***
Вечером Фрэнк написал Джамии. Мужчина знал, что девушка, скорее всего, обижалась на него за то, что он не ответил на её предложение. Точнее, конечно же, ответил, но его ответ не был похож на тот, который девушка хотела услышать. В своём сообщении Фрэнк извинился, объяснив, что сейчас было не лучшее время для того, чтобы съезжаться. Врать Джамии не хотелось, поэтому имя причины «не лучшего времени» мужчина не стал называть, но сказал, что обязательно исправится и попытается меньше быть «мудаком», и пригласил девушку в субботу сходить с ним и его матерью в ресторан. Линда давно хотела встретиться с Джамией, и мужчина подумал, что сможет это устроить, чтобы и любопытство матери утолить, и загладить свою вину перед девушкой. Выйдя из машины, Фрэнк увидел свет в своём окне. Это было так непривычно, что в его квартире кто-то находился в его отсутствие. Мужчина видел тень, которая ходила из стороны в сторону по комнате, но резко остановилась, подойдя ближе к краю. Фрэнк понял, что Джерард увидел его, поэтому помахал парню, и тот ответил взаимностью, скорее всего, снова улыбаясь самой яркой улыбкой на свете — разве мужчина её заслужил? — Привет, — сказал Фрэнк, зайдя в дом. — Как прошёл твой день? — Хорошо. Сегодня Джерард выглядел намного бодрее, чем вчера. Сверху на нём была надета кофта с длинными рукавами, которая открывала одно плечо, а внизу — шорты до колен. На ногах красовались теплые носки, которые, должно быть, точно скользили по паркету. — Как у тебя? — Тоже неплохо, — Фрэнк благодарно кивнул. — Чем занимался? — О, я слушал музыку, — Джерард воровато обернулся назад, поджимая губы, чтобы скрыть улыбку. — И танцевал. — Танцевал? — Фрэнк прошёл мимо Джерарда, зайдя на кухню, чтобы налить себе попить. — Я люблю танцевать, и мне нравится хорошая музыка. Я нашёл у тебя виниловые пластинки и проигрыватель. Надеюсь, ты не злишься, что я взял их. Фрэнк отпил немного. Джерард зашёл за ним на кухню, внимательно следя за мужчиной, ожидая от него ответа. — Нет, конечно нет, — отрицательно помотал головой мужчина. — Это проигрыватель моего друга, Рэя. Он должен был забрать его, но так и не сделал этого. Я уже даже забыл о нём. — Удивительно, что он отдал такую вещь. — Почему? — В наше время очень сложно найти хороший проигрыватель с таким звучанием. — Да? Я ни разу не слушал, — сказал Фрэнк, сам удивившись тому, что не прикасался к этой вещи. Когда-то мужчина очень любил музыку. Он играл на гитаре, даже пел и состоял в местной группе. Был, кстати солистом. Но не сложилось. Фрэнку нужно было идти учиться, и он понял, что не сможет одновременно заниматься и университетом, и группой. Пришлось оставить парней и мечты о музыкальной карьере — хотя сейчас Фрэнк не был уверен, что это точно были именно его мечты, а не его друзей. На самом деле, мужчина был рад, что сделал такой выбор, а не наоборот. Ему хоть и не совсем, но нравилась его жизнь. — Мы можем послушать вместе? — улыбнулся Джерард, выбегая из кухни. Фрэнк пошёл за ним. Когда мужчина зашёл в комнату Джерарда, он увидел, что парень убрался. Фрэнк вспомнил, что хотел сказать студенту о его обязанности держать порядок в своей комнате, но забыл. Не могло не радовать, что Джерард сам навёл порядок, и мужчине даже не пришлось просить об этом. — Сядь, — попросил Джерард, слегка нажимая на плечи Фрэнка. Айеро присел на сложенный диван, на котором спал парень, и, выжидая, посмотрел на него. Джерард подошёл к проигрывателю, перед этим достав одну из пластинок из коробки, и поставил её. — Я станцую для тебя. Надеюсь, ты не против, — сказал Джерард, улыбнувшись. Фрэнк стушевался, желая прервать парня сразу же, но, когда началась музыка, он подумал о том, что от одного танца ничего не случится. Комнату заполнила приятная мелодия джаза — такая музыка была как раз в духе Рэя, которому принадлежали эти пластинки. Фрэнк такой музыкой не увлекался, поэтому не знал исполнителя и названия композиции, но это не было так важно. Главное, что песня нравилась Джерарду, который снова танцевал для Фрэнка. В этот раз его танец был не таким откровенным, но не менее чувственным. С его лица не спадала улыбка, и он отдавался музыке, пока голос женщины пел о любви и о смерти, и о том, как двое людей не могли быть друг с другом. Джерард двигал бедрами, запрокидывая голову, проводя пальцами по своим рукам, снова заманивая Фрэнка в свои цепкие сети. Мужчина смотрел, не отрываясь. Сейчас его почти ничего не сдерживало от того, чтобы сорваться с места и подойти к нему. Джерард подпевал словам песни, глазами ловя взгляды мужчины на себе. Он улыбался, и было видно, что ему нравилось быть в центре его внимания. Ему льстило, как Фрэнк смотрел на него. Казалось, что он ждал этого взгляда ещё с того самого дня, когда они впервые встретились в клубе не как студент и преподаватель. Джерард приблизился ближе, коленями упираясь в диван по обе стороны от Фрэнка. Парень наклонился и опустился на мужчину, пока тот продолжал смотреть, слушая его прекрасный голос. Джерард ещё и петь умел. Фрэнк сходил с ума, рассыпаясь от восхищения к этому человеку. — Так красиво, — прошептал Джерард, кладя руки на широкие плечи мужчины, глазами исследуя татуировки на шее. — Можно я тебя поцелую? Фрэнк очень сильно хотел этого поцелуя. Он желал Джерарда всем телом, но знал, что пожалеет об этом. Поэтому, тяжело вздохнув, пытаясь насладиться последними секундами их близости, он оттолкнул парня, вставая с дивана и выходя из комнаты, оставляя открытой дверь за собой. Всё это было неправильно. Их связь была неправильной. Влечение к мужчине было неправильным. Фрэнк зашёл в ванную комнату, брызнув на лицо холодной водой. Он посмотрел на своё отражение в зеркале, которое висело над раковиной. Капли воды стекали по щекам и подбородку. Фрэнк смотрел на себя, но видел перед собой не взрослого мужчину, а того самого испуганного мальчишку тринадцати лет, желающего любви больше всего на этом свете. После того дня, когда Фрэнк признался Джереми, тот отдалился от него. Последние дни, когда парень был в доме семьи Айеро, он рано уходил, а возвращался поздно, предпочитая оставаться спать на диване в гостиной. Мальчик знал, что натворил и что из-за его признания теперь их отношения с братом уже никогда не будут прежними. Фрэнк безумно скучал по ним с Джереми, по их вечерним прогулкам на велосипедах и историям о Нью-Йорке, а ещё он ужасно ревновал брата к Лиззи. В какой-то момент он даже поймал себя на мысли, что хотел убить её — настолько сильны были его любовь и ненависть. Фрэнк жалел, что сказал Джереми, но теперь ему правда как будто дышалось легче. Намного легче. И, быть может, сейчас Фрэнку нужно было снова поддаться своим чувствам, чтобы стало легче? Успокоившись, Фрэнк постучался и зашёл в комнату Джерарда, застав того сидящим на диване с прижатыми к груди коленями. Лицо парня было красным, а щеки мокрыми. Увидя мужчину, он вытер слёзы, шмыгая носом, и поднялся на ноги. — Прости, — Фрэнк уже сбился со счёта, сколько раз Джерард извинился за эти дни. — Я не думал, что это расстроит тебя. — Джерард, давай присядем, — Фрэнк сел на диван, подзывая парня к себе. Тот послушно повиновался, опустившись возле мужчины. — Послушай меня. Между нами никогда и ничего не может быть. — Почему? — Джерард заламывал пальцы, смотря на свои руки. — Я уже объяснял это. — Я тебе не нравлюсь? — Господи! — воскликнул Фрэнк, вставая и начиная ходить из стороны в сторону. — Я твой преподаватель. В конце концов, я сильно старше тебя! Как ты не понимаешь, Джерард? — Ты приютил меня. Я думал, мне нужно отблагодарить тебя. — Что? — Фрэнк застыл, встречаясь взглядами с Джерардом. — Ты хотел отблагодарить меня? — Да, если так будет проще, думай так, — парень тоже встал, приближаясь к Фрэнку и кладя ладони ему на щёки. — Считай, что я хочу отблагодарить тебя. — Я помогаю тебе не для того, чтобы переспать с тобой, — Фрэнк грубо скинул руки парня. — Ты вообще понимаешь, с кем разговариваешь, Джерард? Фрэнк смотрел на Джерарда, руки которого повисли по бокам, а глаза были опущены и смотрели куда-то в ноги мужчине. Он выглядел таким потерянным в этот момент. Мужчина не знал, что творилось в его голове. Джерард казался ему диким, когда пытался поцеловать его. Фрэнк ведь ясно давал понять, что между ними ничего не может быть. Это было очевидно, но только не Джерарду. — Если ты ещё раз выкинешь что-нибудь подобное, ты уйдёшь из моего дома и никогда в него не вернёшься, — сквозь зубы процедил Фрэнк. — Подними глаза на меня, когда я разговариваю с тобой! Фрэнк злился скорее на себя, чем на Джерарда. Злился из-за своей грубости. Ему было жалко парня, потому что он узнавал в нём себя, который так же отчаянно цеплялся за жалкие надежды быть со своим братом. Сейчас Фрэнк понимал, насколько это было абсурдно и омерзительно, но он помнил, что тогда это таким не казалось, и хоть Джерард был старше, чем Фрэнк в те времена, возможно, он тоже не видел разницы между плохим и хорошим. Поэтому со стороны мужчины было неправильно угрожать парню, но он знал, что, если не запугать Джерарда сейчас, тот не оставит попытки достать преподавателя потом. Фрэнк был самым настоящим лицемером, ведь пристыдил Джерарда за то, что сам испытывал когда-то. Джерард покорно поднял взгляд на Фрэнка, когда тот попросил. Он был готов выполнить всё, что скажет преподаватель, и это непоколебимое желание подчиняться пугало мужчину. — Что с тобой происходит, Джерард? — уже успокоившись, спросил Фрэнк. — Я не понимаю, — он устало потёр лицо. — Прости за то, что накричал на тебя. — Ничего страшного, — снова кусая губу, на выдохе прошептал Джерард. — Я устал. Не могли бы вы, — парень стушевался, тут же поправив себя, — ты оставить меня? — Да, конечно, — он кивнул. Перед тем, как выйти, Фрэнк кинул последний взгляд на Джерарда. Он чувствовал себя омерзительно, плохо. Мужчина устал и хотел спать, но ещё больше он хотел избить себя, чтобы на лице живых мест не осталось. До чего докатился? Кричал на Джерарда, хотя это было непозволительно. А то, что парень делал, было позволительно? Конечно нет, но ведь в этом был виноват Фрэнк. Фрэнк виделся себе моральным уродом, хотелось заглушить это чувство внутри себя. Расслабиться. Отпустить. Мужчина зашёл в свою комнату, скинул с себя пиджак, положил его на кровать. Подойдя к окну, открыл его, достал из тумбочки сигареты. Фрэнк редко курил, только по особым случаям, поэтому пачка была почти полной. Смотря на пустой двор, мужчина думал лишь о том, как он устал от всего, что творилось в его жизни. И так было полно проблем, ещё и Джерард свалился на его голову. Фрэнк ничего не знал об этом парне, но видел, что у того есть секреты. Хотя у кого не было секретов? У него самого их было предостаточно. Делая затяжки, Фрэнк пытался собраться с мыслями. Мысленно он давал себе пощёчины каждый раз, когда думал о парне в сексуальном плане. Да, он хотел его, очень сильно хотел. Хотел заполучить любыми способами, даже силой, и эта сторона, тёмная и плохая, которую мужчина пытался скрыть, хотела вырваться наружу, пока здравый смысл начинал уступать животным инстинктам. Зажав сигарету между губ, Фрэнк присел на кровать, поднимая штанину. Снимая носок с правой ноги, мужчина секунду смотрел на свои шрамы в районе лодыжки. Раны от ожогов давно зажили, и когда-то Фрэнк обещал себе больше никогда таким не заниматься, и он правда пытался, но сейчас знал, что больше не сможет справиться без этого. Вытаскивая сигарету из губ, Фрэнк поднес её к коже, надавливая горячим концом на один из шрамов. Боль была адской, неприятной, но мужчина удовлетворённо выдохнул, почувствовав, как тепло разлилось по всему телу и стало легче дышать. Страх и похоть отпустили Фрэнка. Он прокручивал сигарету, давя ещё сильнее. Мужчина уже и забыл, насколько это было хорошо и что лучше любых наркотиков помогало очистить голову от ненужных мыслей. То лето было не последним, когда Джереми гостил у семьи Айеро. Парень вернулся и на следующий год. Фрэнк думал, что больше никогда не увидит своего брата, но ошибался. Джереми вёл себя, как ни в чём не бывало, словно год назад не было никакого признания и предательского молчания. На тот момент Фрэнку было уже почти пятнадцать. Он вырос, изменился, но выглядеть так же взросло, как Джереми, конечно же, не стал. Парень поступил в колледж, как и хотел, и уже закончил первый курс. Фрэнк думал, что теперь ему точно было далеко до своего брата и что он никогда не сможет быть достаточно хорош, чтобы иметь право на его любовь. Но он ошибался. Ошибался, потому что всё случилось одним дождливым вечером. Когда Джереми поссорился с Лиззи и пришёл домой выпивший. Фрэнк, зная, что его отец будет в ярости, если увидит пьяного человека в доме, любыми способами попытался провести брата в свою комнату незаметно, перед этим соврав родителям, что Джереми нездоровилось. Линда, заботливая женщина с большим сердцем, была готова подняться наверх, чтобы проверить, точно ли её племянник не нуждался во враче, и чуть было не раскрыла большую ложь своего сына. Фрэнк уже не помнил, что тогда сказал и как ему удалось отговорить мать, но зато он очень хорошо помнил радость от момента, когда ему удалось спасти Джереми от гнева своего отца. Хоть Джереми продолжал избегать Фрэнка и этим летом, несмотря на то, что прошёл год, подросток не злился и всё равно любил его. Он был рад хотя бы тому, что брат вернулся к ним погостить, а уж о прежних тёплых отношениях ему и мечтать дозволено не было, как он сам считал. — Фрэнки, мне так плохо, — сказал Джереми, уложенный на свою кровать, напротив кровати Фрэнка. — Я знаю, — улыбнулся подросток, похлопав парня по руке. — Тебе надо проспаться. — Нет, Фрэнки, мне плохо не из-за этого. — Из-за чего тогда? — он сидел возле него, позволяя себе, пока брат не замечал, держаться за руки. Это было так волнительно. — Из-за тебя, глупый. Фрэнк подумал, что сейчас снова будет разговор об его нелепых чувства и про то, что он не должен был так поступать. Подросток и сам это прекрасно понимал. — Что я сделал? — Я тоже чувствую это, — Джереми смотрел на Фрэнка широко открытыми глазами. Он больше не выглядел пьяным, словно вмиг протрезвел. — Что? — Да, Фрэнки, прости меня за то, что сбежал тогда. Я думал об этом весь год. Я такой дурак, — Джереми сел на кровати, придвигаясь ближе к Фрэнку. — Братья не могут любить друг друга такой любовью, ты же понимаешь это? Скажи мне, Фрэнки, понимаешь? — Понимаю, — закивал подросток, чувствуя, как начинали слезиться глаза. Джереми наклонился ближе, лбом касаясь лба Фрэнка. Они были так близко друг к другу, обжигая лица горячим дыханием. Подросток чувствовал, как сильно Джереми сжимал его затылок, пальцами массируя кожу. Фрэнк тоже позволил себе больше, когда нашёл свободную руку брата, лежащую на постели, беря её в свою ладонь и поднося к губам, оставляя нежный поцелуй на коже. Тогда время застыло, и только шум дождя из приоткрытого окна напоминал обоим о реальности происходящего. — Мне очень жаль, что так вышло, Фрэнки. — А мне — нет, — не кривя душой, признался подросток. Конечно, в силу своего возраста Фрэнк не понимал всей трагичности их положения. У его — точнее, их, — чувств не могло быть будущего. Это было неестественно, это противоречило тому, во что верили они и их родители. Но разве Фрэнку, пятнадцатилетнему подростку, было дело до веры? Нет, ему было всё равно, абсолютно наплевать, он жил, доверяя только своим чувствам. Он был, как открытая книга, он был готов пойти на жертвы, если это потребуется. Всё, чего ему хотелось, — это никогда не выпускать Джереми из объятий и целовать его, пока губы не сотрутся. Фрэнк думал, что теперь, когда их чувства были взаимными, они навсегда останутся вместе. Но лето закончилось. Джереми уехал. Снова оставил Фрэнка в одиночестве. Наверное, если бы не Рэй и Боб, мальчик точно сошёл бы с ума в ожидании того единственного. Он никому не рассказывал о том, что у них было с Джереми, потому что знал, что это был тот секрет, который уносят с собой в могилу. Фрэнка просто не поняли бы. Всем было бы всё равно, насколько чистая искренняя любовь у них была. Всех волновало бы только то, что это его двоюродный брат, который, к тому же, был старше его. Но это тайна только больше укрепляла их отношения. Джереми стал приезжать к Айеро на Хэллоуин, специально на дни рождения Фрэнка. И поэтому этот день становился ещё более долгожданным. Каким же тёплым было время, которое Фрэнк и Джереми проводили вместе, и каким же каждый раз тяжёлым становилось прощание. Они постоянно писали друг другу письма. Фрэнк делал это даже на уроках. Все это могло бы продолжаться, пока Фрэнку не исполнилось бы восемнадцать потом он переехал бы жить в Нью-Йорк, к Джереми. Но лето перед восемнадцатым днём рождения Фрэнка стало последним, когда он мог быть со своим братом. Тогда он и начал курить, «успокаивая» себя, выжигая шрамы на коже.Глава 4.
12 мая 2022 г. в 17:05
С утра Фрэнк встретился с Джерардом на кухне. Тот, одетый в домашнюю одежду, сидел за столом, набирая сообщение в своём телефоне.
— Доброе утро, — парень убрал мобильный в сторону, заметив Фрэнка.
Джерард снова лучезарно улыбался, глядя на мужчину снизу вверх. Фрэнк всё ещё был зол на парня из-за вчерашнего, но ничего не сказал насчёт этого.
— Я приготовил для нас завтрак, — сообщил Джерард, улыбаясь и суетливо поднимаясь со стула. — Сейчас положу вам поесть.
— Джерард, я же просил на «ты», — поправил Фрэнк, подходя к плите и бросая взгляд на сковородку с приготовленной яичницей. — Спасибо за твою заботу.
— Не за что, — молодой человек сиял, как рождественская ёлка, и у Фрэнка даже язык не повернулся сказать, что с утра он предпочитал выпивать только кружку кофе.
В отличии от Джерарда, Фрэнк уже был одет в костюм и в один из ставших привычным для него свитеров. У Айеро были набиты татуировки почти по всему телу, поэтому ему приходилось прятать их, надевая на работу иногда не совсем удобные вещи. Даже в тёплую погоду Фрэнк носил что-нибудь с воротником и длинными рукавами, потому что знал, что начальство не потерпит, если он явится в университет с открытыми тату.
— Почему ты не одет? — спросил Фрэнк, прежде чем начать есть.
— У меня отменили первую пару, — сказал Джерард, улыбнувшись.
— Ты вчера не пришёл на мою лекцию, — проговорил Фрэнк, хмурясь и всё ещё не притронувшись к еде.
Джерард заметил это, бегая глазами от тарелки до лица Фрэнка и обратно.
— Так получилось.
— Понятно, — сказал мужчина, кивнув. — Ты знаешь, что я не могу требовать от тебя отчитываться передо мной, — хотя так хотелось бы, и мужчина сам не знал, почему его так раздражало, что у него не было права знать, где пропадал парень вчера весь день, — но понимай, я помогаю тебе только с тем условием, что ты можешь спокойно учиться.
— Да, я понимаю, простите, — согласился Джерард, взволнованно кусая губу изнутри.
— На «ты», Джерард, прошу.
— Прости, — извинившись уже в миллионный раз, сказал парень, кивнув.
— В пятницу приезжает моя мать, — сказал Фрэнк Джерарду, который сидел с опущенной головой и ковырял вилкой в тарелке. — Я пока не знаю, что скажу ей и как объясню то, что ты живёшь у меня.
— Можешь сказать, что я твой парень, — предложил Джерард, поднимая взгляд на Фрэнка, брови которого от дерзости ответа взлетели вверх.
— Не думаю, что это выход из положения, Джерард. Ей необязательно знать о том, что между нами произошло. Желательно, чтобы вообще никто не знал о случившемся. Ты же никому не рассказывал?
— Нет. Конечно нет. Я понимаю, что для тебя это не очень хорошо.
— Да, это верно, — согласился Фрэнк.
— Но то, что ты сказал, что тебе жаль и что…
— Джерард, — Фрэнк накрыл руку парня, лежащую на столе, своей, мягко улыбаясь ему, — не бери в голову.
— Я просто не понимаю: ты жалеешь?
— Конечно, — не раздумывая, ответил Фрэнк. — Джерард, я твой преподаватель. Если бы я знал, я бы никогда в жизни не поступил так с тобой.
— Но я же сам этого хотел! — воскликнул Джерард.
— Ради зачёта, — скорее больше для себя, чем для парня, пояснил мужчина.
— Что? Нет… Вообще-то я, — но Джерарду снова не дал договорить телефонный звонок.
На этот раз звонили ему. Парень кинул быстрый взгляд на дисплей телефона, посмотрел секунду на него, после чего сбросил вызов. Фрэнк не увидел имя звонившего, но заметил, как изменилось лицо Джерарда. Студент помрачнел и на минуту даже показалось, что постарел на пару десятков лет.
— Кто это был? — спросил он, не сводя глаз с Джерарда.
— Старый знакомый, — сказал парень, махнув рукой.
Хоть Джерард и сказал это так, как будто бы это было не важно, Фрэнк всё равно хотел знать, что это был за человек и зачем он звонил. Студент, по всему видимому, был не очень рад видеть его имя на экране.
— Поедешь со мной?
— Нет, я сам. Спасибо, — Джерард машинально поблагодарил мужчину, вставшего со стула. — На метро. Мне всё равно ко второй.
Фрэнк кивнул и вышел из кухни, так и не притронувшись к яичнице, приготовленной Джерардом.