В кустах --- In the Bushes

— Нам не следует заниматься таким здесь. Её ушки навострились, разворачиваясь в сторону кустов в дальней части двора. Ловить студентов, которые неподобающе ведут себя на Святочном балу, куда как проще, если видишь в темноте. Минерва пригнулась к земле и медленно двинулась вперёд: передняя лапа, передняя лапа, задняя лапа. Пауза. — Только не говори, что ты никогда этого не хотела. Минерва дёрнула ухом. В её анимагической форме различать голоса было сложнее, но они казались знакомыми. Один — мужской, и один — женский. Она снова прокралась вперёд, и щёлочки её зрачков превратились в огромные блюдца, вбирающие лунный свет. — Моё платье. Оно станет грязным! — Ты, вроде, говорила, что тебе нравится быть грязной со мной... Ну же! Если ты будешь сверху, следов от травы не останется. Минерва щёлкнула хвостом. Тактика выглядела несколько более продвинутой, чем у большинства парней, но, судя по последовавшему тихому смешку, она сработала. Кусты зашелестели. Сквозь листву Минерва заметила нечто похожее на белую рубашку и начищенные туфли. Она не могла различать цвета в этой форме и разочарованно фыркнула. Платье девушки казалось всего лишь серым, и это совершенно не помогало идентифицировать носителя. Она подошла ближе. — Я никогда таким не занималась. — Мы занимались этим раз сто. Разве что не на земле. Тихий перезвон смеха, резко приглушённый, как если бы рот накрыли рукой. — Нас определённо поймают, если ты не убавишь звук, — сказал парень. — А это интересно, правда? Нарушать правила. — Всегда так развлекался. Минерва двинулась вперед, осторожно выбирая место для каждой лапы. Послышался лязг пряжки. Снова смешок, ещё шелест. Шёпот, слишком тихий для даже её кошачьих ушей. И совсем уж тонкий звук, похожий на... Глубокий стон. — Боже, здесь. Вот так. Минерва вздрогнув перетекла в свою человеческую форму, схватилась за кусты и рванула их в стороны. — Студентам запрещено... Она застыла, таращась на парочку, распластавшуюся на траве за живой изгородью. Не парень. Не девушка. Совершенно точно не студенты. — Профессор Грейнджер, — хлёстко сказала она. — Профессор Малфой. Драко, опираясь на один локоть, побарабанил пальцами по голой ляжке Гермионы. Распахнутая рубашка, беспорядок в волосах, прямой взгляд в небо. — Говорил же тебе, что нас поймают. Румянец на щеках Гермионы Минерва разглядела бы и без помощи ночного зрения. Гермиона спрятала лицо в шею Драко и сражалась с задравшимся подолом. — Это ты расшумелся... Ты на моём платье! Директор, мне так... Извините. Драко, шевели ногами! — Я не могу шевелить ногами, пока ты на мне сидишь. — Профессора, будьте так любезны... Драко рванул свои бёдра вверх, извлекая из Гермионы вскрик, который Минерва предпочла бы не слышать. — Проблемка, — сообщил Драко. — Кажется, моя молния застряла. Минерва чуть было не спросила, как же такое могло произойти, но всё же прикрыла рот. Румянец Гермионы стал ещё насыщеннее и распространился ещё дальше. Минерва отпустила кусты, резко развернулась и прочистила горло. — Я буду патрулировать вон... вон... вон там, — сказала она, махнув рукой в первом попавшемся направлении. — Я вернусь через десять минут, и я надеюсь, что в этих кустах уже никого не будет. — Пусть будет двадцать, ладно, директор? — Драко! — Точно. Тогда — тридцать. Минерва обернулась кошкой, впилась когтями в грязь и унеслась.