Попался

Слегка опустив голову, я улыбнулась. Несколько прядей упало на лицо, закрывая его. Хотя с его вампирским зрением это навряд ли стало сильной преградой. Махнув рукой, я постаралась как можно скорее скользнуть в дом и спрятаться от пристальных янтарных глаз. Хлопок двери прозвучал одновременно с урчанием мотора. Свист колес и через минуту ничего кроме дождя не нарушало тишину. Выдохнув, я скатилась по двери вниз. Ещё один день. Несколько минут мне понадобилось чтобы собраться с мыслями и перевести дух. Перекраивать себя каждую минуту, пытаться соответствовать роли и не попасться сверхчувствительным и супервнимательным вампирам — стоит огромных сил, как физических так и моральных. Но цель того стоит, правда? Конечно, сначала это был маскарад лишь на время. Чтобы успокоить отца, решившего срочно заняться перевоспитанием дочери. Мама, не знавшая что делать со мной, после моей пятой ночевки в полицейском участке за последний год, опустила руки. У неё строились новые отношения, с перспективным игроком в бейсбол, скандальная репутация и ненадежная дочь — последнее что нужно для стабильности подобного союза. Понимать её, а уж точно воспринимать всерьез её новые, какие там по счету, отношения я не собиралась. Мне претила скучная, обычная жизнь. Мама умела веселиться, я видела, я жила с ней во время всех её безумных начинаний — и я любила в ней это. Бесшабашность, риск, стремление к новому. Она являла собой идеал мамы — той о ком мечтают все дети. Никаких запретов, никаких ограничений, полное доверие и постоянное веселье. Только видимо не навсегда. С каждым новым мужчиной она становилась все более спокойной. Убирала из своей жизни опасные, сумасшедшие и откровенно странные увлечения. Меняла себя, свой образ, свой характер. Она превращалась в типичную маму из тихого пригорода — скучную и надежную как скала. С каждым новым её изменением, я протестовала более яростно, чем в прошлый раз. Сначала, пока была в начальной школе сбегала из дома. Жила с бродягами и воровала. Такая жизнь конечно отвечала всем моим запросам по веселью и риску, только вот страх тоже шел в комплекте. В итоге я вернулась к маме через месяц. Потом хулиганила по мелочи — то соседям насолю, то ребят из богатенького района с друзьями хорошенько отпинаю. После, ближе к старшим классам сдружилась с местными неформалами. Граффити, вечеринки, наркотики. Весь комплект. Тогда и случились первые аресты. Тогда же Чарли впервые приехал в новый дом мамы. Со мной беседовали, меня направляли к психологу, лечили и исправляли. Только лечить было нечего. Я бунтовала — против серости, простив примитивности, простив того, что моя мама перестала быть собой. Тогда же из моего рта перестало вылетать слово «мама». Теперь, как и отец, она носила свое собственное имя — Рене, и уже три года я не звала её иначе. Кроме как здесь при Чарли, или по телефону. Легенду же нужно поддерживать. Последней каплей для родителей, помимо нового перспективного ухажера Рене, стал мой арест с пакетом травки в кармане. Не успела избавиться, попалась как девчонка. Чарли потребовал чтобы я переехала к нему. Тут, в Форксе, под присмотром шерифа я буду подвергнута более благотворному влиянию, а значит стану менее опасна для себя и общества. Рене это было только на руку. Меня споро собрали, перевели и выслали. По другому описать быстрое разрешение проблемы я не могу. Чарли созванивался со мной каждый день, рассказывая про ненавидимый мной с детства город, как в нем оказывается хорошо и сколько полезного можно для него сделать, если я не изменю свое поведение. Общественные работы от шерифа Свон не сравнимы с легкими часами отработки в Финиксе. Я прониклась. Когда надо, шериф действительно мог быть плохим полицейским. Поэтому было решено, во избежание репрессий, , вести себя как самый примерный ребенок на свете. Хотя бы пару дней. И я приступила к этому плану. Первую неделю Чарли ознаменовал — пробный домашний арест. Мне запрещалось куда либо выезжать из дома, кроме как в школу и в магазин. Городок маленький, если появлюсь на улицах города шерифу доложат моментально. В принципе я и так планировала присмотреться сперва, а уже потом действовать по ситуации. Запрет Чарли играл вполне на руку. Пока не поняла что здесь намного интереснее, чем может показаться на первый взгляд. Притворяться обычной оказалось легко и весело. Я упражнялась в сарказме на осмелившихся познакомиться с новенькой школьниках, выискивала «своих» людей среди всей это серой массы и прикидывала стоит ли вообще разворачиваться в этом убогом заведении, по ошибке именуемом школой. Возможно придется искать компанию в Порт-Анджелес, там хотя бы колледжи есть. И вот когда надежда найти плюсы моего пребывания в Форксе была почти потеряна, я заметила этих чудиков. Фрики есть везде. Где-то это ботаники, неказистые умники которых и жалко, и пнуть хочется. В других местах такие как я — неформалы, живущие своим умом, презирающие обычность. В Форксе это оказались дорогоодетые бледные чудики, что не общались ни с кем кроме друг друга и вели себя максимально странно. Словно замороженные куклы на веревочках. Аж в дрожь бросало. Но и любопытство разыграло все равно. А уж после странной, пугающей реакции одного из них на меня в классе, они и вовсе стали моим развлечением номер один. Пришлось задержаться в новом образе. Отец лопался от счастья. Рене с Чарли не могли нарадоваться взявшейся за голову дочери. Меня выпустили из под домашнего ареста. Назначили карманные деньги. К концу второго месяца значительно ослабили контроль. А я мучилась. Держаться дружелюбно с назойливой Джессикой, забитой Анджелой, прилипчивым Майклом, нахальным Тайлером и дерганым Эриком становилось довольно трудно. Благо я поняла — если держать язык за зубами, не проколешься точно. И я в основном молчала, что радовало всех. Кажется им больше нужны лишние уши и глаза, а не новый человек. Я следила за странным Эдвардом и его семейкой, пыталась пробиться в круг доверия, понять — кто они. Если просто городские изгои — сведу общение на минимум. А если вдруг за благополучным фасадом скрывается что-то жуткое? Всегда любила фильмы ужасов. Может они в подвале людей как скот держат? Потому и бледные, каннибалы. Это куда дольше бы удержало моё внимание. И вот, когда я наконец-то вырвалась в Порт-Анджелес погулять, вырвавшись из плена розовые рюшечек и десятисантиметровых каблучков, произошло интересное. Компания гуляющих ребят с которыми я столкнулась была весьма кстати. Именно с подобными индивидами мы с друзьями зависали по выходным, когда в клуб идти не хотелось или не моглось. Я уже предчувствовала расслабление, кайф, хотя бы временного, избавления от «примерной Беллы» и живительный вкус парочки пива, как нас чуть не сбил знакомый серебристый «Вольво». И тогда моя жизнь стала ещё интересней. Вампиры. Бледные чудики оказались вампирами. Черт, это просто джекпот! После шокирующего открытия, в которое верилось с трудом, я начала усиленно размышлять. Что именно мне даст эта информация. Спектакль для родителей и всего Форкса затягивался. Чарли пользуясь тем что никто не знает о моем прошлом только радовался каждому доброму слову от местных жителей. Он был уверен — всё это его заслуга, влияние твердой отцовской руки. И я не спешила его разубеждать. Но теперь, что делать теперь? Ночь в мыслях и сомнениях привела меня лишь к одному выводу — нужно продолжать. Узнать больше про их вид и них самих, как живут, чем питаются, как скрываются. Как проходит их существование. И что мне сделать, чтобы присоединиться к ним. Каждый неформал мечтает о вечной жизни, тем более такой неординарной. А я мечтала о свободе. Кто в нашем мире более свободен, чем вечное сильное существо? Так почему бы не воплотить мечту в жизнь. Следовало только держать рядом влюбленного вампира, да в нужный момент настоять его на моё обращении. Ведь мы любим друг друга? Значит должны провести вечность вместе! Он точно купится. Сделав ещё один глубокий вдох, я поднялась с пола. Кинула куртку и сумку в угол. Поднявшись к себе врубила музыку на полную, кинув взгляд на календарь. Двадцатое марта. До конца года осталось чуть-чуть. И там я сделаю свой шаг. Ведь моя кровь и так поет для него, как он утверждает, почему бы не ускорить процесс — долго и счастливо — если заупрямится? - Белла? - хриплый голос раздался со стороны окна. Моргнув, я обернулась и улыбнулась самой нежной из своих улыбок. - Эдвард, - на выдохе отозвалась я, бросая взгляд из-под ресниц. Его улыбка стала шире. Все таки как хорошо, что он не может читать мои мысли. Это так облегчает дело.