Нэкомата

            - Вот я даже не удивлена. Только садимся культурно отдохнуть, как обязательно кого-то принесет. – Ингрид сноровисто убрала бутылку за изголовье кровати, а стаканы в ящик стола. – Рэн, нам срочно нужна еще одна табличка на дверь. Что-то типа: «У нас бойкот. Добро пожаловать нахрен отсюда», или как-то так. Задолбали к нам шастать, честное слово.       - Может, Анзу пришла? Вроде собиралась заглянуть, если время будет. – Встаю и иду к двери, все равно сделать вид, что никого нет дома, не получится. – Да иду я, иду, хватит барабанить!       - А что, эта шибанутая овца научилась стучаться, прежде чем рогами дверь вышибать? – Удивилась шведка, изображая позу: «Это трон, я королева, а вы все говно» на стуле. Забавно, кстати говоря, вышло. – Надо же, всего неделя в школе, и такие изменения в поведении. Так, глядишь, к выпуску научится здороваться и на горшок самостоятельно ходить.       - Да ладно тебе, нормальная она. Работа просто собачья, а так вполне адекватная личность. – За дверью оказалась незнакомая мне худенькая девчонка, судя по банту на форме, первогодка, испуганно мнущаяся и стреляющая глазами по сторонам. Вторая стояла чуть дальше по коридору, изображая бдительного часового, который зашел сюда абсолютно случайно. – Вы еще кто такие?       Обе незнакомки, и так производящие впечатление скромных домашних девочек, которым не место в нашей с Ингрид компании, пугливо вздрогнули, хором выдали: «Добрый вечер, хулиганка-сан! Можно войти к вам в комнату?» и согнулись в поклоне.       Обалдеть, я аж дар речи потерял от такого приветствия. И ведь, судя по гнусному хихиканью за спиной, меня теперь долго подкалывать будут. Без всякой приязни оглядев согнутые спины и аккуратные затылки нежданных посетительниц, кинул взгляд на пустой коридор, развернулся, буркнув на ходу: «Заходите, раз пришли», пошел обратно к своему стулу, не обращая внимания на насмешливые кривляния вредной шведки.       - На будущее, ее фамилия Такаяма, а не Хулиганка. – Бьорк, широко улыбаясь, наблюдала за робко мнущимися у двери однокурсницами. – Так чего пришли-то? Что от нас нужно?       - Как скажете, бандитка-сан! Мы запомним! – Незнакомки вновь согнулись в поклоне, Ингрид застыла с недонесенным до рта бутербродом, а я непроизвольно фыркнул и закашлялся, подавившись колой, но тем не менее сумел выставить палец в сторону ехидной мелочи и прошептать: "Один-один!". – Простите за вторжение!       - Я – Бьорк, она – Такаяма, и никак иначе! Что за гнусные намеки, мы тихие, мирные первогодки, как и вы! – Мелкая с возмущением посмотрела сначала на меня, потом на неожиданных посетительниц. – Мы не хулиганки и не бандитки, запомните!       - Как скажете, Бьорк-сан, мы все поняли. Просим прощенья! – И вновь поклон. – Мы не знали, извините нас, пожалуйста.       Ингрид недовольно осмотрела их с ног до головы, но промолчала, покосившись на заставленный едой стол. Вечерний визит незнакомых девочек ее явно не радовал.       - Зачем пришли? – Мне, если честно, тоже неожиданные визиты странных гостей никуда не упирались, тем более что приди сейчас кто-то из местных властьпридержащих, и нам будет грустно. Нарушение распоряжения Мари налицо, что не есть хорошо. – Нам тут бойкот объявили решением Тайного студсовета, вряд ли вы не в курсе.       - Нам сказали, мы знаем, но мы не знаем, к кому еще пойти с нашей просьбой. – Немного путано зачастила стучавшаяся к нам девушка. – Вы такие крутые, мы боялись к вам подойти, но сегодня конец первой недели… И вот… Мы не смогли заработать баллы на уроках, чтобы поехать домой… Понимаете… Дело в том…       - Короче, что вам надо? – Потеряла терпение мелкая. – Хватит тянуть кота за подробности!       - Бутылку вина! – Пропищала вторая, вновь сгибаясь в очередном поклоне. – Мы заплатим, мы просто не знаем, к кому еще подойти! Простите нас!       Опешила Ингрид, опешил я, даже, кажется, залетевшая в комнату муха на пару секунд зависла от удивления. У нас над дверью что, вывеска: «Здесь однозначно есть, что бухнуть» повешена, что ли? Или весь наш внешний вид как бы намекает, будто у нас в комнате запасы спиртного не заканчиваются? Что за вопрос-то такой!       - Вот я даже не знаю, что сказать сейчас. Вот вообще слов нет. – Я задумчиво тер переносицу, пытаясь поймать носящиеся в голове мысли. Получалось плохо. – Вы с чего вообще решили, что у нас вино есть?       - Но ведь у вас есть. – Уверенно ответила первая. – Пожалуйста, мы очень просим, мы отработаем, если вам деньги не нужны, правда!       - Так. Стоп. Рэн, погоди, дай-ка свой портсигар, я знаю, что у тебя в нем лежит. – Теперь уже Ингрид умудрилась удивить меня неимоверно. Она же спала, когда я косяки забивал, даже похрапывала иногда, откуда она про портсигар узнала! – Вот вам вино, вот вам вдогонку волшебная самокрутка, вон дверь, хватит кланяться, валите уже отсюда. Не надо денег, не надо отработок, потом вернете такую же бутылку, и все. Пока-пока, идите уже отсюда.       Выпроводив лепечущих слова благодарности, так и норовящих еще раз поклониться однокурсниц, мелкая повернулась ко мне и развела руками.       - Это та ситуация, когда легче дать, чем объяснить, почему не хочешь. Мы с тобой все равно к винищу равнодушны, пусть хоть кому-то пригодится. – Она с разбегу угнездилась на стуле, потерла ладошки, помахала рукой в воздухе, привлекая мое внимание. – Все, все, они ушли, доставай давай стаканы, из них ценный продукт испаряется, пока мы лясы точим.       - Шмаль ты им зачем дала, их же убьет с непривычки. Проблем не оберемся. – Протягиваю соседке вожделенный стаканчик, попутно прикидывая, что бы такое съесть в первую очередь. – Или начнут по всей общаге куролесить, или вообще завтра не вспомнят, что сегодня творили.       - Затем и дала. Скучно же. Хотят комнатные растения приключений – пусть получат приключения. – Ингрид с наслаждением втянула носом обалденный аромат хорошего виски. – Может, мозгов прибавится, перестанут всякую каку в рот тянуть и к нам приставать. Ну что, поехали?       Но увы, поехать снова не получилось. Глядя на дверь, в которую опять кто-то барабанил, Бьорк забавно пучила глаза, открывая и закрывая рот, а я смог только просипеть: «Да какого хера!», быстро пряча спиртное в укромное место. Не сговариваясь, вместе пошли открывать и возмущаться, тем более что желание поскандалить возникло как у меня, так и у мелкой.       - Такаяма, у главного входа тебя ожидает святая сестра из монастыря католиков. Просила передать, что ее зовут Эда, и чтобы ты поторапливалась каяться в грехах. – Незнакомая мне второгодка с повязкой патруля на рукаве с любопытством оглядывала накрытый стол. – Ты что, в религию решила удариться? Тогда почему не с нашими мико общаешься, а с гайдзинскими жрицами? Впрочем, не отвечай, ты же хафу, что еще ожидать от таких, как ты.       После чего развернулась и скорым шагом унеслась по своим делам. Проводив ее взглядом, Бьорк пренебрежительно фыркнула, поведя плечом, будто насекомое отгоняла.       - Эта дура что, не знает, чем в Роанапуре католические церковники занимаются? Хотя, может и знает, просто тебя задеть решила. – Она проводила взглядом пачку долларов, положенную мной в сумку, хлопнула себя по лбу, подбежала к своей тумбочке и тут же вернулась обратно, протягивая мне свою долю за наши ночные похождения. – На, возвращаю должок за свою амуницию. Сразу забыла отдать, извини. Это твои деньги.       Пожав плечами, положил пятьсот долларов в ящик стола, подумал, глядя на сверток с травой, да и бросил его в сумку к деньгам. Может, заныкаю где-нибудь в лесу после встречи с Эдой. Просто спустить в унитаз столько шмали откровенно давила жаба, а прятать такой компромат поблизости – ну нафиг, не стоит оно того. Анзу четко дала понять, что случится, если поддамся собственной жадности. И ведь реально найдет, у нее нюх на все противозаконное, так что, от греха подальше, уберу пакость с территории школы. Как говорится, подальше положишь, поближе возьмешь. Ну и проблем заодно избежишь.       Эда нетерпеливо расхаживала рядом со скамейками на противоположной от ворот стороне площадки. Ее белый грузовичок, на сей раз чисто вымытый и нарядно выглядящий, сверкал прозрачными стеклами в закатных солнечных лучах у самого въезда. Увидев меня и скандинавку, выходящих из ворот Академии, она язвительно разулыбалась, а когда мы подошли ближе, с подковыркой спросила:       - Что, грешная душа, хотела зажилить церковные денежки? Господь все видит, а мы, скромные служители божьи, скорбим, видя такие поползновения. – Эда благочестиво перекрестилась, но тут же отвлеклась на сумку в моих руках. – Товар обмену и возврату не подлежит, даже не просите. Деньги на бочку, нечестивицы!       - Да успокойся ты, божья невеста! – Не выдержала Ингрид. – Что ты такая жадная, а? Алчность – это смертный грех, если ты забыла.       - Ты меня еще богословию поучи, мелочь белобрысая. – Монашка снисходительно покосилась в ее сторону, слегка наклонив голову. Алый закатный отсвет так бликанул от ее очков, что на секунду показалось, будто в глазах полыхнуло пламя. - Алчность – да, грех, а вот бережливость и экономность – добродетель. И я добродетельна настолько, что дальше некуда. Итак, где мои зеленые, как весенняя трава, горячо любимые доллары?       Меня будто током шибануло, даже притормозил на пару секунд. В мозгу моментально построилась логическая цепочка: амуниция - долг – деньги – трава – ганджубас в моей сумке – сестра Эда, которая за лишний доллар удавится. Хотя нет, эта божья невеста скорее кого другого удавит. А, неважно, главное, вполне может получиться и от травы избавиться, и в прибытке остаться.       - Имею шикарное предложение, святая сестра. Буквально, предложение, от которого ты не сможешь отказаться. – Голосом базарного зазывалы начал я свою слепленную на скорую руку аферу. – Деньги, разумеется, со мной, не стоит волноваться. Но ты только посмотри, что еще у меня есть! Целый пакет веселья, радости и счастья, который у тебя с руками оторвут те, кому всего этого не хватает!       - Ты в этот пакет фарш из клоуна-дегенерата напихала, что ли? – С подозрением спросила Эда, настороженно вглядываясь в мое лучащееся энтузиазмом лицо. – Деньги надежней, зачем мне какой-то непонятный сверток со странным содержимым?       - Фу быть такой недоверчивой, сестра Эда. Господь сказал, что людям нужно верить. А еще божья невеста называется. – Я продолжал завлекательно рекламировать все выгоды своего предложения, не давая ушлой, но слегка растерявшейся монашке соскочить с темы. - Никаких дохлых клоунов, только наичистейшая во всем городе марихуана. Много марихуаны. Так много, что тебе еще доплатить придется, стоимости тех обносков, что ты нам продала, сильно не хватает, чтобы почти бесплатно получить так дофига экологически чистой, забористой шмали.       Пока разговаривали, удалось дотолкать слабо упирающуюся Эду до ее грузовика. Впрочем, правды ради, уже с середины моей вдохновенной речи она упираться перестала, более того, еле дослушала ее до конца молча.       - Дофига хорошей травы, говоришь. Это приемлемо, это я знаю, куда деть. – Задумчиво протянула Эда, жестом попросив передать ей затянутый скотчем «кирпич» с дурью. – Только сначала попробуем, что у вас там намешано. Может, вы какие-нибудь заросли сорняков около своей общаги скосили и теперь пытаетесь мне это сено впарить.       На вполне законное требование проверки я лишь пожал плечами, а Бьорк иронично, но вполне одобрительно хмыкнула. Надо, так надо, никто не против. Эда щелкнула непонятно откуда вытащенным керамбитом, вскрыла пакет и сноровисто завернула неслабых размеров косячище. Подожгла, затянулась, задержала дыхание, давя в себе непрошенный кашель, наконец, пыхнула, передавая воняющую жжеными тряпками самокрутку Ингрид. Та, не чинясь, тоже затянула в себя дыма, сколько смогла, выпучила глаза и передала снаряд мне в руки. Так и пыхали по кругу, пока оставшаяся пятка не стала жечь пальцы. К этому моменту мелкая уже отвалилась от нас с монашкой, залипнув на что-то интересное, наблюдаемое только ей на дверце церковного автомобиля. От погружения в глубины самопознания меня отвлек расслабленный голос присевшего рядом на корточки пингвина. Стоп, пингвины на корточках не сидят, у них же короткие лапки, если мне не изменяет память.       - Да уж, забористая дрянь. Убойная. Ты это, прекращай на меня таращиться, Такаяма. Тащи сюда свое мелкое недоразумение, я пока подготовлю, что могу вам предложить. – Точно, это не говорящий пингвин, это же сестра Эда, вот так меня вштырило. И, судя по всему, не только меня, Бьорк продолжала залипать в дверцу грузовика, а монашка пыталась откинуть задний борт кузова, стоя в метре от него. Прикрыл глаза, продолжая сидеть у заднего колеса, глубоко задышал, вентилируя легкие. Вот это дунули, блин, вот это проверили качество.       Минут через пятнадцать чудо-трава наконец-то отпустила свои жертвы, и к нам вернулось более-менее адекватное восприятие реальности. Эда прониклась посетившими ее глюками и согласилась зачесть долг, приняв в оплату брикет с марихуаной, более того, она устроила аттракцион неслыханной щедрости, предложив нам разгуляться еще на две тысячи американских президентов. Сегодня в ассортименте святой сестры присутствовало, в основном, русское оружие, натовские стволы были представлены крайне скудно. Правда, и здесь не обошлось без попытки впарить нам очередной залежалый товар под видом нереальной вундервафли, но это же сестра Эда, было бы странно, если б такого не произошло.       - Ну что могу вам предложить, дамы? Лучшие военные разработки Второй Мировой, проверены временем и большой войной, использовались многими армиями мира. Пять СВТ, четыре тридцать восьмых, одна сороковая. Все отстреляны, сороковая – снайперский вариант, со штатным прицелом. Есть гранаты, РГД и Ф1. – Эда вдохновенно рекламировала устаревшее вооружение, я с чисто академическим интересом рассматривал представленные образцы, Ингрид прикладывалась к винтовкам, морщилась, но молчала. – Фаустпатроны, две штуки, как понимаете, не проверяла. МГ-42, сегодня один, извините, очень быстро разбирают. Вот пистолеты есть, четыре Вальтера, один Парабеллум, два ТТ.       Вошедшая в торговый раж монашка метнулась дальше по кузову, открыла еще один ящик, после чего обратилась уже чисто ко мне.       - А теперь для тебя, Рэнге, ручной пулемет Дегтярева, в масле, с консервационных складов, муха не сидела. – Она выставила указательный палец, будто стреляя, подмигнула сначала мне, потом скептически смотрящей на нее шведке. - Составите настоящую снайперскую пару: она ликвидирует цель, а ты уничтожаешь прикрытие. Здорово, правда? Винтовки Мосина, я думаю, вас не заинтересуют.       - Ага. Здорово. Мне интересно, ты в Союзе какой-то музей обнесла, или специально для нас весь неликвид вытащила из закромов? – Бьорк со вздохом отложила заслуженную снайперку на то место, откуда ее взяла, уперла руки в боки и напористо продолжила. – Хватит шутить, сдай эту хрень в антикварный магазин, а мне покажи что-нибудь из нормального. В жизни не поверю, что у тебя хотя бы СВД нет, если уж мы только из русского оружия выбираем. Да и с прикрытием… Ты в курсе, что за пятьдесят лет появились новые пулеметы, полегче, получше, поудобней? Прогресс ведь не стоял на месте, хватит уже пытаться нас поиметь, сеструха.       Эда внимательно осмотрела ее с ног до головы, покосилась в мою сторону, поняла, что впарить старье нам не получится, моментально просчитала в голове варианты и молча захлопнула крышку ящика с древним пулеметом. Переместилась в самое начало кузова, к самой кабине, сняла несколько коробок сверху, наконец, достала то, что искала и протянула недовольной лоле ствол без всяких изысков, вообще не самозарядку, насколько я разглядел в полумраке.       - Ну и черт с вами, раз не цените проверенное временем качество, вот тебе классика, специально для ретроградов. – Бьорк зашипела, а Эда, как ни в чем не бывало, отвернулась от нее, задумчиво прикидывая, на чем бы еще нагреть потенциальных клиентов. – А тебе, Такаяма, могу РПК предложить. Вчера еще Миними были, но вчера же и закончились. Что думаешь? Только тут уже вам доплачивать придется.       Хм, РПК. Это, конечно, не пулемет, если уж быть до конца откровенным. Миними - пулемет, а РПК - нет, хоть и существуют в одной нише. Так, автомат-переросток, ствол в боевых условиях не поменяешь, скорость полета пули всего на тридцать метров в секунду больше, чем у АКМ, сконструирован не по пулеметной, а по автоматной схеме. Так себе вариант, но, если не придираться, есть и плюсы. Тот же ствол не так сильно греется при стрельбе очередями, прицельная дальность чуть повыше, сошки, опять же, интегрированные уже имеются. Таскать, конечно, лишний вес не особо хочется, но семь-шестьдесят два – это семь-шестьдесят два, и случись чего, в джунглях воевать таким калибром гораздо сподручней, чем пять-пятьдесят шесть моей М-16. Рикошетов меньше, пробивная сила пули больше, калибр распространенный и недорогой. Да и неубиваемая калашниковская схема – это большой плюс.       - Слышь, сестра божья, обшитая кожей, хорош уже прикалываться! – Это Ингрид меня с мысли сбила. – М-24, ты серьезно? Винт классный, новый, я не спорю, но продольно-скользящий затвор? Не телескопический или, там, складывающийся приклад? Мне как ее носить, ты, шпала очкастая? Она же в длину, как я в высоту! Будь ты человеком, дай нормальную самозарядку, я же не чистый снайпер, я для Рэн скорее как марксмэн полезна буду!       - И на третий день творенья создал Господь винтовку с продольно-скользящим затвором. Для того, чтобы люди стреляли в динозавров и гомосексуалистов. – Уточнила свой неожиданный переход к богословию монашка, молитвенно сложив ладошки перед грудью и закатив глаза. – Аминь. Против воли Всевышнего идешь, грешница, когда требуешь чего-то другого!       - Эда! – Ингрид приставила М-24 к ноге и выпрямилась во весь свой невеликий рост. – Хватит нести всякую ересь!       Ушлая божья невеста недоуменно посмотрела на мелкую блондинку, на винтовку, которая реально была размером всего сантиметров на двадцать ее пониже, обидно заржала, но достала-таки новый ствол, на этот раз каких-то футуристических очертаний.       - Вот тебе новинка-самозарядка, специально для коротышек. Последний писк русской военной мысли, СВУ, всего два года назад разработали, испытания прошла, от обычной СВД практически не отличается. – Она вновь хихикнула, подкинула в руках необычное оружие, наконец, протянула его заинтересованной скандинавке. – На, полюбуйся. Дорогая, но она того стоит. Русские эту малышку пока только мелкими партиями выпускают, на полноценную серию у них денег нет. Цени, мелочь, мою доброту, в длину она меньше метра, как раз для таких, как ты маломерок, идеально подходит. А что весит больше СВД, так это ничего. Тяжесть – это хорошо. Тяжесть – это надежно. Даже если не выстрелит, такой всегда можно врезать по башке.       - Сколько? – Бьорк с первого взгляда запала на новый ствол, даже огрызаться на упоминание ее маленького роста забыла. – Не тяни кота за яйца, у нас там хороший виски испаряется, пока ты тут ерундой маешься. Так сколько?       - Ну, за все вместе, ммм, так-так-так, если прикинуть, хм, хм, тут придется добавить за бартер, ага, ну и еще скидочку вам сделаем, специально от меня… А, некогда мне, черт с вами. - Эда всерьез задумалась, потом махнула рукой и совершенно неожиданно назвала адекватную цену. Я-то думал, что придется торговаться до посинения, но, видать, она действительно задержалась из-за нас и куда-то опаздывала, другого объяснения такому нетипичному поведению у меня просто нет. – Короче, СВУ с боекомплектом и чехлом тысяча восемьсот, РПК с рожком и двумя банками еще тысяча, дополнительно подкину тебе двести семерок россыпью. Итого, с вас восемьсот баксов. По рукам?       - По рукам. Только добавь еще пару банок, не жмоться. М-16 за сколько возьмешь? – Ну а что, зачем мне американка, если теперь есть русский недопулемет? – К ней есть два магазина по двадцать патронов, полные, и штук тридцать натовских пятерок.       - Четыреста пятьдесят. Мммм… Ладно, грабь церковь, нечестивица, пятьсот. Пятьсот двадцать. – Поправилась Эда, кинула взгляд на часы, постучала согнутым пальцем по стеклу. – Только быстрее давай, я реально уже опаздываю.       Операция по перетаскиванию новоприобретенного имущества сначала в лес, а затем через забор, доставке его в комнату и окончательного расчета с приплясывающей от нетерпения эмиссаром Церкви Насилия заняла еще полчаса. Наконец, слегка запыхавшись, захлопнули дверь, задвинули засов, не сговариваясь, схватили давно налитые стаканы, чокнулись, молчаливо поздравляя друг друга с ценным приобретением и выпили. Наконец-то, блин, и даже не помешал никто, что радует неимоверно.       Разложили оружие на кроватях, полязгали затворами, провели неполную разборку-сборку, пощелкали переводчиками огня – все вроде в полном порядке, хотя иного и не ожидалось. Эда, конечно, та еще прощелыга, но откровенный хлам продавать не станет, чревато такое отношение к покупателям в ее профессии. Можно совершенно неожиданно помереть раньше отпущенного Господом срока. Тьфу, блин, вот ведь привязалось! Наконец, вдоволь натешившись с новыми игрушками, уселись на стулья, разлили по второй, влюбленно глядя на красивое оружие, стоящее на покрывалах на разложенных сошках.       - Надо бы пристрелять, и вообще. – Ингрид покрутила в воздухе ладонью, демонстрируя, сколько всякого-разного нужно сделать с непривычным стволом. – На первый взгляд все отлично, но сама понимаешь. Кстати, военная душа, что можешь сказать про мою винтовочку?       - Однозначно надо, чем раньше, тем лучше. Тут двух мнений быть не может. Придется завтра в самоволку сваливать. – Я с интересом оглядел непривычный девайс, что сотворили русские оружейники. – А про СВУ ничего сказать не могу, в первый раз вижу, ничего не слышала про нее. На занятиях мы ее не проходили. Единственно, к схеме «булл-пап» настороженно отношусь, все винтовки с такой схемой, на мой взгляд, излишне нежные. Steyr AUG точная, но хлипкая, английский комплекс SA80, с их винтовкой L85A1 вообще редкое дерьмо. Но ты принимай во внимание, что я диверсант, штурмовик, боец первой линии, а не снайпер, у нас с тобой разные требования к оружию. Мы иногда винтовками людей бьем по головам, по грязи с ними ползаем, а ты ее всячески оберегать станешь.       - Да уж, придется завтра утром прочитать наставление, а когда свалим пострелять, жестко потестить мою малышку. – Бьорк, не удержавшись, встала и нежно погладила длинный оптический прицел своей винтовки. – Если она такая же крепкая, как СВД, то у меня в руках моя мечта. Спасибо тебе, Рэн. У меня никогда такой подруги не было.       - Да ладно тебе. Лучше хватай бокал, выпьем, да поедим, у меня от всех этих треволнений аппетит разгулялся не на шутку. – Протягиваю подозрительно заблестевшей глазами мелкой новую порцию благоухающего напитка, поднимаю свой стакан. – Ну, за крепкую дружбу, подруга. Надеюсь, друзьями мы останемся на всю жизнь. Тук-тук-тук. Короткий промежуток и вновь негромко, но требовательно: тук-тук-тук.       - Да какого хрена, что ж вас всех сегодня прорвало-то! – Чуть не столкнувшись лбами, мы бросились распихивать весь компромат по укромным уголкам не такой уж и большой комнаты. – Сейчас, блин, одну секунду! Уже открываем!       На пороге стояли донельзя серьезные, имеющие крайне замотанный вид Сакурономия Юи и Курихара Чио. Мельком переглянувшись с Ингрид, еле заметно киваю и мы наклоняем корпус в поклоне подчиненных начальникам, приветствуя наше школьное руководство.       - Добрый вечер, Курихара-сан, Сакурономия-сан. Проходите, пожалуйста. Просим прощенья за легкий бардак, но некоторые обстоятельства вынуждают нас готовить в своей комнате. – По идее, это запрещено, но не является серьезным нарушением школьных правил, так что как среагируют наши гостьи – зависит только от них. Могут не обратить внимания, могут волну поднять, так что лучше немного прогнуться. В конце концов, кушать-то хочется каждый день. - Чем обязаны вашему визиту?       - Ничего страшного, я все понимаю. Будем считать, что я ничего не видела. – С понимающей улыбкой Курихара-младшая оглядела накрытый стол, задержав внимание на плошке с вареным рисом. – Но вы тут поосторожнее, пожар никому не нужен. Мы пришли договориться насчет завтрашней встречи. Приходите в актовый зал к одиннадцати часам, собрание будет там. Не опаздывайте, хорошо?       Конечно, хорошо. Как будто с нашей стороны предусмотрены какие-то возражения. Но мягкость в формулировке приказа, а это именно приказ, не стоит обманываться отсутствием рявканья и давления, сильно радует. Даже иллюзия свободы выбора и построение фразы именно как просьбы, а не как приказа, в нашей ситуации дорогого стоят. Надо бы отблагодарить, дать понять, что мы действительно все понимаем и ценим такое отношение со стороны лидеров первого курса. В конце концов, что я, что Ингрид, зачем в Хачимитсу поступали? Чтобы связями на будущее обрасти. Так пора начинать заводить эти самые связи, раз есть такая возможность. Постоянно ершась, распугивая всех подряд или хамя на ровном месте, их не наладишь. А вот соблюдая некоторые неписанные правила, в том числе и хрестоматийное: ты мне – я тебе или занос бакшиша начальству – вполне себе потянет на первый шаг в нужном направлении.       - Спасибо за доверие, Курихара-сан. Обязательно будем. И вот еще что. – Достаю портсигар, вынимаю пару волшебных косяков, с поклоном, держа презент двумя руками, протягиваю их перед собой. – Не сочтите за наглость, но и вы, и староста-сан имеете крайне усталый вид. Нам с Ингрид случайно кое-что досталось, и это кое-что может вам пригодиться. Примите пожалуйста эти самокрутки, они помогут расслабиться после того, как вы закончите сегодня трудиться.       - Хм, неожиданно. Но почему бы и нет. Спасибо, Такаяма-тян. – От меня не укрылся быстрый обмен взглядами между нашими гостьями, но подарок дочка директора взяла, и это радует. – До встречи завтра в одиннадцать. Хорошего вам вечера, девушки, до свидания.       Постояли немного перед закрытой дверью, помолчали. Наконец, Бьорк осторожно выглянула в коридор, убедилась, что там больше никого нет, задвинула засов, проследовала к столу и в ответ на мою вопросительно задранную бровь независимо пожала плечами.       - Да чисто на всякий случай. Идут и идут, как медом им тут намазано. Ну, давай за дружбу, пока опять кого-нибудь не принесло. – Она лихо опрокинула свою порцию, после чего подхватила гитару, на которой время от времени весьма профессионально играла, завалилась на кровать и, пару раз тренькнув по струнам, задумчиво спросила. – Рэн, а что у нас с тобой за странные каски? Какие-то они не такие. Я, конечно, не профессионал, но в кино совсем другие шлемы на солдатах показывают.       - Чего это ты вдруг? Хотя слушай, если интересно. Понимаешь, та амуниция, что ты видишь в фильмах про армию, хороша именно для армии. А армия, она нужна для большой войны, большого отмыва денег и большого единообразного производства. – Я со вздохом прикрыл глаза, вспоминая свое курсантское прошлое. - Здесь же, в жарком климате, постоянной духоте, спецоперациях малыми силами и определенной вольнице наемных отрядов нужно совсем другое. У нас обычная переделка, от стандартного натовского шлема PASGT отрезали «уши» для лучшей вентиляции и уменьшения веса. Местные наемники и контрабасы уже лет пять, если не больше, так делают, вполне рабочая штука получается, уж всяко получше ударопрочных гражданских пластиков или неприподъемных обычных касок.       - А что же армия? Там же умные люди в штабах сидят, почему не введут облегченную модель? – Блонди с интересом уставилась на меня, продолжая негромко наигрывать что-то бравурно-веселое. – Неужели не понимают местную специфику?       - Эх, Ингрид, Ингрид. Сразу видно, что ты не служила. В армии все должно быть пусть безобразно, но зато единообразно, это аксиома. Генералы в касках не бегают, им плевать, жарко в ней или нет. – Я с ностальгической улыбкой продолжал вспоминать все те бесконечные кроссы с полной выкладкой, намертво отложившиеся что в моей памяти, что в памяти Рэнге. – А насчет введения в войска легкого шлема… Обязательно введут, но не сейчас. Вот когда кто-нибудь из больших дяденек, которым пока что только Большая Война снится, влезет в джунгли какого-нибудь, например, Могадишо или Никарагуа, огребет там проблем, вот тогда обязательно тут же разработают и введут. А пока что нуждающиеся сами ищут пути решения этой проблемы. Ну что, еще по одной?       Разлили. Не сговариваясь, с подозрением уставились в сторону выхода, ожидая подвоха, но, как ни странно, пока что было тихо. Переглянулись, выдохнули, но только я набрал в грудь воздуха, чтобы произнести подходящий к случаю тост, как дверь затряслась под ударами, а веселый, донельзя знакомый голос заорал:       - И снова здравствуйте! Гостей ждете? – А стук все не прекращался, но засов на все сто отрабатывал мои труды по его навеске. – А мы приперлись! Открывайте, вы там что, спите, что ли?       - Анзу, скотина такая, а ну прекращай ломиться! Иди домой! Домой иди, здесь никого нет! – Завопила в ответ Ингрид, делая страшные глаза и показывая жестами, чтобы я сидел на месте и не вздумал никого к нам пускать. – Все ушли гулять, умерли и переехали!       - А с кем я тогда разговариваю? – Логично удивились из-за двери. – Бьорк, мелочь белобрысая, а ну, открывай, я с подарками и хорошим настроением!       - Мдааа… Не поверила, а жаль, жаль. И ведь уже не уйдет. Придется пустить, а то она так и продолжит в дверь долбиться. – Успокаивая саму себя, пробормотала Ингрид, отодвигая засов. – Но попытаться-то все равно стоило, вдруг прокатило бы?       Йокояма была бодра, напориста и весела, вернее, навеселе. Она очень энергично вломилась к нам, неся на вытянутых руках огромное блюдо разнообразных роллов, суши и здоровенных креветок. Прям не креветок, а мутантов-переростков, я даже не думал, что они до такого размера вырастают. Вслед за ней, задевая косяк плечом, просочилась одна из ее подручных, та, что не японка, а вторая, Инна, кажется, в еще более расписном состоянии, чем ее бравый командир. Эта занесла остатки выданного мной ранее вискаря и, неожиданно, почти полную литруху «Столичной», которой многозначительно нас поприветствовала. Ну все, трындец, прощай, здоровье, здравствуй, машина времени. Печенкой чую, что очнусь только завтра.       - Мияко вырубилась, ее вообще быстро развозит, а тут вдруг вызов с КПП, к Инне ее парень приехал. – Анзу, дирижируя рюмкой, рассказывала, как их посетила мысль зайти к нам вечером на огонек. – Проведал, то-се, позажимались они там немного, потом передал ей подарки и свалил домой. Он русский, она русская, что он еще мог ей привезти? Правильно, водку и что на стол выставить. А вдвоем мы с ней столько не осилим, тут я ей и говорю: «А пошли к нормальным девкам на второй этаж? Они нам подгон сделали, теперь мы им поляну накроем»! И вот, мы здесь.       - Ну вот можешь же ты, как нормальный человек приходить. Таким гостям как не обрадоваться. – Довольно хрумкая морепродуктами, перебила ее Бьорк. – А то все: «Бум! Хрясь! Всем лежать мордой в пол, работает спецназ»! Я даже хотела тебе незаметно кирпич уронить на прическу как-нибудь потом, а ты вон как быстро исправилась. Нечего на меня так смотреть, наливай давай, и попробуй вот это рагу, я сама готовила, Рэн говорит, очень вкусно получилось.       Разлили, кому что больше нравилось, тост от хозяев уже был сразу же, как только гости расселись за столом, теперь хотела высказаться Инна, но… Да-да-да, все правильно, в нашу дверку постучали. Вернее, было такое впечатление, что в нее тараном долбанули, даже пыль из-под косяка вышибло.       - Анзу, мля! – Хором заорали мы со скандинавкой, яростно таращась в сторону источника шума. – Ну все, трындец тебе пришел, вешайся!       - А что я? Я здесь. – Растерянно развела руками Йокояма. – А там точно не я.       - Действительно, она здесь. А там тогда кто? – Не менее растерянно спросила в пространство перед собой мелкая, не обращаясь ни к кому конкретно.       Шарах! – Засов новый вызов перенес достойно, даже не погнулся, но вот петли и крепление проушин к стене такого испытания не пережили, дверь ласточкой впорхнула внутрь, с грохотом рухнув в центре комнаты.       - Да как так-то… Да вы вообще там охренели… Да мля, как вы нас зае… надоели… - У меня от увиденного дар речи засбоил, а мелкую вообще заклинило на одном матерном слове. – Ингрид, меня это достало. Нахрен завтра любые патрули, нахрен собрания, вообще все нахрен. У нас завтра есть дела поважнее. Сейчас уже поздно, но с самого утра мы идем заказывать дверь. Не просто, нахрен, дверь, а всем дверям дверь, со штырями на шесть точек, бронированную, чтоб больше ни одна падла…       - Прошу прощенья, не рассчитала. – Послышался от пролома холодный голос. Ну понятно, Шираки, чтоб ее. У кого еще в этой школе хватит дури с пинка такой засов вынести. – О возмещении убытков поговорим позднее. А вам, дуры-обиженки, вот живой пример. Две голоногих нищих девчонки, у которых нет ни папы с братьями, ни кучи денег, ни слуг, ни гаража с грудой инструментов в личном доме, умудрились родить запор, который даже я с первого раза не выбила. Они не жаловались, они сделали. И сейчас они не собирались кляузничать, они собирались решать проблему. Вот так должны себя вести воспитанницы лучшей академии, если хотят стать хорошими хозяйками в своем доме, а не вечно сопли на кулак мотать и рыдать всем подряд, как вас тут обижают.       Интересно, перед кем она там распинается? У меня от любопытства даже возмущение чуть-чуть поутихло, поэтому я незаметно задвинул ящик стола, в котором лежал один из моих Зауэров, встал и направился к двери. Ингрид также, насколько возможно скрытно, сунула свой кастет под подушку, пристраиваясь за моим плечом. Выглянули в коридор, офигели, поморгали, надеясь, что вся собравшаяся там толпа нам приглючилась, но увы, не помогло. Опустив голову и стараясь слиться с окружающей средой, вдоль стены стояло штук пятнадцать первокурсниц, даже наши одноклассницы присутствовали.       - О вашей тупизне и малодушии завтра же будет известно вашим родителям. Вы, позор своей семьи, не прошли простейший тест на ведение домашнего хозяйства. Пока ваш муж будет зарабатывать деньги и достигать соответствующего его статусу положения, кто должен заботиться о доме? Вы, это ваша обязанность! – Мэйко обличительно ткнула пальцем в еще больше сжавшихся школьниц. – Как он может быть уверен, что у него есть надежный тыл, если вы даже не можете сообразить, что нужно поменять замок в жилище, раз уж он недостаточно надежен? Вы бесполезны, зачем кому-то нужны такие жены? Прочь с глаз моих, недоразумения! А это что еще такое?       Не обращая внимания на многолюдность, по коридору зигзагом двигались две странных фигуры в ночнушках. Они будто танцевали под слышимую им одним мелодию, медленно огибая замерших и уставившихся на них первогодок, ошарашенных до потери способности к передвижению разгромной речью Шираки. В полной тишине две босых девушки дотанцевали до перегораживающей вход в нашу комнату заместителя Тайного студсовета и в немом восхищении вытаращились на нее.       - О великая воительница в сияющих доспехах, позволь нам пройти дальше! – Пропела та, что оказалась на полшага поближе к застывшей в изумлении Мэйко. – Позволь пройти в обитель, полную молока и меда!       - Да, крылатая дева, позволь нам войти в логово благородных разбойниц! – Подхватила вторая. – Позволь им накормить нас, голодных и на все согласных за вкусную пищу!       - Нам хана. – Больше никак прокомментировать возникшую ситуацию у меня не получилось, воображения не хватило.       - Да ну нахрен, не может быть. – Потрясенно выдохнула Ингрид, рассматривая немую сцену в коридоре. – Вот их накрыло-то с непривычки!       К нам в гости заявились убитые в хлам ботанички, в самом начале вечера приходившие выпросить вина, те самые, которым Бьорк от большого ума зачем-то втюхала набитую дурью самокрутку. Судя по всему, шалость удалась. Хотя, может быть, они еще и колесо какое-нибудь для пущего эффекта употребили, поди теперь узнай. Во всяком случае, они обе находились где-то не здесь, и их реальность пересекалась с нашей под совсем уж загадочными углами.       - Йокояма, хорошо, что ты тут. Коменданта ко мне, быстро. Потом закинешь этих двоих в камеру. Дай им пожрать, что там в столовой осталось, счет за сожранное… Никуда не надо отправлять. Такого даже я еще не видела. – Шираки зажмурилась, отказываясь верить в то, что находится перед ее глазами. – Вы, бесполезные, почему еще здесь? А ну, брысь! Ну и к вам, благородные разбойницы, у меня есть пара вопросов. Я их задам в любом случае, не сегодня, так завтра, так что не стоит выпрыгивать в окно.       Толпа в коридоре моментально рассосалась, что-то невнятно лепечущих обдолбанных малолеток утащили слегка протрезвевшие Анзу с Инной, мы с Ингрид благоразумно отошли к ломящемуся от угощения столу, на котором без всякого прикрытия открыто стояли и вискарь, и водка. Мэйко, вновь зажмурившись, тихонько ударилась пару раз лбом об косяк, простонала сквозь зубы:       - Дурдом. Какой дурдом! Тупые, ничего не понимающие в жизни куры, в край офигевшие пацаны с непонятными до конца планами, бухой дисциплинарный комитет, убитые в говно первогодки, запах оружейной смазки в комнате наемницы и убийцы… Охеренно год начинается. – Она с силой потерла виски, выпрямилась и сделала шаг в комнату. – Я не буду спрашивать, зачем вы накурили этих двоих, о чем вы говорили с Эдой, тоже не спрашиваю. Куда вы по ночам бегаете – ваше дело, пока это не вредит репутации школы. Как и почему вы задружились с Йокоямой, опять же не спрошу, так еще лучше получилось, чем я планировала.       Шираки повела носом, принюхиваясь, тонкие ноздри затрепетали, втягивая запахи.       - Я даже не буду заглядывать под ваши кровати, хотя больше, чем уверена, там есть, на что посмотреть. Просто налейте мне выпить и сыграйте что-нибудь душевное. Сил моих больше нет, год только начался, а я уже устала.