Trapping nightmares

      С утра, еще до завтрака, Беглец пожаловался на тошноту и отправился к доктору. Тошнота, кстати, не какая-то выдумка, а вполне реальная штука: стоило вспомнить кассету и кадры, которые он видел ночью, начинало мутить. Но цель была в другом. Если он верно все рассчитал, действовать нужно было быстро и осторожно. Оставалось надеяться, что его воспримут всерьез, раз уж Шестая так часто ходила в медкабинет и лечилась там.       Найти подход к вечно пьянствующему доктору не составило труда. Этот парень умел хранить секреты, пожалуй, отчасти потому, что сам их не помнил, протрезвев. И в своем обычном состоянии, к счастью, просто не умел отказывать. Отдать важные документы ребенку? «Конечно, малыш, подруг надо выручать». Каким-то альтернативным сознанием он вспомнил Шестую и посетовал, что дети добираются до приюта в таком состоянии. И парой хорошо подобранных фраз Беглец получил в распоряжение еще и личное заключение доктора.       Так что на завтраке Беглец уже мысленно репетировал громкие фразы, которыми собирался защитить их с Шестой. Правда, когда он увидел ее, из головы все вылетело. Шестая держала себя так, будто вот-вот ее заставят пройти по доске. И она собиралась это принять. Волны тихой агрессии расходились от Шестой с такой силой, что соседи шарахались от нее. А Беглец настойчиво пытался поймать ее взгляд, но она упорно его игнорировала и избегала.       А когда стрелки обшарпанных часов замерли на восьми и двенадцати, Шестой объявили, что ее хотят забрать. «Забрать». Не удочерить. Заведующая прямо лучилась довольством и явно ждала от Шестой той же реакции. Беглец сориентировался, пробившись к подруге и схватив за руку. Она дернулась, но, узнав его, расслабилась.       — Джон, а ты-то куда? — нахмурились на него. — Тебя я не звала. Иди со всеми.       — Нет, — помотал он головой. — Мы пойдем вместе. И Хозяйка, наверняка, знает об этом.       Женщина подняла брови на такое странное обращение и редкую дерзость.       — Хм, ты прав… Она сказала, что мальчика могу пустить тоже. А ты откуда знаешь?       Беглец только ухмыльнулся.       — Не надо, — прошептала Шестая. — Она только этого и ждет.       — Я тебя не брошу, — упрямо мотнул он головой. — И ты не пойдешь туда одна.       Шестая не ответила. Она двигалась, как манекен на шарнирах, который вот-вот шагнет в пропасть. Беглец собирался ее удержать. Собранные бумаги под кофтой жгли тело. Только бы все получилось.       Он зашел в комнату вслед за Шестой и тут же снова взял ее за руку. Фигура Хозяйки застыла у окна, и когда женщина повернулась, их коснулся ее холодный жестокий взгляд. На красивых губах играла улыбка, не имеющая никакого отношения к душе или эмоциям. Сейчас женщина не носила свою фарфоровую маску, но под ней у Хозяйки была другая, такая же неживая.       — Не удивлена меня увидеть, Подопытная №6?       — Вы о себе напомнили, — ровно отозвалась Шестая и сжала ладонь Беглеца. — Чего вы хотите?       — Все просто: завершить эксперимент, — спокойно заявила Хозяйка. — Ты скажешь, что очень рада тому, что тебя забирают. И никто не узнает, какого маленького монстра приютили среди безобидных детишек.       Беглец обеспокоенно смотрел на Шестую. Она с упрямством смотрела на высокую женщину исподлобья, но Беглец видел застывший в ее глазах ужас. И Хозяйка тоже его видела, наслаждалась им, упивалась.       — Она никуда не пойдет, — резко заметил он. — Вы не сможете забрать ее, если она будет против.       По губам женщины вновь зазмеилась улыбка, не украшая, а напротив, уродуя гладкое лицо.       — Ты мне не нужен, сбежавший на кухню мальчик. Но если желаешь, мы и тебе найдем применение.       Шестая вздрогнула и беспомощно замотала головой.       — Мы никуда не пойдем.       — Знаешь, что бывает с маленькими девочками-преступницами, которые опасны для общества? — с наигранной заботой осведомилась Хозяйка.       Шестая держала его руку так крепко, что казалось, останутся следы от ее пальцев. Но Беглец не собирался жаловаться. Под давящим влиянием Хозяйки Шестой хотелось съежиться и забиться в угол, Беглец это понимал и видел, как она старается расправить плечи и казаться выше.       — Вот только виноваты Вы! — резко заметил Беглец, выступая вперед. — Ваши эксперименты бесчеловечны и незаконны!       Улыбка женщины была столь обманчиво безмятежной, что по коже побежали мурашки. Мысль о том, что они с Шестой здесь не в безопасности, отдавалась эхом в голове. Страх опустился от горла к коленкам, и ноги ослабли.       — Итак, твое решение, Подопытная №6? — проигнорировав слова Беглеца, спросила Хозяйка.       Беглец всматривался в ее словно выточенное из куска бездушного камня лицо и видел, как с губ капает ядовитая тьма. Эта высокая, молодая женщина в узком платье вдруг показалась самым уродливым человеком на свете.       — Меня ждет… все это? Снова? — сдавленным голосом спросила Шестая. Она пыталась звучать смело, но панические нотки дрожали слишком очевидно.       — Тебя ждет мно-огое, — усмехнулась Хозяйка. — Но ты не умрешь, — тут же снисходительно успокоила. И добавила: — Если сама не попытаешься, конечно. Но ты, Подопытная, не из таких, не так ли?       Шестая вздрогнула, а перед глазами Беглеца пронеслись кадры видео, где Шестая скрючивается от боли и ударяется коленями о грязный пол. И тогда он шагнул вперед, вставая между Хозяйкой и Шестой, положил руки подруге на плечи и заглянул в глаза.       — Не смей даже задумываться об этом, — серьезно сказал он. — Мы будем бороться.       — Ты видел записи, — бесцветно отозвалась Шестая. — У меня нет никакого пути в нормальном мире.       — Верно, — тягучим, обволакивающим тоном заметила Хозяйка за спиной Беглеца. — Ты — результат преступления. Родилась из унижения и боли, и вообще не должна была существовать. Твое место…       — Не слушай ее! — перебил Беглец. — Разве ты не слышишь, как она отчаянно блефует?!       Взгляд Шестой прояснился и сфокусировался на нем.       — Ч-что? Но все правда: ты помнишь, что я сделала.       Шестая отвела взгляд, и Беглец видел, как ее всегдашняя угрюмость трескается и рассыпается под давлением. Ее глаза блестели. «Шестая никогда не плачет», — подумал Беглец и понял, что она вот-вот сорвется.       — Мы все расскажем, — продолжил убеждать ее Беглец. — И у «Чрева» будут проблемы.       Хозяйка за его спиной скучающе вздохнула.       — Ты все же желаешь, чтобы и тебя забрали, мальчик.       — Нет! — резко рванулась Шестая, сбрасывая его руки и отстраняясь. — Он ничего не делал, на него вы давить не можете! Он должен оставаться в безопасности.       — Мое терпение на исходе, Подопытная, — жестко отрезала Хозяйка. — Начнем с этого приюта, — она брезгливо поджала губы. — Я сделаю так, что каждый работник, каждый ребенок, даже каждая мышь будут знать, что ты способна загрызть человека насмерть, а затем медленно пожирать его плоть.       Безжизненный размеренный голос отдавался в голове набатом, и, кажется, воздействовал на Шестую, как удар под дых. Она пошатнулась и начала оседать на пол, но он придержал ее за руку, не давая упасть. Беглец заставил себя не акцентировать внимание на смысле слов и найти в себе силы, чтобы поднять голову.       — Так вперед, — сказал он твердо, не позволив голосу дрогнуть. — Сделайте это, потому что нам все равно.       Он с вызовом вскинул голову и почувствовал, как Шестая дернулась, но он продолжил сжимать ее руку.       — Что ты творишь? — прошептала она ему на ухо.       — Верь мне, — одними губами отозвался он. — Такой дешевый шантаж на нас не сработает, ясно? — продолжил он уже громче. — Если угрожаете, будьте готовы выполнить угрозу. Иначе вы просто беспомощный старый уродливый страх.       Сначала он был уверен, что попал в точку. Он видел в глубинах стеклянных глаз этой женщины клубящийся гнев. Она скрестила на груди руки и поджала губы. Беглец видел, как она вот-вот сдастся. Вот только в следующую секунду по тонким губам скользнула торжествующая улыбка.       — Хорошо.       — А? — Беглец на миг даже опешил. Он был уверен, что только что обыграл ее на собственном поле, но тогда…       — Твой маленький друг в чем-то прав. Судебное разбирательство нам ни к чему. Но знаешь что, Подопытная? Хозяйка не смотрела на Беглеца, как будто он был недостойной мухой на стене. Они с Шестой встретились взглядами, и женщина давила. Шестая выпустила ладонь Беглеца из ослабевших пальцев и отступила на шажок.       — Пусть этого не увидят работники вашей дыры. Но до каждого местного звереныша непременно дойдет. А знаешь, что еще?       Во взгляде Шестой отразился куда больший ужас, чем раньше: она уже наверняка знала, что скажет Хозяйка следующим. А вот Беглец ничего не понимал.       — Неважно, боишься ты попасть в тюрьму для маленьких ублюдков или нет, неважно, есть ли тебе дело до травли, которую тебе здесь устроят. Ты считаешь, у тебя есть опора, не так ли?       Шестая рвано выдохнула и отвернулась, сжимая подол платья.       — Я хочу видеть твое лицо, Подопытная, — жестко заявила Хозяйка. И Шестая действительно обернулась, ощерившись, как дикий зверь. Беглец знал ее слишком хорошо: эта поза, это лицо означали, что Шестая загнана в угол.       — Самый важный для тебя человек уже все видел, верно?       Беглец поднял брови. Кому еще подкинули проклятую кассету? Насколько он знал, у Шестой не осталось никаких дорогих людей да и вообще знакомых. Но насколько хорошо он в принципе ее знал?       — Н-нет! Замолчи! — такого высокого тона Беглец не слышал от Шестой никогда. Она тонко вскрикнула, переводя взгляд широко распахнутых глаз на Беглеца. Как будто боялась не Хозяйку. А его.       — Думаешь, раз сейчас он защищает тебя, так будет всегда? — лился холодный яд с губ этой женщины. — Эта… жалость скоро уступит место брезгливости.       Беглец смотрел то на Шестую, которая пятилась к стене, мотая головой, то на торжествующую Хозяйку. Мысли метались, как при пожаре. Это она… про него?       — Шестая, я бы никогда, — начал он, но девочка стукнулась спиной о стену и, всхлипнув, прошептала одними губами:       — Прости.       — Ч-что?       Полностью игнорируя Хозяйку, Беглец сделал несколько шагов к Шестой, поднимая руки, словно при их первой встрече. Но она уже взяла себя в руки. Злых слез как будто и не было, а в затравленном взгляде вновь тлели злобные угольки.       — Из-за меня ты посмотрел то видео и теперь терпишь эти издевательства, — безэмоционально признала она. — Прости и не беспокойся: я позабочусь о том, чтобы «Чрево» тебя не достало. И сама тебя не побеспокою.       — Умница, — оскалилась Хозяйка. — Я оказываю тебе услугу, Подопытная. Если бы не такая защита, он бы воспользовался тобой однажды. Совсем как мной, чтобы ты появилась на свет.       На затылке Беглеца волосы зашевелились от этих слов. Шестая никогда не упоминала… Да и знала ли она?.. Раз ни капли не изменилась в лице, похоже, знала.       — Из-за твоей услуги, — выплюнула она, — у меня и жизни никакой нет.       Хозяйка вновь улыбнулась своей мерзкой взрослой улыбкой.       — Ошибаешься, Подопытная. Как раз благодаря мне она у тебя есть.       Беглец плохо осознавал, что происходит, знал только, что должен остановить все это.       — Шестая…       — О, ты видела в нем опору, а что теперь? — усмехнулась за его спиной Хозяйка. — Как думаешь, долго ли этот мальчик продержится рядом с таким чудовищем?       От взгляда Шестой стало холодно. И Беглец еще раз попытался привлечь к себе внимание:       — Шестая! Это все бред чистой воды.       — Но она права, — нейтрально отозвалась та, отводя глаза. — Ты стал моей опорой, Беглец, — она криво улыбнулась, пряча взгляд. — Я признаю это, видишь?       — Но мы совсем не разговаривали… — растерянно пробормотал Беглец. И заметил, как сгорбилась Шестая. — Но это неважно! Теперь все будет, как надо. Мы с тобой вместе!       — Мне лучше…       — …помолчать и поверить мне.       С этими словами Беглец преодолел все расстояние между ними и решительно привлек Шестую к себе. Она растерянно ойкнула и застыла. Беглец чувствовал, как тяжело колотится ее сердце. Пару секунд Беглец как будто неловко прижимался к каменному изваянию, но затем Шестая расслабилась и опустила голову ему на плечо. Беглец носом ткнулся ей в шею и улыбнулся.       — Все будет хорошо, — шепнул он со всей возможной уверенностью. — И я тебя не брошу.       — И ты ему поверишь? — скучающе осведомилась Хозяйка. — Человеческие обещания совсем ничего не стоят.       — Поверю, — вдруг твердо сказала Шестая, отстраняясь. — Хотите забрать меня? Нам придется рассказать увлекательную историю.       — Ты пытаешься угрожать, Подопытная? Долго после этого не проживете.       — Может быть, — ухмыльнулась Шестая. — Но, как сказал мой друг, — она стрельнула глазами в сторону Беглеца, — мы будем бороться.       — Вот здесь, — Беглец наконец вытащил из-под кофты документы, — копии медицинских обследований, доказывающих: на Шестую и меня было оказано моральное давление, что повлекло проблемы психического характера. А вот здесь, — он похлопал по еще более внушительной стопке, — заключение о проблемах Шестой с желудком и пищеварением, и Вы, почему-то мне кажется, знаете, чем они были вызваны.       Она позволила себе взглянуть, двигаясь не молниеносно, но достаточно нервно.       — Оригиналы где-то в приюте, — хмыкнула она. — Это не проблема.       — Были в приюте, — вернул ей ухмылку Беглец.       Шестая недоуменно косилась на бумаги, и по ее виду любому стало бы очевидно, что видела она их впервые. Что и заставило Хозяйку направить все свое недовольство на него.       — Щенок, — выплюнула она, сминая бумаги и пряча их в глубокие карманы платья. — Думаешь, тебе это поможет? Вы очень быстро исчезнете, и никто о вас не вспомнит.       Шестая съежилась, отступив на шаг. Его и самого потряхивало. Но позволить себе дать слабину сейчас — все равно что проиграть.       — Если с нами что-то случится, эти факты, — Беглец как можно небрежнее повел плечом, — всплывут и рванут, как замедленная бомба, у которой перерезали не тот провод. Вы захотите избавить себя от проблем, а вместо этого — создадите новые. Так что куда выгоднее просто оставить нас в покое.       Из позы Хозяйки исчезла обманчивая мягкость, и Беглецу подумалось, что вот сейчас она их ударит. Но в этот момент дверь распахнулась, и в комнату вошла довольная миссис Розали.       — Итак, вы познакомились? — наигранно прощебетала она.       — К сожалению, — процедила Хозяйка, не отрывая ненавидящего взгляда от Беглеца, — эта девочка нам не подходит.       Улыбка миссис Розали застыла на лице, и в глазах можно было прочитать: «Неудивительно». Она тараторила что-то утешающее, но женщина ее совсем не слушала. Последним взглядом пообещав им двоим что-то ужасное, она грациозно удалилась.       — Ну и чем вы разочаровали такую леди? — посетовала миссис Розали. — Вы двое выглядите ужасно довольными, сорванцы, — она поджала губы. — Идите на обед. Глаза бы мои вас не видели.       Затем она бросилась провожать Хозяйку.       Беглец повернулся к Шестой и широко улыбнулся. Она смущенно теребила рукав платья.       — Не беспокойся об этом пока, — он протянул ей подрагивающую руку. — Мы вырастем и покажем не только ей, а всему «Чреву». Согласна?       Беглец надеялся, что Хозяйка поверила в его ловушку настолько, чтобы дать им время твердо встать на ноги. Тогда они смогут дать бой и победить.       — Обещаешь? — серьезно спросила Шестая, принимая его руку. В ее взгляде зародилось что-то большее, чем доверие. Беглец мог бы сказать, что она признала его. И это уважение помогло собраться с силами и отбросить страх.       — Обещаю.       На обед они пришли, держась за руки, и, вопреки обычному, сели вместе. А глядя на дымящуюся котлету на тарелке, Шестая на пару секунд зависла, а затем решительно сжала ложку и, разломив, отправила кусочек себе в рот. Прожевала. И торжествующе улыбнулась их общей победе.