***
— Эм, дружище, — сказал Гарри, — что-то не так? Ты пялишься на меня весь обед. Джордж снова покрасил мои волосы в зеленый? — Поттер напряженно провел рукой по волосам. Рон засмеялся. Опасения Гарри были не беспочвенны, ведь они провели больше часа во Всевозможных Вредилках Умников Уизли. Но в этот раз близнецы сосредоточили свое внимание на своем брате, а не их друге-компаньоне. — Нет, — сказал он. — Но если я скажу, почему смеюсь, ты мне не поверишь. — Оу, ладно, — сказал Гарри, странно посмотрев на друга. Он вернулся к еде и продолжил за обе щеки уплетать пастуший пирог. Рон откинулся на стул и улыбнулся. Да, теперь он мог улыбаться потому, что знал, что любовь Гарри к ужасному, предвзятому, анти-маггловскому, анти-уизлевскому, слишком блондинистому Драко Малфою стремится к окончанию. Книга по физике все ему объяснила. Ничто не избежит энтропии. Это значит, что отношения между Гарри и Малфоем тоже подвергнутся воздействию энтропии. Они будут медленно терять силу этой связи, пока не рассыпятся на мелкие осколки. И Рон снова сможет общаться со своим лучшим другом без необходимости думать о том, как тот трахает Малфоя. Это было просто, изумительно и, главное, абсолютно естественно. Никто не сможет обвинить его в том, что он настраивал Гарри против Малфоя или пытался разрушить их отношения. Ведь, в конце концов, он действительно не собирался ничего предпринимать. Рон будет спокойно наблюдать, как законы Вселенной вступают в силу. Иногда Рон был так гениален, что ему становилось интересно, как Гермиона может жить в его тени. Гарри прикончил пирог и откинулся на спинку стула. Рон прочистил горло. — Итак, Гарри, ты собираешься прийти на вечеринку в Нору на следующей неделе? Молли и Артур решили устроить праздничную вечеринку сразу по нескольким поводам. Во-первых, чтобы отметить День Рождения Доминики, самой младшей дочери Флер и Билла. Во-вторых, порадоваться успехам Вредилок Уизли. Ну и наконец, чтобы познакомиться с девушкой Перси, который, наконец-то, смог найти ту, что смирится с его непростым характером. — Я не могу, — сожалеюще сказал Гарри. — Я обещал Драко, что в этом году мы устроим себе отпуск, и его время выпадает как раз на следующую неделю. Рон скривился. — Уверен, это случайность, — с сарказмом произнес он. Малфой все время устраивал такое. В прошлом году, он умудрился заставить Гарри пропустить День Рождения Рона, празднование выигрыша Гермионы в сложном судебном процессе и вечеринку в честь триумфального выпуска статьи авторства Джинни. Причиной все время был отпуск: «ой, он как раз на следующей неделе». Правда, один раз в больнице оказалась Нарцисса Малфой. Рон, конечно, думал о Малфое много плохого, но даже для него это было слишком. Как можно отравить собственную мать, чтобы потом вцепиться в любовника и держать его возле себя? Это было слишком низко. (Это точно было зелье, потому что миссис Малфой слишком быстро выздоровела, как только ее сын отправился домой, чтобы «утешиться» в объятиях Гарри). Гарри, судя по всему, не был настроен на споры, так что просто молча закатил глаза. — Да, Рон, случайность. Если уж на то пошло, то именно я должен следить за датами, потому что только для меня важны события и в твоей жизни, и в жизни Драко, — Гарри наклонил голову немного вперед, чтобы челка спадала на глаза. Это был нечестный прием. Так он выглядел как тот Гарри Поттер, которого Рон знал в Хогвартсе, что вызывало мысли о том, какими неразлучными друзьями они тогда были. От воспоминаний его гнев на нынешнего Гарри мгновенно смягчился. «Все подвергается энтропии, даже мой гнев», — напомнил Рон сам себе. — Все в порядке, дружище, — сказал он. — Но следующий уикенд — наш. Мы выберемся куда-нибудь без твоего… довеска, а потом поужинаем в Норе со всей семьей Уизли. Гарри улыбнулся. — Согласен. Потом он посмотрел вверх, через плечо Рона, и выражение его лица мгновенно изменилось на странную смесь смущения и радости. Рону не было необходимости поворачивался. Существовала только одна личность, которая вызывала у Гарри такое состояние. И точно, мгновением спустя, Малфой появился в поле зрения Рона. Блондин обошел Уизли, положил Гарри руку на плечо и довольно улыбнулся. — Готов уходить? — спросил он. — Да, — сказал Гарри и встал, чтобы поцеловать Малфоя в щеку. Рон едва сдержал довольное сопение. Вот она, энтропия, прямо перед ним! Гарри раньше всегда целовал Малфоя в губы, когда пытался успокоить его или показать Рону, насколько ему важен его бойфренд. Поцелуй в щеку — это что-то новенькое! Наверняка, это знак, что Гарри остывает к Малфою, что отношения теряют страсть. — Увидимся на следующих выходных, — сказал Гарри. Он всмотрелся в Рона и спросил: — У тебя точно все в порядке, Рон? Уизли кивнул. Он попытался изобразить спокойное выражение лица. — Конечно. Все отлично, — было сложно не показать того, что он знает. Рон дал себе мысленный подзатыльник. «Держись, иначе Гарри захочет доказать, что я ошибаюсь, и постарается разжечь в себе чувства к Малфою. Он станет бороться с правдой, пытаться убедить себя, что счастлив. Он только продлит агонию, но выиграть все равно не сможет — ничто не способно обратить энтропию вспять». Хотя Рон был уверен, что ничего уже не изменить, страданий для своего лучшего друга он не хотел, поэтому твердо решил молчать. — Ну ладно, — произнес Гарри. Он все еще выглядел задумчивым, но послушно последовал за Малфоем на выход из Дырявого Котла. Рон увидел на стене влажное пятно и высушил его, потому что это казалось правильным — нужно греть, ведь энтропия должна работать!***
— И потом она сказала… — тарахтела Джинни, взмахивая руками. Как это часто бывало, она рассказывала очередную историю о Луне Лавгуд. Рон снисходительно посмотрел на сестру. Джинни и Луна делили одну комнату во время войны. Потом они обе пошли работать в Придиру и проводили вместе большую часть времени. Рон очень хотел, чтобы его сестра, наконец-то, нашла себе парня. Он точно знал, что она-то не выберет никого такого же неподходящего как Малфоя (блондин уже занят!). Правда, Рона волновало, что она так долго никого себе не находит. Рон внимательно осмотрелся вокруг. В Норе было полно людей. Билл и Флер на этих выходных снова смогли приехать в гости, так что Молли теперь суетилась вокруг них и пятилетней Виктории. Еще заскочил Джордж. И теперь они вдвоем с отцом хихикали над чем-то, пристроившись в углу. Но самое классное — Гарри смог провести в компании с ним и Гермионой весь день. Они прогулялись по Косой Аллее, покупая всякие интересные штучки в маленьких магазинчиках, а потом пошли в маггловский кинотеатр. А теперь Гарри стоял в гостиной Норы, улыбаясь Доминике на своих руках. И за целый день ни единого знака, что он скучает по своей блондинистой пакости. «Это еще один знак», — подумал Рон. — «Очередное знамение, что энтропия действует. Если с нами он счастлив, если даже не вспоминает о Малфое, то рано или поздно он задумается о том, почему так получается. И тогда он вернется обратно к нам, его лучшим друзьям». Гарри поднял голову, как будто почувствовав взгляд Рона, и улыбнулся. Рон усмехнулся в ответ, но даже не сделал ни одного движения в сторону друга — пробиться через толпу людей вокруг было нереально. Только людей злит. «Я буду рядом, когда их отношения развалятся», — сказал себе Рон. — Я буду утешать его и убеждать, что Малфой все равно его не был достоин. Даже предложу ему помощь в поисках нормального бойфренда». А потом Рон задумчиво застыл. «А стоит ли? В конце концов, если энтропия действует, тогда и его новые отношения иссякнут, и Гарри останется один, одинокий и несчастный. И гораздо более печальный, ведь он потеряет хорошего парня, а не негодяя Малфоя. Когда ты знаешь об энтропии, то жизнь становится гораздо сложнее», — подумал Рон. Он вышел из Норы и уставился на звездное небо, задумавшись о вечном. «Может, для Джинни и лучше, что все время она тратит на крепкую дружбу с Луной, а не поиски бойфренда, который в итоге разобьет ей сердце».***
Гарри слегка пригнувшись вошел в дом Рона и Гермионы. Рон радостно поднял взгляд на друга и застыл. Сердце сильно забилось в груди, когда он увидел на его щеке синяк. — Что это за…? — прошептал он. «Ой, хорошо, что я тихо шептал. Если я возмущенно заорал, то он стал бы защищаться, оправдывать Драко, а так — он только застенчиво посмотрел на меня и сел рядом». — Эй, небольшая размолвка с Драко, — Гарри принял стакан огневиски, который Рон по привычке налил ему. Гарри сделал несколько глотков и добавил: — Ничего серьезного. — Если он тебя избил, то это не «ничего серьезного», — Рон начал было обличительную речь, но потом оборвал себя. Рон узнал этот особенный блеск в глазах Гарри и то, как он напрягся на стуле, явно готовясь к яростному спору с Роном. «Он ищет лазейку. Что угодно, что позволит его разуму выбросить из мыслей драку с Малфоем. Позволит убедить себя, что ничего страшного не случилось. Тогда он сможет уговорить себя, что вернуться к этому агрессивному подонку — это правильное решение. И как долго Малфой уже жестоко обращается с Гарри? Почему Гарри никогда ничего не говорил? Всегда делал вид, что все хорошо». Рон с трудом, но смог утихомирить разгоревшийся гнев. Помогла мысль о том, что энтропия не нуждается в помощниках. Это природный процесс. И это также означает, что борьба с ней — бесполезна. Процесс необратим, так что Рону не стоит давать Гарри желаемый повод, чтобы доказать, что его рассыпающиеся отношения с Малфоем все еще прекрасны. От размаха и глубины мыслей, Рон даже почувствовал небольшую усталость. Он поднял ладонь перед собой и покачал головой. — Ничего — так ничего, если ты так говоришь, — согласился Рон. — Ты намазал зельем? — Нет, — пробормотал Гарри. Он удивленно уставился на друга, как будто тот инопланетянин. — Мне почти не больно. Рон с сомнением скривился, но послушно изменил тему разговора — он спросил у Гарри, есть ли, по его мнению, у нынешнего Министра шанс на новое переизбрание. Но тот промолчал, потягивая Огневиски. Он выглядел потеряно. А потом задумчиво. «Правильно, дружище, — с надеждой подумал Рон. — Размышляй об этом. Раздувай из мухи слона, и даже, если это действительно «ничего серьезного», проблема станет для тебя все серьезнее и серьезнее, пока промахи Малфоя не станут непростительными». К концу вечера, Гарри набрался из огневиски немного решимости и храбрости, и ушел из дома с намерением «поговорить» с Малфоем. Рон с довольной улыбкой посмотрел ему в след. «Я скоро получу моего лучшего друга обратно. Это точно произойдет».***
— Уизли. Рон моргнул и развернулся обратно. Он не ожидал услышать этот, задыхающийся от ненависти, голос за своей спиной во время прогулки по Косой Аллее. Он крепче сжал руки на подарке Гермионе ко Дню Рождения — книге по зельям за подписью автора, Мастера Зелий — на случай, если Малфой захочет разрушить его подарок. Малфой шагнул вперед и остановился буквально в дюйме от него. Так близко, что от волнения у Рона, наверняка, выскочили темные пятнышки вокруг зрачка*. Малфой дышал словно разъяренный бык. Рон завел левую руку с книгой себе за спину и приготовился вытянуть палочку правой. — Я хочу знать, что, пикси тебя раздери, ты сделал с моим парнем! — сказал Малфой. — После вечера у тебя он пришел домой к ночи, отругал меня за то, что в драке я поставил ему синяк, хотя я тогда получил от него не меньше. «Тяжело поверить, ведь у тебя на лице не видно ни одного синяка». — Что ты творишь? Пытаешься убедить его бросить меня? — Разве я могу? — сказал Рон. Он был доволен — голос прозвучал удивленно, а не весело. — Каждый раз, когда я пытался предупредить его о печальном конце ваших отношений, это только сильнее подталкивало его в твои… хм… любящие объятия. Ты же знаешь. Малфой довольно скривил губы и с превосходством глянул на него. Очевидно, эта фраза наполнила весь день блондина «Великим Смыслом». Малфой гордо сказал: — Ты ничего не знаешь о том, что происходит между мной и Гарри. Мы решаем один серьезный вопрос. Та драка была на эмоциях, она стала окончанием одного из обсуждений. А не «гадкий Малфой избил невинного Гарри», ясно? — Я искренне рад, что Гарри не страдает от домашнего насилия с твоей стороны, — буквально прощебетал Рон. С затаенным удовольствием он заметил несколько удивленный взглядов в их направлении. — Но ты прав, я ничего не знаю ни о той драке, ни о важном вопросе, который вы решаете. Гарри мне не говорил. В ответ он получил пристальный взгляд, прошедшийся от его ног до головы, с традиционно сморщенным носом от вида рыжей шевелюры. Рон хмыкнул. «Делай, что хочешь. Это все равно не поможет тебе удержать Гарри. Энтропия уже началась». — Ты ничего не сможешь сделать, ничего не сможешь сказать такого, чтобы Гарри меня бросил, — сказал Малфой, вроде уверенно, но голос немного дрожал. — Тогда зачем ты пришел и допрашиваешь меня? — поинтересовался Рон и нарочито элегантно выгнул бровь. «Гермиона не зря учила меня этому трюку последние пару лет!» Малфой недовольно прищурился, развернулся и пошел прочь. В мыслях Рон станцевал победную ламбаду, взорвал несколько фейерверков, а затем аппарировал домой, чтобы в реальности заняться там особыми танцами.***
— Где Гермиона? — спросил Гарри, сидя за столом и оглядываясь. — Это загадка даже для меня должен признаться, — ответил Рон, подавая на стол тарелку спагетти. Блюдо стояло на кухне под согревающими чарами. — Она проводит много времени вне дома, в том числе вечерами. Я думаю, она пытается доказать, что мужчина, заявивший о нападении на него домового эльфа, соврал. — Разумеется, он соврал, — сказал Гарри и, словно волк на овцу, набросился на спагетти перед ним. Никакой привычной аккуратности. — Если бы это было правдой, то был бы кто-то еще, кто мог бы подтвердить нападение домового эльфа. На самом деле, такие заявления уже были. Но эльфы, которые стремятся к свободе, все равно ведь хотят работать, просто за зарплату… И… Гарри весь вечер размышлял о современной ситуации с домовыми эльфами — предмет беседы, который никогда до этого его не интересовал. Через пару часов Рон не мог сдержать удивление и жалость во взгляде. «Он так отчаялся избавиться от мыслей о Малфое, что решил забить себе голову домовыми эльфами. Это катастрофа или чудо, даже не могу понять. Существуют ли ужасные чудеса?» — И именно поэтому вся эта суета — полная чушь, — сказал Гарри, заканчивая свою тираду и доедая последний кусочек ужина. Он облизал ложку и откинулся на стул с довольной улыбкой. Рон следил за ним, крайне удивленный тем, что Гарри все же смог избежать брызг томатного соуса от спагетти. Гарри внезапно грустно скривился и внимательно посмотрел на Рона. — Рон, я могу поговорить с тобой об одной важной вещи? — Разумеется, — спокойно сказал Рон, в то время как в голове у него гремели фанфары и разрывался фейерверк. «Да! Да! Энтропия работает! Он собирается сказать мне, что они с Малфоем близки к разрыву. Спасибо тебе, энтропия!» Было печально, что Рон не имел понятия, как отблагодарить энтропию. Он не один раз перечитал книгу по физике, но там не было ничего о том, любит ли энтропия бисквиты или яблоки, как обычно указывают в книгах о магических существах. — Недавно Драко задал мне один вопрос, — тихо произнес Гарри, скользя кончиками пальцев по тарелке. Потом он остановился и стал вытирать с них соус от спагетти. Рон терпеливо ждал, пока Гарри не продолжил еще более тихим голосом. — Я не был готов. Наорал на него. Тогда мы и подрались. Рон застыл. «Так, непохоже, что энтропия выполнила свое задание». — Да? И? — Он позже снова задал мне этот вопрос, — сказал Гарри и поднял взгляд на Рона. Тот нахмурился. Его друг выглядел почти счастливым. То есть он выглядел так, словно хотел быть счастливым, но не смел. А может у него просто несварение желудка. — Я ушел из дома без ответа, потому что уже опаздывал на ужин с тобой. Но я знаю, что когда вернусь, он потребует ответ. Как ты думаешь, что мне ему ответить? — Как я могу тебе что-то посоветовать, если не знаю, какой вопрос тебе задавали? — спросил Рон, а потом мысленно погладил себя по голове за чуткость. — В данном случае, смоги как-то, — Гарри улыбнулся, но пальцы выдавали нервное состояние — он ни на миг не прекращал теребить салфетку. — Знай, что это важно для Драко и меня. Достаточно важно, чтобы спор закончился дракой. Достаточно важно, чтобы я развернулся и ушел из дому в ночи, потому что не рискнул дать неправильный ответ. Или правильный, но в неправильное время. Рон напрягся. — Я думал, ты не стал отвечать и ушел, потому что уже опаздывал на ужин ко мне. Ты сам так сказал. Гарри вздохнул. Он пробормотал себе под нос что-то вроде: «И как только Гермиона с тобой справляется?» Но такого быть не могло, ведь Гарри — его лучший друг и не станет так говорить. — Это действительно, очень-очень важно, вопрос жизни и смерти. Как мне быть? Рон задумался. Он хотел бы сказать такой ответ, который увеличил бы энтропию в отношениях Гарри и Малфоя, но это было невозможно без знания обсуждаемого вопроса. И судя по выражению лица Гарри, сейчас он уперся в таинственность вопроса и его не переубедить раскрыться. Если Рон попытается надавить сильнее, то все закончится тем, что Гарри просто уйдет из дома, как уже убрался от Малфоя. Так что ответ должен быть таким, который послужить его цели, но одновременно не даст Гарри повода думать, что он хочет разлучить их с Малфоем. «Что-то мудрое и загадочное — вот идеальное решение, — подумал Рон». — Я думаю, тебе стоит делать то, что успокоит твое мечущееся сердце, — сказал Рон. — И мятежную душу. Если это вопрос жизни и смерти, то нельзя не учитывать мнение ни одной части тебя, верно? Гарри сел ровнее и посмотрел на друга с уважением. — Это звучит… разумно, Рон. Ты вычитал это из книги? Рон скривился. Для того, кто называет себя его лучшим другом, Гарри слишком низкого мнения о мыслительных способностях Рона. — Я забуду, что ты такое высказал, — пробормотал он. — То есть нет, не из книги? — исключительно нагло продолжил Гарри. — Нет, — отбрил Рон. — Я выдумал это только сейчас, потому что сказать это ощущалось правильным. Гарри слабо улыбнулся и кивнул. — Кажется, я тебя понял, — сказал он. — Я благодарен, Рон. Я должен принять то решение, которое сделает счастливым меня, и неважно будет ли счастлив от моего решения Драко. Рон не смог сдержать улыбку. «Как многообещающе. Раньше Гарри всегда говорил, что его счастье и счастье Малфоя состоит в одном и том же. Но теперь он разделяет их. Энтропия уже разделила их. Спасибо тебе, энтропия, — подумал Рон. — Я разобью бокал в твою честь». — Я пришел к тебе в поисках помощи, и я ее получил, — довольно произнес Гарри вставая. — Еще раз спасибо, Рон. Гарри покачал головой и вышел из дома с такой широкой улыбкой, что она могла бы осветить улицу не хуже, чем один из фейерверков близнецов. «Отличная работа», — подумал Рон и гордо осмотрел комнату. Когда Гермиона пришла домой поздним вечером, первым делом она спросила, почему один из ее любимых бокалов лежит у порога в виде блестящих осколков.***
Малфой стоял, прислонившись к стене у двери, когда Рон пришел домой после работы. Рон закатил глаза, но безропотно приблизился к нему. Он, кажется, догадывался, почему заявился Малфой. И он мог ему честно сказать, что все еще не знает причины драки, а просто дал своему другу лучший совет, на который был способен. — Когда Гарри пришел вчера домой, он прямо сиял, — сказал Малфой, — но так и не признался почему. Рон открыл входную дверь, зашел и выставил вперед ногу, так что когда Малфой попытался последовать за ним внутрь, он споткнулся, едва удержавшись на ногах. Рон развернулся, но услышал за спиной покашливание — поганец не собирался уходить. — Что тебе надо? — озадаченно спросил Рон. Малфой старался не проводить в обществе Рона ни минуты лишнего времени, особенно после такой позорной подножки. — Я хочу знать, что ты ему сказал, — сказал Малфой, скрестив руки на груди. Видимо, он думал впечатлить этим Рона. — Я тебе что шпион за Гарри? — прошипел Рон, внутренне ликуя. «Гарри ничего не сказал ему. Он думает о разрыве с ним, я точно теперь уверен!» — Ты не раз пытался разрушить мои отношения с Гарри, и всегда был против меня, — Малфой угрожающе шагнул вперед. Это показалось Рону ужасно глупым, учитывая, сколько защитных чар он мог вызвать вокруг дома одним только закрытием двери. — Так что немедленно признавайся в чем дело. — И когда это я рассказывать тебе о своих планах по разрыву ваших с Гарри отношений? — рассмеялся Рон. — Я ничего не сказал бы тебе, если бы у меня был план. Хотя его нет, я все равно промолчу. Ты ничего не сделаешь с происходящим, потому что я просто настроил Гарри на то, чтобы он следовать внутренним убеждениям. Малфой внимательно изучал его вместо того, чтобы метать громы и молнии, как ожидал от него Рон. — Какие убеждения? — в итоге спросил блондин. — Ты все думаешь, что он будет более счастлив в отношениях с женщиной? Рон покачал головой. — Я просто хочу, чтобы он был счастлив. Так ему и сказал. Малфой фыркнул. — Он не рассказал тебе, что за вопрос я задал ему, да? Рон застыл. «Что я делаю не так, что меня все легко читают? Все же знают, что Малфой плохо понимает окружающих». — Я скоро узнаю, а ты выяснишь ответ! — крикнул он, но Малфой уже ушел с широкой улыбкой на лице. Рон прикрыл дверь. «Работай так быстро, как можешь энтропия. Или этот мерзавец все испортит». Он провел весь вечер лихорадочно перечитывая маггловскую научную книгу Гермионы, чтобы убедиться в могуществе энтропии. Он искал доказательства, что вызванный ею естественный процесс не мог быть обернут вспять каким-то блондинистым хорьком. Искал и находил, но успокоить плохие предчувствия так и не смог.***
Кто-то тарабанил в их входную дверь в несусветные шесть утра. Рон жалобно простонал и зарылся лицом в одеяло. Если кто-то стучал до семи утра — это было обязанность Гермионы разбираться с визитером. Но в этот раз она не встала. Даже больше — она буквально выпнула его из кровати. Так что в один миг Рон из уютной, мягкой теплоты оказался на ужасном, твердом, холодном полу. Рон успокоил себя тем, что энтропия победит и все наладится. Так что он встал и медленно направился к двери, ойкая и пытаясь прикрыть наготу любимым потрепанным халатом, который Гермиона уже не раз пыталась выбросить, а Рон каждый раз спасал. Он открыл дверь и… Гарри подскочил к нему, крепко обнял его, смеясь и довольно крича. — Я нашел то, что сделает меня счастливым! — проорал ему в ухо Гарри. Рон моргнул. — Я польщен, друг, но я женат, — это все, что он смог придумать так рано утром. Гарри снова захохотал и отпрыгнул назад, потому он начал танцевать на месте, его красная мантия кружилась вокруг словно языки огня. Он выглядел так, словно не спал всю ночь, и был даже более взбудораженным, чем Рон. — Не это! — сказал Гарри. — Ты сказал мне понять, что я в действительности хочу, и я сделал это. И тогда я ответил Драко на его вопрос и теперь все официально! — Гарри остановился на мгновение, чтобы довольно посмотреть на Рона, а потом снова продолжил кружиться и подскакивать. — Что официально? — Рон почесал за ухом и зевнул. Да, энтропия явно была в комнате, потому что и его настроение, и его настрой отправиться обратно в постель неуклонно портились. Гарри снова остановился и радостно улыбнулся. — Мы с Драко вступаем в брак! Гарри и пришедшая ему на помощь Гермиона догадались, почему Рон потерял сознание. Но для них так и осталось тайной, почему придя в себя он сначала стал проклинать энтропию, а потом горько разрыдался, перемежая плач с завываниями, что не такую помощь он просил. * Я долго разбирала этот кусок. Из интернета поняла так, что у рыжеволосых людей у зрачков есть склонность к появлению темных пятнышек, которые при увеличении кровяного давления (например, при стрессе) могут расширяться и становиться более заметными. Пример: https://glazexpert.ru/wp-content/uploads/8/3/b/83b58e651b3740e8c1193c9f1e6cc05b.png Если среди читателей есть офтальмолог, и я не права, поправьте, пожалуйста.