Не в счёт

Идея выпить вискарика на заднем дворе «1703» была так себе с самого начала. Вернее, изначально Ванечку Светло и Мишу Джигли не пустили в бар, потому что Окситабор отмечал там то ли чью-то днюху, то ли годовщину образования БЧС, то ли вообще попадание в чарт очередного хита кого-то с букинга. Ванечка с Джигли тогда не растерялись, хватанули пару бутылок виски и засели рядышком, благо отличная погода на редкость тёплого лета такое позволяла. И все бы могло быть даже задорно, если бы Джигли не позвонила его очередная дама сердца с претензиями. То ли он маловато времени ей уделял, то ли что, но визги Ваня слышал и через трубку, хоть и сидел не близко. По итогу Миша собрал вещички и свалил, оставив Светло одного. И это было бы ещё не так плохо, если бы он не уволок с собой весь вискарь. Выпить хотелось смертельно, Фаллен даже начал рассматривать план сгонять в магазин и вызвонить какого-нибудь Славика, посидеть в парке где-то. У Букера тусила какая-то компания, можно было бы рвануть туда, но сваливать с улицы в такую погоду было почти преступлением, а преступником Ванечка не был. Для начала наебнулся план с магазином: вытащенный из кармана телефон показывал 23:15, детское, по сути, времечко, но вся легальная продажа алкоголя по магазинам уже закончилась. Где-то, конечно, были маленькие подвальчики, в которых за небольшой гешефт можно было достать выпивку в любое время суток, но адреса таких мест знал Мишаня, который вечно приходил последний и проставлялся за опоздания. Оставалась надежда, что у Славика абсолютно свободный вечер и есть запас алкоголя на дому. Пока они снимали квартиру вместе он, конечно, был, но Ванечка давно прикончил старые запасы, а новых сделать все как-то руки не доходили. Десяток длинных гудков спустя трубку наконец сняли. — Блять, да? Что такое? Голос у друга был странноватый, но Ванечка уже нацелился провести эту ночь с бутылкой и приятной компанией, так что вряд ли что-то могло его остановить. — Славян, у меня охуенное предложение. Я около семнашки, хватани пару бутылочек чего покрепче и подваливай, потусим! — Вань, ты ебанулся? Я тебе говорил уже, мы с Сашей в Тайланде. Сейчас половина, сука, четвёртого утра. И то, что я говорю тебе это, а не бросил трубку и вырубил телефон, делает меня охуеть каким пиздатым другом. Светло мрачнеет. Черт возьми, это правда было так. Слава говорил об их отпуске, наверное, с десяток раз. И Ванечка помнил, конечно, сам же ржал, что все это ебучее прикрытие, а Славик полетел проведать своего дружочка танцора. — Да, точняк. Танцорчику привет, Саше соболезнования. Спи давай. Ванечка кладёт трубку и задумчиво смотрит на телефон. Друзей навалом, а вот захочешь ночью выпить в парке, позвать и некого. Все либо на вписке у Букера, либо с дамами сердца тусуются. Ну, или как Замай, улаживают делишки какие-то в столице. А толку чуть. За спиной слышится шорох гравия, дорожки за семнашкой усыпаны им полностью, и подойти тихо тут почти не реально. Ванечка оборачивается: на этом пустыре лавочка всего одна, он вообще довольно уединённый, основная масса народа так далеко не забирается, курят на выходе или тусуются на лавочках прямо за ним. Контрастный свет от фонаря не даёт рассмотреть нормально, но в одном Фаллен уверен точно - кто бы это ни был, он несёт в руке бутылку. А значит, хоть и потенциально, но друг. — Привет, дядь, падай. Ванечка отодвигается, освобождая место рядом с собой, щурится и видит отблеск, мелькнувший на лысой голове нежданного товарища. Хотел бы он верить в то, что это бухой Ресторатор, но такую шпалу Ванечка бы не пропустил, а значит… —Мирон Янович, какими судьбами? Мирон смотрит на него секунд пять, а потом садится рядом, выходя наконец из под этого контурного света. Ванечка до последнего надеялся, что все же ошибся, мало ли в семнашке тусуется лысых мужиков, ростом с Ванечку и выпирающим еврейским шнобелем? Мало. Можно сказать один. —Как это вы тут один, да без охраны? По всем законам жанра, Фёдоров сейчас должен посмотреть на него, как на внезапно заговорившую собаку, хмыкнуть и уйти, унося с собой заветную бутылку. Обидно, но плевать, приятный вечер во дворе в компании Окси - что-то из области фантастики, причём паршивенькой такой, дешёвой литературы в мягкой обложке, как сказал бы Славик. Вопреки всем ожиданиям, Мирон улыбается: —Они напились, и я от них сбежал. Фаллен ухмыляется, ему нравится, когда отвечают вот так, поддерживая шутку, а не с этим снобизмом - вечным спутником всего их табора. —Я надеюсь, это история про переодевания и сбрасывания хвоста. Как Керенский, из дворца в женском платье? —Они же напились, мне хватило чёрной толстовки и капюшона. —Эх, так и знал, что тоскливо. А что это у тебя там за бутылочка такая интересная? Ванечка протягивает руку и поворачивает к себе бутылку в руках Мирона. Шампанское. Блять. —Дядь, ты серьезно? Ты слинял от всех бухать на улицу с бутылочкой шампанского? Мирон широко улыбается. —Вовсе нет, - он просовывает руку под толстовку и выуживает вторую бутылку, - я слинял с двумя. —Принцесса, блять. Хрустальные кубки хоть прихватил? Мирон не слушает, крутит проволочку, пытаясь освободить пробку, но то ли уже выпил, то ли просто не слишком ловкий - тонкая железка выскальзывает из рук. —Ой, дай сюда. Поухаживаю за тобой. Светло ногтем подцепляет проволоку, ловко стаскивает вместе с фольгой и обхватывает белый пластик, аккуратно раскачивая. —Подделка, что ли? Пластик паршивый какой-то? А как же «Кристал-Моёт»? —Это тебе, Фаллен, с Моргенштерном бухать надо. Мы люди не гордые, что на баре нашёл, то и стащил. Фаллен смеётся, качает пробку резче и она вылетает, накрывая волной брызгов Оксимирона и половину лавочки. Ванечка не теряется, наклоняет горлышко к себе и делает глоток, а потом быстро спохватывается: —О, ты ж пить из одной не будешь…забыл, прости. Давай вторую откроем. Ванечка, конечно, тоже неслабо облился, по щеке текут капли, оставляя за собой липкие дорожки, а челка мокрая, но улыбается задорно. Мирон смотрит на него долгим взглядом, а потом молча забирает бутылку, запрокидывает голову и делает большой глоток. Ванечка следит за ним немного охуевше, это выходит, что после него ему пить нормально, что ли? Мирон, впрочем, явно не парится, возвращает бутылку Фаллену и улыбается. —Фужеры не захватил. Будем импровизировать. Светло пытается проанализировать все происходящее, но забивает хуй. Собрался он выпить шампанского на задворках семнашки с Оксанкой? Вот и отлично, вот и хорошо. Так что бутылочку он забирает, пьёт, ничего так, кстати, не так уж и плохо. Может и не кристалл, но Ванечка его что, пробовал что ли? Это вот Мирон в таких вещах понимать должен. —Итак, по шкале от «Российского» до «Кристалла», на сколько ты бы оценил это? Мирон смотрит на этикетку, но фирма незнакомая, он то ли не пил такое, то ли не задумывался. Даже не представляет, сколько оно может стоить. —Не ебу. Российское пил, это получше будет. Кристалл не пил, это тебе, все ещё, не ко мне. Фаллен смеётся и откидывается на лавочку, довольно прикрывая глаза. Выпивка приятно кружит голову и оставляет на языке сладковатый привкус — это, скорее, хорошо, чем нет. Пусть и не виски. —Что ты мне своего Моргенштерна сватаешь, я тебя спрашиваю же. Скучная у вас богемная жизнь в вашем этом Букинг Машин. Что вы там хоть празднуете? —Веришь-нет, не представляю. Вообще. Кажется кто-то влетел в чарты. Или вылетел. Хуй знает. Ванечка смотрит на то, как Окси внаглую вытаскивает из его руки бутылку и снова пьёт, запрокидывая голову так, будто собирается осушить все залпом. —И что ты тогда там забыл? Мирон пожимает плечами и возвращает бутылку: —Ванька сказал, что будет весело. Но там пиздец какая духота, я заебался и вот, свалил. А ты, кстати, почему вдруг ночью, один и за клубом? —А не пускают. Я пришёл, а мне на входе сразу сказали, ты, Фаллен МС, рожей не вышел и вообще не в счёт. Мирон смеётся, вспомнив шутку. —Не в счёт — это да, но про рожу они зря, нормально ты вышел, не хуже прочих. Ванечка закашливается, давясь от неожиданности слишком газированным шампанским. —Я сейчас типа должен сказать, что ты тоже ничего? Не, мужик, я ещё не столько выпил. Где-то вдалеке хлопает дверь бара, и в свете фонарей появляется тёмная высокая фигура. Ванечка только прикидывает, кто бы это мог быть, а Мирон уже напряжённо поднимается. —Сколько тебе надо выпить, чтобы согласиться сейчас сбежать на край света? Пей и валим. Это Ваня. Он, если спалит, потом уже из виду не выпустит. Фаллен смотрит на него очень серьезно, словно реально обдумывает предложение. Но фигура Рудбоя приближается, и он принимает решение, осматривается и пихает Мирона в ближайший куст. Тот сдавленно матерится, но Фаллен уже совершенно спокоен, салютует, идя на встречу Охре. —Здравствуй, тезка. Ты мне компанию составить пришёл или ещё выпить принёс? А то заканчивается! - Он стучит по ополовиненной бутылке костяшками пальцев и выразительно смотрит на Евстигнеева. На лице того ясно читается пренебрежение, но он все равно пожимает притянутую Ванечкой руку. —Ты Мирона не видел? Он, вроде, курить выходил. Фаллен смеётся и кивает в сторону кустов: —Там его прячу. Хочешь, давай вместе поищем? Он задорно поигрывает бровями и ухмыляется Охре. Тот кривится, но даже не смотрит в сторону куста. Ванечка делает ещё пару ужимок и вдруг очень серьезно говорит: —Такси он вызвал, минут двадцать как уже. Адресочка не оставил. Рудбой кивает, сухо благодарит и сваливает в бар, а Ванечка раздвигает ветки и ржет, глядя на свернувшегося там Фёдорова. —Все, красавица, вставай, я тебя спас. Твой принц считает, что ты давно дома, вычисляешь количество овечек. Должен будешь. Мирон кивает, выходит на дорожку и осматривается. —Надо сваливать. У меня телефон лежит там, он быстро вычислит, что я не смог бы вызвать такси. —То есть, мы гуляем за мой счёт? Ну ты, дядя, и наглец! Мирон вытаскивает из кармана кожаную визитницу и достаёт карту. —Расслабься. Ты вызываешь - я плачу. Ваня качает головой: —Вызываю шлюх? Прости, в мои планы на вечер не входил горячий тройничок, даже с твоим участием. —В мои тоже. Но не всегда бывает так, как мы хотим. Но, так и быть, вызови хотя бы такси. Ванечка достаёт мобильный и загружает приложение: —И куда мы едем? Мирон пожимает плечами и берет неосмотрительно оставленную без внимания бутылку: —Куда хочешь. Парк, двор, плевать. Лишь бы на воздухе и не около семнашки. Ванечке откровенно странно, но он послушно вызывает машину к своему дому. Там есть и парк в паре десятков метров, и, если повезёт, любящая Ванечку продавщица ночного магазинчика. Ничего серьёзного там нет, а вот шампанское запросто, в двух шагах почасовой отель для влюблённых парочек, там оно пользуется спросом. Машина подъезжает быстро, и Фёдоров едва успевает натянуть капюшон. Светло хмыкает. Ясное дело, его самого на улицах не узнают, он никогда не парится, а вот Славика бывало, да. Едут они молча, только прихлебывают по очереди из бутылки, быстро пьянея. Ваня смеётся, когда Окси, заметив, что она скоро кончится, пытается вырвать остатки у него из пальцев, и включается в борьбу. Пара минут возни, и заветный трофей летит на пол, заливая сиденье, Ванины колени и бок Мирона, которым тот на этих коленях почти лежал, пытаясь дотянуться. —Я оплачу химчистку, - тут же бросает Мирон, но смотрит на Фаллена почти победителем. Видимо, его цель была скорее не дать допить Ванечке. Светло смущённо улыбается водителю и поднимает бутылку, демонстративно допивая последние капли. —Паяц, - смеётся Мирон и отбирает бутылку, тщетно пытаясь вытрясти ещё хоть каплю. Ваня ржёт, потом кидается помогать. —Не взяли б тебя в порно, ты даже бутылку развести не можешь! Мирон оскорбленно фыркает и тут же протягивает опустевшую тару Фаллену. —На, покажи класс! Ванечка запрокидывает голову и высоко поднимает бутылку, из которой тут же скатывается капля и падает ему на язык. —Да, блять, ты шутишь. Как? Фаллен гордо задирает нос, тут же получая щелчок. —Просто меня хотят даже бутылки! Водитель ускоряется, явно устав слушать эти разговоры, и бьет по тормозам, как только слышит: —Нам вот тут, у отеля. Мирон смотрит удивлённо, но молчит, расплачивается и просит у водителя номер, чтоб скинуть на химчистку. Тот, правда, отказывается и быстро уезжает, решив, видимо, не связываться с придурками. —И зачем ты привёз меня в отель? Ванечка ухмыляется: —Когда я вызывал такси, я ещё не знал, что ты так неталантлив. Рассчитывал на продолжение. Теперь сам сомневаюсь. Ванечка заходит в магазин и улыбается - продавщица та, значит, не придётся доказывать, что они с Мироном, который уже появился следом, не похожи на замаскированный рейд на предмет нелицензированной продажи алкоголя. Ванечка только собирается открыть рот, но Мирон уже сбрасывает капюшон и сверкает улыбочкой: —А можно нам шампанского бутылочку, а лучше пару? Он приобнимает Ванечку за талию, игнорируя охуевшее выражение лица и тычок в ребра. Продавщица хмурится, но бутылки послушно достаёт. —И пару коробочек конфет, самых лучших. Продавщица пробивает, а Мирон тут же галантно протягивает одну ей: — Это вам, спасибо за понимание! Он расплачивается и с неизменной улыбочкой уводит не сопротивляющегося Ванечку за собой. —Дядь, ты в край ебанулся? Это что за пидорская хуйня сейчас была? Мирон удивлённо вскидывает брови: —Ты не так планировал? Рядом с дешёвым отелем, мелкий магазин, проще всего притвориться парочкой геев, так она точно продаст, будет потом подружкам рассказывать. Тебе жалко? —Мирон, блять. Я живу в соседнем доме. Я тут каждый день бываю. Она меня знает в лицо и по имени. И теперь она считает, что я трахаюсь с лысым евреем. Окси пару секунд молчит, а потом заходится смехом. —Бля, ну ты б сказал. Я тут доброе дело делал. Заметь, бесплатно! —Да ну пиздец, - Ванечка тоже уже улыбается, злиться невозможно, тем более, что по факту Мирон и впрямь хотел помочь. Ваня отбирает у него одну из купленных бутылок, открывает и делает глоток. —Дерьмо. То было лучше, это кислое пиздец. Фёдоров пробует и согласно кивает. —Есть такое. Но у нас ещё и прошлого бутылка, можем чередовать. Мы собираемся пить на детской площадке? —Нет, сидеть на скамейке в общественном парке, тебе ж так привычнее. Тут метров триста, за углом. —Ну, значит, такси брать не будем. —Пафосные вы все больно, наши люди в булочную на такси не ездят. —Бля, не представляешь, как я от них заебался. Но я ж не вожу, а в Питерском метро меня узнавать будут даже бомжи. —Так твой контингентик, - хохочет Фаллен и стучит ладонью по спине Мирона. Тот улыбается в ответ, но как-то грустно, Фаллен аж теряет настрой. —Так, мужик, не депрессуй мне тут. Пиздец проблема, такси надоело, водить не хочу, в метро не могу. Найми водилу. Или таки будь ближе к людям и забей хуй, капюшон поглубже, да вперёд. Узнают — это пиздато. Меня вот не узнают. Все, падаем тут. Мирон осматривается: они действительно посреди какого-то скверика, но ни одной лавочки в округе не видно. —Куда, в траву? Фаллен уже рухнул прямо на газон, явно отвечая на вопрос. —Спиздел я, дядь, нет тут лавочек. Но так лучше. Единение с природой, джинсики с футболочкой новые потом возьмёшь. Не страшно. Мирон садится, действительно понимая, что это не самый херовый план. Он давно не отдыхал так, просто, без музыки, без толпы корешей и пафосных ресторанов. Фаллен явно чувствует себя нормально: лежит себе, пялится в небо каким-то очень задумчивым взглядом. Когда он не пытается выстебать весь мир, он сразу становится таким, красивым и чудовищно серьёзным, Мирон замечал это и раньше, при случайных встречах в барах. Вот весёлый и дурной Фаллен МС лезет с танцами на стойку бара, а через полчаса уже философ Иван Светло курит, прислонившись к стене и задумчиво глядя вдаль. Первого хочется обойти по широкой дуге, зато вот со вторым неизменно тянет поговорить. —О чем ты думаешь? —А? Ванечка оборачивается и не сразу фокусируется на собеседнике. —Не знаю. Обо всем. Это так сразу не расскажешь. Мирону это ясно, так что он кивает, тоже ложится и смотрит в небо. В Питере звёзд почти не видно, слишком яркие фонари и подсветка на домах, но в парке можно даже представить, что они за городом. Фаллен вертится и Мирон переводит взгляд на него. Тот, кажется, пытается пить из почти полной бутылки лёжа, что выходит довольно посредственно. Мирон садится, забирает алкоголь и делает пару крупных глотков. Тут хорошо, очень даже хорошо. И молчать вот так легко и приятно. Пузырьки от шампанского бьют в нос и кружат голову, мир становится тёплым и светлым. —Охуенное шампанское. Серьезно. Очень крутое. Надо будет ей ещё коробку конфет купить. —А ты вторую зачем взял? Мирон озирается и находит в метре от себя две полные бутылки и коробку. —Точно, закусывать же. Окси стягивает плёнку и открывает: конфеты и впрямь хороши на вид, хоть он и вовсе не ценитель сладкого. А Ванечка наоборот заинтересованно косится, ему явно не хочется вставать, но хочется заглянуть. —С чем они? —Ассорти, - читает Мирон надпись на коробке. - угадаешь с чем эта - дам тебе шампанского. Идёт? Ванечка кивает. Хуйня, но он обожает игры в угадайку. Фёдоров вытаскивает конфету и аккуратно подносит ее ко рту Фаллена. Тот несколько секунд тупо рассматривает букву «Е», выбитую на пальце, но потом послушно открывает рот, забирая конфету губами, почти касаясь кожи. Это странно, но сейчас Ванечке почему-то плевать. Продавщица в соседнем магазине вообще считает, что они спят, так что чего переживать из-за минутки какой-то пидорской романтики. —Это легко. Она с шоколадом. Начинка. Мирон кивает и приставляет к Ваниному рту горлышко бутылки. —Аккуратнее глотай, прольётся. Ваня делает пару судорожных глотков и отплевывается от льющегося за шиворот шампанского. —Пиздец. Холодно блять, и липко. Мирон пальцем пытается стереть влажную дорожку с шеи, но только размазывает все к чертям. —Футболку испачкал теперь. Хотя ей после лежания на траве все равно пиздец был бы. Ладно, угадывай дальше. Мирон подсовывает Ване вторую конфету резко, так что Фаллен все же облизывает его палец и тут же переводит укоризненный взгляд. —Я сейчас решу, что ты меня сюда увёз, чтобы споить и совратить. Имей в виду, я не сплю с мужиками. —Это ты нас сюда увёз, - мягко возражает Фёдоров, - я, кстати, вообще не знаю, где мы. И с мужиками я тоже не сплю. Мирон врет, причём не ясно зачем. Он спал с парнями, не раз и не два, в каких-то Лондонских клубах и на тусовках у моря. Каждый раз его сначала привлекали их красивые, накаченные тела, а потом становилось мерзко от самого себя, фактически снявшего проститутку. Со знакомыми парнями он не спал никогда, хоть и слышал слухи о себе и Шокке и даже о себе и Гнойном. Но к Фаллену тянуло, на него было приятно смотреть, хотя он ничем не напоминал ни качка-стриптизера из бара, ни какую угодно девушку. Но было что-то в нем такое, притягательное. Что-то, не дающее отмахнуться и забить. Фаллен уже забрал конфету и старательно разжёвывает её, а Мирон все ещё не убирает пальцы от его лица. —Это ром? Или коньяк? Горькая хуйня, дай запить. Мирон приставляет горлышко, поддерживает голову Ванечки второй рукой, чтоб ему было удобнее, но шампанское все равно льётся мимо. Ваня тихо шипит, а Фёдоров делает пару крупных глотков и смотрит слегка затуманенным взглядом. —Сними её просто. Ванечка задумывается. Не видеть, что Окси подкатывает — невозможно. И совершенно неясно с хуя ли. Но в голову лезут мысли об их поездке в такси, и, блять, это было приятно. Они часто дурачились и страдали хуйней с приятелями, и гейских шуток у них хватало. И тем не менее за засунутый в рот палец любой из них отхватил бы, если не по морде, то словесно. А Мирону, почему-то, вломить не хочется. Ванечка стягивает мокрую футболку и раскладывает ее на траву, решив, что терять особо нечего. Начнет доебываться - получит в жбан, да и все. Мирон тут же подсовывает Ванечке ещё одну конфету, буквально опуская ее на язык, начинка приторно-сладкая и вкус не определяется. —Ваниль? Или кокос какой-то? Сладкая дрянь, короче. Мирон качает головой и находит вторую такую же, откусывает кусочек шоколада и аккуратно держит, чтобы не пролить жидкую начинку. Ванечка послушно открывает рот и чувствует, как на губы падают липкие капли. Это вызывает какие-то неправильные ассоциации и он облизывается, что, конечно, не делает картинку менее пошлой. —Ликёр какой-то? Мирон улыбается и кивает. —Бейлис, если верить этикетке. —Очень сомневаюсь. Сам попробуй. Мирон наклоняется, и Ванечка пугается, что он сейчас полезет с поцелуями, но он лишь проводит пальцем по краю губ, собирая капли и слизывая их. —Правда не похоже. Там больше нет, их тут всех по две. Ванечка кивает, принимая такое объяснение, хотя в руках Мирона все ещё оставшаяся конфета, в которой вряд ли меньше начинки, чем было на губах. Но допустим. Он морщится от сладкого привкуса и Мирон моментально понимает его, подносит бутылку с шампанским. Теперь холодное стеклянное дно упирается в грудину, и Фаллен вынужден приподняться, чтобы сделать глоток. Когда он опускается назад, то чувствует, что под шеей лежит плечо Мирона. Второй рукой тот уже убрал бутылку и теперь гладит тёплой ладонью холодный след на груди. —Блять, ты все ещё уверен, что не спишь с мужиками? —Ну, я тебе когда ещё сказал, Фаллен не в счёт. Взгляд у Окси сейчас слишком дохуя откровенный, Ванечке немного неуютно, но он все равно смотрит, изучает бездонные серые глаза. Мирон не смотрит как-то пошло, нет. Просто ощущение такое, что он заглядывает прямо в душу. —Что ты уставился, дядь? Я тебе не Мона Лиза. Окси не отвечает, но и шёпот Светло звучит как-то не очень возмущённо. Да и нет особых причин шептать, вокруг ни души. Ванечка закрывает глаза и растворяется в этих лёгких поглаживаниях. Ничего особенного, это даже не интимно, но Ванечку все равно бьет мелкая дрожь. —Ещё конфетку? Шёпот Мирона звучит прямо над ухом и Ванечка кивает, не сомневаясь, что тот заметит. Когда губ привычно касается конфета Ванечка открывает рот и почти не вздрагивает, чувствуя, что шоколадка зажата в чужих зубах. Он осторожно откусывает кусочек, почти не задевая, и чувствует, как льётся жидкая начинка. Снова что-то сладкое, но распознать не удаётся, Мирон тут же слизывает остатки. Ванечка отвечает, целует, пачкаясь в уже подтопленном шоколаде. В голове все ещё шумит от выпитого, хотя, может, этот поцелуй настолько пьянящий, сходу не определить. Но это и не важно, Ванечка поворачивается, прижимаясь к горячему телу и чувствует, как в ногу упирается стояк. Это пиздец какое непривычное ощущение, но отторжения тоже не возникает, скорее интерес. Светло опускает руку, накрывая ладонью пах Мирона, и слышит, как он со свистом втягивает воздух. —Ты что творишь, Ванечка? Это приятно, Фаллен чувствует, что сейчас он может позволить себе многое, очень многое, и ему ничего за это не будет. И тут же пользуется этим: расстёгивает ширинку, запускает пальцы под резинку трусов, чуть сжимает член и слышит тихий, но отчетливый стон. Мирон жмурится, а плечо под Ванечкиной шеей каменеет, и Светло думает о том, что никогда не видел таких искренних реакций. Он расстёгивает пуговицу и тащит ткань вниз, но, неожиданно, получает отпор. Мирон резко переворачивается, нависая над ним, и целует уже куда-то в шею. Ванечка откидывает голову, запоздало думая, как будет потом объяснять происхождение засосов, но сейчас это совершенно не важно: руки Окси скользят по бёдрам, Фаллен приподнимается, давая себя раздеть, и тут же морщится, когда под голой задницей оказывается трава. Он даже хочет что-то сказать, но Мирон уже переместился ниже, обжигает горячим дыханием Ванечкин вставший член и все это становится не важно. Фаллен вскидывает бёдра, придвигаясь ближе и чувствует, как по коже скользит язык. Это нихуя не похоже на обычный секс с девчонкой, щетина на щеке Мирона колет бедро, и от этого ощущения становятся только ярче. Когда Окси обхватывает губами член, Ванечка уже не может терпеть, опускает руки на лысый череп, притягивает ближе. Окси явно пиздит, что не спал с мужиками, невозможно в первый раз вот так сосать, глубоко заглатывая и играясь языком с головкой. Проклятая трава царапает кожу, Ваня снова вскидывает бёдра, опуская их уже поверх горячих ладоней. —Мы не будем здесь трахаться, - шепчет он. Мирон не отвечает, только глубже насаживается, заставляя Ванечку забыть, где это, здесь и почему, собственно, не будут. Чужие руки сжимают его задницу и он вздрагивает, ощущая приближение оргазма. — Я сейчас… Закончить он не успевает, Фёдоров делает какое-то немыслимое движение языком, и Ванечку накрывает. По губам Мирона стекают белые капли, что создаёт дурацкую ассоциацию с начинкой от конфеты, и Светло тянет его на себя, приникает с поцелуем, облизывая губы. Мирон целуется жадно, Ванечка чувствует страсть и скользит рукой ниже, все же стягивая с него джинсы и обхватывая рукой член. Фёдоров замирает, но целовать не прекращает, и Фаллен воспринимает это как разрешение, скользит рукой, сильно сжимая пальцы, оглаживает головку. Дрочить другому человеку - странно, Ванечка пытается почувствовать, предугадать реакции, ускоряет темп и видит, как Фёдоров зажмуривается. Это тоже кажется хорошим знаком, движения становятся резче, яростнее, и уже через пару минут он чувствует, как руку заливает липкой спермой. Ванечка вытягивает ее и отстраняется, рассматривая капли. Мирон улыбается и вдруг облизывает его палец. Это неожиданно щекотно и смешно, Фаллен улыбается, пряча руку за спину. —Ты ебнутый совсем. Это что вообще значило? Мирон улыбается в ответ: —Наверное, что ты больше не «не в счёт»? Фаллен смеётся и расслабляется. Надо пойти домой, потому что им обоим точно нужно в душ. И завалиться потом спать, да. А утром - разойтись и забыть обо всем произошедшем. Рука Мирона мягко перебирает волосы, заправляя непослушную прядку за ухо. Ну, может, забывать и не обязательно. Может, можно и ещё повторить. Только шампанское надо найти получше.