Как родилось добро.

      Вернувшись домой Пауль решил куда-то пристроить Фриск и при этом ещё и успеть приготовить обед. Временно он уложил её на свою кровать и выскользнул из комнаты. — Я вернулся, надеюсь, вы тут не скучали. - спросил он, выйдя в коридор. Сергей опустил на пол Машу и девочка тут же побежала к немцу. — Нет не скучали! - воскликнул Лёша. - с дядей Серёжей весело. Пауль поднял голову на Алексеева, который поднял на руки Еву и подбросил её в воздух, под звонкий смех девочки. — Я приготовил суп на обед. - сказал Сергей, опуская Еву на пол. — Везде успел! - удивился Пауль. — А ты сомневался? Немец улыбнулся и направился вниз, по пути позвав всех обедать. Перед тем, как кормить своих подопечных, он сам попробовал суп, который готовил Сергей. "Даже не пересолил... Удивительно." - подумал он и невольно улыбнулся — неужели его друг наконец повзрослел? Накормив опекаемых, он вернулся к Фриск. Малышка спала. Пауль вздохнул — теперь ему нужна кроватка, но об этом он позже поговорит с Сергеем. Сейчас ему нужно было провести уборку всего дома, если он хочет поспать ночью. Со времен первой уборки многое поменялось. Волшебный раствор оживил растения и одна из орхидей уже зацвела. Пауль не раз замечал, как Бруно и Шмуэль сидели на подоконнике, наблюдая за растениями, поэтому перенёс в их комнату пару горшков. Мальчиков, кстати, переселили в другую комнату, на третий этаж. В доме царил покой и уют. Сергей успел принести свои старые игрушки из Штаба, много играл с малышами. Многие из детей совсем не были похожи на бывших узников концлагерей — они стали выглядеть почти как нормальные и здоровые. Даже Израиль, который долго лежал в стационаре и которого Пауль кормил из шприца, стал свободно бегать и выглядел счастливым. Пообедав, он выскочил на улицу и подставил лицо солнцу. — Как ты, малыш? - спросила его Германия. — Порядок... Что-то хотела? — Да. - Кайли помолчала, - Помнишь, тогда в лагере ты каким-то чудом умудрился сохранить свою цепочку? — Помню. - Израиль улыбнулся, он и сам не помнил, каким чудом его спас внутренний карман на трусах. В нем он носил цепочку с момента пропажи своей матери. Германия зачем-то полезла в карман. — Я сохранила её для тебя. Как ты и говорил: берегла её как зеницу ока. - она достала золотую цепочку, от которой в центре ответвлялось несколько звеньев, на которых висела золотая звезда Давида. Израиль сглотнул и дрожащими руками принял цепочку из рук Кайли. — Как же я давно её не видел... Ты хочешь узнать её историю? — Хочу. — Эту цепочку мне подарила мама в день, когда я родился. Звезда на моем лице демонстрирует то, что я — воплощение своего народа, а цепочка считается носителем нашей силы. Потом, уже во время этой войны, мама пропала. Ушла куда-то из дома и больше я её не видел. Я прятал цепочку: носил в потайном кармане на трусах, а потом... Ну, ты понимаешь. - произнес Израиль, наконец надевая цепочку на шею. Он вздрогнул, когда холодное золото коснулось его кожи. — Это ужасно и удивительно одновременно. И ты доверил её мне? — Да, я знал, что тебе можно верить. Что ты не подставишь меня и сохранишь наши встречи в тайне. И что цепочкой ты будешь дорожить, как своей... Речь Израиля прервали крепкие объятия. Он мотнул хвостом, который был размером с него, а его уши встали торчком. — Германия, отпусти. — Ни за что! Ты такой милый! Израиль дернулся, но вырваться из объятий у него не вышло, поэтому он просто прижался к Кайли и улыбнулся. Тем временем в доме Сергей показывал трюки с трофейным кинжалом: подкидывал его, раскручивал, стараясь сделать так, чтобы он приземлился рукоятью на его палец. — Что ты делаешь? - Пауль вышел из кухни и его взгляд упал на кинжал. - Откуда он у тебя? — Это? - Сергей повесил оружие на пояс, - Да под Сталинградом после боя пошли считать убитых, увидели немца в воронке от взрыва. Крикнули ему, мол: "Hände hoch!", а он подскочил и убежал куда-то. Догонять не стали — мои увидели раненого солдата в той же воронке и стали ему помогать. Он уже перевязаный был и его надо было в госпиталь. В воронке этот клинок и лежал, ну я и забрал себе. Пауль хихикнул. — Это был я. Я вас увидел — испугался. А клинок, видимо, отцепился и остался там. Сергей улыбнулся. — Ирония судьбы. - заключил он. Друзья посмеялись и разошлись по комнатам. Пауль занялся подготовкой спального места для Фриск. Сейчас он смог разглядеть, что девочка очень похожа на него: те же большие фиолетовые глаза и волосы с лиловым отливом на свету, те же розовые кроличьи ушки, только без полосы из меха вокруг. Немец быстро соорудил что-то наподобие колыбели и переложил девочку туда, после чего отправился на кухню, чтобы приготовить ужин и принести малышке бутылочку со смесью, которую ему дали в Штабе. Время пролетело быстро и скоро, после вечерней сказки, дети снова лежали в своих кроватях. Но Израиль никак не мог заснуть: хныкал и капризничал, как маленький. — Что с тобой, звёздочка? - спросила Германия, порядком уставшая и желавшая поспать. Она протянула другу ладонь и осторожно погладила его губы. Израиль дернулся. Кайли как-то умудрилась вложить свои пальцы ему в рот. Еврей бросил взгляд серых глаз в сторону немки. — Что ты хочешь? Мы все устали и хотим спать. - спросила его Германия, стараясь, чтобы недовольные нотки голоса не испугали Израиля. — Я знаю. - в комнату заглянул Пауль. - К тебе можно, Давид? Тот кивнул, отодвигая руку Кайли от своего лица. Фенцель зашёл в комнату в руках у него была бутылочка с молоком и... детская соска? Израиль потянул ручки к бутылочке и, получив её, тут же принялся пить молоко. — Как закончит, дашь ему это. - Пауль положил на тумбочку возле кровати соску. — Хорошо. - ответила Германия Дверь в комнату закрылась, оставляя стран наедине. Кайли посмотрела на своего друга — он все ещё возился с бутылочкой, но содержимого в ней стало заметно меньше. — Как ты так быстро? - удивилась она. Израиль наклонил бутылочку, чтобы выпить остатки молока и вскоре протянул её Германии. — Шустро ты. — Угу... — Ты словно боишься, что у тебя отберут.. Если это так, то не нужно, я не буду забирать у тебя еду. Израиль покачал головой и его глаза начали слипаться. Германия взяла с тумбочки соску и осторожно вложила её в рот другу, после чего уложила его и накрыла одеялом. — Сладких снов. - шепнула немка и направилась в сторону своей кровати. Следующим днем Сергей побежал на перрон встречать приехавшего Союза. Дети тогда проснулись рано и Пауль, неспавший уже несколько дней, возился на кухне, готовя завтрак на всех. Алексеев едва успел добежать, как поезд, на котором приехал социалист, ушёл дальше. Маршал стал судорожно искать страну глазами и, когда нашёл, пулей метнулся к нему. — Здравия желаю! - отчеканил он. — Вольно, Серёга, вольно. - Союз улыбнулся и положил руку ему на плечо. - Как там мои детки? — В порядке, Вов. Они у меня дома. — Хорошо, тогда я заберу их домой. — Если нужно будет за ними присмотреть, то пусть приходят ко мне домой либо приводи их сам. Сейчас мне некогда. — Хорошо, я помню про Пауля и деток. — И не только деток. — Да, конечно. Так они дошли до дома Сергея. Он открыл дверь, выпуская в дом Союза и зашёл следом. — Дети! - громко позвал страна. Республики скоро появились у порога и бросились в объятия отца. — Чтож, сегодня вы отправляетесь домой. — Ура! - воскликнул Украина. Из его рта полилась кровь. — Почему твои клыки не исчезли до сих пор? - удивился Владимир. — Не знаю... Мне больно. — Антон, закрой рот. Ты зальешь все кровью. - сказала ему Киргизия — Я скоро выть буду на луну! - крикнул мальчишка. После этого Союз отвесил ему пощёчину. — Ты, маленький предатель, меня и так достал! И не думай, Украина, что я тебе это забуду! Как ты вообще мог отвернуться от своей Родины?! — Прости... — Не прощу! Ты хоть знаешь, что ты натворил?! Осознаешь это?! Ничего ты не осознаешь! Ты не осознаешь сколько боли ты причинил людям!! Сколько невинных погибло от твоих рук!! И у тебя ещё хватает наглости ныть из-за боли, которую тебе причиняют клыки?! — Они режут мне рот! — Потерпишь! Это не такая сильная боль! Антон опустил голову, пытаясь скрыть от отца слезы. — Я не виноват... — Конечно, не виноват!! Ты ни в чем не виноват!! Ты у нас весь белый и пушистый!! А будешь реветь — отдам тебя Рейху! — Не надо, папа... — "Папа"?! У тебя нет отца, предатель! Украина расплакался и убежал наверх. На это Сергей психанул и теперь уже он отчитывал Союза. — Вова, я понимаю, что ты злишься на него, но это уже явно перебор! Сейчас мы ему все равно не докажем его вину, пока он сам не увидит, что наделал. А кричать на него не надо! Из этого ничего хорошего не выйдет! Он только обозлится на тебя, а это замедлит выздоровление! — Что происходит? - сверху спустился Хаим. — Ничего особенного, товарищ. - ответил ему Сергей. Тут вернулся плачущий Украина в сопровождении Израиля, Польши и Германии. — Так... - Владимир уставился на стран, - Антон, собирайся, мы потому что домой едем. Дочурку нациста я знаю, ты пока тоже со мной, Польша со мной, твоя бабушка меня попросила, а вот ты, - он посмотрел на Израиля, - что ты за страна? — Я не страна, дядя главный коммунист. - ответил он. — Он — воплощение еврейского народа! - объяснила Германия. — Но ведь так не бывает! На его лице символ. — Я не страна. Мои родители были странами. — А почему "были"? — Потому что они больше не существуют. Ни как страны, ни как люди... — Стой. - СССР присел на корточки, - Если твои родители страны, они не могли умереть. — Они прекратили свое существование как страны. И теперь их скорее всего убили. Израиль замолчал и больше не желал отвечать на вопросы Союза. — Ладно. Ты остаешься с Паулем, мы разберёмся чуть позже. Израиль кивнул. СССР собрал своих стран, Польшу и Германию и спешно покинул дом. Кайли, выходя с другими странами, обернулась на Израиля и улыбнулась напоследок. Лицо Давида тоже озарила улыбка. Кроткая, едва заметная, но такая искренняя улыбка. И еврей долго смотрел вслед Кайли — до тех пор, пока не закрылась входная дверь.