Нервно постукивая пальцами по телефону, Дима придумывал наиболее подходящие оскорбления для друга, который безбожно опаздывал на рейс до Владивостока. Шастун звонил минут двадцать назад, в панике пытался объяснить, что проспал, но уже мчится на всех парах к аэропорту. Даже Матвиенко сегодня приехал раньше Димы и Арса, что совсем нонсенс. Если Антон опоздает на регистрацию, Стас им яйца оторвет и заставит их же сожрать. Эту площадку было трудно организовать, вечно что-то слетало то из-за пандемии, то из-за другой какой херни, поэтому нельзя было просрать возможность, их ждало много людей.
— Ну что там, скоро он? — Арсу надоело листать ленту втелефоне, хотелось уже закончить с регистрацией и двинуться дальше.
— Да черт его знает, должен был уже приехать, — Дима устало потер глаза, решил, что ждать можно и сидя, и приземлился на соседнее с Сергеем место. — Если он опоздает, то не успеет до концерта — следующий рейс только завтра впритык по времени, да и кто знает, сколько там билетов осталось.
Арс вздохнул и снова уткнулся в телефон. Он переживал за Антона, тот же вечно себя накручивает, но сегодня, видимо, был какой-то особенный день, где чувство вины сменилось злостью. Шастун влетел на этаж весь красный, хмурый и с легкой одышкой. Парни заметили его сразу, поднялись и направились к выходу.
— Извините, еле успел, — сказал Антон, когда поравнялся с остальными. — Сраный будильник не сработал, после обновления ПО вечно что-то лагает, блять.
— Ты мог предупредить, что у тебя проблемы с телефоном, мы б подстраховали. Ты же знаешь, что нам нельзя просрать этот рейс, — Дима был явно недоволен. — Еще и бухать вчера поперся, выглядишь так, будто тебя бульдозер переехал. Ты же не забыл взять документы, которые я просил?
— Блять, Дим, — парни уже пробирались к своим местам, попутно переругиваясь. В этот раз они сидели попарно, но не друг за другом, а через два места. — Я не специально, пришел поздно и оставил на столе, а с утра так спешил, что даже умыться не успел.
— Нахуя ты туда поперся вчера? Взрослый мужик уже, а так безответственно себя ведешь. Я же просил, блять, еще и звонил напомнить.
— Какое тебе дело, вообще? Ты мне кто, отец? Я же извинился, — Шастун нервно стал крутить кольцо на пальце, пытаясь не кричать на весь салон самолета. Ему эти перелеты и так тяжело даются, а он сейчас еще и на нервах. Сережа с Арсением сидят впереди и периодически поворачиваются посмотреть, насколько серьезен конфликт.
— В жопу себе засунь эти извинения, мне те бумаги позарез были нужны.
Они еще долго ругались, Арсений подумал, что первый раз видит такую ссору среди двух друзей, обычно их конфликты быстро гасли, но сегодня, похоже, был какой-то день-исключение. Сергей тоже обратил на это внимание, хмурился и пытался не подавать виду, что волнуется. Им лететь часов восемь, а в таком состоянии хрен знает, до чего они там дойдут, а им еще концерт отыгрывать. Что-то для себя решив, он повернулся к Арсу и озвучил предложение рассадить их. Тот вздохнул, с сожалением подумав, что им с Антоном будет не очень удобно из-за роста, но все же согласился. Сергей поднялся и пошел к психованной парочке, надеясь, что его не пошлют куда подальше.
— Шаст, не хочешь поменяться местами? — Матвиенко
облокотился на соседнее кресло и в ожидании уставился на коллегу.
— С радостью, — парень отстегнулся и направился к Арсу.
Он сам прекрасно понимал, что на эмоциях они уже наговорили много лишнего и могут наговорить еще.
Дима ничего на это не сказал, только отвернулся и уставился в иллюминатор. Его хоть и выматывает ругань, но он все еще злится, от этих эмоций пока никуда не деться. Сергей успел пристегнуться как раз перед речью стюардессы и полез выключать телефон.
— Мы просим вас пристегнуть ремни безопасности и закрепить весь багаж под вашим сиденьем или на верхних полках. Пожалуйста, выключите все электронные устройства, включая ноутбуки и мобильные телефоны. Наслаждайтесь полетом, — милая девушка закончила свое приветствие. Матвиенко повернулся к Позову и попытался выяснить, что с ним. Дима сначала пытался уйти от ответа, но потом психанул и вылил все недовольство еще и Сергею. Мужчина спокойно слушал, незаметно положил руку на предплечье Димы, пытаясь поддержать. Тот сначала не обратил внимания, но когда руку стали слегка поглаживать, опустил взгляд и понемногу стал успокаиваться. Сережа, сколько себя помнит, всегда был очень тактильным человеком. Где-то приобнимет, где-то возьмет за руку, погладит или даже куснет. Через прикосновения он пытается поддержать и показать человеку, что он рядом. Не все это могут понять и оценить, но ему повезло, что Дима понимает. Он тоже тактильный, всегда по возможности откликается на прикосновения, и это подкупает. Позов не стесняется таких проявлений, он привык, что у Сережи это так естественно, что ты сам начинаешь так воспринимать. Дима накрывает ладонью руку Сергея и мягко проводит по ней большим пальцем — он чувствует поддержку и благодарен за это. Какое-то время они сидят в тишине, Дима устало кладет голову на плечо Матвиенко, выдыхает. Брюнет посматривает вперед на места Арса и Антона, которые тоже притихли, хотя и не особо волнуется за их реакцию. Он все еще поглаживает руку Димы и незаметно для себя засыпает.
***
Перелет прошел достаточно спокойно, им удалось не так уж много поспать, все же днем спать не так комфортно, а после было время посмотреть пару фильмов. Арсений с Антоном что-то тихо обсуждали, смеялись с каких-то видео, а потом погрузились в легкую дрему под музыку в наушниках.
Еле разогнувшись, ребята выползли на свежий воздух и направились в отель. По местному времени было 4 утра, им бы поесть, поспать, прийти в себя. Концерт только вечером, до этого можно отдохнуть. Забрав ключи от комнат, ребята поднялись на четвертый этаж и остановились. У них два двухместных номера, в которых они должны были селиться как обычно: Дима с Шастом и Арсений с Сережей. Но из-за конфликта теперь стоял вопрос, как поступить. Шаст хмурит брови, смотрит на Диму и молчит. Арс хватает его за локоть, тащит к двери своего номера, говоря: «Пошли». Проблема решена, вопросов больше нет. Дима заходит с Сергеем в их номер, устало падает на кровать и интересуется, что бы им заказать поесть. Матвиенко все равно, он сбрасывает кроссовки, даже не пытаясь их развязать, кидает сумку на свою кровать и садится рядом с Димой. Тот двигается, освобождая чуть больше места, и Сережа ложится рядом.
— Снова ты в своих шароварах, — улыбается Дима, тыкая Сергея в штанину.
— Ничего ты не понимаешь, это стиль! — Матвиенко перехватывает руку и переплетает пальцы. Он устал, но ему сейчас так легко и спокойно рядом с этим человеком, что он даже радуется утренней ссоре с Шастуном, иначе бы сейчас они были по разным номерам.
— Сереж?
— М? — отзывается брюнет, поворачивая голову. Его губы тут же накрывают чужие. Сергей не ожидал, но быстро берет себя в руки и отвечает на мягкий поцелуй. Он поворачивается корпусом, чтобы было удобнее, сжимает Димину руку еще крепче, а другую кладет на грудь Позову. Он чувствует, как под ладонью стучит его сердце, и улыбается сквозь поцелуй. Дима отрывается от губ, смотрит в глаза и удовлетворенно прикрывает их, когда Сергей тянется за новым поцелуем. Мужчина углубляет поцелуй и притягивает Диму за талию еще ближе к себе, пока Позов тянет руку к волосам коллеги и снимает резинку. Ему нравится путаться пальцами в мягких прядях, поглаживать кожу головы, аккуратно спускаясь к затылку и придвигаясь еще ближе, хотя, казалось бы, куда ближе. Воздуха не хватает, парни отстраняются, прислоняясь лбами друг к другу, и тяжело дышат. Им не хочется ни о чем говорить, они просто обнимаются, Сергей закидывает ногу Диме на бедро, а тот и не против.
***
Утро, если утром можно назвать три часа дня, встречает ребят громким будильником и яркими лучами солнца прямо в лицо. Шторы задернуть никто из них не догадался, к сожалению, поэтому сейчас, морщась от неприятного света, Дима сползает с кровати и топает в ванную. Смотрит на себя в зеркало и думает, что он уже слишком стар для такого сбитого режима, смены часовых поясов и сна в самолете, но своей жизни в режиме 5/2 с восьми до пяти он не представляет. Поэтому следует только понадеяться на хорошую работу гримера и, на всякий случай, хреновое освещение.
Мужчина возвращается в комнату, где на его кровати все еще спит Сережа, и улыбается. Рядом с ним так уютно, что в его объятия хочется завернуться, как в плед. Кому скажешь — засмеют такую сентиментальность. Но Дима ничего не может поделать со своей дебильной улыбкой, просто принимает как есть и идет будить это бородатое недоразумение, которое двумя руками обнимает одеяло и не думает никуда вставать даже после третьего будильника.
— Серееееж, вставай, — садится на кровать и мягко трясет за плечо. В ответ на это слышится недовольный стон.
— Дмитрий Темурович, закройте шторку, а? — бубнит брюнет прямо в одеяло и обхватывает руками Димины ноги.
— Во-первых, Сергей Борисович, — смеется Дима, — как я могу закрыть шторы, когда вы так вцепились в меня? Во-вторых, уже три часа, надо бы встретиться с Арсом и Тохой, пообедаем вместе, обсудим дела. Хочу напомнить, что позавтракать нам так и не удалось.
— Еда — это святое, — соглашается Сергей и плавно садится на кровать. Тянется к улыбающемуся Позову, целует его в уголок губ и ползет в душ. Дима немного смущается, встает и застилает кровать.
Ребят они находят в кафе на первом этаже. Заказывают поесть и слушают восторженный рассказ Арса, который уже успел побродить по окрестностям, вытащив с собой и Антона. Шастун бурчит, что лучше бы поспал лишний час, но недовольным при этом не выглядит. Ему комфортно с Арсением, даже если они прутся искать очередной шоурум, который парню ну совсем не интересен. Так получилось, что в их команде Антон легче всего подстраивается под Арсения, понимает его настроения и вообще. А Сережа отлично чувствует Диму, поэтому в таком дуэте они чувствуют себя максимально комфортно. За едой обсуждают план на день и предстоящий концерт, стебут Серегины шаровары и футболку Арса с каким-то всратым принтом, а также выясняют, что Дима с Антоном помирились и все в порядке. Сережа мягко смотрит на Позова и улыбается. Конфликт хоть и исчерпан, но на эти несколько дней они не меняются обратно комнатами, а кровать Матвиенко так ни разу и не расстилается.
