Second Chance

Он пропал. Испарился, словно его никогда и не было. Словно вода с разогретой, до температуры в 212 градусов по Фаренгейту, железной тары над костром. Звонки и смс-ки были сродни бумажным самолётам, которые Тэхен отправлял каждый день, но ни на один не получил ответ. Нервы сдавали, терпение тоже. Каждый день, Ким ждал его в назначенном месте, слепо надеясь, что тот все же прочтет сообщения и придёт. Ему не нужны извинения. Главное, чтобы старший снова вышел на связь. За это время многое изменилось. Как в мыслях Тэхена, так и во внешности. Ещё вчера, по дикой скуке и желании казаться себе красивее, Ким посетил салон, где на свой риск и страх покрасил волосы в серый. Ему казалось, что этот цвет идеально подойдёт к его лицу и стилю одежды. Да и почему бы не попробовать что-то новое? Ещё будучи в Тэгу, мальчик хотел перекраситься, но отец всегда был против и грозился сбрить шевелюру мальца, если тот её хоть пальцем тронет. Но отца здесь нет, как и матери, которая тоже была против этой затеи, а значит и страха тоже нет. Ким выгребает свои заначки, бежит в ближайший ТЦ, а через несколько часов весёлый скачет домой, позволяя ветру лохматить уже серые, как сделанные из отборного свинца пули, волосы. Если быть честным, то Тэхен был готов к отборному мату, к злым шуткам и даже к колким замечаниям, которые вечно делал Юн, но никак не готов к тому, чтобы их общение оборвалась именно сейчас. Не после того, как Ким открыл дверцу в душу и рассказал о сокровенном и уж точно не после того, как Мин слегка приоткрыл свою. Он ведь, несмотря на гордость и жуткое недоверие к людям, решил оплатить Тэхену той же монетой и рассказал о своей бабушке и до жути странных привычках. Тэ знал, что это тема также тяжела для Юнги, как и тема о родителях, но тихо и покорно слушал, аккуратно освобождая на полочке памяти место, где будет собирать рассказы Юнги. С ним будет тяжело, Тэхен знает, но вернуть друга хочется больше, чем иметь ментальное здоровье и хороший сон. Потому что Юнги - это последнее, что осталось у Тэхена. Потому что родители не понимают, знакомым все равно, а те друзья, что есть у Тэ, просто не достойны знать, что происходит в голове у, по их мнению, светлого и беззаботного мальчонки. Четвёртый день на исходе и волнение за старшего потихоньку переливается в злость и пофигизм, но сероволосый все равно вытаскивает из заднего кармана джинс телефон и набирает уже выученный наизусть номер. Ветер сегодня довольно таки прохладный, продувает насквозь и мальчик мысленно ругает себя за то, что не надел какую-нибудь куртку. Он ориентировался на солнце, ему показалось, что раз погода ясная, то и день должен быть жарким. Но порой и солнце может обмануть. Под вечер на город обрушился северный ветер, который частенько сносит и выворачивает зонты у проходящих мимо людей. Ким видит это, но все равно с места не двигается. Гудки разбавляют гул города, но резко появившийся хрип в трубке заглушает даже сирену, проехавшей рядом скорой. - Что тебе нужно? - басит Мин, безо всяких приветствий. - Юнги? - оживляется Тэ, мигом отлипает от стены, которую подпирал все это время и еле сдерживает радостный писк от осознания того, что друг жив. - Где ты? Что происходит? Почему ты пропал? - Не важно, - бормочет тот и Тэ слышит, как старший переворачивается в кровати. - Это все, что ты хотел? Если да, то я сбрасываю. На Тэхена будто выливают ведро воды. Он что издевается? Ким мотает головой и удивлённо пучит глаза, находясь в дичайшем негодовании. - Ты издеваешься сейчас? - Нет, с чего ты взял? - Тебя не было четыре дня, Юнги. Разве это нормально? - Думаю, да, - спокойно отвечает тот и тяжело дышит. Как говорилось ранее, Тэхен начинает злиться, поджимает губы и сжимает кулаки. И если до этого Тэ бесился только для виду, то сейчас его действительно выносит от такого поведения парня. Его спокойный, обыденный голос, будто ничего не происходит и эта дурная привычка издеваться, которая выходит у него чисто машинально. Хочется прибить его всеми возможными способами, но вместо этого Ким ставит разговор на громкую связь и заходит в приложение для отслеживания звонков. Это приложение появилось у него уже давно, когда в его семье пошёл разговор об измене. Тогда ему хотелось знать, правда ли его родители находятся на работе, откуда пошёл этот слух. Но благо, сколько бы Тэ не использовал его, результат оказался неизменным. Родители изменяют друг другу с работой. С одной стороны хорошо, но с другой Тэхена душила обида, что те снова выбирают карьеру, а не сына. Найти дом Юнги оказалось легче, чем Тэ думал. Но вот с квартирой угадать не получилось. Кажется придётся обойти все 310 квартир дома, чтобы найти эту бестолочь. Все это время младший донимал Юна разговорами, точнее, просто тянул время, чтобы суметь добежать до прихода темноты. - Тэхен, мне не интересно слушать о том, как передвигается улитки во время дождя. Скажи, чего ты от меня хочешь и закончим с этим. - Я хочу, чтобы ты сказал номер своей квартиры. - Чего? Голос старшего в миг грубеет, становится холодным, словно айсберг, отчего Ким чувствует мурашки на плечах. - Скажи номер своей квартиры. Я почти около твоего дома. - Пока, Тэхен. Обрывает его Юнги и сбрасывает вызов. Черт! Тэ разочарованно топает ногой и снова набирает номер друга. «Фиг ты от меня отделаешься» - ворчит он и набирает номер уже в десятый раз. После 15 неудачной попытки, телефон парня оказывается выключенным. Сжав челюсть, Тэ залетает в первый подъезд и начиная с самого первого этажа, стучится ко всем в дверь и пытается найти парня. Злость уходит после 50-ой квартиры, раздражение сменяется отчаяньем к 80-ой, а истерический смех вырывается ближе к 200-ой, но надежда все ещё держит парня на плаву. Но и она начинает рушиться, когда парень поднимается на последний этаж, где находятся последние четыре квартиры. Три из них рвут последнюю ниточку надежды, а четвёртая убивает своей тишиной. Тэхен, уставший после долгой беготни, подходит к деревянной двери и прислонившись к ней лбом, тихо постукивает по ровной поверхности. Но в ответ тишина. Но на мгновение, Тэхен будто слышит шаги по ту сторону двери, но они тут же утихают, вновь оглушая немым криком. - Я знаю, ты там, хён, - тихо хрипит Ким, закрывая глаза, - Не знаю, почему ты прячешься. Что я снова сделал не так? В ответ молчание и парень снова скребется о дверь. - Хён, открой, пожалуйста. Нам надо поговорить. Парень обречённо садится на холодную плитку подъезда, опираясь спиной о деревянную поверхность и несколько раз бьётся затылком об дверь. Не сильно. Просто чтобы мысли в порядок привести. - Всё было хорошо. Гуляли, общались. Хорошо общались, как мне показалось. Душу друг другу открывать начали. А потом... Я что то сделал не так? Что то спросил не то? Я не понимаю, почему ты вновь закрылся от меня. Всё эти дни, пока тебя не было, я места себе найти не мог, ждал тебя, искал. Как то хотел даже в тот клуб мордобоя пойти, но струсил, - поднимает уголки губ, вытирает влагу с глаз, - Возможно, тебя тут и нет, а я как дурак разговариваю с чужой дверью, но... Ай, не важно. Тэхен тяжело вздыхает и слегка разгибает затекшее колено. - Ты нужен мне, хён. В Сеуле, ты единственный, к кому мне хочется тянуться как солнцу. Мальчишка не успевает договорить последнюю фразу, как дверь за ним открывается, заставляя сероволосого ввалиться в тёмную квартиру, ударившись головой о косяк. Тэ скулит, держится за затылок, но тут же берет себя в руки и пытается рассмотреть хоть что либо в темноте комнаты. Благо свет из подъезда позволяет увидеть бледное лицо старшего, который смотрит на него нечитаемым взглядом. Он держится за ручку двери и терпеливо ждёт, пока младший належится на грязном полу и соизволит зайти внутрь. Будто бы читая мысли, Тэхен переворачивается на живот и ползком заползает в квартиру, позволяя закрыть дверь. - Хён! - чуть ли не плача вопит мелкий и, забыв о всех предупреждениях, кидается на шею парня, сильно сжимая в своих объятиях. Юнги, явно не ожидавший подобной реакции от младшего, чуть ли не падает назад, но вовремя хватается за полку и еле удерживает равновесие, придерживая Тэхена за талию. - Ты что с волосами сделал, дурень? Но Тэхен игнорирует вопрос, сжимая исхудавшее за это время тело парня. Он заплакал. Юнги уверен в этом на все сто процентов, потому что чувствует, как дрожит Ким и как по его шее спускается нечто мокрое. Слезы это или сопли, Юнги не знает, но мысленно надеется на первое. Старшему плохо. Очень плохо и Тэхен это прекрасно видит. То, какого цвета стала кожа парня уже о чем то да говорит. Юнги и так бледный, а тут, чуть ли не сливается с футболкой, наводя тем самым ужас на мальчишку. - Идиот! – вопит Ким и бьет Юна в плечо, отчего тот снова шатается от недостатка сил, но Тэ вовремя ловит его за локоть, пока тот не приложился виском об угол стены. На резкий вопль мелкого, Юнги лишь закатывает глаза и уходит в комнату, в которой гораздо светлее, чем в коридоре, позволяя тем самым увидеть весь ужас ситуации в полной красе. Квартира Мина напоминает настоящую свалку. Повсюду валяются медикаменты, использованная вата, одежда и даже бутылки из под пива и более крепкого алкоголя. Тэхен так и застрял на пороге комнатки, в то время как Юн поспешно начал собирать мусор в мешок, тихо ругаясь про себя. Это не тот Юнги, с которым Тэхен расстался у остановки пару дней назад. Тот не выглядел так ужасно. От того не веяло отчаяньем и болью. Перед ним бледнокожий парнишка, лицо которого осунулось, а круги под глазами будто по циркулю рисовали и черной краской раскрашивали. Футболка висит на нем словно тряпка на швабре, будто он голодал все эти дни. Только сейчас, когда Юн вышел на свет, Тэхен замечает, что руки парня по локоть обмотаны бинтами в несколько слоев, но даже через них видны кровоподтеки. У него нет сил, Тэ видит это, но не помогает, потому что и самому с шоком справиться трудно. От валяющихся на полу бинтов, пропитанных явно не томатным соком хочется выпустить свой обед наружу, но он держится, пытаясь совладать со своей истерикой, которая уже давно стучится в двери. Ким тихо подходит к столу, где также лежат ватки, маленькие бутылочки из под перекиси и всякие журналы, которые привлекают внимание Тэхена яркой обложкой, но стоило ему взять один из них, как новая волна злости, паники и замешательства падают на голову. Лезвие. Маленькое, острое и блестящее на свету лезвие, мирно лежащее между журналами. « Отдыхает наверно» - думает Ким и повернувшись к Юнги, смотрит на него широченными глазами. Юнги, услышав копошение сзади, поворачивает голову и застывает на секунду, стоит только взглянуть в глаза младшего. Столько боли и разочарования он не видел даже тогда, когда его забирали в полицию на глазах у бывших соседей, когда тот в первый раз вернулся домой после смерти родителей. - Брось, - твердо произносит Мин и подходит с пакетом к мелкому, но тот сжав лезвие в руке, убирает ее за спину. – Тэхен! - Ты же сказал, что закончил с этим! – неожиданно громко кричит Тэ, пытаясь тем самым заглушить боль в руке. Он чувствует, как по пальцам бегут горячие струйки крови, но руку не разжимает. - Ты сказал, что смотришь на чужую боль, а не причиняешь ее себе! Для чего тогда тебе лезвия? Откуда столько красной ваты? Что ты творишь вообще?! С каждым словом сероволосый орет все громче, но Мин молча стоит и дает ему выплеснуть все то, что тяжелым камнем сидит в нем. Юн спокойно собирает мусор со всех углов и снова подходит к Тэ, чтобы тот выбросил острый предмет. Но Тэхен, толи по глупости, толи от шока, вцепился в него мертвой хваткой, продолжая сжимать, тем самым разрезая плоть все сильнее и сильнее. Из глаз уже водопадами текут слезы, боль ужасно сильная, но Ким будто парализован. Тело не слушается. Работает только язык. - Я мог морально закончиться как человек, - начинает Юнги, хватая за руку мальчишку и пытаясь вытащить острый предмет, - Это меня спасло. - Ты же сказал, что… - Уже не помогает. – перебивает он, - Я не смог избавиться от мыслей. Все стало только хуже, поэтому пришлось вновь прибегнуть к старому способу. - И стало легче? – ядовито шипит Тэхен. - Относительно, - пожимает плечами, - Да выбрось ты его уже! Мин резко бьет по кисти младшего и тот, от неожиданности, роняет лезвие в пакет, после чего старший завязывает его и оставляет у дивана. Но Тэхен не Тэхен, если не совершит какую-нибудь глупость и не шокирует всех. Он быстро хватает пакет и пулей вылетает из квартиры под удивленный взгляд Мина и чуть ли не закапывает его в самом дальнем мусорном контейнере. Все мысли мальчика лишь о том, чтобы старший не нашел этот злосчастный пакет. Убедившись, он оттряхивает руки и возвращается в квартиру, слегка удивляясь тому, что старший не запер дверь. - Вот теперь ты стопроцентно подцепил какую-нибудь инфекцию, пока копался в мусоре, - спокойно говорит блондин и ставит чайник на плиту, - Иди помойся. Воняешь. Слова старшего ни капли не обижают Тэ и тот, закрывшись в ванной, смывает с себя богатства мусорки. Когда он выходит, Юнги уже сидит на диване, на столе стоят чашки с чаем, а в лицо Тэхена летят бинт и бутылочка перекиси. - Обработай, пока опять за что-нибудь не взялся. Сероволосый закатывает глаза и начинает щедро обливать свою руку жидкостью, а после хорошенько стягивает ладонь бинтом. Было больно, но не так, как больно сейчас его душе. Видеть старшего таким просто невыносимо. Но больше всего напрягают его руки. «Будто мумия, а не человек» - думает Тэ, подползая к старшему ближе. - Покажи мне свои раны. - Нет. - Покажи мне свои раны! – уже грубее приказывает сероволосый. - Нет. - ПОКАЖИ МНЕ СВОИ РАНЫ, ЧЕРТ ТЕБЯ ДЕРИ! –орет Тэхен, хватая Юнги за запястья. - Нет! – прикрикивает в ответ Мин и выдергивает руки из хватки младшего. - Клянусь тебе, хён, если ты сейчас же не покажешь мне свои раны, я тебя так тресну, что ты еще неделю из дома не выползешь! Блондин хмурит брови, сжимает челюсть, рычит. Отвечает грубостью на грубость. - Да что ты?! Ручаешься за свои слова? - Не то слово, - в тон ему отвечает Тэ и сверкает глазами. - Псих, - прыскает тот, но бинты все равно снимает. – Ну что, доволен? Старший внимательно следит за тем, как сменяются эмоции на лице младшего. Как злость переходит в шок, а после непонимание в усмешку с горечью. Тут и гадалкой быть не надо, чтобы понять, что чувствует Тэхен, потому что от него за километр болью веет, всех вокруг заражает. - Что это? – еле язык от нёба отлепляет, на руки старшего косится. - Кельтская письменность, - пожимает плечами блондин и к пачке сигарет тянется. Ким смотрит непонимающе, глаза все сильнее и сильнее таращит. - Не смотри на меня так. Я не люблю, когда на коже простые резцы остаются. Не красиво это. Раздражает. Поэтому приходится экспериментировать. - А вот это, по твоему, красиво? - Нет. Но и не так ужасно, как длинные и уродливые полосы вдоль руки. - Ты больной, - шепчет растерянный Тэхен, а Юнги лишь усмехается и выходит на балкон. - Так нельзя! Есть ведь другие способы заглушить мысли. Без терзаний и вот этого вот ужаса! – плетется за ним сероволосый и останавливается на выходе из комнаты, наблюдая как Мин делает первую затяжку. - Опять ты за свое, - устало бормочет Юн, - Нет для меня другого способа, ясно? Я уже что только не перепробовал, ничего не помогает. – затяжка, - Я люблю кровь. Люблю смотреть, как она стекает по коже и разбивается каплями о пол. В эти моменты, я вижу, как улыбается смерть, думает, что в этот раз заберет меня, но я показываю ей фак и убираю лезвие. В эти моменты, я понимаю, что живу и могу жить дальше, пока в голове снова не треснет, что все бесполезно и смысла так существовать нет. Тэхен молча смотрит на курящего парня, как красиво тот выпускает дым из носа и прислушивается к каждому слову, как к молитве. - Раньше мне нравилось причинять боль другим. Я специально лазил в самых темных местах города, чтобы нарваться на приключения, а после ломал людей как спички, чтобы утолить голод и успокоиться. Наших с тобой рук и ног не хватит, чтобы пересчитать на пальцах, сколько людей я чуть в могилу не свел. И это всего лишь за год. Потом наступил период, когда ломали меня, а еще позднее, когда мне наскучило все и я стал простым наблюдателем. Мин говорит спокойным голосом, что слегка пугает Тэ, но он с места не двигается, боится, что что-нибудь пропустит. - Кровь никогда не надоедает. Надоедает способы увидеть ее, но факт того, что киноварь стал моим цветом жизни, останется неизменным на всю жизнь. Мин докуривает сигарету и начинает новую. - Я не знаю, что будет дальше. Что последует за стадией саморазрушения, куда приведет меня это. Возможно, все начнется заново, но тогда, тебе будет опасно находиться рядом. Ты хоть и бесишь, но причинять вред я тебе не хочу. Затяжка за затяжкой. Ночной город потихоньку забирает часть тепла и обдает прохладным ветерком, от которого становится слегка прохладно, хоть на улице и лето. Кожа Мина покрывается мурашками, но он будто не замечает это. Просто стоит и выдыхает дым в ночь, пуская его к звездам. - Я знаю, что ты сейчас думаешь. Мне нужно лечиться, пить успокоительные, посещать врача, заниматься йогой, чтобы поймать просветление вселенной и отпустить негатив. – делает последнюю затяжку Юн и закрывает окно на балконе, - Но это все бред собачий, предназначенный для тех, кто изображает из себя душевнобольных, чтобы общество заметило и пожалело. Мне это не нужно, потому что я не такой. – Мин поворачивается к Тэхену и заглянув в глаза говорит спокойно, но уверенно, - Я не псих, Тэхен. Я просто «хочу» жить. Последние слова блондина выбивают воздух из легких. Та интонация, тон голоса. Эту фразу Ким на всю жизнь запомнит, в голове крутить будет. Стоит Юну зайти в комнату, как Тэ его толкает к дивану, а сам бежит за новыми бинтами и жестом просит сесть. Сколько бы тот не гнул брови, ему ничего не ответили, лишь рывком усадили на мягкую поверхность. - Я сам обработаю твои раны. - Зачем? - Хочу. - Ладно. Наконец то Юнги перестал пускать колючки на действия младшего, от чего на душе Тэхена становится гораздо спокойнее. Да, у него глаза слезами наполняются, стоит ему взглянуть на инопланетянскую письменность и молча проклинает то, что этот гад тоже родился с творческим порывом. Тэхен ужасно аккуратничает, боится больно сделать, содрав только появляющуюся корочку. Он тихонько водит ватой по ранам, дует, когда старший начинает хмуриться, что то бормочет себе под нос. Держит бледные и тонкие руки нежно, не давит, бережно заматывает бинтом. Юнги лишь усмехается заботе младшего, про себя называя его «соплей». - Я знал многих, кто резал себя. В Тэгу таких пруд пруди и многие из них обитали в моем районе. Каждому из них нужна была поддержка и возможность выговориться. И они находили ее в моем лице. – начинает Тэ, протирая вторую руку. – Я рисовал их. Брал альбом и пока мы сидели на склонах, в парке или у подъездов, я рисовал их портреты, чтобы показать, как видят их глаза других людей, и что в них света больше, чем они могут себе представить. Тэхен завязывает узелок на бинте, убирает остатки на стол, но сам так и остается сидеть напротив старшего, который внимательно, как пару минут назад Тэхен, слушает рассказ. - Многие ушли, так и не сумев принять себя и свою жизнь. У большинства проблемы то были глупые, придуманные, взятые из воздуха, но они все же решили, что та тьма, что обитает в них, должна освободиться и выйти через вены на руках и артериях на ногах и шее. – тихонько сглатывает слюну, - Все рисунки остались у меня дома и теперь лежат в папке и напоминают мне о том, что я когда то не справился и не уберег. Не переубедил. - тяжёлый вздох, - Я и тебя хочу нарисовать, хён. Но не для того, чтобы в конечном итоге проститься, а для того, чтобы ты увидел себя моими глазами. Ким держит за руки Юнги, тихонько гладит большими пальцами по бинтам, чуть ли не прокусывая губу от волнения. - Если ты не против, то завтра я бы хотел возобновить наше гуляние. Моя очередь выбирать место, но обещаю, оно тебе понравится. Если захочешь, то это будет последний раз и... - Ты от меня отстанешь? - Нет, - поднимает уголки губ Тэ, - Просто перестану дышать в затылок. - Когда же ты устанешь от меня, - закатывает глаза Юн и выдергивает руки. - Бесить начинаешь. - Никогда, хён, - улыбается тот. - Я тебя и в гробу достану. - Этого я и боюсь. Юнги поднимается с дивана, на пару минут скрывается в комнате, а после возвращается с подушкой и одеялом в руках, которые любезно кинул младшему в лицо. Брови парня ползут вверх, мол «Ты позволишь остаться?», на что Юн кивает, но сразу предупреждает, что если мелкий вытворит какую-нибудь шалость, то он полетит покорять новые горизонты с 8 этажа.