***
Я удивленно смотрел на пакет, доверху набитый кхао том мат, стоящий на моем рабочем столе. — Чьё это, Пи’Тик? Коллега рассмеялся: — Ваш фанат принёс это для вас сегодня утром. Я непонимающе вздёрнул бровь. — Мой фанат? — Тот мальчишка, Соравит. Помните, он обращался в больницу вчера днём? Сегодня он снова заехал перед школой, чтобы оставить это. Он сказал, это из ресторанчика, которым владеет его семья. Он хотел, чтобы вы попробовали. — Ах… — Я уже чувствовал, какой головной болью всё это чревато. Намерения Соравита были ясны, как день. — Если я всё это съем, то точно умру от сахарного диабета. Я возьму себе пару, а остальные будьте добры раздать медсёстрам. Тик согласно закивал: — Как скажете, Доктор. Я подошёл к столу и раскрыл пакет, чтобы достать себе несколько сладостей. Я сразу же заметил лежащий внутри розовый стикер, на котором аккуратным почерком было выведено небольшое послание: «Для Доктора Баннакита. Если вам понравилось, пожалуйста, закажите ещё немного». Соравит также написал свой номер внизу листка. Я улыбнулся и потряс головой — мальчишка оказался весьма изобретательным. Вынув записку из пакета, я протянул её и остальные сладости Пи’Тику. — Если они окажутся вкусными, скажите коллегам, где их можно купить. Тик взял сумку и стикер и, прочитав написанное, рассмеялся: — Ого, Доктор! Да этот парень серьёзно вами увлёкся, разве нет? — Ну, к сожалению, я никак не смогу ответить на его чувства. Врачебная этика, понимаете? — я пожал плечами и сел за свой стол, погружаясь в работу. — Кто-то записывался на это время, верно? Можете пригласить пациента войти. Когда я покинул приёмную, было уже далеко за полдень. Работа позволила мне прояснить голову и перестать думать о большей части проблем. Я потряс головой и отвёл взгляд от нескольких скорых, припаркованных у больницы. Чего я вообще жду? Я должен пойти поесть, чтобы поскорее вернуться к своим обязанностям — два тела, привезенные из разных районов города, уже ждут вскрытия в прозекторской. К тому же у меня запланировано занятие с интерном на вечер. Хм, я думал, он сказал, что не перестанет приходить, пока я не соглашусь принять его помощь. Я направился в сторону ресторанчика, продолжая прокручивать это в мыслях. У того, что Тан вопреки собственным словам не пришел, могло быть три возможных объяснения. Первое — он убийца и решил держаться от меня подальше, раз уж я всё знаю. Второе — он не убийца, но не хочет видеть меня, потому что беспокоится о том, что может пострадать, если сблизится со мной слишком сильно. И третье — он просто слишком занят похоронами Мисс Джанейры и поэтому не смог прийти. Что ж, думаю, я должен подождать до вечера, чтобы это выяснить.
***
—… Вы должны понимать, что в посмертный период мелкие суставы коченеют быстрее, чем крупные. В последнюю очередь происходит окоченение бёдер, которое наступает спустя шесть-двенадцать часов после смерти, — я приподнял холодную твёрдую ногу трупа, и бедро, вместо того чтобы оставаться прижатым к столу для вскрытий, также приподнялось. — Взгляните, в нашем случае бедро уже совершенно не двигается. Трупное окоченение сохраняется до тех пор, пока тело не начинает разлагаться. Первые признаки данного процесса можно наблюдать уже через двадцать четыре часа после смерти. Я повернулся к своему студенту, который, хоть и смотрел на меня, казался погружённым в свои мысли. Интерна, с которым я занимался, звали Бом. Он был одним из тех, кто оказывал мне помощь в тот день, когда на меня напали. — У тебя есть какие-то вопросы, Нонг’Бом? — я опустил ногу трупа обратно на стол. — Что-то не так? — Эм… Нет, ничего такого, Сэр, — произнёс интерн, прилагая видимые усилия для того, чтобы включиться в работу. — Ты выглядишь так, словно тебя что-то беспокоит. Мы можем продолжить занятие в другое время, если хочешь. Это не первый раз, когда студенты не могли сохранять концентрацию до конца урока. Некоторым из них мои занятия давались так тяжело, что отсутствие перерыва могло привести к весьма печальным последствиям: однажды у меня был подопечный, который упал в обморок через пять минут после начала вскрытия. Молодой человек прямо посмотрел на меня и произнёс: — Могу я задать вопрос, Профессор? Я почувствовал облегчение. Что ж, ему хотя бы не стало плохо от вида лежащего перед ним трупа. — Да, конечно. Если я рассказываю слишком быстро, то… — Когда вы в последний раз видели Фай? Этот вопрос совершенно не относился к нашему занятию, так что я удивлённо приподнял брови. — Что ты имеешь в виду? И в этот момент я вспомнил об одной вещи. Несколько дней назад я услышал сплетни медсестёр о том, что Бом влюблён в Фай, и что я лишаю его шанса на успех. Я лишь покачал головой — комментировать такой абсурд не было никакого смысла. Бом, опустив глаза вниз, нервно произнёс: — Я говорил о том… Не встречались ли вы с ней? Фай говорила, что вы иногда проводите время вместе за пределами больницы. — Я несколько раз глупо хлопнул глазами. Фай говорила что? Да, мы с ней в самом деле немного сблизились, но я не собирался вступать с ней в такого рода отношения. — Всё в порядке, я просто беспокоюсь, потому что не могу дозвониться до неё. Так что я хотел спросить, не видели ли вы её, Профессор? — Если ты не смог с ней связаться, то и я не смогу. — Должен признаться, это было довольно странно. В последний раз я разговаривал с Фай в тот день, когда она навестила меня в палате больницы. — Она не пришла на работу? — У неё смена во второй половине дня. Вчера она просила меня позвонить ей в полдень и разбудить её, но она не отвечает. Может быть, вы могли бы ей позвонить? Я просто беспокоюсь… Я хотел бы убедиться, что она в порядке. Ого, да ему в самом деле нравится эта девушка, если он волнуется о ней несмотря на то, что она, по слухам, заинтересована в кем-то другом. Мне моментально стало стыдно за собственное поведение. Проблема была в том, что номер Фай пропал вместе с моим телефоном. Я не связывался с ней в течение нескольких дней… Я махнул Пи’Анану, чтобы тот подошёл и приступил к снятию скальпа с трупа. — Ты можешь идти, Нонг’Бом, — произнёс я, вновь повернувшись к своему интерну. — Я позабочусь об этом, только оставь мне номер Фай. Я постараюсь дозвониться до неё, а ты просто подожди её в приёмной. Уверен, она будет здесь к началу своей смены, и вы встретитесь. Бом всё ещё выглядел обеспокоенным, когда я кивнул ему на прощание. Он сложил руки у груди в уважительном жесте, а потом снял перчатки и халат. Я наблюдал за тем, как он выходит из кабинета. Внутри меня зрело беспокойство, так что я едва дождался конца вскрытия. Закончив, я вышел из морга и направился в приёмную, чтобы узнать, пришла ли Фай к началу смены. Я мог только надеяться на то, что с ней ничего не произошло…***
«Номер, который Вы набираете, недоступен» Я сжал телефон в руке, чувствуя, как внутри меня растет разочарование. Из моего рта вырвался тяжелый вздох. Бом и я ждали до семи вечера, но никому из нас так и не удалось дозвониться до Фай. Приемный покой медленно погружался в панику — на все попытки достучаться до нее мы получали один и тот же автоматически сгенерированный ответ. Бом все еще пытался связаться с кем-то из ее семьи, в то время как я вышел, чтобы побыть немного в одиночестве в своей машине. Убийца узнал, что я рассказал обо всем другим. Вот черт, я правда не должен был рассказывать ни о чем Тану. Моя попытка использовать информацию, которой я владел, чтобы провести его, привела к тому, что еще один из близких мне людей пострадал. Я не имел понятия о том, как убийца прознал о том, что я говорил с Таном. Может быть, он предпринял что-либо, чтобы быть в курсе моих действий, как в случае с Пытом? Или же причина, по которой убийца все узнал, в том, что я сам все ему рассказал? Тан. Я откинул голову, устало прислоняясь к сиденью. С меня достаточно. Я взял телефон, набрал номер Тана и принялся ждать ответа, рассматривая темную парковку за окном. [Да, Доктор Банн?] Тан ответил быстро. Я слышал детские голоса на заднем фоне. — Вы победили, — ответил я сухо. — Я сделаю все, что скажете, только отпустите Доктора Фай и Прокурора… — Мой голос дрожал, и я никак не мог повлиять на это. Я прикрыл глаза. — Возьмите меня вместо них. Вы можете делать со мной что угодно. Я приму все ваши условия. Но если вы снова причините им боль… [Постойте, о чем вы говорите? — голос Тана звучал так, словно он был в панике, однако я ему не верил. — [Где вы?] — Вы знаете, где я. Я еду домой. Давайте просто решим все лицом к лицу. [Банн, соберитесь! И скажите мне четко, что происходит!] — Встретимся в моем доме. Я сбросил вызов и бросил телефон Пыта на пассажирское сиденье. После этого я схватил свою сумку и вытянул предмет, который взял ранее. В тишине раздалось шуршание упаковки, покрывавшей скальпель. Я разорвал бумагу и положил его в нагрудный карман. Теперь я готов был вытянуть его в любой момент.***
Я повернул ключ в замке и вошел в дом, погружаясь в полную темноту. Я глубоко вздохнул, мое сердце быстро стучало в груди. В доме было холодно, из-за чего у меня тотчас замерзли пальцы. Я выглянул из-за угла, осмотрел гостиную и включил свет. Не было ни следа взлома. Я прокрался на цыпочках из гостиной в кухню, включая свет в каждой комнате в доме. Перед собой я держал скальпель, который достал из кармана практически сразу же, как вошел в дом. Последней комнатой, в которую я должен был войти, была спальня. Я встал перед дверью, глубоко вздохнул и толкнул ее. Внезапно большая рука в черной перчатке закрыла мне рот сзади. Я замер в панике. Я пытался освободить правую руку, в которой все еще сжимал скальпель, но мужчина был слишком сильным. Я попытался ударить левым локтем со всей силы. Должно быть, мне удалось задеть преступника, потому что он вдруг разжал руки. В тот же момент я метнулся вперед, освобождаясь, и повернулся к нему лицом. Скальпель был зажат в моей руке и направлен в его сторону, хотя и подрагивал из-за того, как сильно я был испуган. Я впервые столкнулся с преступником лицом к лицу. Это был высокий мужчина, одетый в худи с капюшоном. На нем также были огромные солнечные очки, надежно скрывающие лицо. Он замер в одном положении, глядя на мою руку, крепко сжимающую скальпель. — Можете не прятаться, Тан! Покажите лицо и давайте просто поговорим. Мужчина, стоящий передо мной, не ответил и подступил ближе на шаг. Я отступил, взмахнув скальпелем. Не было похоже на то, что он сильно боялся, что я пущу его в ход. Преступник толкнул меня, прижимая к стене. Сил у него было достаточно для того, чтобы крепко удерживать меня на месте. Одновременно с этим он вытащил из кармана черный предмет, и мои ноги тотчас подкосились. Дуло револьвера прижималось к моему виску. — Бросьте нож, — раздался приглушенный маской голос. Я послушно разжал руку, позволяя скальпелю упасть на пол. Мои ладони дрожали. — Лицом к стене, руки перед собой. Я поднял раскрытые ладони вверх и развернулся. Мужчина сильно сжал мои руки, но я мог думать только о холодном металле, прижатому к моей голове. Я закрыл глаза. — Это было чертовски неосмотрительно, Доктор. Скажите, скольких людей вы хотите потерять, прежде чем до вас, наконец, дойдет, что нужно делать? Или… Ах, я понял. Дело в том, что вы не думаете ни о ком, кроме себя. Похоже, вы настолько эгоистичны, что мне необходимо придумать иной способ повлиять на вас. Что ж… И что же я должен с вами сделать? Я медленно открыл глаза. Его голос казался незнакомым, словно я никогда раньше его не слышал. Это не Тан. Но тогда кто?! Мужчина связал мне руки веревкой. Закончив, он взглянул мне в лицо, проверяя мое состояние. Я лишь сглотнул, молча: каждое слово, которое я которые я собирался сказать в лицо убийце, испарились, когда я понял, что голос принадлежит не Тану. Вдруг я уловил что-то краем глаза. Я заметил, как кто-то медленно идет в мою сторону, так тихо, что нападавший его не заметил. В руках у этого человека была ваза из моей гостиной. Он поймал мой взгляд, жестом показывая, чтобы я молчал, чтобы не привлечь внимание нападавшего. Но я, к сожалению, не был профессиональным актером, и изменившееся выражение моего лица тут же заставило злоумышленника обернуться, чтобы посмотреть, на что я уставился. Когда он повернулся, Тан занес вазу над головой. Он собирался разбить ее о голову мужчины, но тот успел уклониться в последний момент, и ваза ударилась о его плечо. Раздался звук разбивающейся вазы и крик мужчины. От резкого движения с него слетели очки. — Осторожно, у него пистолет! — предупредил я Тана, пытаясь освободить руки от веревки. Я чувствовал себя совершенно бесполезным, связанный и изо всех сил пытающийся сдвинуться с места. Должно быть, шок сказался на координации этого ублюдка. Тану удалось схватить его за правую руку, которой тот держал пистолет. Их телосложения были практически одинаковыми, так что борьба была достаточно ожесточенной. Тан ударил убийцу коленом в живот, заставив того скорчиться от боли. Воспользовавшись представившейся возможностью, Тан ударил его ногой по руке, все же сжимающей пистолет, в результате чего тот откатился в угол комнаты. Увидев это, я бросился в сторону и наступил на пистолет, чтобы преступник не смог снова его схватить. — Я убью тебя, — с рычанием произнес Тан. Внезапно мужчина в капюшоне бросился на него и ударил кулаком в подбородок. Я вскрикнул, увидев, как его голова резко отклоняется в сторону. Он схватился за полку, чтобы не упасть, но в момент этой небольшой заминки преступник сбежал. Тан ринулся за ним, оставляя меня одного в доме. Мои силы внезапно меня покинули — я почувствовал, что больше не могу стоять на ногах, прислонился к стене и медленно сполз на пол. Через несколько минут Тан вернулся крайне недовольный. На ходу он вытирал кровь с уголка рта и морщился. — Он сбежал. Этот ублюдок проворный, как обезьяна. Он каким-то образом перепрыгнул через забор в конце улицы, когда я пытался его догнать. Я наблюдал за Таном, лежа на полу. Заметив, в каком я состоянии, он тут бросился ко мне. — Вы ранены? — он быстро сжал и снова отпустил мои запястья, потом принялся похлопывать меня по всем частям тела, чтобы проверить, нет ли у меня травм, а после обнял. Я думал, что мой шок не может быть еще сильнее, но ошибся. — Неважно, позволите ли вы мне помочь или нет, я не позволю вам пройти через это в одиночку. От его клятвы мое сердце практически перестало биться.***
Я открыл холодильник, взял холодный компресс и бросил его человеку, сидящему на одном из стульев в кухне. — Приложите его к ране, а то она еще больше распухнет. — Спасибо, — Тан посмотрел на компресс и осторожно приложил его к челюсти. — Хорошо, что вы позвонили мне. Не знаю, что бы с вами случилось в противном случае. — Как вы узнали, где я живу... подержите компресс две минуты. Мне пришлось проверить его подбородок, чтобы оценить серьезность травмы. Я протянул руку, чтобы потрогать его челюсть и проверить, не сломана ли она. Он подпрыгнул от боли, стоило мне коснуться ушибленной области. — После вашего звонка я сразу понял, что что-то не так. Я поехал в больницу и попросил ваш адрес. Они согласились дать мне его. Я кивнул, наклоняясь, чтобы взять со стола салфетку. — Откройте рот. Тан благоразумно повиновался. Я вставил указательный и средний пальцы каждой руки в его рот вместе с салфеткой, чтобы впитать излишки слюны. Я ощупал его зубы и челюсть, двигая их вверх и вниз. Все цело, переломов нет. — А... ой, боана… Я проигнорировал его попытку заговорить и потянул за нижнюю губу. На слизистой оболочке левой полости рта имелся разрез длиной около 12 см — так бывает, когда зубы встречаются с губой после удара. Я убрал руку изо рта Тана, выбросил платок и вымыл руки. Он поднес ладонь к челюсти со смущенным выражением лица: — Теперь я знаю, каково это — подвергнуться сексуальному насилию. — Нет, это гораздо хуже, — возразил я, отряхивая мокрые руки над раковиной. — Вас насиловали?! — потрясенно спросил Тан. Я вздохнул: — Нет, но я осматривал жертв изнасилования. Их физическое и психическое состояние страдает куда сильнее. — Тан взглянул на меня с облегчением. — Что касается вашей травмы рта, то вам нужно наложить швы. Вам придется обратиться в отделение неотложной помощи. — Могу ли я избежать этого? Что скажут медсестры, увидев меня в таком виде после того, как я побывал у вас? — Тогда вам придется обратиться в частную клинику. Деньги не должны быть для вас проблемой. Вытерев руки, я подошел к тому месту, где произошла драка. По полу были разбросаны остатки керамической вазы. Солнцезащитные очки и пистолет нападавшего лежали в углу комнаты. Я присел, чтобы осмотреть их. Я надеялся, что смогу найти улику для анализа в лаборатории. — Может, вызвать полицию? — спросил Тан. Я выждал мгновение, прежде чем ответить: — И что произойдет, если мы позвоним? Исчезнет еще один человек. — Неважно, кто исчезнет, я думаю, что ваша безопасность должна быть приоритетом. Я повернулся лицом к Тану, который смотрел на меня обеспокоенным взглядом. После того, что произошло сегодня, я понял, что стал ему доверять. Несмотря на мои сомнения по поводу некоторых его действий, я, по крайней мере, знал, что он и человек в маске — не одно и то же лицо. Я пожал плечами с бесстрастным выражением лица: — Я не могу этого сделать. Из-за вас ведь не исчезают люди, так что вы не можете этого понять. Танн молчал, как будто что-то задумал. Все еще сидя на корточках, я вдруг заметил на полу каплю крови, но было невозможно понять, принадлежит она Тану или злоумышленнику. В памяти всплыл образ Тана, которого ударил мужчина. Признаюсь, в тот момент я очень испугался за его безопасность. Второй образ, который возник перед моими глазами, — это образ Тана, обнимающего меня. Это не является обычным жестом между мужчинами. Уже дважды он вел себя так, будто хочет сблизиться со мной в другом смысле. За всем этим как будто скрывается намерение взять меня за руку в ресторане или обнять. Его поведение словно было чем-то большим, чем просто беспокойством, и я не знал, что чувствовать. Он очень красив, должен признать. Но в такой ситуации я не могу позволить себе ввязаться во все это. — Что вы думаете о таком, — после недолгого молчания Тан принялся объяснять мне свою идею: — Вы представляете отчет о вскрытии, в котором говорится, что это самоубийство, только чтобы убийца чувствовал себя хозяином положения. И в то же время мы вместе работаем над его поиском. Никто не должен пострадать. А если мы поймаем убийцу, то скажем, что вам угрожали, чтобы вы подделали отчет. — Я так и предложил поступить вчера в машине, но вы были против фальсификации отчета о вскрытии. — Вы сказали, что ожидаете, что полиция и так найдет доказательства того, что Джейн была убита. Но мое предложение состоит в том, чтобы действовать отдельно от полиции. Мы сделаем это вместе. Вы и я. Может быть, я не так умен, как вы, но вместе мы точно придумаем что-нибудь. У меня есть информация о Джейн, у вас — ваш опыт криминалиста. Я думаю, это лучшее решение. Я сидел и слушал, что говорит мне Тан. Если бы он предложил мне поступить таким образом до того, как я убедился в том, что он и убийца — не одно и то же лицо, я, вероятно, счел бы это подозрительным. Я бы мог посчитать, что он пытается запутать меня, убедив подделать отчет и дать полиции ложную информацию. Но теперь я верил ему. Не полностью, но достаточно. Я снова поднялся на ноги. — Дайте мне подумать об этом еще одну ночь, и я дам вам знать, что я об этом думаю. А сейчас вам бы действительно стоило поехать в больницу. — Я никуда не поеду без вас, — решительно ответил Тан. Я резко повернулся, чтобы посмотреть на него. — Только не говорите мне, что вы собираетесь остаться здесь. — Убийца ворвался в ваш дом, и вы думаете, что оставаться здесь в одиночестве — это хорошая идея? Я нахмурился: — Как я могу позволить незнакомцу жить под моей крышей?! Тан усмехнулся: — Разве мы все еще незнакомцы, Банн? Он так много болтал, что рана на его губе снова закровоточила. Я перевел взгляд на потолок, раздражаясь. — Садитесь в машину.***
Я отвез Тана в частную клинику в центре города. Я высадил его перед приемным отделением и отправился на стоянку, чтобы найти место для парковки. Далее я вернулся в клинику, чтобы подождать на одном из стульев в приемной. Отделения скорой помощи в частных клиниках кажутся не такими загруженными, как в государственных больницах, с которыми я больше знаком. Я наблюдал за тем, как автоматически открывается и закрывается роскошная стеклянная дверь, и чувствовал, как узел в моей груди расслабляется. Как будто я наконец-то поделился с кем-то тем, что меня беспокоило. Я никогда не думал, что человеком, которому я смогу довериться, станет Тан, и что именно он поможет мне разобраться в происходящем. Неужели подозреваемый номер один стал моим партнером? Мой радар убийц дал сбой? Через полчаса Тан вышел с пакетом рецептурных препаратов в руке. Он выглядел смущенным. — На меня словно снова напали, — сказал Тан, прикрывая рот рукой. — Мне наложили два шва. Доктор сказал, что рана глубокая, поэтому кровь продолжает течь. — Я же говорил, что вам нужно наложить швы. Я направился к парковке. Тан, одетый в джоггеры, шел рядом со мной. — Куда вы собираетесь сейчас? — спросил он. — В безопасное место. Я планировал вернуться в отель. — Тогда давайте поедем ко мне домой, — предложил он. — Нет, спасибо. — Тогда оставайтесь у себя дома, а я проведу ночь с вами. Что вы будете делать, если тот парень вернется? Я не знал, чего мне бояться больше — возвращения убийцы или того, что мы будем ночевать в одном месте. Естественно, первое было страшнее, потому что присутствие Тана рядом со мной не должно быть так опасно, как появление убийцы, который может вернуться, чтобы причинить мне вред. — Делайте что хотите... но я не вернусь в тот дом. — Тогда давайте переночуем у меня. Я живу в Даунтауне, там безопаснее. На самом деле, я не хотел ехать домой, как и не хотел везти Тана в отель. Я хотел, чтобы отель оставался местом, где я мог бы укрыться так, чтобы никто об этом не узнал. Я нажал кнопку на своем ключе, чтобы открыть машину. — Сначала мне нужно заехать домой за одеждой. Тан кивнул: — Конечно, я тоже заберу свою машину. Я открыл дверь и сел на водительское сиденье. Я отъехал, ожидая, пока Тан не закроет свою дверь, чтобы выехать со стоянки. — Доктор, а пистолет? Что нам с ним делать? — спросил он. — Обычно пистолет передают криминалистам. Они могут определить владельца по серийному номеру, выгравированному на нем. Но если это незарегистрированный пистолет, то это сложнее. Мне надо будет взглянуть на него. — Все равно нам нужна полиция. — Тан потер подбородок в глубокой задумчивости. — Но убийца, имеющий своего человека в полиции, узнает, что мы пытаемся найти о нем информацию, и вы окажетесь в опасности... Как сложно. — Тан глубоко вздохнул, откинув голову на спинку сиденья. — Вам следует оставить пистолет, чтобы защитить себя, если что, поскольку мы не можем использовать его для поиска убийцы. Я посмотрел на дорогу: — Наверное... — Итак, вы едете домой за одеждой и пистолетом. Потом садитесь обратно в машину, и я покажу дорогу до моего дома, — подытожил он. — Ага, — хмыкнул я, не отрывая взгляда от дороги. Изредка я поглядывал на его сосредоточенное выражение лица. Я хотел полностью ему доверять, но что-то продолжало меня беспокоить. Когда у меня возникало чувство недоверия, я старался вспомнить, что ночной злоумышленник и он — не один и тот же человек. Я своими глазами видел их драку. Я сделал глубокий вдох, чтобы успокоиться. Придерживаться стороны Тана было сейчас безопаснее всего.***
Моя машина остановилась перед забором, возведенным вокруг двухэтажного дома, построенного на участке площадью около 400 м². Дом отличался от других, расположенных по соседству в положительную сторону тем, что был выполнен в современном, довольно симпатичном стиле. Несомненно, он был похож на дом человека, который содержит частную школу. Тан, который ехал впереди меня, чтобы показать дорогу, вышел из машины. Он подошел ко мне, и я опустил окно, чтобы он мог со мной поговорить. — Вы можете поставить свою машину внутри на участке. Я открою вам ворота. Тан поспешил открыть железную дверь. Припарковав машину, я вошел в дом, ведомый Таном. Он отпер входную дверь и включил свет, чтобы осветить комнату. Мы прошли по коридору и оказались в гостиной, оформленной просто, но элегантно. В просторном доме то и дело в глаза бросались безделушки, делающих его стильным и уютным. — Наверху есть спальня для гостей. И ванная комната. Они для вас, — Тан указал мне на лестницу, — но если вам страшно оставаться одному, то есть еще моя спальня. — Нет, спасибо, — повторил я эту фразу во второй раз. Он улыбнулся и принялся подниматься на второй этаж. Я последовал за ним, таща за собой чемодан. По дороге я ощущал в кармане твердый и опасный предмет, который забрал из своего дома — гораздо более смертоносный, чем мой скальпель. — Вы живете один? — спросил я, оглядываясь по сторонам. — Мама иногда приезжает, но я живу один, — Тан включил свет на втором этаже и открыл правую дверь. — Вот. Если что-то понадобится, зовите меня. Я вошел в комнату, которую он мне открыл. Там находились односпальная кровать, шкаф, кондиционер и дверь в, вероятно, ванную. Я обернулась на Тана, который облокотился на дверь, скрестив руки на груди. — Отдохните немного. Давайте поговорим о нашем плане позже. Спокойной ночи. Тан встал прямо и вышел, закрыв за собой дверь. Я несколько секунд стоял неподвижно, прежде чем оставить чемодан у шкафа. Сделав шаг к кровати, я осторожно сел на нее. Часы на изголовье показывали 1:30 ночи. Я откинулся на покрывало, внезапно почувствовав себя совершенно обессиленным. Это была самая спокойная ночь за последнее время, гораздо лучше, чем последние несколько ночей.