Мир Эйо I - В поисках врат Стылой Тени

Овит и Ури вернулись уже ближе к ночи. Их размытые силуэты проявились на фоне сгущающихся сумерек, когда в котелке, стоявшем на походной плитке, как раз закипало аппетитное варево из мясных консервов и сублимированных овощей, щедро приправленное возбуждающими аппетит специями из Гиндао. Плитка, как это не трудно было догадаться, выполняла свои функции, опять-таки, благодаря компактному нагревателю. В их положении это было особенно важно, поскольку огонь разводить не стоило из-за опасности быть обнаруженными. Лишним подтверждением этого утверждения явился и доклад Ури, который сообщил, что таки нашёл лагерь беглецов. И немалую роль в том, что преследуемые были обнаружены, сыграл именно запах дыма от небольшого костерка, на котором они готовили ужин. Это помогло следопытам локализовать лагерь среди нагромождений камней и ледяных глыб, усеивающих берег, оставаясь незамеченными, хотя до лагеря было каких-то сто метров. Ури так же нарисовал на снегу примитивный чертеж обнаруженного лагеря и прилегающей местности. Он отметил, что у него, после визуального исследования стоянки и временных построек, уже возведенных на этой стоянке, создалось стойкое впечатление, что лагерь этот разбит не на один день. И, что главное, так это как раз то, что Афолабе Молефе с дочерью были там, в лагере. Там же находились ещё и два аборигена, которые выполняли функции проводников и сопровождающих. Это было ожидаемо. Колор-сержант Садурн ар Осуаллт крепко задумался. Сейчас ему предстояло принять решение, продолжать ли скрытное преследование, или попытаться захватить одного или обоих Молефе, с тем, что бы допросив их с пристрастием, выяснить местонахождение приза и особенности дороги к нему. И тот и другой вариант имели свои плюсы и минусы. Если продолжать преследование, то есть риск быть обнаруженными с непредсказуемыми последствиями, зато, в случае успеха, эта дорога гарантированно выводила к призу. Обоих Молефе сержант не был склонен рассматривать, как серьезных противников. А вот туземцы, как показало недавнее столкновение с ними на берегу, способны преподнести массу сюрпризов. И, если они обнаружат преследователей, то могут возникнуть большие проблемы. Гораздо более надёжным выглядел вариант с внезапным нападением. В этом случае шансы на успех значительно повышались, поскольку вероятность успешного устранения рыбоедов без потерь со стороны коммандос была намного выше. Но оставалась вероятность того, что информацию о цели путешествия добыть не удастся, либо вследствие гибели её носителей в стычке, либо из-за возможного упорства при допросе. Ибо допрашиваемый вынужден будет рассказать что-то. Но, как знать, все ли важные детали удалось выяснить? Хотя, ничто не мешало разделаться с ними уже после того, как они выведут их на место. Главное, поддерживать в них иллюзию того, что им удастся остаться в живых. Тогда ими можно будет манипулировать. Ведь человек всегда склонен надеяться на лучшее, даже если логика говорит о том, что все будет настолько плохо, насколько это возможно. При этом, можно использовать их и в качестве минного трала при продвижении к цели. В этом случае основная задача, ликвидация обоих Молефе, будет всё равно выполнена. А приз, ну что ж, это возможный бонус, но его может и не быть, все зависит от обстоятельств. Хотя, конечно лучше, если он будет, да. Такие примерно мысли циркулировали в мозгу сержанта, покуда он сам неспешно поглощал сытную, горячую и пряную смесь мяса и овощей. По окончании ужина Садурн принял решение. Да, вариант внезапного нападения выглядел предпочтительнее. Значит, так тому и быть. Следующие полчаса специалисты по спецоперациям посвятили проработке плана нападения. Всё осложнялось тем, что незаметно вплотную подойти было почти невозможно. Собаки. Они могли учуять и поднять шум. Решили, что идущие в первых рядах Овит и Ури, уже знакомые с местностью, выберут позиции для стрельбы и постараются снять обоих аборигенов не подходя вплотную. Ури сказал, что там есть место, как будто самими богами предназначенное для оборудования снайперской лёжки. Огромная плоская скала, метров на пять возвышающаяся над снежным полем. С этой точки лагерь будет, как на ладони. И места хватит для обоих стрелков. Филипп же будет следовать за ними в десятке метров позади. И, соответственно, будет страховать их около скалы, охраняя подступы к ней. А замыкать боевое построение будет сам сержант, который будет находиться ещё чуть поодаль. Ещё некоторое время посвятили уточнению деталей и последовательности действий. После чего отправились ко сну. Выход на исходные решили осуществить часам к десяти-одиннадцати утра, так как долгая дорога вымотала всех изрядно, и надо было восстановиться. Кроме того, все опасаются внезапного нападения именно в час перед рассветом, а в светлое время суток немного расслабляются. Да и преследуемые, судя по тому, что сказал Ури, никуда особо не торопились. Глупо, если все сорвется из-за накопившейся усталости. Лучше лишний часок поспать, а потом провести операцию на высоком профессиональном уровне, без досадных накладок. Так что решили нападать уже ближе к середине дня. Оставив дежурить в первую смену, как всегда, следопыта Ури, коммандос забрались в палатку, внутренности которой отапливались приборчиком, основной деталью которого был все тот же компактный нагреватель. Без лишних телодвижений упаковались в спальные мешки и почти одновременно заснули. Кмоль, обходивший лагерь и расставлявший охранные амулеты, выданные ему шаманом перед началом поездки, присел рядом со своим коллегой Вуквукаем. И довел до него результаты своего обхода. — Однако, кто-то вокруг лагеря ходил. Двое. — Значит, нас догнали, — Вуквукай поднес к губам корявенькую трубку, затянулся, выпустил дым и прикрыл глаза, — нападут, однако. — Точно, нападут, — согласился с ним Кмоль, завтра нападут, думаю я. — Однако, да, — не стал спорить Вуквукай, — если утром не нападут, перед рассветом, то нападут позже. Но обязательно нападут. — Встречать надо, однако, — озвучил Кмоль нехитрое свое соображение. — Однако да, — выразил Вуквукай свою солидарность с собеседником, — их не много, думаю я, не меньше двух, но не больше пяти. — Почему думаешь так? — поинтересовался Кмоль. — Было бы их больше, напали бы сразу. — Так как встречать будем? — возвратился Кмоль к обсуждению насущного. — А откуда бы ты напал? — ответил вопросом на вопрос Вуквукай. У непредвзятого слушателя, если бы таковой тут присутствовал, могло бы возникнуть вполне логичное предположение относительно того, что, видимо, и среди народа олча затесались итеу. Ведь ответ вопросом на вопрос — это их национальный стиль ведения диалога. — Я бы напал со стороны, в которую дует ветер, — Кмоль изрек очевидную для всякого здравомыслящего олча истину. — Да, тогда собаки не унюхают, — согласился с ним Вуквукай, сделав вид, что банальности в словах собеседника не заметил, а откуда у нас будет ветер дуть в конце ночи и утром? — продолжил он диалог. — С юга, однако, — ни секунды не думая, ответил Кмоль, — тут всегда ветер дует с юга, на этом острове. — Да, а с севера как раз большая плоская скала недалеко, — продолжил свои размышления Вуквукай, — так думаю я, что близко подходить не будут они, попробуют нас издалека подстрелить. Со скалы. Удобно с неё стрелять. А мы с тобой им мешаем только. Им наши большеглазые попутчики нужны. Так думаю, однако. И, значит, нападут, когда светло будет, так стрелять легче. Но на стороже надо быть всё равно. Даже ночью. — Так что делать тогда будем? — задавая этот вопрос, Кмоль однозначно признавал, что он является менее опытным, а потому перекладывает тяжесть принятия решения на своего товарища. — Я знаю, что делать. Ты охраняй, через половину ночи сменю. Охранять буду, думать буду, как лучше. Поспишь, а там разбужу тебя. Расскажу, что делать, — выдав эту тираду, Вуквукай поднялся и сообщил, — спать пойду, однако. Ночь прошла спокойно. Рано утром Афолабе и Нтанда покинули лагерь, Вуквукай, незаметно сопровождал их около километра. Убедившись, что они вышли далеко за пределы зоны видимости лагеря, вернулся обратно. Надо отметить, что в глазах Вуквукая, манера передвижения на лыжах обоих Молефе оставляла желать лучшего. Лыжи постоянно зарывались носами в снег, Нтанда пару раз вообще упала, нелепо размахивая лыжными палками. В общем, Вуквукай пришёл к очевидному выводу, что дорога займёт у них, навскидку, втрое, или даже вчетверо больше времени, нежели они предполагали первоначально. Было бы большим достижением, если бы они, при таких-то скоростях, добрались бы засветло до цели. По возвращении он, не мешкая, снабдил Кмоля, остававшегося на время его отлучки на хозяйстве, исчерпывающими инструкциями. Всё было ясно. Что делать, зачем делать и как делать. Охотники приступили к исполнению задуманного. Силовые установки мерно гудели, вращая винты, упорно толкавшие дирижабль вперёд. Внизу раскинулась, сколь хватало глаз, бесконечная снежная равнина замерзшего моря, сверкающая в скупых лучах северного светила. Симба Ситоле и его племянник сидели в кают-компании и прихлёбывали утренний буна, заедая его маленькими круглыми печеньками. — Итак, — изрёк Симба, — мы, скорее всего уже приближаемся к побережью того самого, отсутствующего на карте острова, где и должна находиться цель нашего путешествия. — Да, и, я так думаю, нам уже пора готовиться к активным действиям, дядя, — развил мысль главы рода Адио, — скорее всего, мы уже очень скоро столкнёмся либо с отрядом Молефе, либо с группой коммандос, выживших при столкновении островитян с олча, либо с теми и с другими одновременно, либо… — Ага, — улыбнулся Симба, — вариантов, как это обычно в таких случаях бывает, масса. Но к действиям перейдём, я так думаю, когда увидим, так сказать, конкретную область приложения наших усилий. Мы с тобой обговорили уже, как мне кажется, все основные варианты развития событий и наметили наши возможные действия. И меня особенно радует то, что все наши конкуренты уже значительно ослабили друг друга, а мы пока потерь не понесли, а потому имеем явное преимущество. Это не значит, что надо расслабляться. Отнюдь. Напротив, нам надо следить за тем, чтобы имеющееся сейчас у нас преимущество не было утеряно. Ну да ладно. Это все очевидно. Мне же интересно твое мнение о той тетрадочке, из вещей дамы, выжившей при крушении дирижабля островитян, вернее о том, что в ней написано. — Надо сказать, — Адио смешно наморщил лоб, видимо, формулируя мысль, — что я склонен очень серьезно воспринять всё, там изложенное, не смотря на то, что при первом ознакомлении всё это очень похоже на волшебную сказку. — Аргументы? — Начнем с того, что она, как мы уже раньше с тобой отмечали, выжила при крушении. И при этом получила минимум травм. Более никто, кроме нее, не выжил вообще. Это может быть объяснено везением. Огромным, я бы даже сказал, невозможным, везением. И не забывай, что ей повезло еще и в том, что её нашли. А ведь могла тихо замёрзнуть в сугробе, так сказать, не приходя в сознание. Отбросило то её довольно далеко. То есть ей, как минимум дважды, очень крупно повезло за сравнительно небольшой промежуток времени. И цена этому везенью высочайшая — жизнь. Но к этому моменту мы еще вернемся. -Хорошо, первый аргумент принят, хотя он, гммм, не бесспорен, так скажем. Повезти может каждому, ну, или не повезти, — выразил Симба свое мнение. — Хотя, — задумчиво продолжил он, — один раз, это случайность, два раза, это совпадение, три раза, это уже система. А два раза у нас уже есть… — Следующий аргумент, — продолжил Адио, — слова шамана о том, что поведение духов вокруг нее аномально, если так можно выразиться о поведении потусторонних сущностей. Я склонен доверять Тынэвири в этом вопросе, так как он практически всю свою сознательную жизнь с этими самыми духами и общается, едва ли не больше, чем с людьми, его окружающими. — Это да, это аргумент, -выразил свое согласие капитан, — мало того, общение его с духами иногда способно оказывать вполне себе реальное воздействие на события и объекты мира материального, как в этом имели несчастье убедиться представители Военно-Воздушного флота Его Королевского Величества Гаррета II, — усмехнулся он. — Аргументов более не видно, но, тем не менее, если мы вернемся к обсуждению сверхъестественного везения Энвис фехр Ллир, мы можем прийти к интересным выводам. — Интересно, что ты там углядел, — заинтересованно проурчал Симба, забрасывая в рот последнюю печеньку из ажурной вазочки, стоявшей на столе. После чего приступил к ритуалу набивания курительной смесью своей трубки, с которой угрожающе-весело скалился чёртик, — ты продолжай мысль, не тяни. — Так вот, что такое везенье? — озвучил Адио вопрос. — Везенье — это везенье, — хмыкнул капитан, посчитав прозвучавший вопрос риторическим. — Вообще то, везеньем, как это у нас говорили на лекциях, принято считать одно или несколько случайных событий, которые приводят к положительному результату. — И что из того? — А то, что из всего спектра возможных вариантов развития событий при реализовавшемся везении срабатывает именно благоприятный вариант. И если везенье имеет повторяющийся характер, то мы можем уже говорить о том, что общая вероятность реализации благоприятных сценариев развития событий для того, кому везёт, повышенная. Что мы и наблюдаем в нашем случае. — Хммм, интересно, — Симба сделал первую затяжку, — продолжай. — Таким образом, нашей даме определённо везёт. Причём так, не по детски, везёт. Очень даже по взрослому. Возможные причины? Я вижу одной из причин её «сказочное» происхождение. Кровь. — То есть? Расшифруй. — Тот факт, что в её жилах течёт, предположительно, кровь волшебного народа Тилвит Тег, может напрямую влиять на вероятности наступления событий, в той или иной степени благоприятных для носителя этой крови, или…- тут Адио устремил помутневший взгляд полуприкрытых веками глаз вверх, задумчиво причмокнул губами, демонстрируя глубокую степень задумчивости. Судя по всему, его прямо вот сейчас посетило какое-то неожиданное, и, похоже, важное соображение. — Ну хватит меня интриговать, говори уже, — посмеиваясь, поторопил племянника капитан. -Вот только сейчас мне пришла в голову мысль о том, что влияние крови может быть не прямым, — начал формулировать посетившую его мысль Адио, — а опосредованным. — Это как так? — А так, что кровь не влияет на вероятности наступления тех или иных событий напрямую, пояснил Адио, а влияет она на благорасположение астральных сущностей, проще говоря, духов, к своему носителю. И они уже воздействуют на вероятности, исходя из интересов носителя этой самой «сказочной» крови, как они эти интересы понимают. В данном случае сохранение жизни — это явный приоритет. — Постой-ка, — Симба аж подобрался, — если это соображение верно, то наша Энвис, при обретении некоторой сноровки в общении с духами, сможет оказывать воздействие на степени вероятностей наступления тех или иных событий. Так получается? — Получается, что так, — согласился с очевидным Адио. — Это же золотое дно, — радостно произнес Симба Ситоле, — и теперь одной из наших задач становится обретение влияния на носителя, как ты выразился, «сказочной» крови. В нашем случае нужна общность интересов. Откровенно манипулятивные методы воздействия использовать нельзя ни в коем случае. Тут нужно полное доверие и взаимопонимание. В этом случае наши возможности становятся если не безграничными, то близкими к тому. — В общем-то, я согласен с тобой, — произнёс Адио, — но, я считаю, что нам стоит соблюдать осторожность, и для начала полностью изучить вопрос. Ведь то, о чём мы сейчас говорим, не более, чем предположения, сделанные на достаточно фрагментарном материале. И даже если мы попали в точку в наших рассуждениях, то могут быть факторы, о которых мы и не подозреваем, но так же оказывающие серьезное влияние на рассматриваемые процессы и возможности. Могут всплыть самые различные ограничения. — Разумно, — согласился Симба, — тем более, что если в схеме задействованы духи, то тут надо будет учитывать и их мотивацию, ограничения, налагаемые на них их традициями, их природой, системой их взаимодействий друг с другом, с астральным пространством, в котором они обитают и с материальным миром. В общем, просто не будет. Но тут и Тынэвири нам в помощь, хотя, во сколько его услуги и консультации нам выйдут, мне даже представить страшно. Уж очень он и друг его, Выргыргылеле, меркантильные ребята. Да, сложностей, при ближайшем рассмотрении возникает масса. Но, — глубоко затянувшись, а затем, выдохнув большое облако ароматного дыма, и, как бы подводя черту под обсуждением, капитан назидательным тоном изрёк, — дорогу осилит идущий. Как раз в тот момент, когда эта, без всяких сомнений, оригинальнейшая и глубочайшая сентенция была озвучена, ожила переговорная трубка. — Капитан, говорит мостик, — заговорила она голосом Гугу Алакви. — Слушаю тебя, Гугу, — незамедлительно откликнулся капитан. — На горизонте просматриваются нагромождения камней, ледяных глыб и скальные образования. Мы подходим к береговой линии неизвестной земли. — Усилить наблюдение. Обо всём замеченом незамедлительно докладывать. — Есть, капитан, — подтвердив принятие команды, переговорная трубка затихла. — Ну что, есть смысл, наверное, не спеша готовиться к высадке? — задал вопрос Адио. — Да надо приготовиться, похоже, что скоро начнётся самое интересное, — Симба Ситоле подмигнул племяннику, выбил трубку и поднялся из-за стола, — пойдем. И кают-компания опустела. Дневное светило Джуа едва-едва приподнялось над горизонтом. Садурн ар Оссуалт, дежуривший в предрассветные часы, устроил побудку личному составу. Личный состав дисциплинированно поднялся и приступил к утренним процедурам, правда, без особого энтузиазма. Умывание снегом, затем легкая разминка, после чего, опять-таки, легкий — завтрак. Но вот утренний ритуал позади, пора собираться и идти выполнять намеченный план. Неторопливо экипировались, тщательно закрепили все необходимое на перевязях амуниции. Попрыгали. И выдвинулись для выполнения миссии. По мере приближения к лагерю беглецов, скорость передвижения отряда постепенно снижалась. Идущие впереди Ури и Овит крутили головами, стремясь уловить малейшие признаки затаившейся возможной угрозы. Даже если ты нападаешь на приют для сирых и убогих, всё равно, надо быть готовыми к любым неожиданностям. Но все было тихо. Только едва слышно поскрипывал снег под ногами. Оружие взяли наизготовку, ведь тишина могла в одно мгновение смениться грохотом выстрелов. Никаких иллюзий по поводу аборигенов коммандос не питали, признавая их достойными, безжалостными и сильными оппонентами. Но пока все протекало в соответствии с разработанным планом. Уже в поле зрения появилась та самая плоская скала, на которой предполагалось оборудовать огневую точку. До неё оставалось не многим более двадцати шагов. Внезапно сугроб, стоявший слева от тропы, буквально взорвался, разбрасывая вокруг комья снега и снежную пыль. А на том месте, где он только что был, материализовалась фигура туземца, который к моменту, когда коммандос осмыслили его факт его появления, уже успел проткнуть грудь шедшего чуть впереди Ури острогой с зазубренным костяным наконечником. Поскольку удар был направлен снизу вверх, острога вошла в верхнюю часть живота следопыта, проткнула диафрагму, и, разорвав несколько крупных кровеносных сосудов, вошла глубоко в лёгкое. Невнятно булькнув, Ури осел в снег, обильно орошаемый красным. А туземец ушёл перекатом за большой серый валун, лежавший неподалёку. Пуля, выпущенная Филипом из его «Эфнилда» выбила только небольшую щербинку на гладком боку прочной каменюки. Филипп успел сделать только один выстрел, так как в это же мгновение с правой стороны тропы возникла фигура еще одного аборигена, который сразу же, в момент своего появления, дёрнул спусковой крючок новенькой самозарядной винтовки FSK.15, оружия скорострельного, и для этих мест весьма экзотического. С расстояния в пятнадцать метров промахнуться было невозможно, и Филипп получил пулю в шею. Кровь из разорванной артерии щедро выплеснулась на снег. Далее раздалось два винтовочных выстрела практически одновременно. Пришедший в себя и обернувшийся на звук выстрела Овит выстрелил навскидку в дикаря, убившего Филиппа. Но и тот успел нажать на спуск своего оружия. В результате Овит получил пулю в грудь, а пуля, которую он успел отправить в недолгий полёт, вошла в правый глаз олча. Оба упали на снег и застыли без движения. Под грохот выстрелов Садурн сорвал с пояса гранату, дёрнул шнур тёрочного запала, и бросил ее навесом за тот самый валун, где притаился абориген, атаковавший их первым. И вовремя. В тот момент, когда граната исчезла за валуном, оттуда, как чёртик из шкатулки, выскочил этот самый рыбоед. Взрыв гранаты на долю секунды опередил выстрел, который всё-таки успел сделать туземец. Правое бедро колор-сержанта взорвалось болью. Нога подломилась и он неловко упал на бок, сильно приложившись плечом о прятавшийся в снегу небольшой камень. Но осколки гранаты, разорвавшиеся в полуметре от ног аборигена, всё-таки сделали своё дело. Олча упал лицом вниз, и стало видно, что его кухлянка на спине разорвана в мелкие клочья и обильно пропитана кровью. Он был буквально нашпигован осколками. А валун послужил для Садурна чем-то вроде экрана, защитившего его от последствий разрыва гранаты. Все эти драматические события заняли всего несколько секунд. И за эти мгновения колор-сержант потерял своих последних подчинённых. Все они погибли на его глазах. Но надо было и о себе позаботиться. Нога болела. Убедившись, что его товарищи и оба олча безвозвратно мертвы, и ещё раз пожалев о том, что глава гильдии «Черное золото» опять избегает уготованной ему участи, так как в теперешнем своём состоянии сержант не рискнул бы нападать на кого-либо вообще, даже на обитателя сиротского приюта. Он распорол штанину и приступил к беглому осмотру, который показал, что крупные кровеносные сосуды и кость не задеты. Пуля прошла навылет, и выходное отверстие было не таким уж и большим. Это радовало. Садурн наложил на пострадавшую конечность тугую повязку, благо индивидуальный перевязочный пакет был с собой. Сверху обмотал ногу шарфом, который совсем недавно принадлежал бедняге Овиту, чтобы мороз не мог пробраться к открытой коже сквозь разрез на штанине. Кровавое пятно, расползшееся по ткани маскхалата, под белым шарфом было практически незаметным. Это было хорошо, маскировка почти не нарушена. В наступившей тишине он обратил внимание на то, что в ушах появился какой-то назойливый шум, сродни жужжанию крупной мухи. И, если в начале перевязки жужжание это было едва слышным, и Садурн списывал возникновение его на последствия близкого разрыва гранаты, то к моменту завершения перевязки звук этот заметно усилился. Узнавание заставило колор-сержанта вздрогнуть. Это был звук работающих электромоторов. Для того, что бы подтвердить или опровергнуть возникшее подозрение о том, что сюда заявился ещё кто-то, он, превозмогая стреляющую боль в ноге и двигаясь боком, как краб, забрался на верхушку той самой скалы, которой так и не случилось стать огневой точкой, что бы осмотреть окрестности. Худшие его ожидания оправдались. Жужжание в ушах оказалось все-таки не следствием лёгкой контузии от взрыва, на что он не переставал до последнего момента надеяться, а звуком двигателей дирижабля, который был еще относительно далеко, но уверенно держал курс на лагерь тех, кого он преследовал. Судя по всему — это была еще одна группа участников этого забега, вышедшая на финишную прямую последней. И, всё выглядело так, что именно они и снимут самые жирные сливки. Как это ни печально, но сейчас он пребывал далеко не в лучшей своей форме. Полностью отдавая себе в этом отчёт, он принял единственно верное решение — уходить. И уходить, по возможности, не оставляя следов. Если его не обнаружат, и не будут подозревать о его существовании вообще, то у него остаётся немаленький шанс всё-таки выполнить возложенную на него миссию. Но потом. В любом случае, некоторое время у него есть. Скорее всего, приз уже рядом, но на то, что бы его забрать, потребуется время. И люди с неизвестного дирижабля, скорее всего, будут участвовать в деле. Ну не могли они появиться тут просто так, типа, мимо проходили. А за это время он сможет оправиться от раны, пусть и не полностью. И, в зависимости от обстоятельств, наметить пути выполнения задания. Он неуклюже отступил по старым следам к широкой россыпи разнокалиберных камней, которая уходила примерно в направлении их лагеря. И пока он идёт по этим камням, его след найти практически невозможно. Сжав до хруста зубы, он двинулся в путь. Следовало уйти как можно дальше, что бы с дирижабля его не заметили. — Адио, готов к выходу? — поинтересовалась переговорная трубка в каюте Адио Ситоле голосом капитана. — Так точно, — браво отрапортовал студент-медик, взваливая на плечо винтовку. — Ну тогда подходи на мостик, скоро вниз пойдём. Адио ещё раз оглядел себя критическим взором. Всё, вроде как взял, ничего не забыл. Все пристёгнуто, привязано, приторочено, ничего не болтается. Можно двигаться. И он покинул каюту. На мостике царило оживление. В зоне видимости появился не только берег, но и лагерь, находившийся непосредственно на берегу. Но никаких движений в лагере не наблюдалось. Он выглядел пустым. Хотя из вытяжки яранги, стоявшей там, в небо поднимался едва заметный дымок. — Гугу, организуй пару-тройку человек, пусть высадятся и посмотрят, что там к чему в лагере, — Симба выдал первые руководящие указания, — Но аккуратно. Без излишней агрессии. Но пусть начеку будут. Мало ли что. А мы сверху подстрахуем. Первый помощник тут же разразился перед переговорной трубкой командами. И через пять минут из галереи потянуло холодом. Это открылся люк наружу, что бы выпустить досмотровую команду. Четыре человека бодро ссыпались по верёвочной лестнице и, взяв винтовки наизготовку, начали осматривать лагерь и прилегающие территории. Через минут пятнадцать по лестнице, быстро перебирая конечностями, вскарабкался старший досмотровой команды, плотный усач невысокого роста с обветренным лицом. — Ну, Бохлэйл, докладывай, Симба обратился к вошедшему на мостик человеку. — Капитан, мы осмотрели лагерь. В лагере никого. В ста метрах от лагеря обнаружено пять трупов. Свежие. Еще не остыли. — Вот как? И чьи же трупы? — капитан был очень неприятно удивлён. У него возникло серьёзное опасение, что оба Молефе пали жертвой нападения выживших коммандос, а это бы серьезно осложнило бы достижение основной цели экспедиции, так как с некоторых пор Симба возлагал большие надежды на сотрудничество с председателем правления гильдии «Черное золото». А в том, что появление трупов около лагеря, это следствие боевого соприкосновения с коммандос, он ни минуты не сомневался. — Среди трупов два трупа охотников олча и три трупа неизвестных, одетых в форменные маскировочные халаты. — Что-нибудь помимо обнаруженных трупов? — Симба Ситоле незаметно выдохнул. Его худшие опасения пока не подтвердились. И это уже неплохо. — Буквально в ста метрах к востоку от лагеря обнаружены следы, предположительно, двух лыжников, уходящих в северном направлении. — Ещё что-нибудь? — Ситоле стремился получить максимум информации, необходимой для принятия решения. — Более ничего. — Хорошо, сейчас мы с Адио спустимся, оглядим место и примем решение о наших дальнейших действиях, — известил Симба окружающих о своих немерениях, и, обращаясь к докладчику, скомандовал, — вы с нами. Спустившись вниз, они быстрым шагом прошли к месту разыгравшейся трагедии. После непродолжительного осмотра капитан скомандовал произвести экспресс- похороны, то есть завалить камнями тела павших, что бы хищники их не растащили по косточкам. Далее он скомандовал собрать оружие, отвязать и отпустить ездовых собак и, дав на все мероприятия час, поднялся на борт воздушного судна. Адио хвостиком следовал за ним. Снова сев за стол в кают-компании они приступили к осмыслению полученной информации. — Итак, у нас налицо следы нападения островитян на лагерь, разбитый остатками экспедиции гильдии «Черное золото». По счастливой случайности, лица, в контакте и сотрудничестве с которыми мы заинтересованы, не пострадали. Они покинули лагерь раньше того, как произошло нападение. — Да, но нам предстоит их еще догнать. И было бы не плохо, если бы мы прямо сейчас этим бы и занялись. — Племяш, ну не будь ты таким торопливым то, — успокаивающим тоном произнёс капитан, — ребята внизу закончат, поднимутся на борт, тогда и тронемся. Скорость у нас будет по любому выше скорости лыжников-непрофессионалов. — Это да, — согласился Адио, — но хочется же скорее. — Всё произойдет в свое время. Скажи мне лучше, видели ли мы трупы всех участников нападения? Как ты думаешь? — Скорее всего, это были все. Так удачно друг друга поубивали. Хотя, мы не знаем же, сколько коммандос выжило. Но, в то же время, следов, уходящих от места сражения, не обнаружили. Единственный вариант, что кто-то из них в нападении не участвовал. Ну, или один из участников, уходя, качественно замёл следы. — Да, такие возможности со счетов сбрасывать не стоит, — согласился с ним капитан, — хотя, с другой стороны, при столь незначительной численности они должны были бы обеспечить максимальный численный перевес. Так что участие в состоявшемся налёте, скорее всего, принимали все. — Наверняка ничего утверждать нельзя. А потому нам стоит быть настороже, кто-то мог выжить и уйти. — Ну что ж, с этим утверждением трудно спорить, — улыбнулся Симба. Дверь в кают-компанию открылась, и порог переступил уже знакомый нам усач. — Капитан, мы закончили. Ваши приказания выполнены. Все наши на борту, — усач на одном дыхании выложил всё, что хотел сказать. — Замечательно, отдыхайте пока, — он посмотрел на лишнюю винтовку за плечами усача и добавил, — только сначала собранное оружие и прочие найденные ценности сдайте Пегому на склад. Затем Симба щелкнул тумблером переговорной трубки. — Эй, на мостике, капитан говорит. -Мостик слушает. — Стартуем через пять минут. Курс на север. Высота — триста метров. Скорость — сорок километров в час. Не торопимся. Внимательно осматриваем поверхность. Как поняли? — Вас понял. Приступаю к исполнению. Гугу Алакви тут же начал озадачивать подчинённых, жать кнопки и щелкать тумблерами на пульте и вообще, развил кипучую деятельность. Воздушное судно возобновило своё движение на север. Афолабе Молефе, замыкавший маленькую колонну исследователей, снова наблюдал, как Нтанда падала. Её нога, в который уже раз, подвернулась, и она с тихим стоном свалилась в снег. Ну, кто же мог подумать, что лыжи, это такой неудобный способ передвижения, в самом-то деле? Когда она смотрела на лыжников со стороны, ей все казалось простым и выполнимым. А на практике всё оказалось куда как сложнее. Она, натужно сопя, завозилась в снегу, высвобождая обувь из лыжных креплений. Если вставать, не освободившись от лыж, то это вообще, требует от неё прямо-таки запредельных усилий. Она не без труда поднялась, подняла глаза на отца, и тут взгляд её, уже направленный в небо за его спиной, остановился, и на её лицо наползла тень ужаса. В качестве ответа на вопросительный взгляд Афолабе она выдохнула только одно слово. — Дирижабль.