Воссоединение настанет

      Сион, не двигаясь, стоял у раскрытого настежь окна, почти точно так же, как шесть лет назад.       Он ждал. Ждать — это всё, что он мог. С тех пор как Незуми ушёл, единственным, что придавало миру Сиона хоть немного смысла, стало обещание новой встречи. Хотя сейчас оно казалось невыносимо призрачным и нереальным.       Воссоединение настанет, Сион.       Год назад он сказал эти слова. Целый год.       Почему Незуми не возвращался? Почему Сион не мог заглянуть в его глаза, в эту тьму, до краёв заполненную расплавленным серебром, и увидеть в ней ответ, убедиться, что он — это всё ещё он?       А может, Незуми потому и не приходил, что думал, будто Сион нарушил обещание и перестал быть собой?       Незуми, я хочу увидеть тебя. Я всё ещё остался прежним — по крайней мере, я постарался это сделать, по крайней мере, мне самому так кажется. Я покажу. Только приди.       Над бывшим Номером 6 бушевала первая гроза. В этом году она пришла раньше, чем обычно, в середине апреля. Ветер рычал, ревел, пригибая к земле деревья, и трепал Сиону волосы. Чудилось, что перед глазами мельтешит стерильно-белая, раздробленная на полоски занавесь.       Хищники убивают больных и слабых животных, «очищая» стадо.       Ветер, как хищник, пролетал по городу, встревоженно замершему в ожидании новых перемен, ломал его, перекраивал и нёс с собой дождь, смывающий застаревшую болезнь.       Сион понимал, что это всего лишь образ, что Номер 6 меняют люди, а вовсе не дождь и ветер, но почему-то ему нравилось позволять себе так думать хотя бы на это короткое мгновение. Незуми бы, наверное, сказал, что он снова забивает себе голову ненужными и странными фантазиями.       Шторы ходили ходуном. В лицо летели мелкие капли. Холодные, немного влажные теперь рубашка и штаны трепетали на ветру, который то с хлопком подхватывал ткань, то плотно прижимал, приутюживал её к телу, отчего по коже прокатывались мурашки. Но Сион не замечал этого. Не чувствовал мелкой дрожи, скользящей вниз вдоль позвонков.       Незуми, где ты?       Незуми…       Незуми!       Сиону хотелось кричать вместе с ветром. Как шесть лет назад. Хотелось ворваться в эту бурю, врезаться в неё, пронзить голосом небеса подобно вспышке молнии и звать, звать, звать… Может быть, тогда он придёт.       Сион на негнущихся ногах сделал шаг вперёд, ближе к окну.       Вдруг сзади раздался тихий, сдержанный смех.       — Эй. Приличные люди обычно входят через дверь. Ты правда думал, что я снова воспользуюсь окном?       Сион застыл на мгновение. Обернулся медленно, будто тело вдруг стало деревянным, хотя каждая клеточка, каждый мускул кричали: быстрее, быстрее, быстрее! Он почти решил, что спятил, что помутился рассудком, что начал выдумывать то, чего на самом деле нет, лишь бы стало легче.       Комната осветилась холодно-белым светом молнии, стоило ему отвернуться от окна. Сион зачем-то подсчитал секунды до раската грома.       Две. Совсем близко.       Сердце колотилось в горле. Мысли суетливо толпились в голове, и Сион мимолётно подумал, что конечно же нет, его сердце, как и положено, осталось в груди, а это лишь субъективное ощущение…       Нет, нет, нет.       О чём я вообще думаю?       Незуми стоял у двери. Он не изменился ни капли, выглядел точно так же, как и год назад, разве что волосы немного отросли, а в выражении лица сквозила какая-то… неуверенность? Но Сион не зацепился за это вниманием. Он смотрел в глаза Незуми, в знакомое серебро, что почти потусторонне поблёскивало в полутьме комнаты, и чувствовал, как пол исчезает под ногами.       — Незуми... — выдавил Сион и судорожно сглотнул: в горле внезапно пересохло, оно показалось растрескавшимся, как месяцами не видевшая влаги земля.       — А кто же ещё? Кого ты ожидал увидеть? Отелло? Гамлета? Призрак Шекспира?..       Голос Незуми тоже звучал абсолютно так же, как и в воспоминаниях, чистый и прозрачный, насквозь пропитанный сарказмом. Он наверняка бы продолжил нести чепуху, если бы Сион не нашёл в себе силы двигаться, не шагнул решительно вперёд и не сжал его в объятиях. Просто чтобы убедиться, что он настоящий.       Ты вернулся. Ты правда вернулся, как и обещал.       С волос Незуми мелко капала вода, суперволокно, которым он привычно обернул плечи, было влажным, отчего и у самого Сиона одежда промокла окончательно. Но он лишь обнял сильнее, ощущая холодную ткань под пальцами и дыхание, слегка касающееся его волос.       Сердце Незуми билось ровно и сильно, хоть и немного торопливо, толкая по сосудам тёплую кровь. И сам он был тёплым, несмотря на то что, наверное, замёрз под дождём. А ещё от него пахло пылью, грязью и мокрой травой. Сион мог почувствовать, вдохнуть, и для него сейчас не существовало ничего восхитительнее этого запаха. Мог прижаться ближе — чтобы влажные тёмные пряди мазнули по щеке, вызвав россыпь мелких мурашек.       Живые люди всегда тёплые.       Это ведь твои слова, Незуми?       Сион не видел новой вспышки молнии и немного вздрогнул от неожиданности, когда воздух за спиной, за тонкой рамкой раскрытого настежь окна, раскололся надвое от удара грома.       Всё было почти как шесть лет назад.       Только теперь Сион ждал.       Только теперь Незуми не истекал кровью. Сион просто обнимал его, прижимал к себе, чувствуя жизнь, дыхание и биение сердца, и не существовало ничего важнее, чем Незуми в его руках. А в голове было пусто, пусто, пусто, словно мысли выдуло напрочь летящим по улицам ветром.       Ветром, который принёс к нему Незуми.       Сиону эта мысль вдруг показалась забавной, но смех мелкой вибрацией застрял в горле, так и не сорвавшись с губ. Он забыл за год, как нужно правильно смеяться. Почему-то показалось, что не нужно, что Незуми спугнёт этот неестественный некрасивый звук, и он исчезнет так же внезапно, как и появился.       — Ты… — произнёс Сион шёпотом, едва слышным в шуме бури — он словно напрочь разучился разговаривать. — Тебе сделать горячего какао?       Ничего лучше придумать не мог, чтобы сказать, как же.       Но Незуми лишь коротко хмыкнул в ответ:       — Только если потом, ваше высочество, вы снова позволите мне полежать в вашей мягкой кроватке.       Он тоже помнит, подумал Сион, невольно улыбаясь и смаргивая едва-едва выступившие горячие слёзы.       Сион был слишком счастлив, чтобы плакать.       Я так хочу показать тебе, чего добился. Ты увидишь, как изменился город — и как он ещё изменится. Теперь всё станет немного легче, теперь я точно буду уверен, что иду по правильному пути.       Потому что ты вернулся, и я могу смотреть в твои глаза.       Незуми вдруг засмеялся, почти захохотал. Это звучало неожиданно и немного нервно. Озадаченный, Сион попытался отстраниться, заглянуть в лицо, выяснить, в чём дело, но Незуми вдруг решительно притянул его обратно. Надавил ладонями на лопатки, обдавая холодом сквозь тонкую ткань рубашки, практически стиснул в объятиях, так что стало немного трудно дышать. И наклонил голову, лбом утыкаясь в плечо.       Словно… прячась?       — Незуми? — вернув дар речи, позвал Сион.       — Знаешь, а ты, кажется, немного подрос. Но я всё равно выше, — невпопад произнёс Незуми.       В его интонации Сиону почудилось странное. Голос был ровным, как и всегда, но словно немного треснул, как рассохшееся дерево.       Сион почувствовал вдруг что-то тёплое на плече. Дыхание Незуми едва уловимо сбилось, по его телу пробежала слабая мелкая дрожь — не то от холода, не то от…       Медленно выдохнув и не произнеся ни слова, Сион осторожно сомкнул руки на спине Незуми, крепко-крепко переплёл пальцы в замок, боясь, что тот испугается самого себя, вырвется, вывернется, как мышь, и снова ускользнёт. Его слегка знобило из-за влажной холодной одежды — по-хорошему, им обоим стоило бы переодеться и да, наконец выпить горячего, чтобы согреться и не заболеть.       Но Сион не обращал внимания.       Незуми дышал ему в плечо и не собирался никуда убегать.       Ураган, бушующий над городом, постепенно утихал.