The Mountain's Range

Примечание: я хотел бы поблагодарить TheWumpus (автора Fanfiction) за то, что он дал мне идею для этой главы. Как вы, несомненно, заметили, почти все предыдущие главы происходили исключительно с точки зрения Грегора. В этой главе он вряд ли будет даже упоминаться (как активный персонаж, я имею в виду). Именно здесь новости о рождении Рикарда Клигана достигают остальной части Вестероса, особенно то, как эти новости влияют на четырех самых выдающихся персонажей этой истории, у каждого из которых есть собственный сын. Таким образом, глава будет представлять собой набор из пяти коротких виньеток, каждая из которых описывает реакцию одного из этих четырех человек. По сути, это будет мой способ показать, что происходит в умах других людей в остальной части Вестероса, а также то, как каждый из них относится к изменениям, которые внушает Грегор. С этого момента многие главы будут рассказываться с точки зрения третьего лица кого-то другого, а не Грегора. Например, в следующей главе мы вернемся к Рву Кейлин и Грегору, но все будет происходить исключительно с точки зрения Дейси. О, и да; мы очень скоро доберемся до восстания железнорожденных. Последний пункт. Первоначально я собирался сделать пятую виньетку с точки зрения Роберта, но решил ее опустить, так как не хотел делать эту главу слишком длинной. На сегодняшний день это будет самая длинная глава, но я постараюсь не делать такие длинные главы в будущем. Кроме того, вы увидите главу Роберта где-то во время или сразу после восстания железнорожденных; Будьте уверены. текст: Когда предыдущий час закончился, Грегор оставил Дейси и Рикарда одних, чтобы они могли отдохнуть. Он оставил жену и ребенка на попечение Веры и мейстера Кенник. Затем Грегор вышел, собрал своих людей и объявил о прибытии своего сына. Провозглашение было встречено с большим восторгом и восторженными возгласами. Остаток дня жители Рва Кейлин — легионеры, слуги и жители деревни — праздновали рождение наследника своего лорда. Звучали тосты, поздравляли и желали удачи. Несмотря на то, что Грегор был взволнован и озабочен будущим, у него все еще было много работы. В основном, был ряд людей, которые должны были быть проинформированы о рождении его сына. Итак, в первой половине дня он отправился на лежбище и решил составить семь писем. Два из них носили довольно случайный характер. Они предназначались для его семьи и семьи Дейси. После того, как они были закончены, они были отправлены вороном в Крепость Клигана и на Медвежий остров. Несомненно, они будут приняты с большим рвением. Остальные пять писем были составлены в гораздо более формальной риторике. Каждое из этих сообщений содержало точно такие же слова, как и остальные четыре, но Грегор предсказал, что каждый из получателей будет очень по-разному реагировать на их чтение. Он был совершенно прав. … Всякий раз, когда в доме рождался ребенок, было принято, чтобы сюзерен соответствующего дома уведомлялся об этом очень скоро. Особенно, если этот ребенок был предполагаемым наследником дома. Таким образом, первое сообщение было отправлено в Винтерфелл. Ворон достиг крепости ранним вечером. В это время лорд Эддард Старк только что поужинал со своей семьей. Он направлялся в богорощу, чтобы прочесть вечернюю молитву, когда мейстер Лювин перехватил его снаружи. Получив кусок пергамента, Нед Старк отправился в богорощу. Там он сел у ствола сердечного дерева, открыл письмо и прочитал его. Беременность Дейси была общеизвестна на Севере в течение последних нескольких месяцев. Естественно, известие о ее рождении не стало неожиданностью для лорда Эддарда; он уже ожидал услышать об этом где-то в этом месяце. Тем не менее, он был доволен тем, что роды прошли успешно и без каких-либо осложнений. Он также был заинтригован тем, как Грегор Клиган дал своему сыну имя Рикард. Мало того, что это было северное имя; это было имя покойного лорда-отца Эддарда. Он полагал, что должен быть польщен решением Горы. Лорд Карстарк, безусловно, был бы. Хотя от него этого и не требовалось, Нед планировал послать очередного ворона, чтобы поздравить лорда Грегора с рождением наследника. Он делал это со всеми своими знаменосцами, но это было больше, чем просто обязательство, которое побудило его написать лорду Рва Кейлин. По ряду личных причин он хотел поддерживать регулярную переписку с Грегором Клиганом. Втайне Гора очаровывал его. Тот, кого вообще было очень трудно очаровать. Много лет назад, когда Эддард был всего лишь вторым сыном великого лорда, он слышал рассказы о Горе, Которая Скачет. Нед воспитывался в Орлином Гнезде, поэтому он был как можно дальше от Грегора в те годы, когда последний достиг известности в Западных землях. Тогда Эддарду показалось удивительным, как сын самого молодого и, вероятно, самого незначительного дома в Западных землях стал одним из самых любимых воинов в его регионе. С его размером и силой он мог сделать все, что хотел, и уйти от наказания. Эддард знал, что только потому, что у человека есть возможность получить выгоду за счет других, он не обязательно пойдет на это, даже если он очень эгоистичен. Однако даже на Севере и в Долине не было секретом, что Тайвин Ланнистер меньше заботился о гибели мирных жителей, чем другие Верховные лорды Вестероса. Имея это в виду, у Грегора была бы свобода делать все, что ему заблагорассудится, до тех пор, пока его действия не вызывали неудовольствия лорда Тайвина. Вместо этого он изо всех сил старался защитить невиновных и в то же время соблюдать закон. Эддард почувствовал интересный контраст с Грегором. К виновным он был суров, черств, безжалостен и даже несколько устрашающ. К невинным он был нежным, чутким, сострадательным и понимающим. Во время восстания Роберта Грегор продемонстрировал эти качества за пределами своей родины. Во-первых, он свел к минимуму потери во время разграбления Королевской Гавани и сурово наказал тех, кто умышленно причинил вред простым жителям города. Он лично убил своего союзника, сира Амори Лорха, за (предположительное) убийство детей Рейгара. Потом были события, произошедшие в Дорне. Эддард никогда не забудет Дорна. Он отправился в Красные горы, планируя найти свою сестру и вернуть ее домой или умереть при попытке. Когда он и шесть его товарищей столкнулись с Королевской гвардией у Башни Радости, он ожидал смертельной схватки. Но стычки не было. Ни он, ни его друзья, ни Королевская гвардия не погибли в тот день. Его сестра тоже жила. Таким образом удалось избежать больших потерь. Лорд Уиллам Дастин стал отцом. Годом ранее его жена, леди Барбри из дома Рисвеллов, родила здоровую девочку, которую они назвали Кларой. Недавно Эддард услышал, что леди Барбри снова беременна. Если бы Уиллам умер в Башне Радости, его дом канул бы в лету. Теперь, во многом благодаря заступничеству Грегора Клигана, Дом Дастинов выстоит. По той же причине Мартин Кассель теперь служил мастером над оружием Винтерфелла, и он был рядом, чтобы наблюдать, как его сын Джори заканчивал взрослеть. Конечно, насколько знала остальная часть страны, все, кто был в Башне Радости (кроме Хауленда Рида), были мертвы. Кроме того, Эддард теперь был вовлечен в опасный заговор, который, если его разоблачить, может стоить ему жизни. И жизни всех причастных, включая его племянника. Что его раздражало, так это то, что он был вовлечен в этот заговор отчасти против его воли. Грегор заверил его, что риск того стоит. Гора утверждала, что до тех пор, пока все, кто знает имена детей Рейгара, будут делать это и не говорить ничего, что может поставить под угрозу их безопасность, они все проживут, не страдая от дальнейших трагедий. С тех пор прошло четыре года. Драконы все еще жили как изгнанники, а олень все еще претендовал на их трон. Придет день, когда волку придется выбирать между двумя фракциями. Эддард не сомневался в этом. Ему придется принять решение, как бы он этого ни боялся. Либо он нарушит клятву верности, данную Роберту, либо нарушит обещание, данное Лианне, обеспечить безопасность ее сына. Он часто молился о решении этого затруднительного положения, которое позволило бы ему оставаться верным как своему другу, так и своей семье. Такое решение могло показаться невозможным. Тем не менее, часть Эддарда Старка искренне верила, что такое решение действительно возможно, и если есть один человек, который сможет его найти, то это будет его новый вассал. Эддард Старк знал Грегора Клигана всего четыре года, но волчий лорд считал, что может доверять Горе. Этот человек даже не родился северянином. И все же он сделал для Севера и остального королевства больше, чем любой из моих знаменосцев за последнее время. — Нед? тихий голос прервал его размышления. Эддард повернулся к входу в богорощу. Его леди-жена Кейтилин стояла перед ним с узелком в руках и нежной улыбкой на лице. Нед Старк улыбнулся в ответ и жестом пригласил Кейтилин подойти. Она быстро подошла к мужу и села рядом с ним. Сверток оказался их годовалой дочерью Сансой. Она крепко спала. Улыбка Неда осталась, когда он протянул руку и погладил пучок каштановых волос на лбу дочери. Она тихо заворковала, но не проснулась. Кейтилин спросила: - «Ты в порядке?» - «Да, — ответил Эддард, глядя на жену, — у меня новости из Рва Кейлин». — Леди Дейси родила? предположила Кейтилин. Эддард кивнул и заявил: - «Сына по имени Рикард». Улыбка Кейтилин превратилась в ухмылку, и она прокомментировала: - «Возможно, лорд Грегор пытается оказать вам благосклонность». — Думаю, что нет, — возразил Эддард. — Имя моего отца довольно распространено на Севере. Затем Кейтилин немного нахмурилась и пробормотала: - «Как вы думаете…?» При этом она медленно посмотрела на Сансу. К этому предложению не было добавлено больше никаких слов, но Эддард понял, что имела в виду его жена. Он усмехнулся и заверил ее: - «Лорд Грегор не тот человек, который будет добиваться контракта между своим ребенком и ребенком своего сюзерена, Кэт. Особенно вскоре после их рождения». - «Возможно, нет, — признала Кейтилин, — но он из тех, кто ищет контракты между чужими детьми». - «Никаких контрактов еще не заключено, — напомнил Эддард жене, — брак между Роббом и дочерью лорда Тирелла был просто предложен. Кроме того, твой собственный дядя выступает за этот брак». - «Я знаю, — заявила Кейтилин, — я тоже одобряю это. Что действительно заставляет меня задуматься, так это то, почему лорд Грегор вообще рекомендовал этот брак». - «Его причина заключалась в том, что это объединит Север и Предел», — рассказал Эддард. - "Почему он должен заботиться об отношениях между ними?" — спросила Кейтилин. Это вопрос, на который я хотел бы получить ответ для себя. До сих пор Варис был единственным человеком, который знал, что конечной целью Грегора было объединение всего Вестероса. Он не поделился ею без кого-либо еще, чтобы сохранить целостность своих планов. Все остальные считали, что он просто пытался установить прочный мир в Семи Королевствах. Эта теория объясняла действия Легиона без знамен. Но это не объясняло, почему он затронул тему помолвки между детьми Великих Домов. Какими бы ни были его мотивы, Эддард решил довериться совету Грегора. Пока Гора действовал честно и в интересах королевства, Эддард поддерживал и слушался его. - «Я не могу сказать, — ответил Эддард на вопрос жены, — но мы можем гарантировать, что брак между Роббом и леди Маргери принесет пользу Северу?» - "Как вы можете быть уверены?" — спросила Кейтилин. - «Ну, я женился за пределами Севера, — радостно рассуждал Эддард, — посмотри, сколько хорошего это мне принесло». К Кейтилин быстро вернулась улыбка, и она нежно поцеловала мужа в бородатую щеку. Этого единственного замечания было достаточно, чтобы успокоить ее сомнения и завершить дискуссию. Затем Кейтилин поднялась на ноги и заявила: - «Я собираюсь уложить Сансу спать. После этого я буду в библиотеке. Робб и Джон хотят показать мне кое-что там». - "Показать вам что?" — заинтересованно спросил Эддард. - «Они не говорили, — откровенно ответила Кейтилин, — они утверждали, что это был сюрприз». Эддард только кивнул в знак подтверждения и криво пробормотал: - «Очень хорошо. Приятного сюрприза». - «Я уверена, что буду, — заявила Кейтилин, снова улыбаясь, — с этими мальчиками всегда приятно быть рядом». После этого она ушла из богорощи. Эддард задержался у дерева-сердца еще на полчаса. Он остался, чтобы помолиться и поразмыслить над письмом из Рва Кейлин. Грегор Клиган стал отцом. Это было что-то общее у него и лорда Эддарда Старка. Достаточно скоро Гора узнает, что на самом деле значило для мужчины иметь ребенка. Эддард считает, что отцовство хорошо подойдет Грегору. Он уже проделал отличную работу по обеспечению выживания чужих детей. Он также обеспечил счастье тех самых детей. Когда Лианна доверила ему своего сына, Эддард подумал объявить Джона своим бастардом. Именно Грегор Клиган предложил Эддарду представить Джона как продукт свободного союза между Брэндоном Старком и Ашарой Дейн. Эддард поначалу не решался использовать эту историю, но в конце концов решил следовать ей. Теперь он был уверен, что это было правильное решение. Кейтилин Старк просто обожала своего племянника. Она обращалась с ним не иначе, чем с Роббом или Сансой. Тот факт, что он был ублюдком, не имел для нее значения. Важно то, что он был семьей. Только за это она любила и принимала Джона. Она бы никогда не полюбила и не приняла его, если бы его выдавали за пасынка, появившегося в результате прелюбодеяния со стороны ее мужа. … Пару дней спустя Солнечное Копье достигло еще одного сообщения Грегора. Мейстер Калеотт немедленно принес его принцу Дорану и принцессе Элии. Они вместе просмотрели содержание письма в зале совета Дорана. Как всегда, Арео Хотах стоял на страже своего сюзерена, но ничего не говорил и не слышал. — 8 килограмов? — заметил Доран, приподняв бровь. - «Это вполне может быть рекордом, — предположил Калеотт, — по крайней мере, в Вестеросе». - «Рейнис и Эйгон весили вдвое меньше, — вспоминает Элия. И даже это было почти слишком для меня. — Ты действительно думаешь, что Оберин был там для моральной поддержки? — спросила Элия. - «Это не похоже на принца Оберина», — заметила Калеотта. — О, я не согласен, — возразил Доран, — Оберин делает, что хочет. Судя по письмам, которые он прислал нам из рва, он и лорд Грегор очень хорошо познакомились. - «Этого я не могу оспаривать, — заметил мейстер Калеотт. — На этой ноте леди Эллария определенно из тех, кто помогает другой женщине в родильном зале. Учитывая, что она сама пережила это». - «Какая удача для леди Дейси, что она и Оберин были там», — прокомментировал Доран. Да и повезло им. Они там защищают страну и дружат с Горой. А мы внизу… ждем. Все это бессмысленное ожидание… - «Действительно, леди Дейси, похоже, чувствует себя неплохо, — заметил мейстер Калеотт. — Судя по этому, она действительно пыталась снова встать на ноги всего через несколько часов после рождения сына». - «Должно быть, она довольно крепкая», — предположила Элия. - «Она должна быть, — утверждал Доран, — я полагаю, что лорду Грегору нужна и нужна такая выносливая и крепкая женщина, как она, чтобы стать его женой. И родить ему детей». Да, он будет. Элия слегка поморщилась. Со времен разграбления Королевской Гавани имя Горы высоко ценилось во всем Дорне. Многие дорнийцы на самом деле восхищались Грегором Клиганом. Элия Мартелл особенно почитала его. Сначала она подумала, что это произошло просто потому, что он спас ее и ее детей от Амори Лорха. То, что она чувствовала, было, вероятно, просто обостренным чувством благодарности. Вскоре она обнаружила, что это нечто большее. На обратном пути в Солнечное Копье она сблизилась с Грегором. Он заботился о ней, Рейнис и Эйгоне, как о членах семьи. Они проговорили большую часть поездки. Они делились сокровенными тайнами. Они говорили небрежно о серьезных вещах. Они вспомнили памятные события своей юности. Он назвал ее красивой. Даже Рейегар не называл ее так. К тому времени, когда она вернулась на родину, Элия начала задаваться вопросом, не испытывает ли она романтических чувств к Грегору. Или если бы он был для нее. В то время она надеялась, что нет. Было слишком много смягчающих обстоятельств, которые запутали бы этот тип отношений. Во-первых, Грегор был на девять лет моложе Элии, а также на два фута выше. В то время он был всего лишь наследником рыцарского дома в западных землях. Его соотечественники только что осадили город, который был домом ее покойного мужа. Более того, ее дети были объявлены умершими, поэтому она должна была быть в трауре. Если бы она искала утешения в объятиях мужчины так скоро после потери мужа, сына и дочери, она привлекла бы огромное количество подозрений и нежелательного внимания. Даже если этот человек был тем, кто отомстил за убийство ее детей. Вдобавок к этому Элии не запрещалось покидать Дорн, но в глазах общественности у нее не было законных оснований когда-либо снова хотеть его покинуть. Кроме того, она ни за что бы не бросила Эйгона, а Солнечное Копье было единственным местом в Вестеросе, где, по ее мнению, ее сын был вне опасности. Так что Элия не подействовала на свои новые чувства к Горе. Она держала их при себе и рассталась с ним как с другом. Когда они разошлись, она предполагала, что ее чувства в конце концов утихнут. С тех пор многое изменилось. Разница в возрасте не имела такого значения, как раньше. Грегор был теперь верховным лордом на Севере. Из-за Легиона без знамен напряженность между Западными землями, Дорном и Королевскими землями начала уменьшаться. Грегор изо всех сил старался защитить Элию и ее детей от тех, кто желал им зла. Благодаря Легиону Вестерос стал лучше. Элия искренне чувствовала, что может отправиться практически в любое место в Семи Королевствах, не опасаясь нападения. Это заставило ее задуматься о том, что могло быть. Возможно, при другом стечении обстоятельств могло бы состояться влечение между Элией и Грегором. Увы, этого никогда не могло случиться. И не только потому, что Грегор теперь был женат. Был также вопрос о чреве Элии. Рейнис разрушила его, а Эйгон почти уничтожил. Теперь она никогда не выносила бы еще одного ребенка. Сколько бы активов она ни предлагала, бесплодная женщина была бесполезна в мире политических браков. Элия давно приняла истину, что никогда не было бы шансов, что они с Грегором станут парой в этой жизни. Она была не из тех, кто хандрит из-за упущенных возможностей. Она приняла это знание, не подвергаясь какой-либо форме отрицания или неверия. Тем не менее, она обнаружила, что немного завидует Дейси Мормонт. Из того, что она слышала, девушка с Медвежьего острова забрала Гору, даже не пытаясь. Брачный контракт между ними изначально был идеей Грегора, а не ее. Кроме того, этот брак был создан не только для политической выгоды. Грегор Клиган и его жена были глубоко влюблены друг в друга. Теперь, когда у них родился ребенок, их союз был надежным и официальным. К счастью, принцесса Элия была воспитана лучше, чем позволять своей зависти гноиться. Она не будет сердиться или дуться, как какой-нибудь отвергнутый бывший любовник. Она пойдет дальше. Даже если бы у нее была возможность вмешаться в брак Горы, она бы никогда не осмелилась встать между ним и Дейси. Мысль о том, чтобы совершить такой ужасный поступок, вызывала у нее отвращение. Она так многим обязана Грегору; меньшее, что она могла сделать, чтобы отплатить ему, это позволить ему обрести счастье с женщиной, которую он любил. Кроме того… Элия знала, каково это иметь мужа, которого больше тянет к другой женщине, чем к его настоящей жене. Именно это и произошло с ней, Рейгаром и Лианной. Хотя Элия любила Лианну так же сильно, как и Рейгар, после Турнира в Харренхолле она чувствовала себя несколько игнорированной и нежеланной со стороны своего мужа. Элиа не пожелала бы такого ни Дейси, ни любой другой женщине. Посидев в тишине несколько секунд, Элия глубоко вздохнула, встала со стула и произнесла: - «Если больше ничего нет, я проверю Эгга». Доран кивнул в знак согласия, и его сестра быстро вышла из комнаты. Арео Хотах поклонился ей, когда она ушла. Принцесса Элия Мартелл спокойно направилась в детскую здания, где предположительно собралось большинство ее племянниц и племянников. В то время как Обара и Нимерия были на севере, остальные Песчаные Змеи находились в этой комнате. С тех пор, как она вернулась в Солнечное Копье, Элия проявляла большой интерес к детям своих братьев, особенно к детям Оберина. Это было по двум причинам: она обожала всех детей (особенно своих ближайших родственников), и один из них был на самом деле ее (но не его, к счастью). Когда она добралась до детской, у дверей стояли двое охранников. Они позволили своей принцессе войти в комнату. В комнате у двери стоял еще один охранник. Как и двое снаружи, он носил стандартную броню солдат Дома Мартеллов. Единственная разница заключалась в том, что он носил полушлем, закрывавший большую часть его лица. Его рот и нос были полностью скрыты, а посередине было только два маленьких отверстия, чтобы его глаза могли видеть. Этот человек был известен многим в Солнечном Копье как Ихтос, фрирайдер из западной провинции Дорн, присягнувший на служение дому Мартеллов несколькими годами ранее. Для большинства он был очень загадочной фигурой. Он разговаривал только с принцем Дораном и самыми близкими принцу и никогда не снимал своего полушлема; даже спал в нем. Меч, висевший у него на боку, видел годы использования, и рука, которая держала его, была такой же смертоносной. Элия была одной из немногих, кто знал настоящую личность Ихтоса. — Доброе утро, моя принцесса, — раздался из-за полушлема голос сира Артура Дейна. — Спасибо, Ихтос, — ответила она на приветствие. Затем она переключила свое внимание на других обитателей комнаты. Ее невестка Мелларио сидела в кресле и кормила ее младшего ребенка, Тристана. С тех пор, как ее другого сына, Квентина, отправили на воспитание в Айронвуд, Мелларио всячески защищала других своих детей. В нескольких метрах ее дочь Арианна наряжала своих двоюродных сестер Тиену и Сареллу. Их игра в переодевание была довольно нетрадиционной. Вместо элегантных или замысловатых платьев Тиена носила одежду септы, а Сарелла была одета в мантию мейстера. Возможно, это было символично для дорог, по которым две девушки пойдут позже в своей жизни. В углу комнаты четырехлетний мальчик строил башню из блоков железного дерева. Элия медленно подошла к мальчику и подождала, пока не привлечет его внимание. Когда он заметил ее, он поставил блоки, проковылял к ней и обнял ее, взволнованно говоря: - «Тетушка!» Я не твоя тетя. Я твоя мать. Как ей хотелось сказать эти слова. Но она этого не сделала. Вместо этого она взяла мальчика на руки и сказала: - «Привет, Эгг». Этот мальчик был известен как Эдгар Сэнд, единственный мужчина из бастардов Оберина Мартелла. Никто не знал, кем была его мать, но, похоже, никого это не волновало. Чем Оберин занимался в свободное время, было его делом. Элия могла представить, что Оберин получил это от покойного лорда Эдгара Айронвуда. Это было немного удивительно, учитывая, что Оберин убил его на дуэли. Тем не менее, с ядом. Отсюда и его прозвище «Красная Змея». Этот печально известный эпизод обострил отношения между Домом Мартеллов и Домом Айронвудов. Вот почему племянника Элии, Квентина, сейчас воспитывал лорд Андерс Айронвуд. К сожалению, решение Дорана отослать сына также вызвало трения между ним и леди Мелларио. На положительном конце спектра никого не интересовало происхождение Эдгара Санда. Пока ничье любопытство не взяло над ними верх, Элия могла быть уверена, что ее мальчик будет в безопасности. Она все еще могла называть его «Егг» на публике. Но она не могла сказать ему, кто его мать. Элия вспомнила письмо, пришедшее из Королевской Гавани несколько месяцев назад. В нем содержалось воззвание, в котором говорилось, что Обара и Нимерия должны быть признаны Мартеллами. Кроме того, остальные Песчаные Змеи также имели возможность быть узаконенными. Пока что Тиена и Сарелла не проявляли желания узаконить свои права. Элия была рада этому. Потому что, если бы все дочери Оберина были узаконены, люди ожидали бы, что Эдгар Санд тоже станет узаконенным. Хотя Элия не испытывала презрения к ублюдкам, ей была противна сама мысль о его узаконивании. У него не было реальной причины давать имя. У него уже было собственное имя. Он был верным сыном. Он был принцем. Он был законным наследником Семи Королевств. А он даже этого не знал. Еще нет. До тех пор она будет продолжать лелеять и воспитывать его, как в Королевской Гавани. Элия прижала Эйгона к своей груди и поцеловала его в макушку. — Когда-нибудь, милый, ты станешь королем, — прошептала она. Она говорила так тихо, что только она могла разобрать слова. - «Тогда ты сможешь защитить королевство». Так же, как лорд Грегор и Легион защищают его сейчас. … В сотнях миль к северу от Дорна другая жена Рейгара Таргариена тоже присматривала за детьми. Этими тремя детьми были семилетняя девочка, четырехлетняя девочка и годовалый мальчик. Ни один из них не принадлежал ей. Но ей хотелось, чтобы ее собственный мальчик был среди них. В комнате были еще две женщины. Одна из них была матерью младшей девочки и мальчика. Другая была уроженкой Дорна, прибывшей на север со старшей девочкой. У стены тоже стоял мужчина. Он был весь в белых доспехах, шлем под левой рукой, меч в ножнах прикреплен к поясу. Все они были в холле Грейуотер Дозор. Этот мигрирующий замок был убежищем для Лианны Старк в течение последних нескольких лет, и люди в этой комнате были для нее чем-то вроде утешения. Особенно старшей из девочек. В отсутствие сына Лианна лично взяла на себя воспитание принцессы Рейнис Таргариен. Прежде чем они расстались, она пообещала Элии, что правильно воспитает дочь дорнийки и никогда не откажется от своего слова. Лианна полюбила Рейнис как собственную дочь, а женщина-волчица стала для юной принцессы второй матерью. Иногда она называла ее «Ля» или «Лианна», но чаще всего «Мама». Лианна была достаточно молода, чтобы быть сестрой Рейнис, но ей нравилось, когда к ней так обращались. Она обнаружила, что между ними определенно была какая-то форма близости. Сейчас замок был в движении. Плавучий остров, на котором он был построен, постепенно крейсировал по болотам. Любой внутри замка не понял бы, что они двигаются. Но любой, кто смотрел или стоял снаружи, хорошо осознавал это, поскольку видел, что его окружение постоянно меняется. Очередное «гламурное» путешествие. Ну что ж. По крайней мере, не влажно. Дозор Серой Воды часто скользил по болотам Перешейка, чтобы сохранить конфиденциальность своего местонахождения. Он никогда не оставался в одном месте больше недели. За время, прошедшее с тех пор, как Лианна впервые пришла в замок, Дозор Серых Вод сменил свое местоположение не менее 250 раз. Лианна привыкла постоянно находиться в движении. Несмотря на то, что она находилась в обширной болотистой местности, Нек мог предложить много экзотических достопримечательностей, и это помогло утолить ее жажду приключений. Но куда бы она ни пошла, она все равно чувствовала пустоту в своем сердце. Была пустота, которую мог заполнить только один человек, но этот человек всегда находился более чем в ста милях от неё. Как раз в этот момент раздался сильный стук в дверь. Лианна Старк посмотрела на него и крикнула: - «Войдите!» Дверь открылась, и внутрь вошли лорд Хауленд Рид, сир Марк Рисвелл, Итан Гловер и Тео Вулл. Леди Джианна Рид улыбнулась своему мужу и произнесла: - «Привет, любовь моя». Хауленд остановился, чтобы поцеловать жену в губы и головы дочери Миры и сына Жойена. Он также кивнул в знак признательности леди Ашаре Дейн, которая ответила таким же любезным жестом. Затем Хауленд подошел к Лианне, склонил голову и сказал: - «Моя принцесса». Принцесса. Даже спустя пять лет она так и не привыкла к этому титулу. Несмотря на то, что все окружающие обращались к ней так каждый божий день. Но, конечно же, она вышла замуж за принца, так что ее официальный статус в мире соответственно повысился. И все же ей это показалось странным. — У меня есть новости, которыми я хочу поделиться, — произнес лорд Хауленд, держа в правой руке свернутую пергаментную бумагу. Он был отмечен печатью северной ветви Дома Клиганов. Ни один человек живущий на острове не присоединился к Легиону без Знамени. Но кое-кто из других северян, в первую очередь Флинты из Флинтовых Пальцов, знали, как выследить Сероводную Дозорную по всему Перешейку. Так случилось, что Робин Флинт и некоторые из его рыцарей были легионерами. Некоторые из них также были опытными наездниками. Это было удачно; всадники были единственным средством, с помощью которого можно было связаться с Сероводным Дозором. - «Незадолго до того, как мы тронулись, мы столкнулись с всадником, — объявил Итан Гловер, указывая на пергамент в руке лорда Хауленда. — Это послание из рва Кейлин». Хоуленд Рид подошел к Лианне и протянул письмо, сказав: - «Мы считаем, что вы его предполагаемый получатель, принцесса». Лианна подняла бровь и нерешительно взяла письмо. Она спросила: - «Почему вы так думаете, милорд?» — Думаю, интуиция, — предположил Тео Вулл. — Это, а письмо адресовано «жителю Грейуотер-Уотч», — лукаво заметил Марк Рисуэлл. Лианна усмехнулась этому резкому заявлению и сломала печать на письме. Затем она развернула его и стала рассматривать его содержимое. — Что там написано, моя принцесса? — спросил сир Освелл Уэнт со своего места у стены. - «Я прочитаю это вслух», — заявила Лианна. Так она и сделала. Все присутствующие слушали с большим интересом. Кроме Миры и Жойена. Они были слишком малы, чтобы понять, и все еще были поглощены своими игрушками. Однако всем остальным было весьма интересно узнать содержание письма. Когда Лианна закончила раскрывать информацию в письме, Рейнис заговорила первой. Балерион сидел у нее на коленях. За четыре года он превратился в сильного кота. Хозяйка почесала его за ушами, захихикала и сказала: - «Так дядя Грегор теперь папа?» Рейнис было всего три года, когда она впервые встретила Грегора Клигана, но она живо помнила каждое мгновение этого события. Она до сих пор помнила ощущение, когда Амори Лорх вытащил ее из-под отцовской кровати, чистый ужас, который она испытала, когда сир Амори занес меч над головой, и огромное облегчение, которое пришло впоследствии, когда Грегор выпотрошил Эмори, как свинью. он был. На обратном пути в Дорн она даже стала называть его «дядя Грег» (или «Гвег»). Она продолжала называть его так и по сей день. Рейнис была достаточно взрослой, чтобы понимать, что Грегор Клиган на самом деле не приходился ни одному из ее родителей братом или сестрой. Несмотря на это, она по привычке называла его «дядя». Чтобы оправдать это, она однажды упомянула, что Грегор и ее настоящий дядя Оберин были хорошими друзьями (если судить по редким сообщениям, которые Грейуотер Дозор получал от Рва Кейлин). В некотором смысле они были почти как братья. Итак, по той же логике, Грегор технически был своего рода дядей Рейнис. Если не по крови, то по духу. Лианна была впечатлена аргументами падчерицы. Рейнис поступила очень благоразумно в таком юном возрасте. С другой стороны, в Грейуотер Уотч многие люди казались мудрыми не по годам. - «Леди Дейси произвела на свет восьми килограммового ребенка и сразу после этого захотела покинуть родильное отделение?» Ашара Дейн риторически спросила, явно ошеломленная: - «Я поражена, что у нее вообще хватило сил оставаться в сознании». - «Мормонты — упорные люди, миледи, — рассказал Итан Гловер. — Их сила и рост также придают им большую устойчивость». - «Тем не менее, это первый раз, когда у кого-то из них был ребенок от Клигана, — заметил Марк Рисвелл, — я не удивлен, что ребенок родился таким большим. И я не удивлен, что леди Дейси и ее мальчик пережили это испытание... Только северянка могла выносить такого ребенка на таких условиях. — И один из них, — пробормотал Тео Вулл, — теперь гиганты возвращаются в Вестерос. Если бы это замечание сделал кто-то другой, его бы восприняли как шутку или насмешку. Но Тео Вулл был из одного из горных кланов Севера. Хотя его народ был далеко не таким варварским и нецивилизованным, как кланы из Долины, он был более открыт для веры в противоестественное, чем лорды и леди Вестероса. Тео Вулл всегда твердо верил в неестественное. Когда Лианна рассказала ему и остальным о пророчестве о трехголовом драконе, он был первым, кто поверил в истинность пророчества. Хауленд Рид, Джианна Рид и Ашара Дейн тоже постепенно решили поверить в это. Марк Рисвелл, Итан Гловер и Освелл Уэнт все еще были настроены весьма скептически, но независимо от того, насколько правдивым оказалось пророчество, они были полны решимости оставаться с Лианной и защищать ее до тех пор, пока они будут у нее. — Скажите, Бакетс, — сухо прокомментировал Итан Гловер, — что еще возвращается? Иные? Марк Рисвелл был единственным, кто смеялся. Лианна посмотрела на бывшего оруженосца Брэндона Старка и пробормотала: - «Это вполне может быть так. Должна ли я повторить тебе пророчество, Итан?» - «Не беспокойтесь, принцесса», — заверил ее Итан. Он явно не хотел снова обсуждать Долгую ночь. Марк Рисвелл счел это идеальным моментом, чтобы вернуться к первоначальной теме разговора. Он в шутку заявил: - «Это довольно удачно, что Гора не назвал своего сына Родриком. В противном случае у него и лорда Форрестера было бы больше общего, чем их собственные имена». - «Да, два северных лорда по имени Грегор, имеющие двух наследников по имени Родрик, устроили бы беспорядок», — с ухмылкой согласилась Джианна Рид. - «Я должен восхищаться тем, что он действительно выбрал имя», — подумал вслух Хоуленд Рид. Лианна и еще несколько человек согласно кивнули. — Разве ваш лорд-отец не был Рикардом, принцесса? — спросила Ашара. — Он был, Эш, — подтвердила волчица. — Может, поэтому лорд Грегор так назвал своего сына? — предположила дорнийка. - «Я не думаю, что это единственная причина, — возразила Лианна, — я считаю, что здесь есть нечто большее». — Как так, ваша светлость? — спросил Освелл Уэнт. Лианна объяснила: - «Это имя - одно из немногих, которые полностью принадлежат Северу. Я полагаю, что, дав своему наследнику это имя, Грегор Клиган стремится доказать, что он официально считает себя и своих родоных северянами. Север как его новое место в мире. Я думаю, что это похвально с его стороны». - «Если это действительно его причина, то я полностью согласен», — заявил Хоуленд Рид. - "Ну, как насчет этого?" Марк Рисуэлл дерзко произнес: - «Грегор Клиган по происхождению житель Запада. Теперь он живет на Севере как северянин с женой-северянином и ребенком-северянином». - «Должно быть, в нем осталось немного от западных земель», — прокомментировал Итан Гловер. - «Ну, я отчасти склонен думать о нем как о северянине насквозь, — заметил Хауленд Рид, — но мы не можем делать никаких предположений. Нам придется подождать и посмотреть, сможет ли он воспитать своего ребенка в манере севера." По крайней мере, у него есть возможность вырастить собственного ребенка. Каждый день с тех пор, как Лианна Старк и ее компания покинули Башню Радости, ее сын был в центре ее мыслей. Эддард писал ей так часто, как считал безопасным. Из посланий своего брата Лианна узнала, что у Джона дела в Винтерфелле идут очень хорошо. Лианна никогда не сомневалась, что Нед будет хорошим отцом для Джона. Что действительно беспокоило ее, так это то, как ее сноха будет обращаться с ним. К ее огромному облегчению, ее опасения оказались напрасными. Кейтилин Старк очень любила и заботилась о своем племяннике. Она во всем была такой фигурой матери, какой Лианна надеялась стать. Как и Эддард, Лианна знала, что за это следует благодарить Грегора Клигана. Он был тем, кто предложил ложную версию того, как Джон появился на свет. Им повезло, что история о том, что он был Брэндоном Старком и внебрачным сыном Ашары Дейн, была одновременно правдоподобной и последовательной. Ни Лианне, ни Эддарду не нравилось так очернять память своего покойного старшего брата, но если это означало обеспечение выживания Джона, они могли жить с этой ложью. Им повезло, что Ашара была так готова согласиться с этой историей. Сначала Лианна задавалась вопросом, почему «самоубийство» Ашары должно быть частью этого. Затем Ашара привела ей простую, но логичную причину: Джон не будет вынужден искать свою предполагаемую биологическую мать, если она будет считаться мертвой. Даже если она отправится через Узкое море в Эссос, он все равно может отправиться за ней, когда достигнет совершеннолетия. Так что на самом деле Ашаре было необходимо инсценировать свою смерть. Кроме того, все, кроме самоубийства, привлекло бы нежелательное внимание. Несмотря на то, что у Джона было бы прекрасное воспитание, она все еще беспокоилась о его безопасности. Сир Герольд Хайтауэр прибыл на Север с Эддардом и его знаменосцами после Восстания. У него была новая одежда, новая прическа и новое имя: сир Марвин из Предела. Что касается его прошлого, то он был странствующим рыцарем, решившим отправиться на север после восстания Роберта. Он решил служить Звездам Винтерфелла как символу доброй воли между его родиной и Севером. Такой добрый жест был очень необходим после того, как лорд Эддард победил лорда Мейса в Штормовом Пределе. Так что купиться было достаточно просто. В любом случае сир Герольд сможет охранять Джона, не ставя под угрозу ни себя, ни мальчика. Лианна знала, что ричмен сможет защитить ее сына. Он был лордом-командующим Королевской гвардии Эйриса и несколько недель охранял ее в Дорне. Но даже несмотря на то, что все ее тревоги были развеяны, Лианна не довольствовалась сознанием того, что ее сына любят и защищают. Она бы все отдала, лишь бы держать сына на руках. Она никогда не выражала этого желания никому другому вслух, так как не хотела, чтобы кто-то еще разделял ее страдания. Однако без ее ведома Ашара Дейн заметила несчастье Лианны. Как человек, потерявший собственного ребенка при рождении, она слишком хорошо знала взгляд скорбящей матери. У Лианны тогда был именно такой вид. — Ты в порядке, принцесса? — обеспокоенно спросила Ашара. Лианна мягко кивнула головой, но выражение ее лица говорило о том, что вместо этого она хотела покачать головой. - "Можем ли мы иметь минутку?" — спросила Ашара у остальных. Гостиную тут же очистили ото всех, кроме дорнийки и женщины-волчицы. Как только они остались одни, Ашара села рядом с молодой женщиной и предположила: - «Джон?» Лианна просто кивнула и подтвердила: - «Всегда, Джон». В уголке ее глаза начала формироваться слеза. Ашара быстро потянулась к Лианне и заключила ее в объятия, которые другая женщина открыто приняла. Это была одна вещь, которую северянка любила в дорнийке; она всегда так сочувствовала страданиям других. Должно быть, это было одной из вещей, которые привлекли в ней Брэндона в первую очередь. Это был единственный случай, когда ее сочувствующая натура действительно проявилась. Она сказала Лианне с надеждой: - «Я кое-что подумала о вашей ситуации. Очень глубоко задумалась. Я верю, что может быть способ свести вас и вашего сына вместе». Это сразу же привлекло внимание волчицы. Она посмотрела женщине в глаза и с нетерпением спросила: - «Что?» Ашара рассказала: - «Ну, у меня есть идея. Это рискованно, но если ее правильно реализовать, она может сработать. Она может воссоединить вас с Джоном, не представляя никакой угрозы ни одному из вас». — Я слушаю, — провозгласила Лианна Старк, наклоняясь ближе. … Одно из последних двух сообщений было отправлено вороном в Королевскую Гавань. Как король Вестероса, Роберт Баратеон имел право знать, что у Магистра Порядка Малого Совета теперь есть наследник. Из пяти человек, которым написал Грегор, Роберт отреагировал на сообщение наиболее положительно. Почти сразу же он отправил ответное письмо, в котором выразил радость по поводу появления у Грегора и Дейси первенца. Он также дал Рикарду Клигану свое королевское благословение. Напротив, у получателя последнего сообщения была самая негативная реакция. Но учитывая, кто это был, это едва ли шокировало. Последнее письмо было доставлено вороном в Утес Кастерли. Несмотря на то, что Грегор был отрезан от Западных земель, Тайвин Ланнистер, похоже, проявлял большой интерес к делам Горы. Таким образом, лорд Тайвин воспринял бы это как пренебрежение, если бы ему сразу же не сообщили новость о рождении Рикарда (или любую подобную новость). Грегор прекрасно знал об этом. Хотя его лично мало заботили чувства лорда-льва (если они у него действительно были), он знал, что любой проступок, который он сделал Тайвину, плохо отразится на его семье в западных землях. Плюс ему нужно было поддерживать хорошие отношения с западными землями, чтобы их жители продолжали службу в Лейгоне без Знамени. Так что пока Грегор старался не давать Тайвину больше причин не любить его или подозревать в нечестной игре. Несмотря на все сказанное, Тайвин Ланнистер все еще не был доволен известием о том, что у Грегора Клигана родился сын. Ворон с сообщением прибыл в середине дня. После того, как письмо было доставлено лорду Тайвину, он и его брат Киван вместе просмотрели его в солярии лорда. В те дни Кеван был единственным человеком, которому Тайвин мог полностью доверять. Их брат Тигетт уже умер, их брат Герион служил в Легионе без Знамени, а у их сестры Генны был муж Фрей. По этим причинам Кеван был единственным из братьев и сестер Тайвина, к кому он мог обратиться за надежным советом. Внимательно прочитав письмо, двое мужчин пару минут сидели в неловком молчании. Кеван был тем, кто сломал его. - «Полагаю, нам следует написать лорду Грегору и поздравить его с появлением на свет его первого сына». - «Этого человека следует поздравить не только с этим, — рассуждал Тайвин, — но я не буду его поздравлять». И я никогда не буду. — Я и не ожидал, что ты будешь таким, Тайвин, — прямо заметил Киван. - "И почему так?" — спросил Тайвин, искренне заинтересованный. - «Очевидно, эта новость вас не радует, — заметил Киван, — ничто из того, что Гора сделала за последние четыре года, вас не порадовало». - «Возможно, нет, — признал Тайвин, — если так, то он сам виноват». - «Я согласен, что часть вины лежит на нем, — возразил Киван, — но ты должен разделить часть из них. Ты тот, кто позволил этой… обиде продолжаться». Как быстро он поднимается на защиту Горы. Против собственного брата. - «Кеван, ты споришь со мной за Грегора Клигана?» — пробормотал Тайвин с явным обвинением в голосе. - «Нет, я бы никогда этого не сделал, — заверил Кеван своего старшего брата, — я просто хочу подчеркнуть. Амори Лорх был всего лишь одним рыцарем. Его легко заменить. за то, что убил его?» - «Дело не в Амори Лорхе, — сообщил Тайвин своему младшему брату, — мне на него наплевать. Его в любом случае казнили бы или отправили на Стену за то, что он сделал. Также повезло, что Клиган остановил его до того, как он мог убить принцессу Элию. Он избавил нас от многих политических беспорядков с Дорном». — Тогда почему тебя продолжает расстраивать тот факт, что он убил сира Амори? — спросил Киван с любопытством. Тайвин посмотрел брату в глаза и ответил: - «Потому что он не должен был находиться рядом с Амори Лорчем во время разграбления Королевской Гавани». Теперь Кеван был сбит с толку. - "Что ты имеешь в виду?" - «Я никогда не говорил Клигану или кому-либо еще о задании Лорха, — рассказал Тайвин, — один Лорх знал, что я послал его за женой и детьми принца Рейгара. Я знаю это, потому что он не был из тех, кто делился своими особыми приказами с другими, и Я дал ему задание, когда мы с ним были одни в палатке лордов». Киван на мгновение задумался и предположил: - «Возможно ли, что Грегор подслушал ваш разговор с Лорхом?» - «Если у него не было слуха настоящего льва, я уверен, что он нас не подслушивал, — возразил Тайвин. — Нет, он должен был узнать о задании Лорха каким-то другим способом. Если бы он не знал, он бы оставался в городе, пока мы его не взяли. Я заранее организовал, чтобы несколько наших подразделений проникли и захватили Красный Замок, но Гора не входил в число намеченных подразделений». Кеван слегка кивнул головой, подтверждая эти утверждения, и тихо пробормотал: - «Так что же он мог там делать? У вас есть какие-нибудь теории относительно того, почему?» - «Я рассматривал многие из них, — сообщил Тайвин, — большинство из них я отверг. Но есть одно, которое я считаю одновременно мыслимым и осуществимым». - "Что это может быть?" — с любопытством спросил Киван. Тайвин замолчал на несколько секунд. Он оглядел комнату, как будто проверяя дыры или отверстия в стенах или дверях. После того, как он был полностью уверен, что никто не подслушивает, Тайвин поделился своей гипотезой со своим братом. Он сказал ему: - «Грегор Клиган должен обладать тайным знанием». Киван все еще был сбит с толку. — Тайное знание чего? уточнил Киван - «Мира в целом, подумайте обо всем, что он сделал. Он остановил Амори Лорха как раз вовремя, чтобы спасти принцессу Элию, но слишком поздно, чтобы спасти ее детей. Он встретил лорда Эддарда Старка в Башне Радости как раз тогда, когда Старк и его люди вступили в бой с Королевской гвардией Эйриса. Простыми словами он убедил Роберта Баратеона отказаться от своих чувств к леди Лианне Старк, чего никогда не смогли сделать братья и ближайшие друзья короля. Он сформировал самую большую и разнообразную боевую силу в Семь Королевств, и он знал, как понравиться всем своим потенциальным новобранцам. Он создал и построил два новых комплекса, которые могут произвести революцию в современной архитектуре. Он женился на женщине из одного из самых верных вассалов дома Старков; он женился на ней, только узнав её несколько месяцев. Больше всего… у него и этой женщины теперь есть сын». Киван тщательно обдумывал все, что только что сказал ему Тайвин. Он должен был понять аргумент своего брата. - «Итак, ты видишь, Киван, мое презрение к Горе — не результат простой обиды», — осветил Тайвин. - «И это не из-за того, что Гора сделал что-то неправильно. Наоборот, это результат всего, что он сделал правильно». Он слишком много сделал правильно. При определенных обстоятельствах это может быть столь же нежелательно, сколь и слишком неправильно. И снова два старших сына Титоса Ланнистера сидели вместе в тишине. Наконец, Киван произнес: - «Я не могу винить тебя за осторожность, Тайвин. Но ты должен отдать должное Горе. Он принес некоторую долю единства в Вестерос. Речные владыки, ричмены, наследные владыки, буревестники и железнорождённые вместе сражались на благо королевства». — Ночной Дозор, — быстро возразил Тайвин. Киван ухмыльнулся и заявил: - «Это совершенно другой сценарий. Большинство тех, кто принимает черное, делают это, потому что их единственная альтернатива — потерять свободу, руки, члены или головы. Каждый член Легиона без Знамен присоединился к этой организации по собственному желанию. Кроме того, мужчинам и женщинам разрешен вход, а законорожденым детям и бастардам относятся одинаково. Единственный непривлекательный аспект - его расположение на севере. Но зима коснулась всего Вестероса, так что я очень сомневаюсь в легионерах чувствуем себя намного холоднее, чем сейчас». Тайвин приподнял бровь и язвительно пробормотал: — Если ты так впечатлен Легионом без знамен, Киван, почему ты не записываешься? - «Я не буду лгать вам; у меня было искушение сделать это, — сказал Киван, — но я уверен, что Дорне и Ланселю будет не комфортно на Севере. Я не буду заставлять их идти туда, и я тоже не могу оставить их позади. Ради них я остаюсь здесь. Как и мой, я уверен. Затем Кеван слегка ухмыльнулся и пробормотал: - «Пока мы обсуждаем эту тему, Тирион на днях упомянул мне, что думает присоединиться к Легиону, когда станет старше». Тайвин сначала был немного ошеломлен, но затем закатил глаза и пробормотал: - «Конечно, он бы так подумал. Он подумает что угодно, даже то, что выходит за рамки здравомыслия». Кеван нахмурился и заметил: - «Тайвин, ты сам сказал мне, что не собираешься позволять Тириону унаследовать Утес». — Действительно, нет, — категорически подтвердил Тайвин. - «Тогда почему концепция его вступления в Легион не согласуется с тобой?» — спросил Киван. - «Легион уже поглотил нашего младшего брата, — заметил Тайвин. — Судя по письмам, которые присылал нам Герион, он стал одним из высших офицеров роты. Что еще хуже, он и Гора стали верными друзьями. Интеллект выше среднего. Тирион, несмотря на все свои недостатки, очень умен и хитер. Подумайте о том, что он мог бы сделать для Легиона без знамен. Это могло бы принести пользу очень многим людям. Но не всем. у которых были ссоры и с Тирионом, и с Горой». И снова Кеван, казалось, был ошеломлен словами своего брата. — Ты говоришь так, будто лорд Грегор хочет нас достать. - «Уверяю вас, я не верю в это, — произнес Тайвин, — но я обеспокоен». — Обеспокоен чем? — спросил Киван. Тайвин пояснил: - «Клиганы на Севере становятся слишком могущественными. Тысячи людей со всего Вестероса следуют за Грегором Клиганом. Они никогда не ставят под сомнение его приказы или его компетентность. Тот факт, что пять лет назад он был всего лишь сыном помещичьего рыцаря, для них ничего не значит. Пока он поддерживает свои ценности, он никогда не потеряет лояльность своих солдат. Более того, он пользуется уважением во всех Семи Королевствах. Они восхваляют его имя и его дела повсюду, особенно на Севере. Он почти стал сам северянин, теперь, когда он взял северную невесту и стал отцом северного ребенка». - «Ваше беспокойство небезосновательно, — заявил Киван, — но в некотором смысле это все же результат ваших собственных поспешных действий, Тайвин. Вы когда-нибудь задумывались, а не следовало ли вам освободить Грегора Клигана от его права на Крепость Клигана? " - «Меня это часто удивляет, — объяснил Тайвин, — но бесполезно сокрушаться о том, что сделано и что нельзя исправить. Даже несмотря на то, что он утратил право на земли своего отца, Гора все еще очень заботится о семье здесь, в западных землях. - «Если тебя так беспокоит возможность того, что однажды он выступит против нас, ты всегда можешь использовать их, чтобы гарантировать его пассивность», — предложил Киван. - «О, я намерен, — заявил Тайвин, — как вы думаете, почему я взял Сандора Клигана в качестве своего оруженосца? Мальчик очень квалифицирован и способный, но его основная функция — служить рычагом против своего брата». — Это меня не удивляет, — откровенно пробормотал Киван, — но, я уверен, вы знаете, что Сандор не может вечно оставаться вашим оруженосцем. - «Конечно, я знаю это, — признал Тайвин, — К нашему счастью, можно сделать гораздо больше, чтобы гарантировать сотрудничество Дома Клиганов». - «Именно поэтому вы вынашиваете идею поднять Крепость Клиганов до уровня лордов?» предположил Киван. - «Да, — ответил Тайвин, — я еще не решил, соглашаться или нет на это соглашение. Я знаю, что сир Тарренс и леди Далия будут чрезвычайно благодарны за оказанную честь, а такую благодарность нелегко заслужить или потерять." - «Верно, но этого все равно недостаточно, чтобы связать Клиганов с Домом Ланнистеров», — заметил Киван. Он потер подбородок и сказал: - «Возможно, вы могли бы устроить брак между Сандором и членом одного из главных дворянских домов в землях Запада». - «Возможно, это не вариант, — рассуждал Тайвин. — До меня дошли слухи, что скоро может быть заключен брачный контракт между Сандором Клиганом и старшей дочерью Оберина Мартелла». - «Я думал, что у принца Оберина бывают только ублюдки, — вспоминал Киван. - «До недавнего времени он это делал, — сообщил Тайвин, — несколько месяцев назад король издал указ, узаконивающий Обару и Нимерию Сэнд. Теперь они обе подходят для брака так же, как и любая другая высокородная леди Вестероса». - «Интересно, — прокомментировал Киван, — но поскольку о помолвке еще не было объявлено, у нас все еще есть время, чтобы вмешаться и предложить семье Сандора собственный контракт». - «Нет, — возразил Тайвин, — брак между Сандором Клиганом и Обарой Мартелл будет иметь большое значение для отношений между Западными землями и Дорном. Даже я не посмею вмешиваться в это дело». - «Справедливо, — согласился Киван, — значит, дни Сандора Клигана в качестве заложника ограничены». - «Совершенно верно, — заявил Тайвин, — но Эллин Клиган все еще может быть полезна в этом отношении». Киван, похоже, не нашел это предложение благоприятным. Он несколько пренебрежительно пожал плечами и пробормотал: - «Мы могли бы найти для нее какую-нибудь работу здесь, в Утесе Кастерли. Она могла бы служить служанкой Дженне или Дорне в течение нескольких лет. Но как только она расцветет, ее родители захотят выдать ее замуж». - «Я не думаю, что у ее родителей есть какие-то потенциальные партнеры для нее, — предположил Тайвин. — У нас есть время представить им несколько наших собственных». — Кого ты имеешь в виду? — заинтересованно спросил Киван. Тайвин ответил не сразу. Ему придется подумать над этим вопросом некоторое время. Кого бы он ни рекомендовал Эллин Клиган, этот человек не будет жителем Утеса Кастерли. Это может быть проблемой. По его мнению, чем ближе Эллин была к Утесу Кастерли (и чем дольше она там находилась), тем более ценной она была бы как политическая заложница. Если бы он каким-то образом смог заставить ее остаться в Утесе Кастерли на неопределенный срок, его контроль над Клиганами был бы достаточно надежным. Но как он мог это сделать? Их прервал легкий стук в дверь солярия. Тайвин повернулся к двери и крикнул: - «Войдите!» Дверь распахнулась, и вошел невысокий мальчик с короткими светлыми волосами, чахлыми ногами и парой несовпадающих глаз. В руке он держал свернутый лист пергамента. Он взмахнул пергаментом в воздухе и быстро пошел к столу. Он радостно воскликнул: - «Отец! Дядя Киван!» — Что такое, Тирион? Киван терпеливо расспрашивал своего племянника. Тайвин лишь поморщился, как всегда, когда рядом был его младший ребенок. - «Только что пришло письмо из Рва Кейлин, — взволнованно объявил низенький мальчик, — это от дяди Гериона». Кеван улыбнулся и пододвинул еще один стул. Он жестом пригласил Тириона сесть. Гном взобрался на стул. Он не двигался грациозно, но, по крайней мере, сидел достойно. Обычно Тайвин Ланнистер был бы потрясен любым поступком Тириона, независимо от его намерений. В любой другой день он бы раздосадовался и разозлился за то, что прервал их разговор. Однако на этот раз, когда он наблюдал за действиями своего сына, в голове льва-лорда промелькнула мысль. Проницательная, но коварная мысль. Может быть? Может ли это на самом деле быть тем, что может…? Впервые в жизни Тайвин Ланнистер улыбнулся своему младшему ребенку. Тирион был ошеломлен, увидев, что его отец ухмыляется ему, и осторожно вернул улыбку в ответ. Но улыбка была не из любви или привязанности. По правде говоря, это была довольно злая улыбка. У Тайвина была такая улыбка, потому что, когда он увидел Тириона, он точно знал, что он может сделать, чтобы привести Эллин Клиган в Утес Кастерли. И держите ее там. Возможно, я нашел идеальную пару…