Нэкомата

      Очнулся от того, что меня активно дергали за рукав, а перед глазами мелькали чьи-то маленькие ладошки. Ингрид, кто же еще. С трудом взяв себя в руки, поймал мельтешащую и едва не подпрыгивающую передо мной мелкую, шепнул: «Все, все, я в порядке, я здесь», и окинул все еще замутненным взглядом кабинет и собравшихся в нем девчонок. А немало тут народу собралось: Курихара Чио вместе с Шираки вполголоса что-то обсуждали у противоположного края стола, изредка косясь на раскиданные фотографии, потеряно выглядящая парочка из фотоклуба в полной прострации рассматривала несколько снимков со своим участием, Ямадзаки тоже здесь, как и несколько незнакомых старшекурсниц. Йокояма, куда же без нее. Сакурономия, как претендент на должность ординарца младшей директорской дочки, дрожащими руками заваривает всем чай на маленькой кухоньке у дальней стены.       В голову пришло неуместная мысль: ситуация, прямо как в четыре часа двадцать второго июня. Знали, что нападут, знали кто нападет, знали, какими силами нападут, но все равно само нападение прозевали и было оно неожиданным и страшным. Чувствую, Бьорк все никак не успокоится, продолжает меня теребить, привлекая внимание.       - Рэн, Рэн, ну посмотри ты на меня! Вот, теперь вижу, что более-менее в себя пришла, я уж боялась, что ты с места сорвешься и пойдешь нести возмездие во имя Луны. – Как всегда ехидно, но вместе с тем с явственно прозвучавшей заботой в голосе горячо зашептала она прямо мне в ухо. – Погоди штурмовать старый корпус, давай лучше по-другому сделаем. Зачем в лоб атаковать, мы же не на войне. Можно ночью, как все разойдутся, к этим уродам наведаться, тогда их и перережешь в постельках. Или я отскочу за периметр метров за сто, влезу на подходящее растение и в пять выстрелов наверчу ушлепкам пять дырок в тупых тыковках. Только давай все незаметно сделаем, не надо нахрапом, а?       - Хорррошая идея, подруга, вот очень замечательная! Мне нравится. – Губы непроизвольно растягиваются в зверском оскале. - А давай. Сегодня же, под утро, не будем тянуть с приятным. Я их не больно зарежу, чик, - и они уже на небесах. Они даже не заметят. А ты для подстраховки выход покараулишь, вдруг какой шустрик успеет выскочить.       Улыбке мелкой мог позавидовать любой упырь, столько в ней было кровожадности и предвкушения. Да и моя вряд ли сильно отличалась, судя по тому, как натянулась кожа на скулах, тот еще оскал получился. Жестоко? Возможно, но мир вообще место крайне недружелюбное. Знать, что твои действия сломают множество жизней, навредят куче народа и думать, что в случае поимки тебя только пожурят – очень наивно. Да, по большому счету, мне плевать на всех малознакомых девочек, с которыми я живу по соседству, но эти уроды меня решили подставить! Они мою личную жизнь решили обнародовать!       То, как мы сремся с капитаном баскетбольного клуба – только наше с ней дело, целуемся мы или деремся, никого не касается и для широкой общественности не предназначено. А уж как и с кем я сплю – тем более, это вообще дело сугубо интимное. Ингрид и я можем что угодно у себя в комнате делать, если сами не против этого, какого хрена какие-то упыри лезут в нашу частную жизнь? А если бы мы на дело собирались, оружие чистили или деньги считали? А если это тоже долбанные фотографы видели? Нет, проблему нужно решать радикально и в кратчайшие сроки, однозначно.       Сатико держала лицо из последних сил. Фото, проклятые фото, которые нашли гайдзинка и хафу, могли полностью уничтожить ее жизнь. Выплыви наружу восемь снимков с ее участием – и ее репутация пробьет дно роанапурской бухты. Клеймо извращенки и распутной девки будет преследовать ее всю оставшуюся жизнь, заключенную еще в младшей школе помолвку с парнем из старой, уважаемой семьи наверняка расторгнут. Кому нужна не идеальная невеста? Если только из жалости кто-то возьмет или на фамилию позарятся, да и то всегда попрекать будут. Из приданого хорошо, если оставят средства на скромную, тихую жизнь, а о планах развить новое направление семейного бизнеса и встать во главе его вообще можно забыть. Не факт, что вообще в семье оставят, могут ведь отослать куда-нибудь в глушь к дальним родственникам, пока скандал не забудется. А такое забудется ой, как не скоро.       И ведь у трети школы такое же положение, на демоновых фотоснимках мелькали знакомые лица представительниц вполне известных фамилий. Вон Курода из фотоклуба вообще на автомате двигается, в глазах и тени мысли нет. У нее бракосочетание должно состояться сразу после окончания школы, отец сильно болеет, хочет успеть передать фамильное дело ее мужу. Обнародование ее забав с подругой и последующее за ним расстройство свадьбы сведет его в могилу. У Сакурономии семья очень строгих правил, фото полуголой дочери, курящей шмаль и затем спящей в обнимку с унитазом - отнюдь не то, что они хотят увидеть в общем доступе. Даже у железной Шираки нет-нет, а глаз дергается при взгляде на коллаж, раскиданный на столе. Сейчас, наверное, хорошо только Такаяме с Бьорк, им-то, простолюдинкам, наверняка плевать, есть они на фото или нет. Кто в здравом уме будет шантажировать безродных нищенок?       Она кинула взгляд на означенную парочку, но не увидела там ни спокойствия, ни затаенного злорадства. Напротив, обе занозы-первокурсницы уже взяли себя в руки и явно что-то планировали, чем сильно отличались от большинства собравшихся в комнате девчонок. Надо бы подслушать, что они там говорят друг другу, с таким выражением на лицах, даже страшно становится, что эти две заразы могут придумать. А уж если вспомнить про то, что говорила мисс Мари о их прошлом… Интересно, интересно…       Юи тоже старалась делать вид, что все нормально, что у нее все под контролем. Увы, но получалось так себе, потому что нормально, увы, ничего не было. Как так можно было вляпаться в первую же неделю! А ведь она уже немалого добилась: приблизилась к Курихара Чио, став ее тенью, завоевала лидерство в классе, впереди маячили прекрасные перспективы, и вот, на тебе. Вся жизнь может рухнуть под откос. Отец не простит, брат презрительно отвернется, мать молча огорченно покачает головой, а уж дед… Лучше даже не представлять, что он сделает.       Она искоса посмотрела на старших, интересно же, как они собираются решать возникшую проблему. Шираки что-то серьезно выговаривает младшей Курихара, ну да, Чио, как и все присутствующие, засветилась на нескольких карточках, у нее тоже есть сильный повод для беспокойства. Кто бы мог подумать, что она увлекается BDSM, да еще в роли нижней, вот уж сюрприз, так сюрприз.       Фотоклуб… тут полная прострация, сложили лапки и готовы сдаться. Йокояма и парочка других девушек из дисциплинарного комитета вроде бы спокойны, но дерганые движения говорят об обратном, в глубине души они явно обескуражены и не знают, что делать. Взгляд зацепился за Ямадзаки, напряженно рассматривающую одноклассниц Сакурономии, нашедших готовую рвануть информационную бомбу. А вот эти две проблемных, себе на уме, девочки, похоже уже что-то придумали. Надо бы с ними поговорить, может быть, именно они смогут помочь Юи в решении нависших над ней неприятностей.       - Итак, девушки, вы уже все в курсе нависшей над школой беды. Из области предположений, слухов и догадок проблема перенеслась в реальность, - Мэйко, наконец-то закончившая свой негромкий диалог с Чио, постучала пальцем по столу с раскиданными на нем фото, - многим ученицам грозит реальная опасность потери репутации. Глава Тайного студсовета уже в курсе событий и вылетела из Бангкока в Роанапур, отменив все свои дела, секретарь Тайного студсовета так же скоро приедет. Уже предпринятые меры…       В косяк настойчиво постучали и, не дожидаясь ответа, в резко распахнутую дверь стремительно ворвался знакомый нам с Ингрид начальник охраны Хачимитсу. Только вот в этот раз он не был ни веселым, ни расслабленным. Следом за ним в комнату вошел тащивший объемистую коробку секьюрити, по молчаливому указанию начальства поставивший свой груз на край журнального столика и быстро покинувший помещение.       - Шираки-сан, вот запрошенные вами дополнительные рации, ноктовизоры и тепловизоры. – Подтянутый мужчина был не на шутку обеспокоен случившимся, еще бы – на вверенной его вниманию территории произошло ЧП, кому такое понравится. – Если нужны консультации по использованию, я выделю сотрудника, который проведет инструктаж, но лучше бы выдавать оборудование тем, кто уже умеет им пользоваться.       - Это понятно, Икеда-сан. Не стоит волноваться, дальше мы справимся сами. Йокояма, Багрова, Бьорк, Такаяма, вам ведь доводилось работать с такой техникой? – Мэйко вопросительно вскинула бровь, наблюдая, как наша четверка крутит в руках дорогие приборы. – Тогда вперед, не теряйте время, смените секреты, наблюдающие за старым служебным корпусом и деревом с тайником. И вот что, девчонки. До прибытия мисс Мари запрещаю вам превентивные силовые действия в отношении парней. Если сами попадутся – можете не стесняться, само собой, лишь бы живы остались. Но по своей инициативе их не трогайте, госпожа Курихара сама решит их судьбу.       Сидение в засаде вообще способствует выработке таких положительных черт характера, как самодисциплина, умение неспешно, вдумчиво размышлять на важные темы и способность сосредотачиваться на главном, не отвлекаясь на всякую ерунду. Почти два часа я лежал под кустом около памятного дерева с дуплом, находясь будто на морском дне: ноктовизор окрашивал окружающий пейзаж во все оттенки зеленого, скрадывая еле заметное покачивание ветвей кустарников, а создаваемый лесом легкий шум напоминал успокаивающий шелест штилевого прибоя. Ничего важного не происходило, ни единой живой души не мелькнуло в объективах сложного и дорогого прибора, в наушнике изредка слышались короткие переговоры охраны школы и сидящих в секретах по всему парку девчонок-патрульных. Никого, блин, долбанные парни не соизволили позволить себя поймать.       - Всем постам – отбой. Повторяю, всем постам – отбой, возвращайтесь в свои комнаты. Спасибо за старание, девушки. – Неожиданно ожила рация, голос Шираки был усталым, но никакой паники в нем не слышалось. – Такаяма, Бьорк, зайдите в кабинет Тайного студсовета.       - Как думаешь, чего им от нас понадобилось и почему всех так резко распустили? – Широко зевающая Ингрид ждала меня у входа в административный корпус, рассевшись на верхней ступеньке и привалившись к перилам. – Может, решили перестать сопли жевать, сейчас снимут запрет на посещение засранцев двумя очаровательными и незаметными красавицами? Нам там много времени и не понадобится, зайдем, пять минут, все умерли, мы вышли.       - Да не знаю уже, чего ждать, подруга. Может, появились новые данные и сидеть под кустами больше нет смысла. Может, без нас уже мальчиков урезонили. Может, еще что-то паскудное произошло. – Я с наслаждением потянулся, подмигнул мелкой, открывая перед ней дверь. – А ты сама-то что думаешь по ситуации?       - А что тут думать? – Удивилась шведка, аккуратно неся выданный ей тепловизор. – Заказуха на фабрикацию компромата чистой воды. Ты ведь наверняка к таким же выводам пришла.       В кабинете Тайного студсовета царила мрачная атмосфера, отчетливо пахло табачным дымом и крепким кофе. Невозмутимо выглядящая Мидорикава с помощью Чио готовила легкие закуски, всю ее нервозность выдавал только слегка встрепанный вид. Шираки, стоя у открытого окна, задумчиво пускала струйки дыма, зажав длинную сигарету тонкими губами, Мари, сидя в своем шикарном кресле, устало терла ладонями виски. Незнакомая третьекурсница, Ямадзаки и Анзу, сидя около журнального столика, рассматривали какие-то документы с таким похоронным выражением на лицах, что складывалось впечатление, будто у них любимый кот умер.       - Заходите, нечего в дверях мяться. Хотите курить – курите, кофе в кофейнике, сами наливайте, сейчас не до традиционных церемоний. Разрешаю обращаться к присутствующим неформально, вы девочки умные, дурить не станете, панибратства сами не допустите. – Президент Тайного студсовета аристократичным жестом указала в сторону дивана, предлагая нам устраиваться там, где удобно. – Скажу сразу, находиться здесь вам не по чину, не по возрасту и не по происхождению. Но вы обе имеете крайне специфические навыки, обладаете нужным жизненным опытом, зависите, назовем все своими именами, от меня и моего благорасположения к вам. И потому заслуживаете определенного доверия.       - Сестра, не нагнетай, это ни к чему. И Рэнге-тян, и Ингрид-тян прекрасно понимают, что при благожелательном отношении к ним нашей семьи многое в их жизни повернется к лучшему как в школьной жизни, так и после окончания учебы. – Чио, подняв две тарелки с готовыми закусками, поставила одну из них перед Мари, а вторую отнесла на журнальный столик, уместив ее между раскиданных на нем бумаг, после чего встала рядом с сестрой, испытующе глядя нам в глаза. – За прошедшую неделю они показали себя в высшей степени полезными и благоразумными девушками, сама же знаешь.       - Так-то оно так, но слишком много плохих событий произошло, не знаю уже, откуда ждать удара. – Неожиданно очень по-простому вздохнула старшая Курихара, положив подбородок на сложенные домиком ладони и прикрыв глаза. – Ладно, не важно. Итак, внимание. Все, кто нужен, уже здесь собрались, потому позволю себе разъяснить возникшую ситуацию, а также известные на настоящий момент факты.       Она помолчала, собираясь с мыслями и выстраивая четкий план рассказа, выдохнула, как будто бросаясь с обрыва в реку и начала:       - Во-первых, для понимания тяжести нашего положения, скажу сразу: никаких доказательств участия мальчишек в фотосъемке нет. Отпечатков пальцев нет, никто их не видел с фотоаппаратом в руках, рядом с местами съемок тоже никаких следов, указывающих на них. – Мари печально посмотрела на меня. – Да, Такаяма, хорошо, что вы с Бьорк смогли найти компромат вовремя, но жаль, что ты именно из двести второго батальона. Очень жаль. Диверсанты-штурмовики, что с вас взять-то. Парадигма действий проста, как лом – обнаружить цель, уничтожить. Найти документы – принести начальству. Я тобой довольна, но поднятая суета не осталась незамеченной парнями, в результате чего они затаились.       Ну, в принципе, все верно сказала, обижаться не на что. У меня ведь даже мысли не возникло устраивать засаду, сохранять тайну, проводить контрпартизанские мероприятия, начинать расследование по горячим следам. Ни меня прежнего, обычного сапога-летеху, ни Рэн в ее училище такому просто не обучали. Ингрид вообще стрелок-одиночка, не приспособленная к командной работе, у нее весь императив действий максимум на взаимодействие в паре рассчитан. У остальных девчонок жизненного опыта не хватило все в тишине провернуть, вот и сорвался план-перехват. Полночи в темноте просидели, таращась в пустоту, а заварившие кашу паскуды наверняка сладко дрыхли в своих постельках, посмеиваясь над нами во сне. Так, что-то я отвлекся, руководство еще не закончило разбор полетов.       - Во-вторых, зафиксирован радиообмен, один из абонентов находился на территории Хачимитсу. Школьная охрана выдвинулась прочесывать лес, но, как понимаете, в темноте никого не нашла. Расшифровать разговор не удалось, использовался скремблер, запись, к сожалению, не велась. – Старшая Курихара сожалеюще вздохнула, отпила остывший кофе, поморщилась и жестом попросила стоявшую у плиты Мидорикаву сварить еще. – В-третьих, обыск в комнатах молодых людей никаких результатов не дал, не найдено вообще ничего, что можно было бы использовать против них. Если что и было, успели или спрятать, или уничтожить улики. Остались ли еще негативы с компроматом – неизвестно. И, в-четвертых, отец запретил любые силовые действия в отношении учеников на территории академии, только если они на чем-то попадутся и загремят в нашу тюрьму. Единственный способ обезопасить свою жизнь – либо добиться от них добровольного заявления на перевод в другое учебное заведение, либо нахождение неопровержимых доказательств их вины, тогда их исключат. Какие будут мнения и предложения?       Собравшиеся запереглядывались, но первой нарушила молчание неугомонная скандинавка, до того молча кушавшая сэндвичи вприкуску с травяным чаем.       - Рэн, как думаешь, сколько придется варить яйца, прежде чем эти сволочи добровольно напишут заявление на перевод, завещание в нашу пользу и добровольно предоставят эти самые неопровержимые доказательства? – Она предвкушающе оскалилась, не обращая внимания на шокированно округлившиеся глаза культурных девочек, далеких от грязи мира и жестких способов решения проблем. – Или вообще можно применить ректально-термальный криптоанализатор, ты как раз сегодня испытала его в деле, когда всякий хлам паяла. Им даже быстрее будет, как мне кажется.       - Отставить, дзё:то:хэй. Никаких криптоанализаторов, блин, слово-то какое сочное, никаких методов полевого допроса. Понимаю, что хочется, мне самой хочется их в бараний рог скрутить, но нельзя. – Я непроизвольно подскочил, выпрямившись по стойке смирно, услышав курсантское звание Рэнге. Да уж, абсолютно полное слияние душ получилось, не поймешь, где заканчивается личность хафу-диверсантки и где начинается русский сорокалетний мужик. Между тем Шираки, с иронией осмотрев мою вытянувшуюся во фрунт фигуру с ног до головы, продолжила. – Да ты садись, Такаяма, садись, я не офицер, ты давно уже не в армии. Какие еще будут предложения?       В комнате опять повисло молчание, а я вновь задумался над теми странностями, что вновь и вновь подбрасывали парни. Автоматически потерев переносицу, прикрыл глаза и попытался отрешиться от всего отвлекающего внимание, стремясь подстегнуть мыслительный процесс. Не вытанцовывается логичная картинка, хоть ты тресни! Ну вот ни разу не верю, что это обычные озабоченные задроты, не стыкуется образ стандартного японского ОЯШа и продуманность действий, подошедшая скорее опытному конспиратору или внедренному агенту, чем простому школьнику.       Так, стоп. Внедренному агенту. А что если… Да нет, маразм какой-то. Но если подбить все странности и допустить целенаправленное внедрение, то все противоречия исчезают! Все пятеро – чистокровные японцы, ровесники, вжились в роли так, что от обычных зажатых подростков не отличить, навыки маскировки и конспирации на высоте, работают пятеркой, радиосвязь, фотодело, наверняка и с компами кто-то из них на «ты». Как пелена с глаз упала, честное слово. Да блин, как я сразу-то не понял, Ингрид же про заказуху еще когда говорила, а я мимо ушей пропустил, это же…       - Да твою же мать! Вот же срань господня, пополам меня в перехлест! – Не обращая внимания на то, кого я там перебил и чью фразу прервал, от внезапного озарения проорал чуть не в голос. – Это же ребята из Нагасаки, двести сороковой батальон особого назначения, вернее, их молодняк из учебки!       - Такаяма, поясни свою мысль. – Делая знак возмущенно задохнувшейся третьекурснице, которую я так лихо прервал на полуслове, заткнуться, ровным голосом попросила Мари. – Не все здесь присутствующие ориентируются в этих батальонах особого назначения и понимают то, что ты хотела сказать. Я, например, не понимаю.       - Прошу прощенья, госпожа Курихара, и вы, сэмпай, простите меня, пожалуйста. – Понимая, что сильно переборщил с выражением эмоций, встаю, отвешиваю уважительные поклоны и той, и другой, выпрямляюсь, взглядом прошу разрешения закурить, потому что осознание надвигающейся задницы реально выбило из колеи.       Получив поощрительный кивок, прикурил, в абсолютной тишине выпустил сизое колечко в сторону от сидящей и удивленно приподнявшей бровь Бьорк, продолжил.       – Понимаете, после сопоставления всех известных фактов у меня получились очень неожиданные выводы. К сожалению, они очень похожи на правду, поэтому я так неоднозначно прореагировала. - Вновь сгибаю корпус в поклоне. - Еще раз приношу свои извинения всем вам.       - Рэнге-тян, хватит извиняться, мы поняли, что ты не пыталась никого намеренно оскорбить. – Желтоволосая доброжелательно улыбалась одними губами, опираясь нижней частью спины на кухонную столешницу, но янтарные глаза смотрели настороженно. – Видимо, ты хочешь сообщить нам крайне неприятные новости, так? Мы ждем, говори, ничего не опасайся.       Ну я и рассказал о структуре спецбатальонов, возникшей в возрожденной в середине шестидесятых годов японской Императорской армии. Двухсотый – элитные штурмовые группы, мой родной двести второй – диверсии и штурм позиций и зданий, в которых может прятаться цель, двести десятый – чистые диверсанты, ориентированные на борьбу с инфраструктурой противника, двести пятнадцатый – городская война. Далее идут тихушники: двести восемнадцатый – тихое устранение командного состава, двести двадцатый – снайпера-профессионалы, двести тридцатый – егеря и ягд-команды, двести тридцать пятый – антитеррор, двести тридцать восьмой – коммандос, подготовленные для действий в джунглях. Ну и двести сороковой батальон – городское сопротивление, профессиональные партизаны. Глядя на забрезжившее в глазах Мари и Мэйко понимание того, к чему я веду, озвучил собственные выводы, и описал то, с чем мы столкнулись, если я все же окажусь прав.       - Предупреждаю сразу, дамы, я не владею всей полнотой информации, только тем, что помню с краткого факультатива. Бойцы двести сорокового батальона действуют сработанными пятерками, это ядро будущего подполья. Основной упор в подготовке дается на навыки агентурной работы, психологии, радиодела, компьютерной грамотности, актерского мастерства, далее следует рукопашный бой, бой с использованием подручных предметов, стрелковая подготовка, подрывное дело. – Я перевел дух, пытаясь не упустить ничего важного, но в то же время не утонуть в ненужных деталях. – Поймите, как боец я или госпожа Мидорикава, не говоря уже о госпоже Шираки, вырубим любого из них, несмотря на гендерную принадлежность. Но только вот ни одна из нас не сможет грамотно внедриться в условно враждебную среду, подготовить компромат, психологически правильно обработать возможного агента и завербовать его. Другая специфика у ребят, и нам сильно повезло, что они прокололись, переоценили свои возможности.       - Понятно. Еще что-то можешь добавить? – Президент Тайного студсовета сжала виски, пытаясь унять начинающуюся мигрень, а понимающая ее без слов Хана молча насыпала очередную порцию кофе в турку. – Любая мелочь может быть важной, Такаяма, очень хорошо подумай, вспоминай даже то, что кажется тебе незначительной деталью.       Я прикурил еще одну сигариллу, стараясь никотином взбодрить уставший под утро мозг. Шутка ли, уже светать начало, почти сутки на ногах, да еще с такой нервотрепкой и физическими упражнениями. Немудрено, что мысли путаются. Что же еще может помочь в ликвидации такой серьезной угрозы? Если в школу внедрена сработанная пятерка засланных казачков, как раз предназначенных для подрывной деятельности, это значит, что игра ведется по-крупному. И заказчик сего действа наверняка имеет немалую власть, а юные девичьи сиськи-письки ему интересны только в разрезе поиметь возможность взять за фаберже родителей учениц и увеличить свое политическое влияние за их счет. А это, в свою очередь, наводит на предположение, что играют-то против семьи Курихара в первую очередь. Они владельцы Хачимитсу, у них есть неоспоримый авторитет в Роанапуре и в то же время они имеют наследную должность в правительстве Японии. Что-то я аж вспотел от мысли о людях, не побоявшихся кинуть им вызов на их собственной территории.       - Рэн, ты ведь круглая сирота? И в училище, где ты училась, твои одноклассники сиротами были, так? Ты сама об этом рассказывала. – Неожиданно спросила Ингрид, ни на кого не глядя и выискивая на столе, чтобы еще вкусненького зажевать. – А в этом двести сороковом такие же порядки, или как?       - Мля. Простите, вырвалось. Точно. Все курсанты училищ при батальонах – сироты, а батальон – их семья, это краеугольный камень Устава. – Хотелось хлопнуть себя по лбу, еле сдержался. – Госпожа Мари, запросите пожалуйста дела парней у господина директора, это ведь не запрещено? В них наверняка есть упоминания о родителях, школах, в которых пацаны учились. Нужно проверить их биографии и договоры на обучение, очень может быть, что вас там ждет много неожиданных открытий. Не удивлюсь, если окажется, что у нас тут учатся пятеро ноу-неймов с хорошо состряпанными легендами, которых юридически нельзя исключить из академии. Да и стоимость фотоаппарата, навороченного объектива, позволяющего вести съемку в ночных условиях и рации со скремблером выбивается далеко за пределы финансовых возможностей обычного школьника. Далеко не каждый работающий человек может себе позволить такую роскошь.       Как говорится, немая сцена. Руководящий состав переваривал полученную информацию, а нас с мелкой, убедившись, что больше ничего нового мы сообщить не можем, отпустили отдыхать. Все верно, толку от нашего присутствия никакого, что знали – рассказали, чем могли – помогли, дальше будут принимать решение те, кому это по должности и происхождению положено. А мы неторопливо, прогулочным шагом двинули в сторону своей родной общаги. Настроение, если честно, было не то что отвратительным, нет. Унылым оно было, если уж говорить откровенно. День только начинался, рассветные лучи окрашивали небосвод в умопомрачительные розовые цвета, радующиеся встающему солнышку цветы одуряюще благоухали, со всех сторон доносился птичий щебет. Природе было глубоко наплевать на любые интриги, в которые мы так смачно влипли.       - Что будем делать сегодня? Есть идеи? Ушлепков трогать нельзя, небожители запретили, чем тогда займемся? – Мелкая с разбегу плюхнулась на кровать, вытянув ноги и блаженно потягиваясь. – Рэн, приготовь что-нибудь, до завтрака еще долго, а кушать очень хочется. Наверное, от волнения накатило.       - Сколько же в тебя лезет. Только что же студсовет на сэндвичи обжирала. Вот ты вроде мелкая, Ингрид, а еду не ешь, а поглощаешь! – Ворча себе под нос, пошел засыпать рис в свежеотремонтированную рисоварку, резать хлеб для тостов и варить очередную за сегодняшнюю ночь порцию кофе. – Тебя проще замуж выдать, чем прокормить. А за упырей этих не волнуйся. Если наши начальнички им никакой подставы не придумают, я в них сильно разочаруюсь. А вот тогда мы с тобой плюнем на все запреты и устроим козлам массовый несчастный случай с фатальными последствиями.       - Но-но! Попрошу без гнусных инсинуаций! Я молодой растущий организм, мне надо много и вкусно питаться, чтобы вырасти! И чтобы иметь силы устраивать всяким недоделкам несчастные случаи, тоже нужна масса калорий. – Под моим скептическим взглядом Бьорк несколько смешалась, но быстренько состроила умилительную мордашку и широко-широко раскрыла свои очаровательные голубенькие глазки. – И вообще, я милашка. Ня. Тебе самой нравится меня кормить. Ня. Не надо меня замуж, я тебе еще пригожусь. Ня.       - Да я и не спорю, милашка. Говорила уже, кто-то кошек заводит, а мне ты досталась вместо котенка. – Кофе вспенился, тосты тоже уже поджарились, а баночка персикового джема, от вида которой мелкая еле слышно заурчала, переползая с кровати на стул, обещала вполне достойное начало нового дня. – Ну куда ты пальцами лезешь, погоди, дай сама намажу. Честное слово, я иногда с тобой себя мамочкой ощущаю. На, вечно голодный уничтожитель пищи, трескай.       Минут на десять в комнате воцарилось молчание, прерываемое только хрустом поджаренного хлеба, шипением новой порции вскипевшего в турке кофе, тихим фырканьем клапана рисоварки и птичьими песнопениями, доносившимися из раскрытого настежь окна. Наконец, последний румяный кусочек исчез с тарелок, на дне чашек осталась только гуща, а мы с довольной мелкой откинулись на спинки стульев, прикрыв глаза и подставив лица восходящему солнцу. Сон, как ни странно, будто рукой сняло, значит, следовало решить, что делать дальше.       - Рэн, как думаешь, нас еще вызовут сегодня? – С далеким цыганским заходом начала загоревшаяся какой-то идеей Ингрид, доставая из моей брошенной на спинку койки куртки сигариллы и Зиппо. – Или дадим школе хоть денек отдохнуть от нашего неземного величия?       - Вряд ли. Мы и так уже выше головы прыгнули, когда в таком высоком собрании гордым родовитым принцесскам свои рекомендации давали, а они в растерянности нас слушали. Дальше они сами решать начнут, без советов голоногих нищенок. – Прикурил, выпустил струйку дыма в сторону окна, попутно прикидывая варианты действий на сегодня. – А если даже захотят вызвать – мы с тобой что, собаки привязанные, чтобы по первому щелчку команды выполнять? Оцепление и патрули студсовет сам отменил, так что мы свободны, как ветер в поле.       Еще раз затянулся, глянул потяжелевшим взглядом на подобравшуюся и смотрящую на меня не менее серьезно шведку, в этот момент абсолютно не напоминавшую выражением глаз маленького ангелочка.       - Давай сверим наши позиции, Ингрид. Наверняка ты думаешь примерно так же, но, чтобы не было недопонимания, проговорим все вслух. Мы до приторности вежливы, соблюдаем этикет и кланяемся тем, кому повезло родиться в правильной семье. Мы им не ровня, и нежной дружбы ни с Шираки, ни с Мидорикавой, ни с любой из сестер Курихара у нас не выйдет, даже если мы с тобой наизнанку вывернемся. – Бьорк, не опуская глаз, серьезно кивнула, соглашаясь с моими выводами. - С большинством других учениц здешней богадельни та же история, мы для них ресурс, полезная связь с изнанкой мира, непонятные и притягательные в этой непонятности существа с другой планеты. Но равными себе они нас не считают, а дружба бывает только между равными. Но ведь и они нам не ровня, да, маленькая убийца?       - Я тоже так думаю, Рэн. Удивительно, как мы с тобой похожи, всего неделю знакомы, а понимаем друг друга с полуслова. – Без своего обычного ерничества перебила меня нахохлившаяся блондинка. – Ну да, все верно, мы ведь и кланяемся-то лишь потому, что пытаемся играть по местным правилам и стараемся влиться в коллектив. Нельзя жить в обществе и быть свободной от установленных в нем правил. Пока все правильно говоришь, головорез.       Мы с понимающими гримасами пожали друг другу руки.       - Именно так. Вот только есть одно маленькое «но». И ты и я понюхали пороха, убивали и рисковали быть убитыми. Мы с тобой свободны и ни от кого не зависим. Мы – тот самый ценный ресурс, какого вечно не хватает денежным мешкам и задравшим в небеса нос аристократикам. – С силой вдавив обжегший пальцы бычок в блюдце, криво усмехаясь в ответный волчий оскал Бьорк. – Нас обязательно попытаются прикормить и добиться нашей верности. Деньгами, посулами, услугами, предложением покровительства или еще чем, не важно. И ты знаешь зачем, не так ли, моя маленькая напарница?       - Да что тут думать-то, дылда, все ж ясно, как белый день. Тоже мне, нашла бином Ньютона. – Мелкая выверенным движением выхватила откуда-то винтовочный патрон, ловко прокрутила между пальцами и со стуком поставила его донцем гильзы на стол. – Чтобы в один далеко не прекрасный день, когда игра пойдет не по правилам, мы вытащили их благородные задницы из-под молотков и, возможно, сдохли вместо их высочеств.       - Вот-вот, сестренка. Все верно. И у нас есть целых три года, чтобы выбрать себе хозяйку. Или не выбирать никого, отправив всех желающих к дьяволу. А потому пошли они все нахрен сегодня. Устала я хвостиком вилять. Поехали лучше постреляем, как собирались вчера. – Я поднялся одним слитным движением, потянулся, подмигнул в ответ радостно осклабившейся шведке и пошел собирать вещи для вылазки куда-нибудь подальше от цивилизации. – Устроим себе полноценный выходной, настреляемся от души, к Матиасу зайдем, может, старый пройдоха какую работенку подбросит. В кабаке или в кафешке, в конце концов посидим, как белые люди.       Две никого не трогающих, но вместе с тем странных, иногда пугающих до дрожи в коленках одноклассницы давно скрылись на лестнице, ведущей на первый этаж, но Сакурономия все никак не могла отлипнуть от двери в своей комнате. Она еле успела заскочить к себе, когда хафу с гайдзинкой закончили разговор, быстро собрались и куда-то ушли. Сакурономия хотела поговорить с теми, кто показался ей не растерявшимися в трудную минуту и попросить решить ее проблемы, не бесплатно, конечно, она готова была платить. Покровительством двум нижестоящим по социальной лестнице девчонкам, деньгами, если вдруг они окажутся корыстными, помощью в прекращении бойкота или еще чем, что им может понадобиться. Но не удержалась и, вместо того чтобы, вежливо постучавшись, войти внутрь, замерла у тонкой щелки неплотно прикрытой двери.       Юи вновь и вновь повторяла про себя слова высокой мрачноватой брюнетки: «Не ровня… убийца… убивали и рисковали быть убитыми… добиться нашей верности… зачем… пошли к дьяволу… выбрать хозяйку или не выбирать». И в унисон звучали ответы миниатюрной блондинки с обманчиво детским личиком: «Мы похожи… пытаемся играть по правилам… головорез… вытащили и сдохли». Жаль, что подслушать удалось далеко не все, о чем говорилось в комнате, ее жительницы разговаривали вполголоса. Да и щелка между дверным полотном и косяком была едва заметной, оставшейся от неоднократного вышибания двери и чуточку расшатавшегося косяка. Так что Юи еле удавалось улавливать отдельные слова важной беседы, не более того.       Впервые староста класса 1-D задумалась, а кого, собственно говоря, они всей школой пытаются бойкотировать? Ведь позавчера ночью именно у этих девочек были и травка, и спиртное, и вечеринка с не последними дамами Хачимитсу. А потом они взломали закрытую комнату и попались, но их никак за это не наказали. Чио намекала на возможность приблизить их к себе, на возможную полезность проблемных одноклассниц, но Юи тогда думала совсем о другом. Старшие тоже наверняка что-то знают, и госпожа Шираки, и госпожа Мари что-то такое говорили про армию, даже звание называли, но увы, в голове эта информация совершенно не отложилась.       Сакурономия зябко поежилась. Очень странно начался год, странно и непонятно. Ужасные фото, угроза репутации, мерзкие парни, не успевающий за событиями Совет школы, таинственные одноклассницы с темным прошлым. Но Юи, достойная дочь очень уважаемых родителей, прекрасно знала, что проблемы сами собой не рассасываются. Чем дольше тянуть, тем труднее потом будет их решить. Поэтому вечером нужно будет в обязательном порядке сделать то, что она не сделала утром. Пойти в двести первую комнату и серьезно поговорить с Такаямой Рэнге и Бьорк Ингрид. Сможет Тайный студсовет справиться с возникшим кризисом – прекрасно, нет – у умной девочки Сакурономии Юи будет лишний шанс на благополучное разрешение текущих трудностей. Да и сойтись поближе со столь шустрыми девицами будет не лишним, полуяпонка верно заметила – полезные люди на дороге не валяются. В конце концов не только семьям Курихара и Ямадзаки нужны преданные слуги.