Семья кровью не заканчивается

       — У нас проблемы с твоими детьми. В основном со старшеньким, конечно. Подсобишь?        Преподобный Фуджимото Широ находился уже в том возрасте, когда удивить его чем-то было задачей за гранью абсурда. С такими сомнительными «приятелями», как Мефисто Фель — и вовсе невозможно. А уж с близнецами самого Сатаны под опекой…        В общем, мужчина не шибко вздрогнул, когда прямо в его покои в церкви вдруг ввалился вышеупомянутый ректор Академии Истинного Креста с дымящейся шляпой, надорванным фраком и безумной улыбкой на все лицо.        Широ косо поглядел на Мефисто из-под очков и вздохнул. В настоящем времени Рин только-только ушел в попытках устроиться на очередную работу, поэтому опекунское сердце итак было неспокойно. А тут такие гости. Преподобный Фуджимото прекрасно в курсе, что Фель является Повелителем Времени, поэтому по его отросшей клоунской бороденке дурацкого фиолетового цвета сразу понял, что речь идет о будущем. И, судя по всему, о будущем, в котором самого Широ уже не существовало. Он догадывался о своей судьбе. И принимал, что рано или поздно это случится. Авантюра с приютом для детей владыки Геенны априори не могла кончится счастливо и по канонам хороших сказок.        — Ну, и через сколько ты с ним не справился?        — Пара-тройка лет, — хмыкнул демон. — У нас тут вышел особый случай в чрезвычайно особой ситуации, но я, честно говоря, преклоняюсь перед твоими способностями сохранить моих милых родственников в тайне от Ордена. Особенно самовозгорающихся.        Широ никак не поменялся в лице. Тлеющая печать на мече Коума подсказывала исход.        «Пара лет всего, значит, да? Так скоро. Рин и Юкио еще совсем подростки», — мрачно подумал священник. Сам Мефисто вдруг просит помощи. Нонсенс. Что же они там натворили? Неужели Сатана добился успеха и поселил скверну в сердцах детей? В чем причина? Ватикан все прознал и решил убить близнецов, чем ополчил их против себя? Или он, как опекун, все же не справился со своей задачей?        «При всем уважении, преподобный, но вырастить из отпрысков Дьявола обычных детей — вы уверены?»        А что ему оставалось? Пристрелить их? Бросить на холодном снегу плачущих младенцев?        Как бы там ни было, об этом уже поздно размышлять. Мефисто распахнул дверь откуда вышел. Даже не заглядывая по ту сторону, ощущалось нечто ужасающее. Так звучала и пахла война.        Широ сверкнул стеклышками очков и поднялся с места. Он быстро собрал оружие, закинул на одно плечо дробовик, на другое — ленту патронов. Святая вода, кресты, сыворотки, четки… неужели ему сейчас придется применить это на своем ребенке?        Улыбка Мефисто растянулась совсем не по-человечески мерзко. Дьявольский шутник. Как-будто знал наперед, что так получится, и теперь наслаждался обречением священника. Будто одним своим видом издевался: «Ты ошибся, святой отец. Хотел поиграть в реального отца, но так и не смог? Дети Сатаны — не сиротки из приюта, я же говорил».        Широ молча вошел в портал, ощущая, как перебрало его сущность до самых костей.        Запах гари и много дыма. И взрывы.        Отняв рукав от лица, первым, что увидел отец Фуджимото — настоящий кошмар на земле. Разрушенные дома, горящие клочки суши, затянутое клубами едкого тумана серое небо. Неужели Рин? Сердце священника болезненно сжалось. Они с Мефисто оказались на невысоком холме, а внизу разворачивалась настоящая битва. Между кем и кем Фуджимото не сразу понял. Да и не хотел вникать. Он здесь не за этим. Подробности ему ни к чему, когда время дойдет до этого, то, судя по всему, паладина уже не будет существовать.        — Где они? — спросил Фуджимото мрачно, стиснув дробовик заряженный освященной солью. Усмирить мальчишку, значит. Рука-то поднимется, а, отец?        — Хм… дай-ка поглядеть. А, вот и младшенький!        Широ перевел взгляд вниз.        Он увидел Юкио, и сердце сжалось сильнее.        Два года превратили мальчика в вытянутого парня с ужасающе взрослым взглядом. На Юкио разодранный плащ экзорциста, один рукав которого оторван, а ткань прожжена насквозь, лицо и ладони исцарапаны, волосы топорщатся, очки разбиты. Он отстреливается от орды гоблинов, сосредоточенно меняя патроны и поочередно перекидывая пистолеты из руки в руку. Юкио — амбидекстр, но одно дело использовать руки для записей или готовки, другое — так идеально управляться с огнестрельным оружием. Окумура-младший шипит, когда один из гоблинов прорывает пулевой щит и швыряет в парня сгусток спор.        В бирюзовых глазах ни капли страха, лишь гнев и холодная решимость. Юкио похож на солдата, застрявшего в вечной войне. Собранный, внимательный, ни единого лишнего движения. Это восхищает и убивает одновременно. Сколько ему сейчас? Семнадцать?        — Ага, а вот и старшенький!.. — воскликнул Мефисто.        Широ не сразу решается повернуться. Ему не по себе от того, что он должен увидеть. Юкио стреляет в ту же сторону, откуда, судя по всполохам синего пламени… Паладин справляется со своей шеей и внутри все опускается.        Демон.        Единственное слово, приходящее на ум, при виде Рина. Мальчишка, что до последнего не должен был знать, кто он такой. И его названный отец, наивно верящий, что сможет уберечь от этого знания и страшной сущности.        Рин утерял часть человеческой формы: даже с такого расстояния видны клыки, острые уши и мечущийся в ярости хвост. В руках Рина — обнаженная Курикара, глаза сверкают адовым пламенем, алые точки горят в вертикальных зрачках. Рин рычит, яростно вертится, сжигая все вокруг себя. Он тоже вытянулся и окреп, меч в его руках танцует смертоносным оружием. Даже не верится, что здесь, в Ассии, бушевал такой монстр.        — Ну, что, готов обнять детей, святой отец? — ехидно шепнули на ухо.        Фуджимото сжал губы в полоску. Ублюдок. Обычно любые слова и издевки проходили мимо, даже не задев, но не когда дело касается близнецов. Дробовик жёг пальцы. Да и чем тут вообще мог помочь этот дробовик? Не говоря уже о том, что решимости вскинуть прицел на Рина — еще поискать надо. И дело не в том, что парень мог уничтожить его одним взглядом.        Неужели этот улыбчивый разбойник, с час назад запутавшийся в галстуке — правда Рин?        — Отступаем! — голос Юкио громом вытаскивает священника из мыслей.        Он хватает под локоть какую-то раненную девчонку и толкает ее прочь. В этот же момент они сталкиваются с Широ и Фелем.        — Отец? — замер Юкио, не верящее распахнув глаза. — Что… как?..        — Небольшая группа поддержки! — громко пропел Мефисто, похлопав священника по плечу. — Нам не помещала бы помощь, и я решил за ней сходить!        Лицо Юкио помрачнело. Отличительная черта младшего близнеца — быстро соображать что к чему. Вне зависимости от шоковой ситуации.        — И каким образом это поможет справится с Сатаной, если один раз уже?..        Мощный тычок зонтиком не дал Юкио договорить.        — Широ не из пугливых отцов, но даже ему не стоит это знать, Окумура-сенсей, — вежливо напомнил ректор, сверкнув зелеными глазами.        Юкио стиснул зубы, но заткнулся. Он виновато поглядел на опекуна, опустив плечи.        — Прости, отец. Я рад тебя видеть.        «Рад видеть тебя живым», — прозвучало между строк. Широ все понял и просто кивнул. Мефисто прав. Не стоит знать где, когда, как и почему наступит твоя смерть. Потом жить до последней минуты только и думая об этом. Горькая правда была в том, что Фуджимото смерти не боялся, но он боялся смотреть на то, что случится уже скоро. Видимо, Рин каким-то образом будет причастен к его смерти. Неужели собственный ребенок убьет отца? Пусть и опекуна, но Широ никогда не видел в глазах сына даже призрака убийцы. Так почему сейчас война, а земля горит синим?        Дикий крик прокатился по округе. Экзорцисты вскинули ружья. Дробовик и пистолет одновременно замерли в ожидании.        — Твою мать, Окумура, ты можешь не мельтешить в той стороне, от тебя все сутры отскакивают!        — Я пытаюсь!        — Хреново ты пытаешься! Барьер ни черта не держит!        — Это ты хреново читаешь сутры, раз твой барьер ничего не держит!        Опавшие клубы пыли явили взору странную картину: фамильяры в виде кота и лисиц и четверо ребят, одним из которых являлся горящий Рин, замерли на развалинах, громко споря.        Один из парней с разбитым лбом дал Рину подзатыльник четками. Рин вспыхнул вдвое ярче. Еще один мальчишка с бритой головой между ними тщетно пытался развести конфликт, но его не слушали.        — Ребята, пожалуйста, сейчас не время!.. — паниковал он.        — Еще раз что-то вякнешь про мое безупречное чтение сутр, я тебе вылью фляжку святой воды за шиворот!        — Ты охренел?! Кто твой враг?!        — Да ты уже бесишь похлеще Сатаны, придурок!        — Да вы достали оба! — взорвалась девушка, окруженная лисами-фамильярами. — Мы установим гребанный барьер уже или нет?!        Огромная волна гоблинов выросла прямо за ее спиной. Девчонка вскрикнула.        — Изумо! — воскликнул Рин и бросился наперерез с другими парнями. Сугуро сбил Камики с ног, пока Окумура очерчивал взмахом меча предупреждающее пространство. Гоблины зашипели, отступая на пол шага, но тут же навалились обратно. — Дерьмо, валим-валим! Куро!        Здоровенный двухвостый кот припал на передние лапы.        — Куро, унеси их!        — Э?! А ты! — воскликнули ребята, взобравшись на фамильяра.        — Я задержу их! — выкрикнул Рин. Споры метнулись к его ногам, парень грохнулся, дико ругаясь: — Агрх!.. Да чтоб вас!        Синее пламя сжигает споры, Рин вскакивает на ноги. Но не успевает он перехватить покрепче меч, как в две пары рук Сугуро и Конекомару хватают его за шкварник.        — Уходим, вместе! — гавкает Бон.        — Да вы че делаете?! — Рин невольно пятится спиной, махая руками. — Я еще могу сражаться!        Ребята словно не замечают, что тело парня окутано пламенем.        «Они, что, слепцы?! Не трогайте!», — хочется вскричать Широ, но тут мысль осекается. Это же эксвайеры. На всех форма Академии, в том числе и на Рине — и они… помогают друг другу? Куро хватает парня за хвост, отчего тот вопит:        — И ты туда же?! Ты чей кошак вообще?!        Гоблины разрастаются — компания эксвайеров с криками скатывается вниз. Из трещины у них на пути вылазят гули, капая ошметками гнилой плоти. Что-то мелькает сбоку. Глаза преподобного Фуджимото сжимаются в узкие точки — это Юкио. Парень срывается и бежит навстречу ребятам, он нацелил пистолет точно на брата.        Внутри все холодеет. Широ бросается следом, но не успевает и рта раскрыть, как выстрел рассекает воздух.        Гуль, вонзившийся в локоть Рина, рассыпается черным прахом. Рин кубарем падает под ноги Юкио и сшибает за собой.        Стая демонов с рычанием набрасывается на братьев. В ответ доносится рычание не тише. Снова выстрелы и всполохи синего пламени. Когда прах уничтоженных демонов рассеивается, Широ видит мальчишек.        Юкио придавило спиной к дереву. Он замер, тяжело дыша и выставив перед собой пистолеты по бокам от головы брата. Его очки съехали на нос, по щеке размазана кровь. Рин, чуть ли не лежащий на груди Юкио своей спиной, старательно пригвоздил катаной между своих ног клацающую голову какого-то падальщика.        — Оно кусается, кусается! — вопит он.        Юкио обхватывает Рина за плечи, прижимая к себе, и изворачивает запястье, чтобы добить гуля освященной пулей. Гуль — вернее, его часть — исчезает.        — Еще бы чуть-чуть… — выдохнул Рин.        Младший устало выдыхает и откидывается затылком на дерево. И будто бы тоже не видит, что брат окутан пламенем.        — Нии-сан, слезь с меня. Ты тяжелый.        Выполнив просьбу, Рин поднимается и протягивает Юкио ладонь. Младший принимает помощь. Пошатываясь, встает на ноги.        — Эй, ты как? — обеспокоенно спрашивает старший, похлапывая экзорциста по пыльной форме.        — Сойдет, — отмахнулся Юкио, поправив очки.        Широ, стоящий позади них, просто смотрит. Переваривает. Осознает. Не верит. Но хочет верить. Юкио его замечает и переводит взгляд за плечо Рина. Рин чувствует что что-то не так. Он оборачивается. Изумление в вертикальных зрачках дрожит.        — Отец… — прошептал Рин, уронив руку с зажатой в ней Курикарой вдоль тела. Его глаза непривычно светлые, зрачки вытянутые, но... выражение в них абсолютно человеческое. Не безумное.        Они смотрят друг на друга, когда голос извне прерывает происходящее.        — Мне жаль разрушать этот family moment, но Сатана уже наступает, — громко оповестил Мефисто.        В подтверждении его слов по округе проносится чудовищный рев и земля взрывается. Трещины пошатывают всех стоящих и опрокидывают ослабевших.        И разверзнулся Ад на земле.        Все кричат, все бегут, полчища паразитов заполняют пространство. Небо стрекочет, воздух плавится. Ассия стала Геенной…        А Широ поверить не может, что он такой старый дурак. Он так перепугался, он правда поверил, что его выдернули в другое время, чтобы остановить Рина. И не дай Бог — убить. А его сын…        — Рин! Быстро сюда! — кричит кто-то.        Рин с трудом отрывает глаза от священника и подхваченный Юкио с шепотом: «Потом!», убегает.        Сражаются не с ним. Он сражается. Со всеми. Вместе. Его меч мелькает рука об руку с пистолетами брата и посохами других экзорцистов. Он тянет раненных из пекла, он отталкивает испуганных с линии огня и бросается в самую гущу тварей Геенны, пуская всю свою дикую мощь против своего настоящего отца. И другие принимают эту силу. Экзорцисты принимают сына Сатаны. Короткие команды прерываются выстрелами и чтением молитв, сталь звенит, церковные колокольчики трепещут. Юкио и Рин прижимаются друг к другу спинами. Прикрывают. Защищают. И бросаются в бой снова.        — Скажи-ка мне, друг мой, — тихо говорит Широ, глядя на все это. — Зачем я здесь?        — Проведать детишек? — хихикнул Фель. Но тут его голос ожесточился. — Думал, я позвал тебя обуздать слетевшего с катушек ребенка? Не волнуйся, он сам с этим справился. Давным-давно.        — Тогда зачем? — повторил вопрос священник, сглатывая подкативший к горлу ком.        — Мы немного проигрываем. Поэтому моему маленькому братишке нужна хорошая мотивация, — зловеще пропел ректор и… вдруг столкнул Широ в самую гущу демонов.        — Сдурел?! — взревел Фуджимото, выхватывая гранаты со святой водой. Какая еще, к чертям собачьим, мотивация?!        Единственное, что понимает паладин — он реально может тут сдохнуть раньше срока по настоящему. И единственное, что ему остается, это сгруппироваться, падая на ядовитые споры, а потом начать читать сутру, чтобы возвести вокруг себя защиту. Ругань на проклятого Фауста вылетает из головы. Широ еще устроит клоуну головомойку.        Если выживет.        Дробовик наконец-то используется по прямому назначению. Но тварей слишком много: они сбоку, сверху, снизу, они в воздухе, они — и есть воздух. Гееннова зараза, как лавина, обволакивает Широ, бешено вертящегося вокруг себя и пытающегося вырваться наружу.        — А ну прочь от него! — синие всполохи заставляют по инерции отшатнуться. Как переживший Синюю Ночь, преподобный Фуджимото знает, на что способно пламя этого цвета.        Но тут знакомый лохматый затылок с черными волосами мелькает перед глазами.        — Отец! Ты в порядке? Это правда ты?!        — Рин… — Широ невольно делает шаг назад. Окумура-старший полыхает ярко-ярко, язычки пламени пляшут на кончике хвоста и в нечеловеческих глазах. И только обеспокоенный волнительный голос выводит обратно в реальность. Рин делает шаг навстречу, но замирает. Нерешительно, в сомнениях.        — Это правда ты? — тихо спрашивает он, пока вокруг все плавится.        — Правда, — выдыхает Широ.        Ему не по себе видеть Рина в облике демона и одновременно страшно за него. Выходит, мальчик уже знает правду. Вот только этот же мальчик — совершенно точно причина его гибели. И еще…        «Моему братишке нужна хорошая мотивация» — мотивация? Для Рина? Если бы на месте Широ был Юкио — он и то бы поверил больше! В последние дни священник только и выслушивал недовольство от своего подопечного. Да, Рин был подростком, но подростком сложным. Конфликтным, неудержимым, абсолютно неусидчивым и даже опасным. С чего Мефисто взял, что опекун, обманывавший столько лет, мог стать какой-то там мотивацией для победы над Сатаной?        — Прости меня… — вдруг раздался всхлип.        А?..        Широ изумленно поглядел поверх очков. Плечи Рина дрожали, на синих глазах с красными точками навернулись слезы, а рука, сжимающая Курикару, побелела до костяшек.        — За что? — только и вымолвил Широ.        Но поговорить было не суждено.        — Посмотрите, кто к нам заглянул на огонек! Святой отец!        Рин и Широ резко обернулись. Что-то, отдаленно напоминающее человеческие останки, вышагнуло из гущи клубящейся тьмы. Синее пламя вокруг «человека» сияло так ярко, что резались глаза. И этот булькающий голос, проникающий в голову…        — Сатана! — зашипел Рин.        — Ну что же ты, сынок?! Мы так давно не виделись!        — Катись ты!        — Как грубо! Разве твой опекун не научил тебя манерам? Ах, да, он же умер! Погодите-ка… тогда почему он здесь?        Что-то смертоносное метнулось в сторону паладина. Широ начал уворачиваться, инстинктами почувствовав лютую жажду крови, но уже понял, что не успевает.        Охваченная огнем Курикара со звоном отшибла ядовитый поток. Зрачки шокировано сузились.        — Не смей… — зарычал Рин, выступив перед Широ.        — Зачем тебе два папочки, дите? Тем более фальшивый!        — Иди в задницу!!! — гавкнул Окумура.        — Невоспитанный ребенок, — цыкнул Сатана, лениво взмахнув отваливающимися пальцами умирающего носителя.        А дальше… дальше было черти что.        И Широ, наконец, понял, что имел в виду Мефисто. Рин выглядел уставшим и измотанным, но стоило ему почувствовать угрозу к его опекуну… погибшему на его глазах и из-за его вины, опекуну — и мальчишка очнулся. Дьявольское пламя тайфуном очертило защитный круг вокруг Фуджимото — только и пищали ядовитые споры, похожие на грибы, лопаясь, словно попкорн в микроволновке. Рин бросился в бой, как одержимый сразу всеми демонами Преисподней.        Курикара сверкала, рассекая полумесяцами небо. Стремительно, карающе, беспощадно. Демоны рассыпались на части. Разбегались от разъярённого сына Сатаны. Демоны боялись Окумуру Рина.        Даже человеческие останки, охваченные Сатаной, дали попятную под натиском ярости.        Широ в изумлении наблюдал за этим, добивая пытающиеся прорваться к нему остатки нечисти. Это из-за него Рин так взбеленился?        Вдруг страшное окровавленное лицо, искаженное ненавистью, выросло перед глазами.        — Ты испортил такое оружие! — зашипел беззубый кровоточащий рот на латыни. Когда он успел?! Ледяная рука вцепилась в горло, Широ вскрикнул, выцарапывая с груди крест. Но уже понимая, что против Сатаны это бессмысленно.        — Я СКАЗАЛ, НЕ ТРОГАЙ ЕГО!..        Мощный удар откуда-то сверху раздробил голову, одержимую высшим демоном. Рин яростно вцепился в Сатану, оттаскивая его от священника. Сатану. Голыми руками. Он наносил удары невероятной силы, раздирая в кровь свои костяшки, не давая и шанса ударить себя в ответ. Он буквально превратился в сгусток дикости. Парень завернул руку под горлом у захрипевшего сосуда Сатаны, зашипев сквозь зубы:        — Не смей появляться в Ассии, слышишь меня?! Однажды я приду в твою Геенну и раздеру тебя на кусочки!..        Даже у преподобного Фуджимото волосы на затылке стали дыбом от того, с какой интонацией это было сказано. Он поверил: Рин это сделает. Это не просто угроза. Он действительно способен это сделать. Даже с Сатаной.        — И еще: никогда не трогай моего отца!        — Я твой отец, глупое дите! — булькающим остатком рта, выдавило плавящееся тело.        — Мой отец — Широ, а ты просто кусок дерьма!..        Рин сдавил руку. Сатана взревел — его сосуд сгорел, не выдержав натиска пламени. А за этим взвыла вся Геенна, кромсая землю во второй раз, чтобы пугливо забрать свое нутро обратно в глубины ада.        Земля начала гаснуть. Споры сдулись, полчища гоблинов бросились наутек, добиваемые экзорцистами в спину.        Рин кое-как распрямил дрожащий локоть — оболочка Сатаны свалилась ему под ноги угольками и сажей.        Широ не верил, что недавно отправил этого ребенка искать работу, только-только научив завязывать галстук. А сейчас этот ребенок чуть не придушил Сатану в прямом смысле этого слова только потому, что тот возжелал навредить священнику.        Что-то куснуло в ладонь. Паладин тихо выругался — грибная скверна умудрилась попасть-таки на него. Не успел он как-то отреагировать — вытащить вакцину, висящую в обязательном инвентаре на поясе экзорциста, как Рин в два шага оказался рядом и перехватил отцовскую морщинистою ладонь. Широ вздрогнул — пламя вдруг сорвалось с пальцев парня и перепрыгнуло на его кожу. Испугаться не вышло, только шокировано замереть. Абсолютно не обжигающее пламя, что выкосило треть Ордена несколько лет назад, мягко согрело. И, не навредив, сожгло заразу. Грибы скукожились и рассыпались, кожа осталась цела. Удивительно.        Рин держит опекуна за руку, низко опустив голову.        А стоит Широ позвать его по имени — не выдерживает и бросается священнику на шею. Обнимает так крепко, что Широ давится от хруста костей.        — Старый дурак, я так скучал!.. — хлюпает шепотом в ухо.        Дитя Геенны плачет. Плачет рваными всхлипами, цепляясь в робу священника, совсем по детски пряча лицо и слезы в плече, что так приятно пахнет церковными свечами и сигаретами. А еще — родным домом. Любовью. Семьей.        Широ с сомнением косится на синее пламя, а потом плюет — до сих пор не сгорел ведь? Он крепко обнимает несносного ребенка в ответ, ерошит темные волосы и мягко смеется хриплым голосом:        — Вижу, ты научился завязывать галстук.        Всхлип становится только громче, а кости хрустят уже совсем недобро. Широ тихо смеется. Рин такой ребенок. И в груди греет то, что этот ребенок называет его родным отцом, посылая к чертям свое кошмарное настоящее. Это стоит всех поломанных игрушек, разорванных плюшевых зайцев, скандалов с воспитателями и горелых сковородок.        Юри могла гордиться. Он справился. Человек, никогда не имевший ничего общего с детьми, стал для них родным отцом. И, судя по всему, он искренне полюбил мальчишек точно так же, как они его в ответ. Ну и пусть Рин до ужаса неуклюж и частенько сквернословит, а еще много дерется — в самом деле, это такая ерунда. Ведь Широ воспитал в нем кое-что гораздо важнее.        Что ж, когда придет его время, он точно уйдет с улыбкой на устах. Зная, что всё не зря. С ног на голову, что сейчас этот ребенок защищает его, но в прошлом придется защищать его. Преподобному отцу немного грустно, что он не увидит этих перемен. Но он счастлив. По-настоящему.        — Не стой в стороне, Юкио, — заметив подошедшего к ним младшего, с улыбкой позвал Широ. Юкио сначала отвел глаза и весь сжался, а потом не выдержал и ткнулся священнику во второе плечо. Он скучал по отцу не меньше брата. — Какие же вы дети…        Мальчишки почти доросли его, но это не помешало ему крепко обнять обоих за дурные головы. Он не знает, сколько ему осталось. Но знает, что этого не избежать. Однако, пока есть возможность… пока есть время — он подарит еще немного тепла и любви своим оболтусам-близнецам. Им нужно это. Ведь семья не заканчивается кровью.        Мефисто Фель, ухмыляющийся за спиной братьев Окумура, почтительно кивнул паладину, признавая его лучшим отцом столетия. Широ закатил глаза, крепче обнимая Рина и Юкио, а потом все же прошептал Повелителю Времени спасибо за эту возможность. Ведь даже после его смерти эти дети выросли хорошими ребятами. И просто отличными братьями. Он счастлив видеть и знать это.        Только вот…        — Рин, у меня ребра ломаются, кажется… — весь побледнев, вымолвил Широ.        — Нии-сан, отпусти папу!        — Э? Э?! Я же аккуратно! Старик, не падай!.. Отец?!        «Балбесы», — подумал Широ, отключаясь с улыбкой на губах.