О том, что у каждой девушки есть свои сюрпризы

      Моран любил свою девушку всей душой. А как же иначе? Ирэн Адлер — красавица, каких поискать нужно, лучшая на своём курсе, а её хорошо поставленный голос каждый раз завораживает.       Примерная студентка днём, после занятий же совсем другая — золотые кудри вместо сложного пучка растрёпаны, стильные платья сменяются не менее стильными джинсами и кожанками, туфли — кроссовками, но всё на том же высоком каблуке. Её яркий макияж и безбашенную улыбку знает каждый клуб этого города. Моран любит отрываться с ней и веселой компанией старых друзей где-нибудь на танцполе душного зала под непонятные биты, заставляющие сердце биться в такт им.       Ему нравится потом ехать домой на такси и смотреть на алеющий восход за стеклом, аккуратно гладить по спутанным волосам. Снова совершенно пьяна и уснула у него на плече. На губах — улыбка. Такая нежная, трепетная. Через пару часов побурчит, что он опять пробрался в её сны и не отпускал до самого утра, не дав выспаться нормально. А он обнимет, закружит в ответ. Безумно влюблён.       Их домашняя идиллия — что-то слишком дорогое сердцу, что простыми словами все чувства выразить нельзя. Как она — сама сонная ещё, похожая на совёнка по утрам — будит его и просит собираться на пары. Или их совместная готовка — зрелище то ещё, но всё всегда вкусно. «С любовью ведь» — шутит Себастьян иной раз, когда уж совсем угольки или соли на целое море хватит, но он мужественно съедает, несмотря ни на что. И действительно ведь — с любовью всё вкуснее, краше. А они любили друг друга и любили невыносимо сильно, до хруста рёбер от множества бабочек под ними.        Но вечность отнюдь не вечна. Серость и унылость всегда просочатся, сожмут своими холодными лапами страстное сердце… Нет-нет, их история ещё далека от завершения и болезненных расставаний. Просто Ирэн на пару недель уехала в другой город к своей матери, а Моран любит слишком драматизировать.       Дни и вправду, казалось, вечность тянутся. Будто забрали его тёплое солнце, а он как цветок — не может жить без него или раскрыть всего себя. Звонки же всё равно совсем не то. Даже если камера у обоих включена. Даже если длятся по несколько часов. Нельзя через телефон обнять и поцеловать, как часто они делали это раньше, без разделяющих километров. И Моран жалуется на свой тактильный голод каждый раз, а она говорит, что немного осталось, старается утешить и развеселить, но каждый раз признаётся в конце, что тоже ужасно соскучилась.       Когда в толпе у ворот в их универ мелькает до боли знакомая белокурая макушка, он не верит. Неужели смогла раньше вырваться? Хотела сделать сюрприз? Удивить? Что ж, если так, то она с этим прекрасно справилась. Ноги сами несут туда, к ней. Обнять, забрать с собой в их квартирку и не выпускать всю ночь или неделю даже, целовать, целовать, целовать…       — Ирэн! — окликает радостно и, не дожидаясь какого-то ответа, наконец прижимает к себе, — как же я скучал, Ирэн…- а затем хмурится, отпускает немного только ради того, чтобы рассмотреть получше, — ты подстриглась?       — Я всегда так ходил, — голос ниже обычного, лицо удивлённое, но Моран замечает знакомые смешинки во взгляде — точно играется с ним!       — Брось, всегда была роскошная длина, — пропускает это будто бы жёлтое золото сквозь пальцы и усмехается так тепло, — но так мне тоже нравится. И прекращай свои шутки уже. Я не хочу чтобы моя любимая девушка делала вид, что не знает меня.       — Но я правда не знаю тебя, и я не твоя девушка, — самым честным тоном звучит в ответ и в этих словах можно расслышать даже что-то вроде соболезнования. Она (она ли?) делает не большой шаг назад и продолжает, утешающе похлопав по его плечу, — я вообще не девушка, если уж на чистоту. ***       — Слушай, мы с тобой словно Хэлли и Энни! Не хочешь попробовать вновь свести наших родителей? — шутит Джеймс, не забыв задорно подмигнуть своей новообретённой сестре.       С момента его знаменательной встречи с Мораном уже прошло пару часов, за которые они смогли поругаться и почти что подраться, созвониться с Ирэн, чтобы точно узнать, что она всё ещё в другом городе, а затем вместе доехать таки до квартиры Себастьяна, снова созвонится уже по видеосвязи и наконец спокойно всё разъяснить. Теперь они с Мораном сидят на потрёпанном диванчике, а на столе перед ними ноутбук с Ирэн по ту сторону экрана. Та, кажется, лежит на кровати в своей старой детской и всё с интересом рассматривает брата.       — Да уж, наша история похожа на их — родители, которые скоро развелись и совсем маленьких близняшек, которые через много лет нечаянно встретились и узнали о том, что в этом мире существует их точная копия… — Адлер звонко рассмеялась там, в экране ноутбука Морна. Хотя он бы больше желал, чтобы именно она, а не её новый братец, сидела здесь рядом с ним, — Можно звонить в киностудию и просить снять вторую часть на основе реальных событий!       — Я всё ещё не верю, что такое возможно, — тихо бурчит Моран. Ему не то чтобы не нравится вся эта ситуация, но её слишком стремительное развитие и то, что он всё ещё страдает без своей девушки… Мало приятного, согласитесь.       — По сути, он ведь точно я, просто с небольшими изменениями, — продолжала рассуждать Ирэн, — так что у тебя теперь будет в два раза больше моей любви, тигрёнок мой.       — Не называй меня так при нём! — возмущение и смущение оседают на кончиках ушей Себастьяна. Из-за этого он, к её огромному умилению, бурчать ещё больше начинает, — и не нужна мне его любовь, с чего ты вообще это взяла? Я только тебя люблю и то, что у него твоё лицо, ничего не меняет…       — Моран, — страдальчески тянет она, теперь уже тоже смущённая. И прячет лицо в ладонях, не в силах смотреть когда он такой, а она не имеет возможности повалить на кровать и потрепать его словно ночь чёрные и густые волосы, — я тоже только тебя люблю…       Звучит совершенно по-детски, но какая разница если искренне? А потому она решает сделать ещё один детский поступок и, убрав руки от лица, шлёт своему «тигрёнку» воздушный поцелуй. Мелочь ведь, но нежности и любви не меньше чем в поцелуе самом настоящем.       А Джеймс, глядя на это, улыбается хитро и пододвигается к Морану ближе.       — Вообще-то, у меня тоже есть девушка, но так уж и быть ради дорогой сестрёнки… — в своей шутливой манере тянет он, не переставая улыбаться своей затее и наклоняясь всё ближе к чужому лицу, — давай, Моран, получай с помощью нашей братской почты отправленный через экран поцелуй! — и даже успевает мазнуть губами по щеке до того, как раздастся ругань, смех, и их маленький мирок снова превратится в весёлый балаган.