ты знаешь, что я тебя люблю больше всех на свете! – загорелись голубые, как и у него, глазенки дочки. Наруто улыбнулся: вроде говорит приятные вещи, такое легко растопит любое сердце. Но ведь это Ханами – он ее обожал, еще и единственная дочка, только ведь Ханами в него пошла – она просто так ничего не говорит и не делает. Наруто присел перед своей крохой на корточки, ласково глядя на видно очередную шалость малышки. - И я тебя очень люблю, Ханами. - Папулечка, ты самый лучший! – как-то отчаянно говорила его принцесса. Наруто, даром, что сильнейший ниндзя в Конохе, Хокаге, еще и просто счастливый муж и отец, ощущал нутром многотонное давление от малышки, вынуждавшей его своим горящим взглядом на животном инстинкте искать отступление. - И ты… лучшая, Ханами. - Нет-нет! – девочка серьезно покачала головой. – Ты лучший папа на свете! Чтобы не задумала эта кроха, Наруто растрогался, хотя и холодный пот прошиб его натруженную спину. Тут вдруг в спальню вбежал взволнованный, светлоголовый, как и папа, Шиначику, который с криком: «Ага!» - указал на сестру. - Так и знал: подлизываешься! Ты нечестно играешь, Хана! - завопил старший сын Узумаки. - Бе! – девочка показала язык. – Папа сказал, что больше всех меня любит, что он всё-всё для меня сделает! – она ловко ухватилась ручками за его предплечье, прижимая отцовскую руку к себе. - Папа! Ты так сказал? – ошарашился мальчик, будучи года на два старше сестры; он потрясенно застыл. - Сказал. – Уже точно понимая, что ничего путного не выходит, прищурился многодетный отец. – И тебя люблю, Шиначику, и Араши – всех люблю! - Но меня больше! Ха-ха! – победоносно крикнула Ханами. Наруто уныло почесал макушку, видя как уголки губ озадаченного сына стремились к полу. - Значит… Значит, - Шиначику обиженно смотрел на отца – да что он сделал?! – Значит это ей целое мороженое? Брови Наруто поползли по лбу вверх. - Мама сказала, что мороженое после обеда можно будет! – с грозным, нетерпеливым рыком, притоптывая, произнесла малышка. Наруто часто приносил домой что-то вкусное и теперь принес любимый им фруктовый лед на палочках. Но и раньше приносил, а как-то такого ажиотажа не было. И когда все уселись за стол, а Сакура поставила в центр тарелку с салатом к бифштексам с жареным яйцом и сама уселась за стол с другого краю, параллельно мужу. - Ух ты, как аппетитно! – Наруто, предвкушая довольный желудок, а значит и отличное настроение, взялся на нож и вилку и вдруг услышал от Ханами, сидевшей за столом слева от него, и агрессивно хлопнувшей в ладоши. - Итадакимасссс! – девчушка вонзила вилку в центр котлеты и глазуньи поверху и стала торопливо жевать. - Ханами, - строго покачала головой мама Сакура, разрезая на кусочки котлету для маленького Араши, - куда ты торопишься? Ешь спокойно, никто не отберет. – Тем не менее на лице женщины появилось довольство, что ее кулинарные способности оценили с таким нетерпением. - Это потому, что она быстрее хочет мороженое, которое ей папа обещал, - Шиначику же едва ковырялся в своей тарелке, хмуря брови и надув губы. Малыш Араши, сидевший рядом с мамой, мотал головой от брата к сестре, расположившихся за обеденным столом по бокам от отца. Сакура надулась, узнав такую правду: - А что не так с мороженым? Все же его получат. - Мама, папа принес четыре штуки! – с какой-то невыразимой болью сказал старший сын. - Четыле стуки, - повторил Араши, пытаясь хмурится как старший брат. Сакура взглянула на удивленного Наруто: он правда не понимал в чем проблема. Женщина с розовым каре встала и заглянула в морозилку: в самом деле четыре. - Наруто, а где пятое? - А зачем? Я думал твои родители придут и тогда… - Ты хотел поделить четыре мороженых на семерых? - Ну да… - Наруто, ты же Хокаге! – Сакура сердито посмотрела на стол. Ханами вся перемазалась в соусе и масле, сидит как хомяк с набитыми едой щеками, жует. Шиначику обиженно ковыряется, всем видом показывая несправедливость жизни, Араши больше смотрит на брата и сестру, чем ест. А ее муж уже все умял... Сакура Узумаки столько убила времени, чтобы выбрать это мясо, приготовить как надо, красиво сервировать, а дети думают только о покупном мороженом. - А что не так? - не понимал Наруто. - Тогда ты сам будешь делить его! – обиделась жена. Кое-как дети доели и Сакура стала убирать со стола. - Мороженое! Ханами заслужила мороженое! – хлопала по столу девчушка. Наруто совсем не понимал, что не так, да и Сакура отчего-то дуется. Он достал из морозилки холодное лакомство и девочка встала ногами на стул, опираясь ладошками на столешницу. - Мне! Мне! Мне! – требовала девочка. Наруто усмехнулся, взял салфетку и вытер ее масляный подбородок и дал ей двойное мороженое. Второе и третье он дал сыновьям, чем их и удивил и обрадовал, а девочка уже вскрыла упаковку и наслаждалась холодным апельсиновым лакомством, затем заметила, что осталось лишь одно двойное мороженое. - А маме ты не купил? Наруто Узумаки подтянул к себе сердитую жену, стоящую позади и гремящую посудой, и, сев на стул, усадил ее себе на колени. Госпожа Узумаки вроде дулась, но сейчас так мило смутилась. Мужчина, улыбаясь, открыл упаковку, разломил оранжевый фруктовый лед на две части и отдал одну палочку жене. - Вкусное приятнее всего есть вместе, и делиться им с теми, кого любишь. Сакура застыла, сердце отчего-то заплясало в груди от радости и смущения, а Седьмой, хихикая, сунул палочку с фруктовым льдом в рот, довольно обнимая жену за талию. - Папа… значит… ты больше всех любишь маму? – спросил Шиначику. Все озадачено замерли. Сакура очнулась первой и толкнула мужа в плечо, шикнув, глядя на три пары глазенок, вот-вот готовых расстроиться. - Скажи что-нибудь уже! - Люблю! – кивнул Наруто детям. У Ханами задрожали губы, глаза на мокром месте, Шиначику растеряно смотрел, а госпожа Узумаки теперь интенсивней зашлепала мужа по плечу. - Да не это, бака! Вдруг Араши сполз со своего стула и потопал к отцу, протянув ему и маме свое едва тронутое и уже тающее мороженое. - Папа, а если я отдам свое моложеное тебе и маме, вы будете меня любить? Сакура от трогательности едва не задохнулась, прижав пальцы к губам: Араши такая милашка! Большие глазенки смотрят снизу так доверчиво, а непослушные волосики бардового цвета так и хотелось прижать к губам, как и эти невинные щечки, перемазанные лакомством. - И… и мое забираете! – Шиначику, опираясь на стол одной ладонью, протянул наполовину съеденное мороженое. Ханами сражалась с собой как могла, ее личико дергалось от накатывающих слез, но и ее ручка молча протянула почти доеденный фруктовый лед родителям. Сакура посмотрела на мужа, растроганная и умиленная: какие хорошие у них дети… Наруто хлопнул ресницами, прикрыл глаза и усмехнулся, вздернув нос: - Нет уж, ешьте свое мороженое сами. К тому же оно все слюнявое. Сакура затолкалась, сердито глядя и посылая ему однозначные знаки: ты чего говоришь, расстраиваешь их?! - Я ведь люблю вас так сильно, что отдам вам всегда больше, - вдруг нежно улыбнулся Наруто детям, и погладил по темно-красным волосикам младшего сына. Розоволосая женщина хотела что-то съязвить, но вдруг ее мороженое капнуло на ее руку и она заметила – оно с серединным надломом: пусть он поделил порцию, но ей отдал большую часть. Сердце Сакуры в момент растаяло и забилось сильнее, а щеки теплели от каких-то невыразимых чувств радости. Дети после обеда, довольные десертом, разбежались, и Наруто даже немного поиграл с ними перед возвращением на работу, а когда женщина у порога провожала его, не удержалась и обнимала крепче и дольше, чем делала обыкновенно… - Сакура-чан, я опаздываю, - напомнил глава семейства, тем не менее сам уже тискал ее, довольно вдыхая запах у ее шеи. От нежно-розовых шелковых волос немного пахло приготовленным обедом. – Все было вкусно: проглотил за раз… Сакура медлила – не хотелось отпускать его, но все же Наруто теперь принадлежит всей деревне. И, вероятно, и ей он отдаст больше, чем может и чем должен… - Постой, - она отстранилась. – Ты думал мои родители придут и на них купил мороженое? - Ну да, - Наруто, пригревшийся обнимашками жены, теперь тянул руки обратно, но Сакура задумалась. - И как бы ты поделил двойное мороженое из четырех штук на семерых? – скептически и нахально подняла бровь женушка. - Да без проблем: одно для бати и мамули, одно для нас, одно для Шиначику и Ханами, одно… Наруто не договорил, понимая всю эту ловушку, потрясенно не закрывая рот. Он мог обидеть своих детей: кому-то дать больше или меньше! И даже откажись сам от мороженого, ему пришлось бы обидеть Сакуру - ведь и ей бы не досталось сладенького, которое она любит. Или даже дав ей целое и поделив с детьми два других, он бы и тут вряд ли поступил правильно… Мужчина был так шокирован, что теперь Сакуре пришлось напомнить ему, что он опаздывает. Она повернула мужа к выходу, поцеловала в щеку, обняв со спины и слушая как в гостиной сытые дети во что-то играют. - Соберись, Седьмой. – Ее теперь так забавлял бледный ужас на лице мужа, что она игриво шлепнула его по заду, чуть приведя в чувства. – Бываешь же милашкой… Слушай, следующая неделя у меня забита и потому придется родителей попросить присмотреть за детьми. Ты ведь справишься? Наруто смущенно и медленно отходил от такого разного внимания жены; затем закусил губу и кивнул, выходя. Веселая и радостно-игривая Сакура махала ему на пороге их дома. - Наруто, передай Шикамару, что я помолюсь в Храме за его здоровье и терпение. Уши Седьмого Хокаге запылали как лава.