Реинкарнация - это проклятье

      При сильном фокусе на одной конктретой вещи время начинает плыть быстрее скорости звука. Это моя весьма отчаяная попытка перемотать тяжкий день сразу до четырех вечера, когда впору паковать сумку с домашнем заданием и бежать без оглядки домой, в безопасность. Словно недавнего наваждения ростом почти в два метра никогда не появлялось в моей жизни — всё вернётся в привычное русло, спокойное и уютное.        Жалко, что злодейка-Судьба согласна не была с данной позицией и заставила стрелки часов на циферблате ползти неумолимо медленно, чтобы мои сжатые зубы болезненно скрежетали от злости, а пальцы изнывали от напряжения. К слову, шариковые ручки в Японии производят довольно прочные — ни одна не дрогнула под моим натиском.       Приходится со всей интеллигентной гордостью терпеть судьбоносные удары, подставляя обе щеки. Верьте или нет, со школы без веских причин просто так не уйти, и слезливое «киллер-психопат по имени Аято Айши меня до ужаса пугает, ка-сан, прошу, отправь машину за мной» в данную категорию не входит без доказательств, к сожалению.       Отчего выделенные шестьдесят минут для ланча приобрели облик особо искушенной пытки: подгоняемой несправедливостью, мне хватило четверти часа, чтобы успешно расправиться с едой, полностью осушить бытулку с водой и вымыть в туалете коробочку бенто. Лучшей идеи по убийству времени, чем выполнить загодя уроки на дом, не пришло поэтому я проследовала с сумкой во внутренний дворик, ретировавшись из уборной. Не сказать, что дамская комната имеет большую посещаемость — это место почему-то облюбовали автозагаренные красавицы с ужасной тягой к блестящем побрякушкам. Яркие ноготочки, распущенные блондинистые волны до бедер, безвкусный подбор украшений, три сотник «типа» и «точняк» в секунду — банда хулиганок Роншаку, главные по распространению сплетен. Предпочла бы вживую никогда их не встречать.       Они предприняли некие поползновения познакомиться с новым учеником, но мне хотелось жить, по крайней мере, отойти на тот свет не от асфиксии: помещение вяло проветривалось, а банду обвалакивало облако дешёвого парфюма — спасибо, не надо. Само их присутствие изгнало меня к самому умиротворяющему месту в Академи. Существовала также крыша, отнюдь на ней в обеденный перерыв обычно околачивался горячо любимый Айши Семпай. Подобные места стоит избегать по вполне ясным причинам.       И именно это я и сделала.       Сакура убаюкивающе шелестела нежно-розовыми лепестками, им акомпанимирует мерное журчание кристально чистой воды, — не беря во внимание несколько дрейфующих лепестов у графитных бортиков — на лицо осторожно падают тёплые апрельские лучики света, решения геометрических задах планомерно заполняют белые листы тетради и основная масса учеников размазалась по кафетерию либо крыше. Пока не приползёт окончание обеда, во дворе будут существовать лишь я, тишина и тетрадь.       Удалось обстрагивроваться: ранее напуганно-озлобленная юная леди преобразилась в собранную девушку с чистым взглядом и разумом.       На какой-то промежуток времени мимические мышцы перестали быть каменными, плечи немного опустились, рот в глупой манере чутка приоткрылся, шёпотом проговаривая записываемые теоремы и аксиомы — настала настоящая нирвана…        — ЩЁЛК - …-из который бесцеремонно вырвал характерный щелчок цифрового фотоапарата прямо под ухом.       Как по команде, тело вытянулось по струнке, готовое вступить в неравную схватку один на один с наточенным простым карандашом и неоправданной жестокостью к нарушителю только выстроевшейся внутренней гармонии. Условным противником пришлась другая блондинистая катастрофа: с бледной до смерти кожей, гордо реющим бирюзовым платком поверх формы вместо галстука, и такими же охваченными испугом глазами. Короткостриженный парень стоял на одном колене подле фонтана, под носом фотоаппарат, а на европиоидном личике сияет оконфуженная улыбка во все тридцать два зуба. Сказать, что выглядит он до боли знакомым — ничего не сказать.       В тени опростоволосившегося со сложенными позади ручками стояла изящная алая птичка. Огненный феникс в обличии обворожительной девочки с худым личиком и шелковистыми прядями, заплетенными в хвост, в отличии от кавалера, даже не повел бровью. Вот её я признала сразу, пускай имя осталось во мгле забытия. Она учится в одном классе со мной, также одна из дежурных, обходит каждый этаж школы и пристально следит за блюстением порядка, немного осложняя грязный метод устранения соперниц. Вооружена перцовым балончиком, по каким-то причинам.       И что этим двом понадобилось от меня?       — Ши-иш, какие мы грозные, — дрогнувшей уверенности секундой назад будто не было, непрошенный фотограф наспех собрал самообладание и засолчился беспечностью, — а мгновение назад была такой милашкой. Куда она делась?       — Зачем ты меня сфотографировал? — пренебрежительно бросила я с нахохленными бровями.       — Да, Фред, почему ты посчитал, что фотографировать кого-то без спроса будет хорошей идеей? — со сладким укором в мягком тоне произнесла спутница позади.       — Свет идеально падает, цветущая сакура повсюду и у красивого фонтана восседает не менее элегантная девушка — настоящая картина маслом. Грех было не щелкнуть, — отмахнулся парниша, подмигнув, улыбка его оставалась непокалебима, как и намерение плюхнустья рядом со мной на бортик фонтана и, не боясь за конечность, протянуть мне руку, — Фред Джонс, лидер клуба фотографии, приятно познакомиться!       Широкая ладонь иностранца неловко застыла в воздухе на пару секунд и нетронутой вернулась к владельцу.       «Фред Джонс» — в долгосрочной памяти мигом возникла нейронная связь. Вот почему прикид его показался таким знакомым — ходячая отсылка к «Скуби-ду» в команде с дежурной решила разбавить моё одиночество. И судя по тающей уверенности, Фредстор ожидал более радужного приёма. Лучезарная особа в белоснежной форме да с красной подвязкой на предплечье решила пригладить образовавшуюся шероховатость и с кратким поклоном тоже представилась:       — Аканэ Ториясу, член Студенческого Совета! — певчая птичка оказалась более тактичной в вопросах личного пространства и присаживаться на бортик фонтана не стала, найдя силы стоять, — Вижу, первый день совсем не задался?       — Камико Симудза, — ответила я не дрогнув мышцой и продолжив дописывать ответ.       В тёплый погожий денёк по спинам непрошенных гостей пробежала стужа — как ещё прозрачнее намекнуть, чтобы они оставили меня в покое, не знаю. Возможно, проблема крылась в культурных особенностях, в которых закладывалось помогать таким горемычным страдальцам поперёк их желания, в доблестном долге поддерживать всех и вся, как лидера, или из каких-то личных моральных принципов — что-то одно обязательно прокнуло в их светлых головах, как минимум, у гордого 'мериканца Фреда.       — Камико-чан, — то, с каким сочащимся героизмом в искрящихся глазах он положил на плечо свою руку, как обнадеживающе сжал пальцы и начал изливаться поддержкой — не хватало лишь плавного калыхания блондинистой чёлки на ветру и пролетающего белоголового орлана на фоне звездного флага, — я из личного опыта знаю, как тяжко бывает в новом месте, в чужом обществе, без друзей или знакомых, которые могли бы помочь влиться в компанию или поддержать в тяжкую минуту. Мы всегда будем рядом и готовы помочь, если ты ощущаешь нужду в моральной поддержке. Нет ничего постыдного в просьбе о помоще — даже сильны мира всего наждаются в ней.       Джонс чуть ли не сиял, противно врезаясь блеском от широкой улыбки прямо в мои глаза. Очки в серой оправе в озадаченности скатились к самому кончику носа, пока мозг переваривал услышанное и старался понять внезапную причину огорошивания речами из службы поддержки, пока на переночице медленно, но верно образовывалась межбровная морщинка. Это какая-то несмешная шутка? С какого перебугу мне нужна помощь? Что этот иностранец себе только позволяет? Возмутительно!       — Шиори-сэмпай попросила убедиться, что ты в порядке, — Аканэ разглядела на горизонте моё ярое возмущение и поспешила развеять его ещё на подходе, во спасение друга — она рассказала нам о панической атаке этим утром. И на занятиях внешний вид у тебя был… не самый обнадёживающий, Камико-чан. Скажи, что не так, мы бросим все имеющиеся силы помочь тебе. Одноклассники должны помогать друг другу!       Подбивает излить душу из самых лучший побуждений облегчить носимый на спине груз. Соблазнительно, как и сама Аканэ, но вылей на них весь бред, что зовётся моя жизнь, они либо звучно расхохочутся, либо посоветуют найти хорошего терапевта. Как бы не хотелось растерзанной и испуганной душонке вывалить разом подавляемый ужас за возможных жертв, за себя, угнетения совести за полное бездействие, остаётся только покрепче стиснусть зубы и лгать. Ведь группа поддержки быстрого реагирования терпеливо ждет с тёплой улыбкой ответа на свой альтруистичный порыв.       Я глубоко вздыхаю, поправляю съехавшие на нос очки и аккуратно смахиваю двумя пальцами чужую руку на плече.       — Не люблю, когда меня трогают, — авторитетно заявила я, смахивая с юбки невидимую пыль.       Секундная тишина. Школьники переглянулись между собой, не зная, что делать с данной информацией, и с оконфуженным прищуром ожидали пояснения. Фред, судя по внешнему напряжению, побежал со своими выводами быстрее паравоза, ожидая худшего. Лучше побыстрее осадить его, пока не надумал чего лишнего.       — Верьте или нет, но у меня проблемы с социальными навыками, — руки начали заламывать охотно хрустящее пальцы, — всю жизнь меня окружал лишь стены родного дома и частные учителя. Естественно, отсутствие общения с ровесниками имеет негативные последствия для будущего наследника отцовского бизнеса, — глаза мельком оглянули студентов, они пристально внимали каждому слову, — Родители заметили не совсем естественную отчужденность от людей и решили исправить ситуацию переводом в частную школу. Думала сдюжу. Получилось херово. Довольны?       Тактильного человека видно сразу — Джонс успел опомниться, прежде чем снова возложить приободряющую ручонку на плечо, со сжатыми в дугу губами оттянув её к зачесавшемуся затылку. Ториясу со смесью сочувствия и умиления в полузакрытых глазках радужно улыбалась мне, хотела уже излиться добрыми словами, однако моё нежелание получать в свой адрес мнимую жалость ей этого не позволило.       — Время уже начинает поджимать, — резко вскочила я с бортика подальше от юноши и незвначай глянула на дисплей телефона, до урочной трели оставалось двенадцать минут, — уже нужно бежать, такчто прошу простить. И можете передать сенсею, что я в порядке.       Более, чем достаточно времени дотопать ножками до третьего этажа и приготовиться к уроку, но мне нужна была вежливая причина покинуть двух моих спасителей.       Окликивать они стали. Я влетела в двери коридоров разбушевавшейся грозой, отказываясь думать набухшей головой. Единстванная мысль крутилась вокруг класса, где меня уж точно не тронут ни в оставшиеся от ланча минуты, ни во время урока — организм устал находится под сильным давлением стресса так долго. Мне просто хотелось закончить этот день быстрее, как только возможно, и отправиться в новый дом.        Быстрые ноги несли к лестничному пролёту на автопилоте, голова забита подзавязку — не удивительно, что я сбила кого-то с ног, не заметив идущего из-за угла навстречу мне человека. Громко и глухо приземлился он на пол. Стоило понимать, «снесла» вполне буквально. Не теряя драгоценного времени, рука мигом подтянула упавшего и рот пробунил нескладное «прости».        Возмущений или извинений услышано не было. Я так быстро подняла пострадавшего на ноги, что не успела разглядеть лица, — и лучше бы не поднимала глаз на него.       Стандартные мужские туфли, черные брюки со стрелками, на две головы выше меня, обычная белая рубашка без галстука, бледное, как смерть, маскообразное лицо с двумя серыми огоньками в глазницах и черные патлы — Аято замер, как истукан, не моргая, впиваясь в меня глазами.       — П-прости! — мне некогда думать, почему он там был, следил ли он за мной с самой линейки, мне нужно было срочно бежать прочь, — опаздываю, пока!       И были мы таковы, разлетевшись по кабинетам быстрее калибри. Карин Ханабуса даже не заметила моей влетевшей внутрь тушки — сенсей сама задежралась по долгу службы в учительской, за что сердечно попросила прощения, и начала урок. В этот раз, даже не пришлось промышлять гиперфиксацией на изучаемом предмете, оно само соизволило незаметно пролететь без моих ухищрений.       Мы вновь не встречались, но стойкое ощущение взгляда на затылке не покидало до конца дня.