Чертовы люди

— Хэй, это случайно не твоё? — кучерявый мальчонка лет восьми протягивает беловолосому помладше серебрянную подвеску с диковинным голубым камнем внутри — А ты что здесь делаешь?  — Спасибо — тот, бережно взяв побрякушку из рук незнакомца, положил её в карман тёмно-синей жилетки — Да вот, от матушки сбежал. Она меня учиться заставляет. — шепотом добавил он.  — А я вот тоже. Только не от учёбы, а от огорода. Опять огурцы сажать. — парниша вздохнул — Я Шен — мальчонка протянул руку новому другу.  — Айтвар… то есть Айт. Просто Айт. Так и началась их дружба. Парня из человеческой деревни и неугомонного сорванца из клана воды. Шен познакомил Айта со своим человеческим другом — Ефимом. И эта самая троица творила пакости в обоих деревнях последующие десять лет.  — А по девчёнкам у вас как? — спросил Фима, упорно пытающийся выжать рубашку последние десять минут.  — Тебе только бы по девкам тоскаться — заметил Шен  — Да ничего особенного… Тысячу раз уже говорил, маги от обычных людей отличаются одной единственной вещью — надменностью. А девки в горизонтальном положении тем более все одинаковые.  — Как будто ты пробовал — хохотнул Ефим, продолжая попытки выжать несчастную рубашку. Однако, поймав взгляд друга, обалдело добавил — так ты что… уже? Ну ты…  — … бабник — мрачно константировал Шен, и все трое весело рассмеялись.  — Ребят, я пошел, у меня сегодня ещё церемония выбора, а то как бы не выпороли за опоздание… да и за что нибудь ещё, иногда мне кажется что отец для этого причины сам и придумывает. И Фима, перестань издеваться над рубашкой — Айтварас щёлкнул пальцами, и многострадальная одёжка в мнгновение ока оказалась высушенной, но осталась такой же мятой.  — Эй, великий маг, а выгладить немог?! — наигранно-зло крикнул Фима вслед удаляющейся долговязой фигуре. - Доброе утро, сынок - сказала Айту мать - вставай, сегодня важный день Воздух, земля, огонь и вода. Четыре стихии, поддерживают равновесие в мире. Ещё есть люди, называющие себя пятым элементом, но презираемые остальными, одарёнными властью над стихиями. Несмотря на чёткую разделённость магов, их дети часто не наследовали дар родителей, бывали полиглотами, а то и вовсе проявляли способности к иной стихие. Именно для этого была создана Церемония Выбора, магический ритуал, где молодые маги, достигшие 16, могли выбрать свою стихию. Айтварас Жалтис был рождён в клане воды, и уже с ранних лет проявлял чётко выявленную одарённость к родной стихие. Беловолосый, с глубокими синими глазами и невероятно бледной кожей, он идеально подходил своей стихие. Поэтому никто и не сомневался, куда обратит свой выбор молодой маг. Кто-то даже поговаривал, что он может стать самым молодым старейшиной. Однако сам парень откровенно забил болт на все эти разгаворы. Он и искусству магии учился на отвали — итак получается, так зачем стараться? — Айта, в его неполные 16 куда больше интересовали различные забавы, дурачества с друзьями и мимолётные связи с девчонками. С последним (как и с остальными пунктами) проблем не возникало благодаря выгодной внешности. Да, Айтварас был избалован, привыкший получать всё что захочет по щелчку пальцев.  — … Айтварас Жалтис, готов ли ты принять на себя полный дар своей стихии? — кивок, качнулись длинные белые волосы, распущенные в кои-то веки. — Войди же в священное озеро, и реши, кем ты хочешь быть. Айта всегда смешила эта ирония. Все посвящения здесь — да и у людей, если он правильно помнил — проходят через воду. Нет, конечно это не обычная вода, священное Голубое озеро, находящееся на стыке крупнейших поселений четырёх стихий. Однако… вода она и у человеков вода, как говориться. Шаг, ещё шаг, третий, четвёртый, пятый… и вот Айтварас уже по пояс в воде. Сделав тонкий надрез на ладони серебрянным клинком, молодой маг заговорил:  — Священная вода, прими мою кровь, и разреши принять стихию — по воде пошла тонкая рябь. Мол, разрешаю, выбирай — С сегоняшнего дня и до самой своей смерти, стану и буду я… — парень оглядел напряжённые лица своих родных, и несколько сучающих выражений на лицах послов других стихий -… человеком. По немногочисленной толпе прошелся ошеломлённый вздох. Ил под ногами Айтвораса словно превратился в болто, за пару секунд засосав парня под воду. В рот набилось водорослей и ещё каких-то противных вещиц неизвестного происхождения. Молодой маг попытался выбраться на поверхность; не магией — которая почему-то совершенно не помогала — так своими силами. Не получалось, сколько он не старался. Очнулся Айт на берегу Голубого озера, отхаркивающийся от воды. Над головой светила луна, а в округе никого не было. Кажется, ему рассказывали… что же там было, а… Что-то про то, что новопосвящённый должен добраться до дома сам, используя свою стихию. Или нет, что-то другое… Тысяча устриц, надо было почаще учиться, а не отлынивать… Хотя теперь-то что… Нет, вот вернётся Айт домой, все свитки по теории зазубрит, честное сло… На Айтвараса как ушат ледяной воды вылили, дошло осознание того, что он сделал на церемонии посвящения. Так, ну тут только 2 варианта: или он гений, или полный кретин. Зравый смысл что-то вякнул про то, что второй вариант куда более вероятен… Нет, ну он же это не с бухты барахты решил. Над вопросом очеловечивания Айтварас думал последние полгода. Ну и пришел к выводу… Кретинскому — опять проснулся здравый смысл. Так, всё, ныть и себя любимого ругать уже поздно, всё, он человек. Но… Решив всё-таки проверить свои способности — мало ли, вдруг что? — паень сосредоточился, пытаясь почувстсвовать воду. Ну, дождик мелкий хотябы вызвать. Всё. Теперь он мелкий, бесполезный людишка. Такой же как Шен и Фима. Но они-то его лучшие друзья, которые на самом деле и являлись одной из основных причин, по которым Айт хотел стать человеком. Так вот какого это… не чувстсвовать магии, не уметь управлять ею… В этом определённо что-то есть. Какая-то лёгкость, ни к земле, ни к воде его не тянет. И голова легче стала. Наверное, это знания по теории магии были такими нелёгкими. Запустив руку в волосы, новопосвещённый человек понял, что тяжёлыми были не только знания… От его длинных белых волос остался только короткий ёжик на голове. Прям как у Фимы, такой-же неаккуратно обтёсанный — это Айтварас узнал, наклонившись к воде. Даже цвет волос изменился — вот чего парень точно не ожидал! Из снежно-белых они стали угольно-чёрными. Символично, мол, честь свою в грязи измазал… *** На то, чтобы добраться до родного поселения у Айтвараса ушло около двух дней. За это время он успел сотни раз проклясть свою дурную голову, которая почему-то решила, что парню обязательно надо стать человеком. Да и себя самого, слушать что старейшина рассказывал надо было… А всё, поздно уже, не маг он больше. В связи с отсутствием магии дорога усложнялась. Если раньше плыть по реке (а то и против течения) не составляло труда, и даже добавляло сил, то сейчас Айт полностью выдыхался меньше чем через час. Так же он выяснил, что кто бы что там не говорил, ни идти по лесу, ни спать в нём, не достовляло не капельки удовольствия. Колючие ветки и кусты царапали кожу, — будучи магом, подобные мелочи не доставляли ему проблем, не даром же вода считается стихией целителей — а земля оказалсь крайне жёсткой. Ну и еда. В лесу съедобного немного что найдёшь (а если и было, то он об этом не знал, снова проклиная свою лень и прогулы по урокам теории магии), только коренья да ягоды. А этим, как говориться, не наешься. Парень даже пытался выловить рыбу из реки — слава старейшинам, хоть огонь он разводить умел — но из этой затеи также ничего не вышло. Айтварас привык использовать магию во всём, и сейчас, с её отсутствием, чувствовал себя беспомощным младенцем. С горем пополам добравшись до дома, парень мечтал о не такой уж большой награде — поесть, поспать на нормальной кровати, и выпариться в горячей бане. Но единственное, что он получил — это осуждающие взгляды родных и одну-единственную, звонкую пощёчину от матушки. — Что ты здесь делаешь? — такой родной, такой знакомый, сейчас подрагивающий голос матери. Табити, казалось, постарела за эти несколько дней, лет на десять. На лице добавилось морщин, в тёмных глазах отражалась вековая боль и немой вопрос: зачем? за что? Женщина старалась смотреть куда угодно, но только не на сына. Дрожащие руки, ссутулившаяся фигура. — Вали от сюда, это больше не твой дом. У задней калитки его догнала сестричка Дъна, впихнув в руки какую-то кучку тряпок.  — Возьми, тут твоя одежда и немного еды — девчонка грустно улыбнулась и, обняв брата на прощание, скрылась в доме. Всё. Это больше не его дом, не его семья. Теперь у него другая жизнь. Криво ухмыльнувшись, Айтварас быстро зашагал в сторону деревни, в которой жили Шен и Ефим. Дорога шла через лес, в который возвращаться совершенно не хотелось. Опять эти колючки, бесконечные верхушки деревьев… бррр. Но делать нечего, пришлось идти. Реакция деревенских жителей была неоднозначной. Кто-то дружески похлопывал его по плечу, кто-то называл полным придурком и тыкал пальцем, шепчясь о чём-то с соплеменником.  — Ну ты прям чумной, Айт! А где же твоя бабья косища? — Фима к счастью был из тех, кто дружески хлопал по плечу.  — Давай потом. Мне бы сейчас жильё найти, можно первое время у тебя пожить? — отчего-то после этого вопроса физиономия друга стала кислой.  — Не, извини. Я бы с радостью, ты же знаешь, но у меня дома сейчас, как у зайца в берлоге в период спаривания. Брат родился, ещё и собака ощенятилась. Я думаю Шен тебе рад будет, у него вроде тихо, да и мать заболела, им как раз помощь нужна. Фима оказался прав, в доме Шена Айта приняли с распростёртыми объятьями.  — Проходи, вон та комната пустует. Одежду, если надо можешь у меня взять — Шен указал на свободную комнату и скрылся на кухне. Н-да, это конечно не его покои дома, но зато и не жёсткая земля. На одной из стен, прикрывая голое дерево, висит цветастые ковёр. В углу, слева от окна, немного покосившийся от старости стол, а напротив него незастеленная кровать. Пол под ногами поскрипывает в такт покачиванию заштопанных занавесок на окне. В свободном углу, незаметный с первого взгляда, большой, немного прогнившый шкаф из тёмного дерева. Айт сел на кровать, развязывая узелок тряпок, что вручила ему сестрёнка. Там оказались его высокие сапоги с отделкой из серебра, свободные штаны из лошадиной кожи, две лёгкие льняные рубашки, синяя жилетка и того же цвета куртка. Из еды заботливая Дъна положила только сладости. Ребёнок, что с неё взять. Переодеваться, как бы ему этого не хотелось, парень не стал. Вот в баню сходит, тогда будет самое то, а сейчас неохота чистую одежду на грязное тело одевать.  — Шен, у тебя поесть ничего нету? Несколько дней не ел почти, голодный, как зверь!  — Немного хлеба, да остатки жаренной рыбы. Ешь, мне не жалко. — даже такая простецкая еда казалась Айту невероятно вкусной. Ооооо, да! Как же долго он этого ждал. Горячая, полная обжигающего пара баня. Очевидно, что это не совсем то, что было в поселении воды, но, если быть честным, эта обыкновенная человеческая баня отчего-то нравилась ему намного больше. И симпатичная блондиночка с аппетитными формами Айтварасу тоже очень нравилась. Проще у человечек с девчонками, намного проще. Улыбнулся, подмигнул и готово.  — Герой, а тебя звать-то как? — блондинка умудрялась до сих пор игриво хлопать глазками.  — А вот это тебе знать уже совершенно не обязательно — Айт наклонился над девушкой, но сейчас уже лишь для того, чтобы взять свою одежду, которая находилась рядом с ней. Блондиочка обиженно надула губки и принялась натягивать на себя рубашу, словно повторяя движения за парнем.  — Кхм… Айт, я ничего не имею против, но… куда ты так вырядился, чёрт возьми? — даже обычно молчаливый Шен не удержался от высказывания. Нет, ну где это виданно, чтоб деревенский парень ходил в одежде с отделкой из серебра?  — Да у меня и нет ничего больше, только это  — Ну иди, у меня в шкафу возьми, ни к чему дорогие вещи в грязи пачкать. — Шен вздохнул — Не знаю как у вас, но тут придётся тебе на поле работать. Пол дня на общем, с пшеном, пол дня и выходные на своём. На нашем, в данном случае. Айтварас не был наивен и вполне ожидал от жизни подобной подножки. Но кто б ему сказал, что перекапывание земли — такая адская работа?! Нет, Айт не был слаб физически, скорее наоборот, неплохо накачен. Но движения лопатой туда-сюда на протяжении всего дня забирали все силы. Парня всё мучил вопрос, как худощавый и лёгкий — смотри, чтоб ветром не снесло — Шен без особых мук снова и снова втыкает лопату в землю. Май заканчивался, Айт начал привыкать к работе, и даже почти перестал полностью выдыхаться, едва ли не прося Шена так и оставить его умирать на чёртовом огороде. Начались посевы. Вместе с посевами пришла и невероятная боль в пояснице. Шестнадцать лет, а чувствует он себя стариком, у которого и спина уже не разгибается. Ну как так можно-то? И люди ведь живут так, каждый год такая каторга. Всё-таки Айтворас полный кретин. Лежал бы сейчас у себя в поселении воды, поедал бы сладости заморские… Тьфу! Всё, ушло время, хватит уже.  — Вот это подойдёт, руби — помимо работы на огороде, оказалось, есть ещё порубка дров — а иначе как хлеб печь, да борщи варить? — и стирка. Последнее тут дело считается женское, но Айт на себя взял, не всё ж матери Шена корячиться, не молода уже. Тем более всё, что связанно с водой, давалось парню куда проще, чем другим. В прошлом маг воды, тонкая и поверхностная, но связь с родной стихией у него осталась.  — Шен, — взмах топором — я слышал в деревне что-то говорят — ещё взмах — про Ивана Купалу. — парень сделал несколько шагов назад, давая дереву спокойно упасть. Примерно там, где падала верхушка, послышался короткий девчачий визг. Парни переглянулись и одновременно кинулись в ту сторону. — Ты же говорил тут место глухое, никто не ходит?  — Не ходит. — мрачно подтвердил Шен — Никто кроме… — он так резко остановился, что Айтварас едва не сбил его с ног. Проследив за направлением взгляда друга, парень тоже замер. В паре сантиметров от того места, где верхушка срубленного дерева касалась земли, стояла девушка. Не из их деревни, те больше загорелые да русые. Эта была бледна, с длинными распущенными волосами цвета воронова крыла и — это Айт видел даже с такого расстояния — с пронзительно-зелёными глазами. Парню даже показалось, что очи незнакомки горели вечерним болотным огнём.  — Кот, ты жив? — после того, как из-под веток показалась цветастая лапа, черноволосая перевела взгляд на парней. Айт почувствовал, как Шена рядом передёрнуло. Действительно, выдержать этот взгляд было… непросто. Но парень не отвернулся, не отвёл глаза. Девушка ухмыльнулась, и, подняв уже полностью выбравшегося из веток цветастого кота, скрылась в чаще.  — А это кто? Она ведь не из нашей деревни, верно? — Айтварас всё ещё завороженно смотрел на то место, где незнакомка исчезла из виду.  — Если бы — Шен вздохнул — у неё дом чуть дальше, в чаще, она как бы наша, но вроде нет.  — А…  — Лучше не подходи к ней. Поговаривают, ведьма.  — Да ладно — Айта пробило на истерический смешок — то есть вас соседство с целой деревней таких вот ведьм и ведьмаков совсем не смущает?  — Ты не понял. Это не то. Ирэн и лечить может, и огнём запускать, с землёй говорит, человека взглядом убивает. А ежели она что подожгёт, болотным пламенем то горит, и не потушить нечем, пока само не погаснет Айт задумался. Если это не деревенские бредни и додумки, то… кто же ты такая, Ирэн?  — Что, кого-то уже убила? — шутка получилось неуклюжей, да и наткнувшись на взгляд друга, парень понял: да, убила. И сожгла даже кое-что. Или кое-кого.  — Года 2 назад было. Сына местого старейшины убила. Подробностей не знаю, только в общих чертах. Говорили, что никаких телесных повреждений на нём не было, а рядом с его трупом дом был, он и сгорел. Полностью, потушить не смогли. А вместе с домом и часть его жителей. Старушка, бабушка Лизкина, подружки тогдашней ведьмы и сама Лизка. А что огонь зелёный был, это я сам видел, тушить помогал.  — Обалдеть — Айт споткнулся о какую-то ветку. Левую лодыжку обожгло болью, и, судя по тому, что Шен с силой воткнул топор в нескольких сантиметрах от ноги парня, споткнулся он не об ветку.  — Гадюка — прошипел Шен. Вставая, Айт присмотрелся. И правда, гадюка, с тёмно-зелёной шкурой. С травой сливается, вот он её и не заметил. Из-за укуса змеи, срубленное дерево пришлось оставить и возвращаться в деревню. Шли они медленно, потому что Айт прихрамывал, и Шен почти что тащил друга на себе. Прошла неделя. Место укуса воспалилось, и у парня начался бред. Шен с Фимой обегали всех знахарок деревни, испробовали все известные им способы и мази. Не помогало. Айта так и бросало в жар и бред. Парни даже бегали в клан воды, но там их даже слушать не стали, мол человеческие проблемы — не наше дело. И только малышка Дъна, догнав их, сказала что согласна помочь. Но её сил и умений хватило лишь на то, чтобы снять жар, да и то не на долго. А мать Шена всё причитала, что змею ведьма наслала, и всё, конец парню, ничем уже не помочь. Айту снилась какая-то мешанина из всего. Дядька Мыкола, заставлявший его копать каменное поле в 15 ядер. Потом как огромный, трёхцветный кот заживо пожирает его отца и сестру. Парень дёргался, пытался помочь им, но водоросли медленно оплетали тело, забирая его всё глубже в воду. Обернувшись, Айтварас встретился с насмешливым взглядом зелёных глаз. Отведя глаза, будучи не в силах смотреть, он понял, что его уже не душат водоросли, и парень стоит в чаще елового леса. И снова ведьма. Но смотрит уже не насмешливо, а как-то грустно, будто в загробный мир Айта провожает.  — Ведьма, это ты сделала? — крик уходит будто в никуда, а одно-единственное слово будто отражается от деревьев, создавая эхо «Ведьма, … ведьма, … эдьма…»  — Какие же люди твари — девушка начала медленно приближаться — Теперь, даже когда какой-нибудь идиот разворошит гнездо смертельно-опасной гадюки, кто виноват? Конечно ведьма, — от этого слова зеленоглазая сморщилась, как от старого шрама — кто ж ещё. Девушка замолчала, прекратив идти. Айт побежал к ней, но не приблизился на на сантиметр. То ли он не бежал, то ли ведьма всё отдалялась. А перед глазами всё стояли её грустные пронзительно-зелёные очи. - Доброе утро, сынок - сказала Айту мать - вставай, сегодня важный день. Твою мать.