Sine dolore

Хината помнил ошарашенный взгляд материнских глаз, когда он упал с велосипеда и на его лице не отразилась ни одна отрицательная эмоция. Его коленка обильно кровоточила, но он, все также улыбаясь, встал на ноги и весело подошёл к упавшему велосипеду. Она подбежала к нему, начиная взволновано что-то болтать и активно жестикулировать, помогая ему поднять четырехколесный транспорт. Тогда ребенок не на шутку испугался, ведь видеть трясущиеся руки матери и слышать ее дрожащий голос, отвечающий "Все в порядке" было непривычно и страшно. В то время Шизуку забеспокоилась, не понимая, почему ее ребенок не реагирует как должен в подобной ситуации и начала обзванивать и обходить всех знакомых врачей. Как один они ставили диагноз: "Врождённая нечувствительность к боли с ангидрозом" Хината была в ужасе. Шое же переводил обеспокоенный взор с мамы на доктора, не понимая зачем они занимаются этим и слышат одно и то же раз за разом. Потом пошла средняя школа. Рыжеволосого привлек волейбольный национальный матч, шедший по одному из телевизоров в магазине электроники. Он остановился из детского интереса, посмотреть на что-то новое, неизведанное, то, чего раньше он не видел. Его взгляд привлек один, на первый взгляд, невзрачный парень и заставил глаза загореться ярким пламенем восхищения, ведь движения того были отточенными и лёгкими, а само тело летало по площадке словно птица. Хината терял дар речи, а взор все метался от игрока к игроку, но никто не мог превзойти парнишу. Он был очарован и у него появилась цель. Было сложно. Сложно было найти людей со схожими интересами. Сложно попроситься к девичьей команде по волейболу, потому что мужской в его школе не существовало. Сложно было не переусердствовать с тренировками, ведь он уже терял сознание от того, что его организм не выдерживал. Сложно было и создать команду, выпрашивая всех, кто попадется под руку, вступить в клуб. Он правда старался и за это Бэндзайтэн наградил его недостающим одним человеком, после чего Шое не мог упустить возможность отправится на турнир. Тогда они проиграли. Подросток выкладывал все свои силы, превозмогая свое тело и не слыша его протесты, но одних его сил не хватило. Ноги уже не держали, но он пытался устоять с последних сил, стеклянным взглядом смотря, как радуется команда соперников и краем уха слушая недовольство собственной команды. Отвлек лишь силуэт рядом с ним и ладонь, легшая на его плечо заставила собрать мысли в кучу и пообещать самому себе, что не сдастся. И все же, он нашел в этом свои плюсы. Хината знает свой предел возможностей, а значит у него ещё много работы, которую хочется выполнить до старшей школы. И все же, юноша не мог понять доволен ли своей болезнью или нет. Рыжеволосый не чувствовал ни холода, ни жары, все ещё слыша жалобы матери и его сестрёнки о его выборе одежды, когда тот надевал что-то "не по погоде". Его редко подпускали на кухню, храня острые предметы как можно глубже и дальше в тумбочках, чтобы он ненароком не навредил себе. Особое внимание уделяли плите, еще с двенадцати лет ограждая его всем телом, после того, как он несколько раз получил сильные ожоги. Тренировался паренёк всегда до упора, пока не чувствовал как кружится голова, а перед глазами уже летают белые мошки, стараясь угомонить этого "идиота", как часто выражались его друзья. А потом парень попал в Карасуно. Это было что-то вроде его отдушины. Ему нравилось играть. Нравилось падать от бессилия. Нравилось чувствовать шершавой ладонью мяч, направлять и делать удар по нему. Но в один вечер стало по-настоящему тяжко. Многие тогда просились домой у капитана, надеясь на проявление сострадания и милосердия с его стороны, но он все с большим раздражением отклонял просьбы, а окружающие замечали морщины, становящиеся чётче и больше с каждым новым подходящим человеком. По всему залу слышались звуки падения мячей, тяжёлые вздохи и тихие переговоры третьегодок о предстоящих матчах. Шое же старался сконцентрировать свой взгляд на мяче, что летал в разные стороны вместе с окружающим миром. Руки трясло, а ноги подкашивались, но на любые уговоры о передышке он категорически отвечал отказом, а его аргументом было "я же даже не вспотел". Но потом подошва оторвалась от паркета, заставив ее заскрипеть, глаза закрылись, а рука готовая ударить мяч в нужный момент промахивается, заставляя в удивлении открыть глаза, а головой основательно приложился об пол. Зал замолкнул, лицезрея не особо приятную картину: Хината лежал, глупо смотря в потолок, а потом и вовсе поднялся на ноги, облокачиваясь о Сугавару, подбежавший самым первым. Почему-то в голове шумело, а когда подросток начал извинятся, в привычной манере улыбаясь во все тридцать два и поправляя рыжие волосы, на его пальцах появилась кровь, а вокруг поднялся гвалт и крики. Чем-то это напомнило детство, каждый раз, когда он, по собственной неосторожности, встревал в какие-то проблемы и ему всегда приходили на помощь мама и его друзья. Но сейчас ему казалось, что дело было посерьезнее. Но все же, ноги не выдержали и подкосились вместе с сознанием, ускользающему сквозь пальцы и попадая в тягучую черную слизь, где лежал он сам, медленно утопая. Просыпаться на больничной койке было не самым приятным в его опыте, а выслушивать недовольные выговоры старших было одним из самых худших. Тсукишима смотрел осуждающе, но понимающе хмыкал, складывая два плюс два. Кагеяма складывал непонимающе руки на груди, иногда раздражённо вздыхая на нелепые оправдания рыжеволосого. Ямагучи смотрел с сожалением, иногда от неловкости оглядывая скудный интерьер палаты. Может, его жизнь обречена на провал? Она была предрешена с самого начала, но... Почему бы не пойти против противной женщины судьбы и не послать все к чертям?