Больше не отпущу

- Какие у вас хорошие отношения. Словно у отца с сыном.

Хан Джу Вон уже привычно сдержался и не закатил глаза на ставшую дежурной фразу, произнесенную О Джи Хуном. Джу Вон приехал в Манян проверить дом, оставшийся без хозяина. Он точно знал, что никто ничего не украдет и не испортит. Не только из-за того, что городок слишком мал и все друг друга знают. Никто из жителей не переступит порог этого дома, пока хозяина нет. Ведь хозяин сейчас сидел за решеткой, хотя и не за убийство. Но для местных даже простой арест является лучшим табу для места жительства. Хан Джу Вон знал это. Ему говорили не раз об этом. Но все равно приезжал. Каждые две недели, словно на работу. Потому что не мог иначе.

Он стал зависим от хозяина этого места. Ли Дон Сик. Дерзкий, сумасшедший, непредсказуемый, добрый, отзывчивый, умный, наблюдательный. Джу Вон сам не заметил, как и когда стал зависим от этого человека. Но осознал только тогда, когда двери камеры, до которой он шел рядом, разделили их. На год. Такой длинный и мучительный. Дон Сик, все так же спокойно и безмятежно улыбнувшись, попросил не приходить к нему. И Джу Вон не мог отказать ему, глядя в темные загадочные глаза. Загадку этих глаз Джу Вон разгадать так и не смог.

И ему оставалось только приезжать в дом, где вырос Дон Сик, где он все потерял, где жил под гнетом всеобщего осуждения, где нашел свою сестру. Столько всего произошло с ним под этой крышей. И Хан Джу Вон хотел приобщиться к прошлому Дон Сика. Понять его. Почувствовать его мысли. Ему было невыносимо потерять эту призрачную связь с единственным человеком, сумевшим пробиться сквозь все щиты, установленные Джу Воном с момента смерти матери. Ли Дон Сик вскрыл их играючи, словно не замечая. Джу Вон всегда старался быть честным с собой. Поэтому просто признал для себя новый факт: Ли Дон Сик для него стал щитом, глотком свободы, символом перемен, самими переменами. Всем.

Жители Маняна, бывшие коллеги из полицейского участка сначала относились настороженно к подобным поступкам, но постепенно привыкли и вновь приняли в свою семью. Ю Джэ И, О Чжи Хва, О Джи Хун – все рассказывали ему о Дон Сике. Они навещали его в тюрьме и, Джу Вон был уверен, рассказывали ему о нем и его визитах. Но ни разу Ли Дон Сик не передал что-то ему лично. Или они забывали? Как бы то ни было, Джу Вон ждал. Приезжал в дом, убирался, навещал мать Дон Сика, заходил в мясную лавку Джэ И. Все вошло в привычку, стало важным и единственным, что примиряло его с действительностью. И именно по этим визитам отмерялось время до освобождения Дон Сика.

Но никто не знал истинную причину такого отношения Джу Вона. Ему не нужен был отец. Печальный опыт с родным отцом отбил всякую охоту иметь семью. Нет. Ему нужен был Дон Сик как партнер. Часть его самого. Жизненно необходимая для него часть. Прошло то время, когда Джу Вон старался перебороть влечение, уничтожить чувства к предполагаемому убийце собственной сестры. Даже подозревая, Джу Вон не мог не думать о нем. Его смехе. Его теле. Его губах. Его запахе. Его нестандартных решениях. Иногда Джу Вону было интересно, как отреагируют жители такого небольшого городка как Манян на их связь. Тут всегда все знают все о соседях. Значит, и им не укрыться от общего внимания. Но такие мысли приходили в голову ненадолго. Ему было глубоко наплевать на мнение других. Ему нужен был только он. Ли Дон Сик.

Убираясь и бродя по дому, Хан Джу Вон вспоминал тот вечер. Арест нового комиссара полиции, его биологического отца. Именно тогда он полностью осознал и принял для себя чувства. Дон Сик стал ему ближе и дороже комиссара Хан Ки Хвана. И именно в глазах Ли Дон Сика было беспокойство о нем, Хан Джу Воне, когда дуло пистолета было направлено на Ки Хвана. Это решило все. Для Джу Вона Дон Сик стал всем миром и, приняв это, младший Хан почувствовал спокойствие и верность принятого решения. Оправдывая себя, отец смотрел на него, но Джу Вон не чувствовал ничего к нему. Ничего, кроме боли от осознания того, что родной отец сломал жизнь самому дорогому для своего сына человеку…

Джу Вон потряс головой. Это все в прошлом. Комиссар Хан Ки Хван пожизненно отбывает наказание. Его можно вычеркнуть из жизни. И ждать, бесконечно долго ждать, когда в его жизнь вернется Ли Дон Сик. Ждать и в глубине себя отчаянно подгонять время вперед. Вот уже несколько последних посещений Маняна Джу Вон уезжал сразу же к себе, не встречаясь ни с кем. Ему было все труднее и труднее сохранять бесстрастность при разговорах о Дон Сике. Но сегодня ноги сами привели его сюда. «Мясная лавка Маняна». - Давно не виделись, Ю Джэ И, - Джу Вон повернулся к окликнувшей его девушке. А она ничуть не изменилась. И лоток яиц в ее руках непроизвольно заставил напрячься молодого человека. Все в Маняне были непредсказуемыми. – Все еще в людей яйцами кидаешься?

Лучше перевести разговор в шутку и отвлечь от опасных предметов под рукой. Основы поведения полиции и выживания в Маняне. Девушка улыбнулась и сделала вид, что кинет яйцо. Инстинктивная попытка уклонения Джу Вона вызвала снисходительную улыбку у Джэ И. - Заходи давай, - махнула она рукой в сторону двери, - чего застыл?

Джу Вон не собирался встречаться со старыми знакомыми, поэтому колебался, подыскивая причину для отказа. Но следующие слова и действия буквально парализовали его тело. - Ли Дон Сик, - Джэ И отклонилась в сторону, высматривая кого-то за спиной Хана и помахала этому человеку рукой, - где ты там застрял? Все уже тут.

Хан Джу Вон почувствовал, что его сердце забилось сильнее. Оно явно хотело выскочить из груди к тому, кто подходил со спины. Джу Вон медленно повернулся и застыл. Перед ним стоял Ли Дон Сик. Прежний и изменившийся. Другая прическа, другой взгляд, другая аура. Странно, но после года в тюрьме он помолодел. Но улыбка осталась прежней. Как и тепло, направленное на Джу Вона. Эти мысли вихрем пронеслись во внезапно опустевшей голове Хана, пока его глаза с жадностью смотрели на человека перед собой. Руки зудели от желания прикоснуться к нему. Ощутить уже родное и такое дорогое тепло любимого тела. Хотелось приковать этого человека к себе, чтобы больше никуда не смог уйти и оставить Джу Вона одного. - Хан Джу Вон, привет, - не дождавшись от парня ни слова, начал диалог Дон Сик, - с того дня так и не виделись.

Джу Вон, впитывающий всем своим существом человека, стоящего так близко и так далеко, встрепенулся. Упрек? Но за что? Он же сам просил не приходить. Или надо было поступить по-своему? Неужели он снова не правильно понял этого человека? Но разобраться им не дали, позвав внутрь лавки. Пришлось отложить разговор на потом. - Мой отец все еще на стадии апелляции, - не очень вслушиваясь в слова О Джи Хвы, пробормотал Джу Вон. - Какое к тебе это имеет отношение? – Дон Сик остался верен себе, от чего внутри Хана разлился жар. После поминания.

Уже поздно вечером Дон Сик и Джу Вон добрались до дома Дон Сика. Они шли молча, но между ними не было неловкости. Словно они не расставались на год. Джу Вон наслаждался непривычным теплом, спокойствием, комфортом. Удивительно, что именно этот человек дарил подобные чувства ему. - Что ты имел в виду? – стоило им закрыть за собой дверь, задал мучащий вопрос Джу Вон. – Ты же сам… - Зачем ты тут? – взяв собеседника за грудки, притянул себе парня Дон Сик. – Зачем приезжал так часто? Чего ты от меня хочешь? - Тебя, - Джу Вон не собирался юлить, кокетничать и вновь терять время. Не умел, да и не хотел. – Ты должен стать моим. Больше я тебя не отпущу.

Притянув Дон Сика ближе, Джу Вон накрыл его губы жадным поцелуем. Губы Дон Сика оказались сухими и горячими. Манящими. Живительными. Собственническими. Отвечающими на его поцелуй. Когда воздух в легких закончился, Джу Вон прервал поцелуй, стараясь восстановить дыхание. Прислонившись лбом ко лбу Дон Сика, он всматривался в глаза напротив, ища так необходимый ему ответ. - Не отпустишь? – хрипло, но с неизменной насмешкой ответил Дон Сик. – Малец, ты ничего не забыл? Я почти вдвое старше. Ты уверен? Передумать я уже не позволю. - Ты – мой, - твердо ответил Джу Вон и потянулся за новым поцелуем. – Не смей исчезать.

Растворяясь в такой желанной близости, Хан Джу Вон отбросил все. Ради этого человека он на многое был способен и даже не считал это чем-то странным. Нет, ему не нравились мужчины. Ему не нравились люди старше его почти вдвое. Ему просто нравился Ли Дон Сик.