ОМЕГАВЕРС

Нориаки пребывал в смешанных чувствах. Весь вечер после ухода мистера Брандо он лежал на кровати, так и не надев трусы, и вспоминал все аспекты отношений альфы и омеги, которые успел почерпнуть из художественных произведений. В серии фильмов “Закон мужчины” центральный персонаж успел построить отношения с тремя омегами, но всякий раз, когда на горизонте начинал маячить другой парень, альфач просто выходил из себя. В повести “Плодородные земли” все персонажи в какой-то момент начинали разбиваться на пары - и это неизбежно сопровождалось сценами жгучей, зачастую травматичной ревности. В целой куче проходных романов между парой разгоралась внеземная любовь после того, как альфа приобретал омегу в гарем или личное пользование и устанавливал над ней власть самыми деспотичными методами, регулярно подкрепляя свою позицию насилием. Опера “Таркус” о любви омеги из благородного семейства и альфы-гладиатора из низшего сословия, на которую их водили всем классом, состояла сплошь из вспышек гнева главного героя, которые сопровождались избиениями избранницы, - всякий раз, когда омега пыталась хотя бы заговорить с другим мужчиной. За сценами избиений всегда следовало бурное примирение - показано оно было с определенной долей условности, но было все равно понятно, что подразумевался секс. Мальчишкам-подросткам этого было достаточно, они хихикали и перешептывались так, что всем постоянно делали замечания. Острое неприятие любого намека на конкуренцию, деструктивная, безудержная ревность и сопутствующая агрессия во всех случаях подавались как наивысшее проявление любви альфы к омеге. Именно это сбивало Нориаки с толку. Мистер Брандо снова приехал специально, чтобы оказать ему помощь, был с ним вполне вежлив и обходителен, никак не показывал, что вынужденные встречи его тяготят, они даже немного поговорили - Нориаки мог бы даже неверно интерпретировать эти сигналы, если бы не наплевательское отношение мистера Брандо к своей собственной позиции в рейтинге мужчин. Сначала он, кажется, рассердился - но как будто даже не на него, а на все происходящее. Услышав о том, что Нориаки позволил облапать себя каким–то проходимцам, отмахнулся тем, что его вины в этом якобы нет. Узнав о том, что Нориаки общается с неким другом-альфой, вообще никак на это не отреагировал. В чем не было совершенно ничего неожиданного - их с мистером Брандо связывали исключительно деловые отношения, включая и еще одно нетривиальное дело. Иногда, когда Нориаки думал об этом, он чувствовал необъяснимую досаду. Зато Джотаро проявил себя, как альфа из книжек и кино. Уже утром он начал названивать Нориаки - тот ответил на звонок только когда ехал в офис на автобусе. - Так ты уже поправился? - недоверчиво уточнил он, услышав первые оправдания. - Да, это было… Временное недомогание. - Ты говорил, у тебя никого нет, - сразу перешел Джотаро на интересующую его тему. - Это правда. Я только и делаю, что работаю - когда бы я по-твоему успел завести роман? - Кто тогда поставил метку? Вы что, уже успели разбежаться? Он умер? - Нет, перестань такое говорить, никто не умер. Просто мы не встречаемся. - Тогда зачем? Нориаки замялся. С одной стороны, объяснить было сложно. С другой стороны, он сам вдруг понял, что звучит это немного абсурдно: с мистером Брандо он действительно не состоял в отношениях, но при этом каждую течку они проводили вместе, не являясь при этом даже какими-нибудь секс-партнерами. С третьей стороны, ему пора было выходить. - Давай встретимся в выходные, - в очередной раз попросил Нориаки. - Встретимся и все обсудим. У одной из сотрудниц его оупен-спейса был день рождения, Нориаки перепало немного пиццы и пластиковый стаканчик с колой, очень слабо разбавленной чем-то спиртным. После обеда у его стола возник Терри. - Брось, не бери в голову, - он сразу отмахнулся от всех попыток Нориаки выразить ему признательность за вчерашнее. - Если хочешь меня отблагодарить, заполни мой отчет о мониторингу СМИ. Босс кинул мне срочную задачу - хотя я понятия не имею, на кой ему сдалась эта дурацкая “справедливость для Шерри”. С отчетом Нориаки провозился до вечера, после чего сразу побежал домой, помыл голову и уснул. Наконец наступили долгожданные выходные - и Джотаро, не желая тянуть время, вытащил Нориаки в кафе. Цены в меню заставляли его немного нервничать. - Так что у тебя происходит? - начал Джотаро после того, как официантка приняла у них заказ. Нориаки заказал только кофе. - Это непросто объяснить. - Уж потрудись как-нибудь. - Не бери в голову, все в норме, - Нориаки попытался съехать с этой проблемы на старте, но Джотаро - всегда прямой и непоколебимый - ему не позволил. - Я твой истинный альфа, - напомнил он. - А у тебя на шее чья-то метка - при этом ты утверждаешь, что у тебя нет партнера. Ты что, не давал на нее согласия? По стальному отблеску в его глазах Нориаки понял, что если сейчас признается, что не давал согласия даже на секс, и без того напряженный бранч окончательно превратится в трагедию. - Это вышло случайно, - он попытался улыбнуться и свести все к незначительной мелочи, но голос дрогнул. - Как это могло выйти случайно? Этот мудак что, не умеет себя контролировать? - Все не так. Он не виноват, просто у меня была течка, я не знал цикла… - С каких пор у тебя течки, Какеин? Возмущенный Джотаро повысил голос, и Нориаки смущенно опустил голову. - Извини. Я думал, у тебя их нет. - Не было. Теперь есть. - До сих пор? Разве нельзя пить какие-то таблетки, чтобы их прекратить? Нориаки устало покачал головой - приятная беседа с другом рисковала превратиться в ликбез по периодическим выделениям из собственной задницы. - Это так не работает. Тем более с меткой - поэтому я сразу тебе сказал, ничего не получится… - Подожди. Хочешь сказать, ты все еще с ним спишь? - Я бы так не сказал, - Нориаки почувствовал, что краснеет от острой неловкости. - Только в эти дни, чтобы они скорее прекратились - и чтобы я не помер. Мы договариваемся заранее, встречаемся и расходимся. Никто ни с кем не спит. Возможно, сам он уже привык к такому положению вещей и не видел в этом ничего кошмарного, - но Джотаро выглядел шокированным. - Ничего не поделать, это его метка, - Нориаки равнодушно пожал плечами и попытался завершить обсуждение пикантной темы. - Если другой альфа полезет ко мне в штаны, я скорее всего блевану и вырублюсь. Без обид. - Я не собирался лезть к тебе в штаны. Точно ничего больше не хочешь? Я тебя угощу. - Спасибо, Джотаро. Ничего, - Думать о Джотаро плохо не было никакого повода, но Нориаки все еще помнил, что омеге лучше никому никогда не быть ничем обязанным - в особенности альфе. Некоторое время он наслаждался кофе в тишине. Джотаро, казалось, напряженно о чем-то думал. - То есть, эта штука для тебя ничего не значит? - Джотаро указал пальцем на его шею. - Это не какая-то вечная любовь и преданность, а просто кретин, которому следует всегда ходить в наморднике? Нориаки машинально собирался отстоять честь мистера Брандо - и в последнюю секунду, поняв, что собирается сделать, осекся. - К чему ты клонишь? - Должен быть способ ее убрать. - Она мне не мешает, Джотаро. - Серьезно? Собираешься так и ходить с укусом какого-то мужика, который просто пользуется этим? - Он ничем не пользуется. Для него это точно такая же проблема. - Ну и ну. Заниматься сексом с омегой, который больше ни с кем не может переспать. Не представляю, как он справляется. Смущенный, Нориаки взял вилку и стащил с тарелки Джотаро кусок пирожного, посчитав, что друг в курсе его положения и не станет настаивать на альтернативной плате по счетам. Упрекнуть Джотаро было не в чем - действительно, в плане избавлений от симптомов течек у Нориаки не было никаких гарантий. В любой день мистер Брандо может сказать, что акция безвозмездной помощи нуждающимся закончилась - и его тоже будет не в чем упрекнуть, так как Нориаки ничем ему не обязан. При этом, пока Джотаро смущала эта метка, для Нориаки она же была единственной гарантией относительной неприкосновенности с позиции других мужчин и хоть каким-то рычагом давления на одного конкретного. Спорная, но все же стабильность. Возможно, это и нарушало все морально-этические нормы, которые транслируются с экранов и страниц художественных произведений, но Нориаки почему-то находил свою ситуацию немного более комфортной. - Он занятой человек, знаешь ли, - пробормотал он. - Так не должно быть, Какеин, - начал Джотаро, и Нориаки по выражению его лица понял, что сейчас речь пойдет о том, что ему не следует искать помощи на стороне, имея так называемого истинного партнера. - Все в порядке, Джотаро, у нас что-то вроде договоренности. Меня все устраивает, тебе не о чем беспокоиться. - Это неправильно. Сам подумай… - Меня все устраивает. - Ты не понимаешь, Какеин. Истинность - это действительно редкий и потому малоизученный феномен. Наш случай важен в том числе и для статистических исследований. - Пожалуйста, мы можем поговорить о чем-то кроме того, что мы истинная пара? Я не общался с тобой почти полгода, расскажи, как у тебя дела? Как твоя девушка? Джотаро явно не был готов принимать его позицию, но перед внезапной твердостью Нориаки временно отступил. Разговор все равно не клеился, и вскоре Нориаки ушел домой. Вполне предсказуемо Джотаро посеял в душе Нориаки зерна сомнений - и по пути домой тот заглянул в книжный, чтобы убедиться, что его представления о действительности совпадают с таковыми у большинства культурных людей. Он забрел в отдел томных дамских романов и начал подхватывать с полки книги, которые попадались под руку. “Порочное влечение” с классической парой на обложке: он - накачанный красавец с волевой челюстью и рубашкой, разорванной на крепкой груди, она - хрупкая и миниатюрная, едва прикрытая полупрозрачной драпировкой, смотрит на него с таким обожанием, будто в мире больше ничего не существует. Насколько он смог понять, речь в “Порочном влечении” шла об омеге, которую ради укрепления выгодного союза пожаловали в жены знатному альфе, но по невероятному стечению обстоятельств садовник новоиспеченной семейной пары оказался ее истинной парой. Вдаваться в подробности он не стал, но общий вектор был понятен и так - супружеская ревность, непреодолимая тяга к истинному возлюбленному, жестокие разборки альф и много описаний жаркого страстного секса. В конце супруг драматично погибает из-за собственных непопулярных решений, а его супруга остается наследницей колоссального состояния - и к тому же с возлюбленным, которого уготовила ей судьба. Нориаки поставил книгу обратно и взялся за следующую. “Вкус истинной страсти” - либо обложку заказали художнику “Порочного влечения”, либо они все придерживались одного стилевого решения: такой же культурист с оголенными и местами лоснящимися мышцами и прижавшаяся к нему хрупкая дама с таким восторгом во взгляде, словно ничего другого ей в жизни не было нужно. Сеттинг в этот раз был средневековым - и Нориаки отметил, что если бы девушка явилась в таком откровенном наряде средневековой публике, вероятнее всего ее забросали бы камнями. В этом “Вкусе страсти” речь шла об омеге, проданной альфе-феодалу, который обращался с ней, как с вещью - унижал, насиловал и откровенно пытал, однако в итоге несчастную вызволил из этого ада другой феодал - ее истинный, как же иначе? Россыпь газетных рецензий на форзаце этого бульварного чтива уверяла, что перед читателем какое-то глубокое психологическое исследование - действительно, в отличие от большинства историй подобного содержания, здесь омега не спешила после кошмарных пыток запрыгивать на альфу с ошалевшим взглядом и стоящим членом, пока ее истинный не догадался доказать ей судьбоносную природу их любви фактически силой. Дальше все уже двигалось по накатанной - сражение со злым альфой и закономерная победа, свадьба, беременность, роды, беременность, роды, беременность, счастливый финал и роды в перспективе. Этот роман Нориаки тоже отложил и поискал что-нибудь без качков в рваных рубашках на обложке. “Хозяйка своего счастья”, оформленна вполне минималистично. Судя по аннотации, чтиво новаторское и практически авангардное. Героиня-омега сама выбирает себе мужчину, инициирует с ним отношения и настаивает на его разводе с женой-бетой - после чего идет уже более-менее привычная свадьба, беременность и крошка-альфа, который уже с пеленок проявляет потрясающие лидерские качества. Были и романы про бет - и там было намного больше разнообразия, - но они даже выделялись в отдельную широкую категорию. Любовные истории об омегах были до отчаяния однотипные. Омега в условно вымышленной арабской стране позапрошлого века попадает в гарем к альфе-султану, проходит через череду ночей разнузданного секса, осознает себя счастливой, радостно беременеет и рожает. Омега в викторианской Англии выходит замуж за сурового альфу, горюет из-за новой роли содержанки-наложницы, но после нескольких страстных соитий понимает, что они истинная пара и принимает судьбу, чтобы нарожать толпу детей. Омега с далекой фантастической планеты оказывается пойманной альфой-охотником, пытается сбежать из плена, но, слившись с захватчиком в половом акте единения, смиряется с судьбой и с готовностью встает на путь рабыни, супруги и матери. Нориаки быстро пролистал несколько книжек - куда ни глянь, везде счастливый конец. К полке подошел полноватый мужчина и принялся перебирать те же книги, бросив на Нориаки беглый незаинтересованный взгляд. Нориаки вдруг понял, что выглядит сейчас для окружающих точно также - жалкий и невзрачный пацан, которому хочется ощутить себя властным самцом, поэтому он и пришел набрать книжек, при чтении которых можно будет поотождествлять себя с мужественным и сильным героем-осеменителем. Отдернув руку от очередной экзальтированной пары на обложке, Нориаки поспешил прочь из раздела романтики. На центральной полке магазина с новейшими бестселлерами яркими рекламными всполохами вспыхивали обложки историй успеха альф разных профессий, тренинги и пособия по саморазвитию для альф, книги по бизнесу и новейшие мануалы по тайм-менеджменту - от альф и, разумеется, для себе подобных. Если омегам и было место на этом празднике жизни - то лишь в самом углу, на полке в стиле прованс: пара кулинарных сборников, книга “Сделай себя сама” - на проверку довольно бессмысленный сборник советов в духе “принимай отказы гордо” и “счастливый альфа - лучший способ добиться своего” от автора-омеги, которая с десяток лет назад недолгое время была у всех на слуху, а также несколько тонких книжек ее авторства о способах сделать этого самого альфу максимально счастливым. Способы были такие, что обложка была крупно промаркирована “содержимым только для взрослых”. Прочитав на брошюре “Секреты оральных удовольствий”, Нориаки очень смутился, бросил издание на место и выскочил на улицу. Все эти истории были полны условных нестыковок, которые оттягивали на себя внимание Нориаки и мешали увидеть за ними суть - вроде того, что омеги в течке рисовались томными дамами, которые испытывали лишь легкий жар и острое желание отдаться сильному мужчине, когда Нориаки в пик течки мог только пытаться не блевать и молиться, чтобы это оказалось лишь острым пищевым отравлением. Возможно, у женщин-омег все лучше к этому приспособлено. Или, скорее, это с ним что-то в корне не так. Другой отличительной чертой почти каждого романа, где как минимум раз на странице используется слово "влажный", было шаблонное поведение каждого альфы, где без труда прослеживается паттерн. Каждый альфа был собственником. Каждого альфу вело безудержное желание обладать омегой - единолично и безраздельно. Казалось, стержнем в отношениях любой расписанной пары, на который позднее нанизывались прочие чувства, было именно это. Мистер Брандо же, узнав о том, что Нориаки нарвался на других парней, отреагировал сдержанно. Разумеется, ему совершенно ни капли не хотелось испытывать на себе побочку искренних чувств классического альфы в виде побоев вкупе с угрозами и унижениями, но ощущение неправильности немного покалывало. С другой стороны были сами омеги - после секса, зачастую весьма грубого, жестокого и по сути своей насильственного, в их сердцах и душах неизменно зарождались некие теплые чувства, безусловная привязанность, полная покорность судьбе, условно переходящая в счастье. Нориаки же по большей части испытывал стыд из-за того, что приходится отвлекать человека от работы. Не было никаких внезапных озарений и безграничной радости от осознания себя омегой. Не было настойчивого желания отдаться полностью своему альфе и вверить ему свою судьбу и свое тело. Все было как-то не так, как должно было. Неправильный омега - и все остальное с ним тоже неправильно. Быть прилежным омегой, как из книжек, Нориаки изначально не собирался, но все равно было немного грустно. Еще Нориаки заметил, что почти никому из книжных омег не ставили метку. Разглагольствовать про истинных были горазды все - но после разговоров и клятвенных обещаний вечной любви сразу наступали беременности и дети. В чем-то Джотаро все же мог и оказаться прав. Так, как у Нориаки, скорее всего и правда не должно было происходить. В воскресенье, когда Нориаки уже сокрушался из-за скоротечности выходных, Джотаро позвонил ему снова. - Есть способ ее убрать. - О чем ты, Джотаро? - Он точно есть, это же как коррекция структуры феромонов, только через общую карту. Как с аллергеном. У тебя сейчас вырабатываются антитела… Нориаки послушал его еще немного и постарался аккуратно прервать, потому что понимал все меньше слов. - Извини. Знаю, я не очень понятно объясняю. Но я абсолютно уверен, от этих антител можно избавиться, хоть и принято считать, что метка - это навсегда. - И как же это сделать? - Точно не знаю. Лучше выяснять у докторов. Но это совершенно определенно возможно, не дай убедить себя в обратном, - снова заладил Джотаро. - Конечно, Джотаро. Я уверен, ты знаешь, о чем говоришь, - успокоил его Какеин. - Это же не будет проблемой? Ты говорил, он не заинтересован - твой... - Уверен, что нет. Я с ним поговорю. Спасибо, Джотаро, - заверил Какеин, так и не дождавшись характеристики своего партнера. Они договорились созвониться после того, как Какеин выяснит детали по избавлению от метки. Какеин был немного взволнован - то ли предстоящей беседой, то ли ситуацией в целом. Он много убеждал себя в том, что все не так уж плохо - его альфа вполне достойный человек, а отсутствие каких-либо привязанностей между ними играло только на руку - но, наверное, было бы здорово вернуться к прежней жизни, где все казалось простым и радостным, и Нориаки чувствовал себя полноправной частью этого мира. *** Так быстро беседу с мистером Брандо Нориаки не планировал - думал, что такие вещи они смогут обсудить в следующий раз, когда у него наступят “эти дни”, и им в любом случае придется забивать чем-то неловкие тихие паузы. Мистер Брандо позвонил ему в понедельник в обед на офисный телефон. - Здравствуйте, сэр. - Ты идешь обедать? - Нет, сэр, я остаюсь в офисе. Что-то срочное? - Мне нужно с тобой встретиться и обсудить пару вопросов. Подойди сейчас в ресторан, больше времени у меня не будет. Нориаки растерянно кивнул с трубкой у уха, забыв, что мистер Брандо его не видит. Ресторан прилегал модернистским выступом к первым этажам бизнес-центра - спускаясь к нему на лифте, Нориаки немного нервничал из-за своей застиранной до полупрозрачности рубашки и дешевой обуви, но успокаивал себя тем, что надолго не задержится - мистер Брандо просто даст ему распоряжения и спровадит. Сотрудница за стойкой встретила его с отрепетированной вежливостью и повела на антресоль. Мистер Брандо сидел за столиком у стены со сплошным остеклением и пил воду из низкого резного стакана. - Садись, - он указал на стул, когда Нориаки в нерешительности замер. Антресольный этаж в такое время был почти пуст, если не считать нескольких пар в строгих костюмах, которые, очевидно, пришли вести деловые разговоры и интересовались каким-то парнем в дешевых шмотках не больше, чем судьбами официантов, забирающих посуду. Нориаки осмотрелся и нерешительно сел. - Закажи что-нибудь. - Спасибо, сэр, я не… - За счет фирмы. Раз уж мы здесь. Мистер Брандо открыл меню и придвинул к нему. Нориаки зачарованно уставился на лаконично оформленные столбики на шершавых страницах. Сам он больше привык к меню с картинками на двухсторонних заламинированных листах и ценам на порядок меньше. В любой другой ситуации Нориаки бы отказался - но сейчас в нем сильным протестом отдавался голод и немного изломанная логика: если мистер Брандо потребует в качестве оплаты секс - он получит его в любом случае. Если же захочет чего-то большего, чем их регулярный отстраненный коитус - это даже не так ужасно. Хотя, вероятность крайне мала. К их столику подошел официант, и Нориаки смущенно указал пальцем на самый дешевый салат, не уверенный, что сумеет с первого раза произнести правильно его название. - Когда у тебя следующий раз? - спросил мистер Брандо и налил ему воды. - В самом начале октября. Второго числа, по моим расчетам. - Ясно. Я понял. Нориаки немного порассматривал город за окном, пока официант не принес ему еду и ненавязчиво все сервировал. Взял вилку и посмотрел на мистера Брандо. - Теренс не мешает твоей работе? - Нет, мистер Брандо, совсем нет, - поспешил заверить его Нориаки. - Наоборот, он очень мне помогает. Я тоже стараюсь ему помогать, когда есть возможность, мне правда не трудно. - Я понял. И много своей работы он на тебя свалил? - Все не так, сэр! Только самое срочное, я помогаю по мере возможности… - Ешь. - Сэр, это правда! У Терри не будет из-за меня проблем? - Все в порядке, - Мистер Брандо мягко улыбнулся. - Вы с Терри оба взрослые парни. Я уверен, вы и сами разберетесь, как распределить задачи. Ешь. Разволновавшись, Нориаки выпустил из руки вилку, и теперь с трудом снова ее взял - улыбка мистера Брандо заставила его волноваться еще сильнее. Еда оказалась такой вкусной, что Нориаки справился за считанные минуты. - Закажи что-нибудь еще. - Спасибо, сэр, правда, больше ничего не нужно. Вы хотели со мной что-то обсудить? - Я уже узнал, что хотел. Или тебе есть, о чем рассказать? Нориаки улыбнулся, сдерживая смех - сама идея о том, чтобы такой, как он, просто вел с мистером Брандо непринужденную беседу за обедом, показалась ему забавной. - Я вчера говорил со своим другом, сэр. Он говорит, что метку можно убрать, - сообщил Нориаки, ощущая непривычную сытость и раскованность. - Этот тот альфа-биолог? Он в курсе, что даже если зашлифовать след, на эффект это никак не повлияет? - Нет, сэр, он говорил что-то об антителах, которые вырабатываются после попадания в кровь каких-то элементов… Если честно, я ничего не понял, но он уверен, что эффект от метки можно полностью убрать - и вам больше не нужно будет… Ээ… - Звучит обнадеживающе. Займемся этим вопросом в ближайшее время. Точно больше ничего не хочешь? - Точно, сэр. Спасибо большое. Вышло даже лучше, чем Нориаки планировал - с мистером Брандо удалось поговорить заранее и вовремя выяснить его мнение по этому поводу. Мистер Брандо отреагировал сдержанно, как и следовало ожидать от серьезного дисциплинированного альфы - не стал обвинять Нориаки в том, что тот понапрасну вовлекал его в свои сомнительные авантюры, не потащил его немедленно выяснять, как убрать эту дрянь с его шеи, чтобы больше не тратить время на его мокрую задницу. Просто согласился с тем, что этим вопросом нужно заняться вплотную, и одной тревогой у Нориаки стало меньше. А еще мистер Брандо улыбнулся ему. Вживую улыбка была совсем не такой выхолощенной и деловой, как на фотографиях, которыми иллюстрировали в сети новости о “Брандо и партнерах”. Улыбающийся мистер Брандо выглядел таким надежным и спокойным, таким восхитительным, что на секунду однотипные описания из “Порочного влечения” и “Вкуса истинной страсти” обрели смысл: альфа, которому ты готов безоговорочно довериться. Альфа, покровительства которого ты желаешь, несмотря на все свои убеждения. Альфа, которому хочется подчиниться и забыть обо всем. До конца дня Нориаки вспоминал эту улыбку, и ему было сложно сосредоточиться на работе. Уже после окончания рабочего дня, стоя на остановке между стариком с газетой и полной дамой, от которой сильно пахло горелым маслом, Нориаки вдруг вспомнил, чем закончилась опера “Таркус” - ту часть, которая совсем вылетела у него из головы. Узнав, что отец красавицы-омеги намеревается выдать свою дочь замуж за альфу из знатного семейства, разъяренный альфа-гладиатор душит ее, что вполне в духе мистического романтизма перекликается с клятвой, которую дала покойная накануне - что она скорее умрет, чем покинет любимого. Опера считалась одним из самых знаковых произведений своей эпохи с прекрасным романтическим финалом.