Часть 11.1
25 июля 2022 г. в 21:03
До своего лагеря колор-сержант доковылял уже ближе к вечеру. Рана на правой ноге саднила нещадно. Первым делом, добравшись до своих запасов, он начал подготовку к очередной перевязке. Теперь, когда была возможность вскипятить достаточное количество воды для того, что бы как следует промыть рану, всё можно было сделать, как следует.
Пока плитка нагревала воду, сержант аккуратно срезал заскорузлые от крови клочки одежды вокруг раны. И, после того, как закипевшая вода слегка остыла, приступил к обработке. Промыл рану, освободился от пропитавшихся кровью дырявых штанов. Затем хорошенько облил края раны спиртом, входившим в набор для оказания первой помощи при ранениях, не жалея ни спирта, ни себя. Скрежетал зубами от боли. Чуть не раскрошил. Но он обязан в течение одного-двух дней вернуть себе способность хоть кое-как передвигаться. Надо доделывать дело. А роль спирта в деле дезинфекции трудно переоценить. Так что надо терпеть. А в качестве финального штриха сделал инъекцию какого-то экспериментального препарата, изготовленного то ли из экзотической чёрной редьки, толи из травы зверобой, толи вообще, из плесени. Как заверил его интендант, отвечавший за материально-техническое обеспечение экспедиции, передавая ему перед отправкой эти ампулы и баночки с заживляющей мазью, препарат этот раны обеззараживает очень хорошо. Так что, вкалывая этот препарат, Садурн подумал, что вреда не будет, хотя старому, доброму и не один раз проверенному спирту он доверял гораздо больше. Ну, вот с обработкой и покончено, теперь смазать рану заживляющей мазью, наложить чистую повязку, и дело сделано.
Теперь, наконец-то, можно озаботиться ужином и поужинав, отходить ко сну. Уже через сорок минут сержант, не поленившийся раскидать, не смотря на свою ограниченную подвижность, по территории небольшого лагеря несколько сигнальных приспособлений, на случай незапланированных визитов каких-нибудь незваных гостей, спал, забравшись в пуховый спальный мешок.
,Утро встретило его бледным светом Джуа, просвечивающим сквозь ткань палатки. Поворочавшись внутри спального меша, он с радостным удивлением отметил, что рана ведёт себя вполне прилично. Это обнадёживало.
Не мешкая, приступил к утренней перевязке. При смене повязки, тщательно осмотрел и входное и выходное отверстия. Заживляющая мазь делала свое дело. О том, что рана стянулась, речи, конечно, не было. Но не было и признаков воспаления, что было, само по себе, замечательно.
После перевязки плотно позавтракал, и снова забрался в спальный мешок. Пока он спит, вся энергия организма, равно как и заживляющая мазь, работают на восстановление его здоровья. Большие надежды он возлагал на мазь для заживления ран. Разработана она была штатными алхимиками и магами секретного алхимического отдела департамента. Да, был и такой. В его функции входила разработка и мелкосерийное изготовление ядов, медикаментов, боевых стимуляторов и прочих химико-магических соединений и присадок, вплоть до взрывчатых смесей с уникальными свойствами, для многочисленных и разнообразных потребностей департамента разведки.
Поговаривали, что при разработке этого уникального рецепта были использованы некоторые магические технологии, позаимствованные у Тилвит Тег. Да, мазь эта могла творить, ну, если не чудеса, то что-то с чудом сопоставимое. Чистую рану, типа той, что была у него, мазь могла полностью затянуть меньше, чем за неделю. Но беда то, как раз, в том, что нет у него этой недели. Нужно быстро найти своих клиентов, которым таки посчастливилось от него оторваться. Но далеко они не ушли, так подсказывала ему его чуйка.
Лёжа в спальнике, он уже всерьёз рассматривал возможность совершения небольшой вылазки после обеда. Но не пешком — он трезво оценивал свои возможности, и прекрасно отдавал себе отчёт в том, что пешком он сейчас способен уйти крайне недалеко, ну и при этом, затратить на это очень много времени. Он планировал использовать снегоход. Разумеется, очень осторожно, чтобы не обнаружить себя раньше времени. В общем, пообедаем, а там посмотрим по своему состоянию, решил он. А пока, раз есть возможность — надо поспать. Колор-сержант, как и любой бывалый солдат, умел не только наедаться, но и высыпаться впрок. Чему он и посвятил сейчас своё вынужденно свободное время.
Поспав часов пять, он проснулся. Приготовил обед и набил желудок, простой, но калорийной, походной снедью. Благо в этом он сейчас мог себя не ограничивать совершенно. Припасов на него одного хватало с избытком, по его расчетам, более, чем на два месяца. За это время он уж всяко выполнит своё задание. Хотя он понимал, что устранить он сможет только одного фигуранта. Времени на второй выстрел у него, попросту, не будет. Ему придётся очень резво уходить от дирижабля, который, наверняка, бросится за ним в погоню, после того, как он предпримет попытку выполнения задания. При таком раскладе очень важным становилось то, что информацию о состоянии дел необходимо было донести до руководства разведывательного департамента. Поэтому, он должен после устранения одного из клиентов сосредоточиться на том, что бы добраться до острова Кымру и доложить о результатах экспедиции.
Самочувствие было в норме. Можно попробовать совершить небольшую вылазку. Используя лыжную палку в качестве костыля и подволакивая раненную ногу, он проковылял к снегоходу. Так или иначе, но каждый его шаг отдавался в ране вспышками боли. Хотя терпеть было можно.
Добравшись до снегохода, он тяжело плюхнулся на водительское сидение. Продумал, как будет управлять транспортом, будучи, фактически, одноногим. Очень неудобно, но, что поделать. Сдвинул рычажок инициации работы компактного нагревателя в положение «Включено» и расслабился в водительском кресле. Прошло десять минут, и стрелка манометра, показывающая давление пара незамерзающей водяной смеси, ушла в зелёную область шкалы. А это говорило о том, что можно трогаться.
Колор-сержант нажал на педаль акселератора ступнёй здоровой ноги и аккуратно, на низкой скорости, вывел снегоход из лагеря. До заката оставалось ещё около четырёх часов, а потому, как он думал, времени было более, чем достаточно. Ну, по крайней мере, для первой, рекогносцировочной вылазки.
Он ехал на средней скорости чуть более двух часов, лавируя среди скал и беспорядочно расположенных нагромождений серых камней, присыпанных снегом и украшенных причудливыми наледями. И уже когда, если по уму, то надо было бы уже разворачиваться назад, чтобы успеть в лагерь засветло, он заметил в сером небе на северо-западе от себя какую-то точку, висящую в сером небе. Достал плоскую, отливающую бронзой, коробку оптического бинокулярного дальновизора и приложил его окуляры к глазам. Да, это был тот самый дирижабль. И то, что он тут, говорит о том, что он тоже как то вовлечён во все эти события. И, кроме того, с высокой долей вероятности, можно ожидать того, что и председатель правления гильдии «Чёрное золото» с дочерью где-то тут, поблизости.
Оглянувшись вокруг, и отметив для себя несколько заснеженных скальных обломков, за которыми можно было бы спрятать снегоход от наблюдателей, находившихся на воздушном судне, он развернул свой транспорт по направлению к лагерю. На сегодня хватит.
По прибытии приготовил ужин и с аппетитом поел. Пока всё идет хорошо. Весь завтрашний день он решил отдыхать и набираться сил. Поскольку, раненная нога после интенсивных нагрузок ныла и всячески напоминала о себе.
А вот послезавтра, ну, с поправкой на самочувствие, конечно, можно и продолжить разведывательные действия.
С этими мыслями он забрался в спальник, и с чувством глубокого удовлетворения от хорошо проделанной работы, быстро заснул.
День, который Садурн сам себе отвел на ничегонеделание, прошёл в полусне. Он только спал и ел, ел и спал. И организму это пошло на пользу. Теперь, ковыляя по лагерю и опираясь на лыжную палку, с которой он уже успел сродниться, сержант почти не испытывал болевых ощущений в повреждённой конечности. Да, обильная и калорийная пища, многочасовой здоровый сон и, прямо-таки волшебная, мазь вместе сотворили чудо.
А, поскольку здоровье, судя по ощущениям, позволяло, то надо было осмотреть как следует место стоянки дирижабля и выработать план действий.
Он снова оседлал снегоход и, уже гораздо увереннее, проследовал к тому месту, откуда в прошлый раз наблюдал воздушный корабль. Теперь путь до этой точки занял у него чуть более полутора часов. Да, не зря говорится, что самая короткая дорога, это та дорога, которую знаешь.
Прибыв на место, колор-сержант, не теряя времени, замаскировал свое транспортное средство, встал на снегоступы, и, не торопясь и оберегая раненную ногу, начал медленное продвижение к месту, где был пришвартован дирижабль. Поскольку он надел свежий маскхалат, то опасений быть обнаруженным с дирижабля у него не было. С такого расстояния рассмотреть белое на белом практически невозможно. А белым он был с ног и до головы, вплоть до того, что лицо было скрыто и капюшоном, и обмотано белым шарфом, так что оставалась лишь узкая щель, через которую он смотрел на окружающий мир. Винтовка так же была тщательно обмотана белой матерчатой лентой.
Он шёл около трёх часов. Дирижабль в небесах был теперь гораздо ближе. Сержант решил осмотреть окружающую местность на предмет ориентиров. Затратив немало усилий и несколько раз ощутив взрывы боли в раненной ноге, он вскарабкался на скальный обломок, который возвышался над снежным полем метров на семь. С него можно было осмотреть округу, и, что особенно ценно, этот обломок прикрывал его своим гребнем от любопытных взглядов с борта дирижабля. Надо сказать, что место это находилось на значительном удалении от объекта наблюдения, и только наличие в распоряжении сержанта оптического бинокулярного дальновизора позволяло ему надеяться на то, что он получит желаемую информацию.
Когда он устроился на своей импровизированной лёжке, его портативный хронометр показывал, что полдень едва минул. И прошло часа полтора, прежде чем под дирижаблем началось какое-то шевеление. По лестнице спустилось несколько человек, причём, один из них спускался как-то совсем уж неуверенно. Потоптавшись под лестницей и обсудив на протяжении минут пятнадцати что-то, несомненно, для них важное, они двинулись к группе каких-то объектов, то ли ледяных, то ли каменных.
Побродив минут двадцать следи этих странных сталагмитообразных глыб, они проследовали чуть дальше, где из снежной поверхности торчала скала, очень издалека смахивающая на большую двузубую вилку, поставленную на попа и устремившую оба свои острия в пасмурное небо. Высоту этих зубьев Садурн определил на глазок, сравнивая её с ростом копошившихся вокруг неё фигурок исследователей, и составила эта высота, по его предположениям, около трёх метров.
Исследователи продолжали тесниться вокруг этой скалы, обмахивали, зачем-то с нее снег и, вообще, вели себя как-то странно. Одна из фигурок, самая маленькая из всех, сняла с себя игрушечный рюкзачок и добыла из его недр что-то очень похожее на большую книгу в твёрдом переплёте и приложила её к одному из зубцов этой самой вилки. А вот дальше случилось нечто неожиданное. Пространство за двузубой вилкой дрогнуло, пошло волнами и радужными разводами. В этой цветной круговерти возникали и исчезали полупрозрачные призраки стройных сосен, устремлявших свои вершины в небо, раскидистых лиственных деревьев и даже какие-то растений, здорово смахивающих на гигантские хвощи. Через несколько секунд это возмущение пространства сошло на нет. И вместо продолжения ничем не примечательной, однообразной снежной равнины раскинулась обширная область, свободная от снега и покрытая чахлой тундровой растительностью. Хотя, в этом климатическом поле подобное было невозможно. Тундра простиралась гораздо южнее. В глубине вновь открывшегося пространства, около противоположного его края, была видна точно такая же двузубая вилка, возвышавшаяся около скопления скал, отвесно уходящих вверх на десятки метров. При этом, все пространство неверно подрагивало и плыло в каком-то мареве, имевшем своим источником явно не чрезмерный нагрев земной поверхности.
Но на этом сюрпризы не закончились. Маленькие фигурки исследователей, потоптавшись около этой самой двузубой вилки ещё около десяти минут, втянулись на территорию, свободную от снега, гуськом проходя между зубьями. Затем они продолжили свои топтания и размахивания руками, что вероятно, являлось следствием того, что там спорили до хрипоты. И вот, когда все успокоились, самая маленькая фигурка подошла к зубцу вилки, но только уже с той стороны, и протянула к нему руки. И опять замелькали цветные пятна, пространство поплыло и деформировалось. Сквозь мельтешение этих цветных разводов взгляд сержанта, усиленный дальновизором, выхватил маленькую фигурку, держащую в руках нечто, очень похожее на книгу в твёрдом переплёте.
И когда этот астральный вихрь утих, перед взглядом сержанта опять предстало ровное заснеженное поле, протянувшееся до горизонта. И на нём — никого.
— Морок, — только что и смог прошептать потрясённый сержант, — только Тилвит Тег тут не хватало. Хотя вересковых холмов тут, хвала богам, не видать.
Но больше никакой чертовщины и аномальщины не наблюдалось.
И то, что произошедшее произвело на колор-сержанта неизгладимое впечатление, совсем не отменяло того, что при всём своём удивлении он остался трезвомыслящим рационалистом. Он немедленно начал проведение предварительного анализа увиденного с точки зрения обеспечения задачи, стоящей перед ним.
Первое. Никто из четверых, скрывшихся, в конце концов, за пеленой морока не нёс с собой видимого оружия. А если бы они решили отправиться в неизвестность, то, наверняка навьючили бы на себя всё, включая винтовки, рюкзаки, литров по сто каждый, набитые до отказа. И при этом бы ещё и каждый их карман был бы заполнен всякими полезными вещами. Ничего этого Садурн не наблюдал. У них на четверых был всего один маленький рюкзак. А это значит, что сейчас он наблюдал процесс рекогносцировки на местности, разведку путей, ведущих к цели. Верность его выводов, в которых он был на девяносто девять процентов уверен, должна быть подтверждена их скорым возвращением.
И второе. Это вход. И теперь он знает, где он. Значит, надо искать место поближе к этому входу, метрах в пятистах. Что бы можно было произвести хотя бы один точный выстрел, когда они выйдут обратно. И надо будет подготовить пути отхода. И всё продумать. Скорее всего, его подопечные совершат свой финальный бросок завтра с утра. И у него за всё про всё будет от, предположительно, восьми часов до нескольких суток, в зависимости от того, сколько времени у них уйдёт на исследование и ограбление этой аномалии. Ведь под этим мороком наверняка скрывается что-то очень ценное, иначе, зачем он вообще тогда понадобился?
Покуда он додумывал эту мысль, над снегом опять пронёсся хоровод цветных пятен и цветных эфирных потоков. Четверо исследователей вышли из промежутка между зубьями каменной вилки. А через минуту целостность снежной равнины была снова восстановлена. Садурн ар Осуаллт мысленно похвалил себя за правильные выводы, и поспешил добраться до своего снегохода, пока взгляды всех воздухоплавателей на дирижабле прикованы к карабкающимся по полощущейся на ветру верёвочной лестнице исследователям.
Надо приготовиться к тому, что бы провести, как минимум трое суток в снегу, в непосредственной близости от дирижабля и быть при этом в постоянной готовности выполнить задачу, ну хотя бы частично, а потом ещё и благополучно унести ноги. Он включил нагреватель и занял водительское кресло. Впереди было много работы.