Сокрушая барьеры. История первая. Единственный последователь

«На свете есть такая красота — Увидишь и вовек не забываешь. Лишь день не встретишь — и уже беда, Подумаешь — и разум потеряешь» Китайская песня для циня «Феникс ищет свою пару» («Фэн Цю Хуан» или 凤求凰). Перевод Александры Родсет 1 — Только посмотри на это! Инза взмахом руки погасила портативный гало-экран, приблизилась к одному из обзорных и бесцеремонно потыкала в него пальцем. Во все стороны, точно круги по воде, разошлись радужные блики, запрыгали по унылым серым стенам Наблюдательной Башни. — Ну где ты там... — заметив краем глаза золотистое мерцание, тут же передумала оборачиваться, — а черт, извини. — Ничего, — ее напарник приблизился и склонился к экрану. Худые, бледные руки с привычной ловкостью скрутили золотистые волосы в пучок на затылке, оставив строго положенную по длине прядь лежать на плече синего одеяния, — правильно сделала, что разбудила. Погоди... он что, хочет?.. — Видимо, да! — Инза взъерошила огненно-рыжий ежик волос, проведя ладонью с затылка на лоб и обратно. — Глянь, что делает! Невероятно! Этот мальчишка или чертов гений, или полный дебил! Несколько секунд они наблюдали за происходящим на гало-экране, не в силах оторвать глаз. — Если полетим сейчас, еще успеем его остановить, — Инза сама не знала, утверждение это или вопрос. Её напарник покачал головой. — Пятнадцатый сектор. Полетели. Как раз увидим, получилось у него... или нет. Питер в очередной раз вытер пот со лба и покрепче намотал на руку кожаные ремни. Не ожидал, что в долине гейзеров будет так жарко — все-таки она находилась среди гор. С колотящимся сердцем он смотрел на творение своих рук — оболочку из тонкой кожи, с приделанными снизу стеклянными трубками. Трубки заканчивались воронками, в которые собирался водород, выделявшийся пузырьками в горячих струях гейзера. Кожаная оболочка вздувалась и опадала, точно огромное сердце. Через полчаса она превратилась в настоящий воздушный шар — точь-в-точь такой, как описывалось в книге. Концы опоясывающих его ремней Питер придавил камнями, но теперь не был уверен, что они выдержат. В любом случае это единственный шанс. Ветер потащит шар на ту сторону, и как только Барьер останется позади, Питер просто проткнет шар палкой с толстым гвоздем на конце. Палку он сжимал в правой руке, ремень в левой. Ладони похолодели и взмокли от пота. — Сейчас увидим, кто тут не сможет преодолеть Барьер, придурки, — пробормотал Питер себе под нос. Внезапно ремни, удерживающие шар, угрожающе затрещали, один из них вырвался из-под камня, хлестнув по воздуху, как пастуший кнут. Шар взмыл в небо, и Питер почувствовал, как ноги отрываются от земли. К счастью, он не надеялся на силу рук, хоть она и была немалой, и закрепил конец ремня на поясе. Его потащило вверх точно тряпичную куклу — подъемная сила шара оказалась огромна. Безоблачно-синее летнее небо распахнулось, ударило Питера в грудь потоками холодного воздуха. Дыхание замерло в груди — долина гейзеров стремительно уносилась вниз и превращалась в серое пятно, горы становились все ниже и ниже с каждой секундой. На миг он представил, как глупо выглядит — здоровый парень висит между небом и землей, как коровья туша в мясной лавке. Но отец всегда говорил, что лучше выглядеть глупцом, чем трусом. К тому же Питера мгновенно охватил пьянящий восторг. Он летит, летит по-настоящему! Месяцы проб, ошибок, бесконечных расчетов — и у него все-таки получилось! Он бы завопил от радости, но ветер не давал даже вдохнуть как следует. К тому же Питер быстро понял, что набрал слишком большую высоту. Его отнесло уже достаточно далеко от гор — внизу расстилался лес, темно-зеленый, хмурый, бескрайний, как море. Пожалуй, пора осторожно проткнуть шар и молиться Всемогущему Отцу, чтобы он не лопнул... Питер не без труда поднял палку — ее он тоже предусмотрительно привязал ремнями к предплечью, чтобы не уронить... и ошеломленно замер. Палка оказалась недостаточной длины. Не хватало какой-то ерунды, пары сантиметров, может, вообще одного сантиметра, но гвоздь не дотягивался до шара. Должно быть, ремни растянулись под тяжестью Питера и... и все. Он похолодел. Ветер рвал волосы, леденил тело под курткой. Шар уносился все выше, бесконечная синь неба словно сгустилась, воздух с трудом вливался в грудь. «Да ты смеешься». Питер попытался подтянуться на руке, которой держался за ремень, но ему не хватило сил. Тогда он начал размахивать палкой, в безнадежной попытке зацепить проклятый шар. И, возможно, это ему удалось, а может, какой-то шов оказался недостаточно прочным. От грохота заложило уши, и Питер камнем полетел вниз. Он зажмурился, сжался в комок, понимая, что толку от этой сгруппированности будет мало. Но отец учил его правильно падать с раннего детства, движение было рефлекторным. Его крутило, переворачивало, ветер выл, свистел в ушах. Воздух становился ощутимо теплее, земля приближалась... а вместе с ней и смерть. И все же Питер почти не боялся, в нем все еще жило счастье полета, простор, захватывающий дух, за который не жаль заплатить жизнью. Хотелось раскинуть руки и лететь — даже в эти последние мгновения. Уши вдруг заполнил странный гул, непохожий на шум ветра. Кто-то как будто крикнул, предупреждая об опасности — высокий, женский голос. А потом его подхватила пара рук. Невероятно, но этот человек как будто летел рядом с Питером. Одна рука обвилась вокруг его спины, другая подхватила под колени, бережно и легко остановив сумасшедшее падение. Тем не менее, голова у Питера закружилась, и к горлу подкатила тошнота. Он невольно приоткрыл глаза, слезящиеся от ветра. И увидел лицо — сосредоточенное, с плотно сжатыми губами. Оно было одновременно прекрасным и отталкивающим, но Питер не смог бы сказать, в чем же его красота и в чем уродство. Лицо окружало платиново-белое сияние, всполохи скользили по золотым волосам. Ошеломленный, Питер поспешно закрыл глаза. Неужели он уже умер, и один из посланников Всемогущего Отца несет его в своих объятиях? Неужели сказки про посмертие и Тот Берег оказались реальностью?! Внезапно державшие его руки сжались сильнее, Питер ощутил, что совершает немыслимый кульбит и почти с облегчением исчез из этого мира. Пришел в себя от солнечных лучей, бьющих прямо в лицо. Поморщился, поднял руки... и обнаружил, что запястья, как и лодыжки, стянуты тонкими белыми ремешками. Сам он лежал на чем-то мягком, над головой проплывало небо с безмятежно-белыми облачками. При этом никакого ветра не ощущалось. Жив! Он все-таки жив, поверить невозможно! Питер слегка повернул голову... и понял, что лежит на заднем сиденье какой-то... повозки? Наверное, можно сказать и так. Но двигалась эта повозка поразительно плавно, точно лодка по волнам. А впереди на двух составленных вместе мягких сиденьях расположились двое. Чьи-то задранные вверх ноги в черных сапожках со шнуровкой лежали прямо поверх помигивающих разноцветных огоньков. Рука с татуировками в виде волн мягко скользила по воздуху, за ней тянулись расплывчатые линии и вспышки. Пурпурные, белые, голубые, они возникали как будто из ничего. Питер как завороженный следил за движениями этой руки, как вдруг из второго кресла раздался мягкий, глубокий голос. Слова были непонятны, но ноги в сапожках с явной неохотой опустились вниз. Питер невольно проследил за ними... и взгляд наткнулся на прядь волос, лежащую на ручке кресла. Густая, тяжелая даже на вид, она переливалась точно плотный, дорогой шелк. Благородный сплав золота и меда сиял в солнечных лучах, и Питер тут же вспомнил, где видел точно такой же оттенок. Ему вдруг стало жарко, наверное, от солнца. Но только потянулся, чтобы коснуться этих необыкновенных волос, как странная повозка плавно остановилась. Сидящие впереди обменялись несколькими словами на все том же незнакомом языке, потом что-то мягко щелкнуло, и в повозку ворвался ветер, а с ним шум леса. Питера ухватили за связанные руки, и бесцеремонным рывком поставили на ноги. Перед ним стояла колоритная пара. Девушка с ежиком красно-рыжих волос, в серых замшевых штанах и такой же куртке — на поясе у нее было закреплено металлическое устройство, что-то вроде узкой подставки на гибком кронштейне. И второй, тот самый, чье лицо парило над Питером в небесной выси и так поразило его своим несоответствием... чему? Он не успел его толком рассмотреть, понял лишь, что правая половина этого странного лица значительно светлее левой. Его спаситель резко отвернулся — мелькнула золотистая прядь и длинные полы синего с черным одеяния — схватил Питера за локоть и потащил за собой. Они были одного роста, но золотоволосый раза в два тоньше — худощавый и гибкий, как хлыст. — Эй, поаккуратнее! — вякнул Питер, но тут же обнаружил, что путы на ногах позволяют идти, если не ступать широко. Оглянулся, чтобы рассмотреть повозку, но увидел только нечто обтекаемое, длинное, серебристо-блестящее. Девушка, заметив его любопытный взгляд, тихонько хмыкнула и мотнула головой — смотри вперед, мол. Питер послушно посмотрел и обмер. Они приближались к огромной башне, словно высеченной из куска цельного камня. По ее серой поверхности змеились длинные трещины, густо поросшие мхом. Ни окон, ни дверей — и впрямь словно скала, торчащая посреди густого леса. — Э-э-э, послушайте... я сюда попал случайно, совсем необязательно сажать меня в тюрьму и пытать, хорошо? — пропыхтел Питер, торопясь за своим конвоиром. Девушка позади него захихикала, но ничего не сказала. В голове у Питера крутились тысячи вопросов, но он уже понял, что язык людей за Барьером сильно отличается от его родного. Это могло стать проблемой — как и то, что он, похоже, нарушил какие-то правила, и вот теперь его схватили... стражи границы? Вероятно да. Смешно, но Питер даже не подумал о том, что Барьер может охраняться. Любой, кто приближался к нему, умирал на месте, неважно, человек или животное — так на кой, спрашивается, его охранять? Золотоволосый дернул, вынуждая идти быстрее, но угрозы в рывке не ощущалось — скорее досада. — Эй, мне не нужны неприятности! — поспешно произнес Питер. — Я просто хотел доказать ребятам, что смогу преодолеть Барьер. Отпустите меня и забудем о том, что видели друг друга... Тут он запнулся, осененный внезапной мыслью. Как золотоволосый поймал его? Без сомнений, он летел, так же, как и Питер, только этот полет был контролируемым, настоящим. Не какое-то глупое падение с дурацкого шара. Он просто обязан остаться и узнать секрет настоящего полета! Глупый спор с деревенскими парнями сразу отодвинулся на второй план — тем более что Питер его уже выиграл. «Как ты это сделал? — Он сверлил взглядом висок золотоволосого, словно надеясь передать ему свои мысли. — Как тебе удалось взлететь и поймать меня?»