***
За 7 лет до конца — Если бы в четырнадцать, когда признавался родителям, я знал, что услышу свой смертный приговор, остался бы в шкафу до конца жизни. Пусть и короткой. — Ох, Драко, дорогой. Панси отставила бокал и накрыла его ладонь своей. — Драко, дружище, а может все-таки… — Даже не начинай, Забини. — Но я люблю тебя! И, помнишь, мы уже почти… — Это было один раз, — простонал Драко и сжал переносицу. — Хватит, Блейз. Я тоже тебя люблю, но мы друзья и точка. — Если что, я всегда готов, — Блейз ухмыльнулся и отсалютовал своим бокалом с каким-то коктейлем дикой расцветки. — Да я скорее поверю в то, что Макгонагалл и Филч шпехаются, чем в то, что ты готов остепениться, Забини, — проворчала Панси. Драко впервые после войны виделся с друзьями и только сейчас по-настоящему осознал, как сильно соскучился. — Зря ты так, Панс, — покачал головой Забини. — На мой взгляд, под мантией строгой училки скрывается та еще развратница. Меч гриффиндора мне в печень, если в молодости она не зажигала не по-детски. — Какого черта, Блейз? — поморщился Малфой. — Мы же только что поужинали. — Эмм, Драко? А ты не думал дать объявление в «Пророк»? — Гениально, Паркинсон! — Малфой закатил глаза. — Так и вижу, как меня атакуют вопилки с угрозами и насмешками на каждом шагу. — Но… — Вряд ли к бывшему пожирателю выстроится очередь из желающих. Панси хотела что-то возразить, но только вздохнула и допила свое мерло. — А что Нарцисса, Драко? — поинтересовался Блейз. — Ни за что не поверю, что она сидит сложа руки и ждет, когда ее единственный сын даст дуба. — Благодарю за красочное напоминание, — Драко недовольно скривил губы. — Они с отцом занялись поисками сразу же, как узнали. Прошерстили все возможные каналы на предмет любой информации. Да и мы с Северусом, как вы знаете, перерыли всю библиотеку Хогвартса вдоль и поперек. Ничего. Проклятие не снять. Слишком древняя магия, — Драко опустил глаза, покрутив стакан с виски между пальцами. — Мать пытается, иногда знакомит меня с кем-то. Но большинство друзей семьи либо в тюрьме, либо… Над столиком повисло тягостное молчание, несмотря на оживленную атмосферу в баре. Никто из них не горел желанием обсуждать войну. Их взгляды говорили достаточно. — Кстати о «Пророке», — прокашлявшись, Блейз решил сменить тему. — Ты зря переживаешь, Драко. Вряд ли вообще кто-то обратит внимание на твою объяву. Сейчас всех больше волнует личная жизнь нашего героя и его подружки. О, Драко это прекрасно было известно, ведь он не пропускал ни одного выпуска. — Точно, — фыркнула Паркинсон. — Теперь мне доподлинно известно, что Поттер ел на завтрак, в каком магазине Уизли покупает себе чулки и какой марки трусы Поттера, торчащие из его штанов. Спасибо большое, и как раньше я жила без этой информации? Понятное дело, Панси пошутила насчет последнего — даже «Пророк» не опустился бы до столь интимных подробностей — но Драко все равно почувствовал, что начинает краснеть, а в голове возникают довольно яркие образы. Чертов Поттер и его трусы. Чтоб он подавился своими блинами и яйцами пашот. — Не грусти, малыш, — Панси снова взяла его за руку. — Мы что-нибудь придумаем. Время еще есть. Время еще есть, повторил про себя Малфой, но вряд ли оно что-то изменит.***
За 3 года до конца — Нет, ты это видел?! Уму непостижимо! Какого хрена вообще?! Драко поймал газету, которую Панси швырнула в него с порога, и положил ее на столик. На нем все еще была надета рабочая мантия и фартук. Он снял защитные очки и повесил их на воротник. — И тебе привет, — сказал он, снимая резиновые перчатки. Панси смерила его своим фирменным прищуром с головы до ног, и громко хмыкнула. — Я так понимаю, газеты ты не читал, — произнесла она уже нормальным, человеческим голосом, перестав вопить, словно спаривающиеся банши. Драко действительно перестал читать магическую прессу какое-то время назад. Отчасти из-за того, что у него больше не было моральных сил на бесплотные надежды, а видеть самое «желательное» лицо Британии каждый день на первой полосе никак не способствовало его выдержке, но в основном, потому что ему элементарно было некогда. Твердо решив взять судьбу в свои руки, Драко исколесил полмира в поисках хоть какой-нибудь зацепки: зелья, похожего проклятия, заклинания — чего угодно, чтобы отменить или хотя бы отсрочить действие проклятия. Несколько раз он действительно думал, что близок к чему-то. Но это всегда оказывалось пустышкой. Однако, Драко не сдавался. Он просто не мог. В конце концов, разве у него был выбор? Панси тем временем уже прошествовала в гостиную прямиком к его мини бару и теперь бесцеремонно гремела бутылками, изучая его содержимое. Драко замер на пороге. — Не стой столбом, открой первую страницу, — сказала подруга, кажется, определившись с напитком. Драко вернулся в прихожую и взял со столика брошенный и измятый «Ежедневный пророк». Как и ожидалось, с первой полосы на него хмуро взирал, почти не моргая, Мальчик-который-уже-столько-лет-сидит-у-Драко-в-печенках-Мерлин-его-задери! Малфой хоть и пытался напустить на себя отстраненный и раздраженный вид, не мог отвести от фотографии взгляд. Поттер как будто смотрел прямо на него, даже взгляд из-под низко сдвинутых широких бровей был совсем как в школе. Только что-то все же отличалось… Ах, да. Драко не сразу заметил, что не хватает его идиотских очков. А еще эта щетина… И заострившаяся линия челюсти… Черт, он выглядел…горячо. Горячо, мать его. Слишком горячо. По спине крадучись прошмыгнули крошечные мурашки. Щеки вспыхнули, и жар начал расползаться по всему телу. Чертова Паркинсон! Он столько времени потратил, чтобы выкинуть его из головы, а она… И тут Драко поднял глаза. Поперхнувшись воздухом, он уставился на заголовок, который гласил: Последние новости! Сердце Мальчика-который-выжил свободно, но не для вас, милые дамы. На днях всенародно любимый герой магической Британии сделал сенсационное заявление, совершив внезапный каминг-аут… — Блять, это что за дерьмо?! Драко вздрогнул от неожиданного вопля, раздавшегося из гостиной. Сложив газету и сунув ее подмышку, он на ватных ногах поковылял на помощь подруге. Та обнаружилась все там же, у бара. С выражением полного отвращения на лице, она наколдовывала воду в чистый стакан. Рядом на стойке Драко заметил откупоренную бутылку из темно-зеленого мутного стекла. — Мерлиновы помидорки, Драко, зачем ты держишь у себя эту отраву? — спросила Панси, немного успокоившись после пары глотков воды. — Это мадейра, Панс. Кажется, Блейз привез ее прошлой осенью из Португалии. — А, ну ясно тогда, — Панси снова скривилась и опустошила стакан полностью. — Ты прочитал? — Просмотрел, — уклончиво ответил Драко и тоже подошел к бару в поисках своего любимого виски. — Ну и? — Что и, Паркинсон? — Как это что, Драко? Как это что?! Этот чудик Поттер оказался геем! Поттер — гей! Мне сказать это вслух или и так дошло? — Уймись, Панс, — нервно одернул ее Драко и, забыв про выпивку, упал в кресло у камина, потому что ноги, похоже, отказывались дальше его держать. — Что изменилось-то? Да будь он хоть трижды геем. Это правда, новость действительно была невероятной, и Драко до сих пор не мог в это поверить, но это в самом деле ничем ему не поможет. Поттер его ненавидит. Всегда ненавидел, и ориентация тут вовсе не при чем. — Драко, милый, — Панси присела на журнальный столик прямо напротив, — ты можешь отрицать сколько угодно, но я знаю, что… — Панс… —… ты любишь его, — повысив голос, Панси не дала себя перебить. — Это шанс, как ты не понимаешь, блондинистая твоя башка! Хотя бы попробуй, что ты теряешь? Драко всего на секунду задумался, представив, каково было бы… Но быстро вернулся в реальность. Он только горько усмехнулся и пожал плечами. — Драко… — глаза Панси подозрительно заблестели, и Малфой отвел взгляд, почувствовав подкатывающий к горлу ком. — Все будет хорошо, Панси. Время еще есть. К тому же мне кажется, я что-то нашел…***
За 1 год и 3 месяца до конца — Ты идиот! У нас больше нет времени! — Панси орала, не давая Драко и слова вставить. — Я больше не собираюсь тебя слушать! Если ты не в состоянии засунуть свою гребаную гордость в свою бледную жопу, то мне насрать, я не буду просто сидеть и смотреть, как ты загибаешься. С этого момента я беру это дело полностью в свои руки. И только попробуй все испортить, балбес несчастный! И слышать ничего не желаю! Жди от меня сову!***
За 1 год, 2 месяца и 24 дня до конца Драко поднял голову и остановился, как вкопанный, когда увидел, кто поджидает его на крыльце. — Ко мне заходила Паркинсон, — начал Гарри, многозначительно выгнув брови. — У нас с ней состоялся довольно интересный разговор. — Неужели? И о чем же, позволь узнать? — выдавил из себя Драко. В горле жутко пересохло. — Да так, вспомнили школьные времена, обсудили парочку проклятий. Знаешь, а твоя подруга ничего, я был о ней гораздо худшего мнения, особенно после того случая… Правда, мне теперь придется пополнить запасы красного вина, но это ерунда. — Рад, что вы поладили, потому что ей в скором времени как раз потребуется новый лучший друг. О, и ждать нет необходимости, он нужен ей уже начиная с этого момента. Драко, наконец, смог оторвать ступни от земли, которые будто уже пустили корни, и поднялся по ступеням, минуя Поттера. — Драко, это правда? Ты… Ты умираешь? От звука собственного имени, произнесенного этим голосом, у сердца Драко словно выросли крылышки, и оно забилось о грудную клетку, просясь на волю к своему настоящему хозяину. Драко прочистил горло и, тщательно следя, чтобы его тон оставался невозмутимым, произнес: — Если ты собираешься верить россказням каждой истеричной ведьмы-алкоголички, которые приходят к тебе и опустошают твой бар, то у тебя огромные проблемы, Поттер. Впрочем, я бы не удивился, если… — Драко, я тебя люблю. Драко хотел закончить предложение, но когда открыл рот, оттуда вырвался лишь какой-то странный то ли всхлип, то ли хрип. Ему показалось, что он оглох. А еще, что все слова в мире утратили всякий смысл. Кроме этих четырех слов, только что слетевших с искусанных губ Гарри Поттера. Слов, которые Драко мечтал услышать с тех пор, как впервые увидел его. — Давай зайдем в дом, — хрипло прошептал он и открыл дверь. — Надеюсь, у тебя есть время.***
Спустя 3 месяца после конца — Это точно зубы, я нащупал выпуклость на десне. Драко забрался обратно под одеяло и блаженно выдохнул. Как же он устал. — А я говорил, — сонно пробормотал Гарри, двигаясь ближе. Про себя Драко, конечно же, передразнил его, но с наслаждением прижался к теплому телу рядом с собой. На часах было всего четыре утра, а сон как рукой сняло. — Гарри? — тихо позвал Драко. — Мм? — Мне страшно. — Включить свет? — Да нет! Я про Скорпи. — А что такое? — Гарри подвинулся еще и положил свою мохнатую голову ему на плечо. — Вдруг… Вдруг он тоже… — Драко было тяжело признаваться вслух в своих давних страхах. Страхах, которые преследовали его с самого рождения сына. — Окажется проклят, — Гарри сразу понял его, отчего на душе заметно потеплело. — Угу. Гарри обнял его за талию, крепко прижав к себе. — Драко, ну, подумай сам. Твоя прапрапрабабка прокляла твоего прапрапрадеда еще в позапрошлом веке, и с тех пор ты первый гей в семье. Я даже не представляю, что тебе пришлось пережить, милый, зная, что в двадцать пять ты умрешь, если не родишь ребенка от мужчины… — От любимого мужчины, — поправил его Драко, погладив предплечье Гарри. — Взаимно любимого. — Да, конечно, — Гарри поцеловал его в плечо. — И какова вероятность, что ему так же повезет и у него окажется школьный враг, в которого он будет тайно влюблен всю жизнь и который будет всю жизнь тайно влюблен в него? — Ну, вообще-то я понял это только после войны… Ай! Драко пнул его под одеялом. — Ладно, ладно. После войны я понял, что любил тебя всю жизнь, доволен? — Так-то лучше. Гарри тихо захихикал, согревая своим дыханием кожу Драко. — Мне кажется, ты зря переживаешь, — проговорил Гарри. — К тому же сейчас в нашем распоряжении Гермиона, министерские архивы и лучшие умы Британии. Мы что-нибудь придумаем, чтобы снять проклятие. Обещаю, что не сдамся. — Знаю, — тихо отозвался Драко, почувствовав, как предательски защипало глаза. Чертовы гормоны. Он уже начал дремать, когда Гарри снова заговорил: — Мм, Драко? А ты… ты не думал об еще одном? — Еще одном? — Ну, еще об одном ребенке. — Чего?! — Не сейчас, естественно! — успокоил его Гарри, погладив уже нагретую сбоку кожу. — Возможно когда-нибудь, позже. — Поттер, ты меня с ума сведешь, — Драко вздохнул, погрузившись в размышления. На удивление, в груди и в животе в ответ на них что-то отзывалось радостным трепетанием. — Ты же в курсе, что если это будет девочка, мы обязаны будем назвать ее Панси? — Не такое уж плохое имя, — с нежностью в голосе прошептал Гарри, ткнувшись колючей щетиной Драко в шею. — Согласен. Драко уткнулся носом во взъерошенную шевелюру и глубоко вдохнул, чувствуя себя всесильным. У него есть все время этого мира.