***
— Доброе утро, дорогой класс. Надеюсь, все провели чудно каникулы, сумели хорошенько отдохнуть, — профессор Соколовская, скользнув словно кошка мимо парт, — Итак, что же такое амортенция, кто-нибудь подскажет? — спросила она очень громко, хлопнув в ладони, чётко обозначив тему сегодняшнего занятия. Было совместное занятие по расписанию у Рейвенкло и Гриффиндора. Александра Трусова, одарённая девушка из Гриффиндора, подняла руку вверх, как и половина рейвенкловцев, в том числе и Марк Кондратюк. — Слушаю Вас, моя дорогая Сашенька, — профессор перевела взгляд на шестикурсницу. — Амортенция — очень мощное приворотное зелье. Состоит из двух слов "Amor" и "Tentia", что означает "связывающая любовь". Однако, покойный профессор Слизнорт утверждал, что создать любовь невозможно, так что зелье только создаёт непреодолимое влечение к тому, кто сварил зелье. Зелье имеет перламутровый блеск, а ещё пар завивается характерными спиралями. И ещё очень важно: оно пахнет для каждого по-своему, в зависимости от того, какие запахи нам нравятся, может даже пахнуть запахом любимого человека. — Верно, дорогая моя, 10 очков Гриффиндору! Новая прическа? Очень идёт — профессор подмигнула, а девушка зарделась, — Итак, что мы узнали? Амортенция вызывает сильное увлечение, вплоть до одержимости, однако она не может создать, сымитировать, сфабриковать настоящую, долгую и глубокую привязанность, чувство любви. Вероятно, как и утверждал покойный Гораций Слизнорт, с чем я и соглашусь, зелье является одним из самых сильных и опасных во всём мире. Сегодня на паре мы займёмся приготовлением, но учтите, что необходимо чётко следовать процентовку в учебнике, иначе это может закончиться не очень хорошо. Я поделю Вас на пары. Она начала перечислять пары, деля их между факультетами. Гриффиндор — Рейвенкло. — Трусова и Кондратюк, — прозвучали две фамилии. Все обернулись на молодых людей, ведь знали, что у этих двоих ещё с первого курса идёт сильная конкуренция. Как она возникла? Никто и не помнит. Но их постоянные соревнования в спорте и учёбе делали жизнь в Хогвартсе более насыщенной и яркой. Кондратюку ничего не оставалось делать, как закатить глаза и пересесть за парту к рыжеволосой. Честное слово, он уже представил как пойдут очередные сплетни по школе, якобы они устроили поединок прямо на уроке. Да, у них была неприязнь друг к другу, жить шесть лет в такой конкуренции — это стресс. Александра практически всегда его обходила в Квиддиче, великолепная загонщица, а он был ловцом. В учёбе же Марк был впереди, тем более в Зельеварении, абсолютно все знали, что он лучший на курсе в этом предмете. Поэтому Трусова заведомо знала, что проиграла битву, но не войну. Зельеварение было единственным слабым местом для неё, но она знала, что когда-нибудь будет лучше своего соперника. — Снова здравствуй, Трусова, — Марк положил учебник на стол. Девушка фыркнула и не удостоила его даже взглядом. Для неё это была не только конкуренция, это была битва за звание быть лучшей. У неё амбиции, смелость и сильный характер, сдаваться уж точно она не собиралась, за что она и попала в Гриффиндор. Но сегодня она себя чувствовала неважно, так что решила уступить. — Слушай, давай ты всё сделаешь, а я сделаю вид, что помогаю, иначе ещё немного и я упаду в обморок, — волшебница приблизилась чуть ближе и тихо произнесла. — Ха, переусердствовала на тренировках? — заинтересованно спросил рейвенкловец. — Ну это уже не твоё дело, — в своей манере чётко проговорила девушка и принялась что чистить ингредиенты, толкая локтём Кондратюка, чтобы он принимался за работу. — Приступаем, класс! Я вернусь через час и мы с вами всё обсудим, — Соколовская ушла, оставив студентов одних. Класс превратился в шумный улей.***
Во время готовки гриффиндорка постоянно ощущала на себе взгляд её главного соперника по жизни. Ей казалось, что взгляд был полон нежности и интереса со стороны волшебника. Она раньше никогда не задумывалась, насколько это приятно ощущать на себе такой взгляд от голубых глаз: внимательный, обычно с любопытством и украдкой рассматривающий её. Естественно она ощущала на себе взгляды других парней, но это были другие взгляды, неприятные: похотливые, пожирающие, без интереса к её личности, только к телу. Трусова опешила от таких мыслей, помотав голову из стороны в сторону, отгоняя мысли. Она сидела так пять минут и смотрела в одну точку, думая о взгляде Кондратюка. Подняв голову, она снова заметила этот особенный взгляд. — Чего тебе, Кондратюк? — она тянет его имя брезгливо, специально с таким тоном, показать, что он её вовсе не не интересует. Такие неправильные мысли: цвет глаз Марка. Боится, что он прочитает её мысли, найдя причину для насмешки. Ну уж нет, такого точно она не допустит. От неожиданного вопроса, парень отступил назад, оставляя её в полном смятении. Чуть не уронил ингредиент в воду, которая ещё не дошла до точки кипения. Он сам и не понимал, что такое происходит. В последнее время она залезла к нему в голову, не собираясь оттуда выходить, слишком уж засела. Летом он часто о ней думал, немного скучал по её саркастическим фразочкам. Он помнит свою реакцию, когда после этих летних каникул увидел её, выходящей из поезда. Чуть не упал в обморок. Настолько она за лето изменилась: вытянулась, постройнела, стала ещё красивее. Правда вредной колючкой не перестала быть. Яркие волосы горели пламенем среди всей толпы. Покраситься из русого в ярко-рыжий — одно из лучших её решений. Он не мог отрицать, что она безумно привлекательна и умна, а когда она улыбалась... У него подпирало дыхание. Он замечал, как за ней пытаются приударить и Макар Игнатов, и Андрей Мозалев, ещё много других парней. Хотелось их придушить, честно говоря. Дешёвые подкаты и слова, которых такая девушка явно не заслуживала. Она заслуживала поэтических слов и прогулок под закатами. А этих парней хотелось поставить на место, тем более он знал их мотивы. Интересная всё-таки личность. Трусова Александра. — Ничего. Просто задумался над тем, когда нужно добавить лаванду. Ты знаешь? Девушка искренне рассмеялась. Парня это тоже позабавило, он ничего больше не смог придумать, что сказать, застала его врасплох, чертовка. Он разумеется знал, что нужно добавлять, когда закипит вода. Теперь она будет издеваться над ним с недельку. — Как же так? Великий Зельевар Кондратюк не знает таких элементарный вещей? — это звучало по-доброму, не с усмешкой, — когда закипит вода, разумеется. — Д-да, спасибо.***
— Самое лучшее зелье получилось у Трусовой и Кондратюка, каждому по 10 баллов. Идеальная консистенция и запах. Прошу всех подойти к котлу и рассказать каждому, какой запах вы чувствуете, - профессор Светлана Соколовская оценила каждое зелье и сделала вывод, — Например, я чувствую запах свежезаваренного кофе, обожаю его, пергамента и запах после дождя. Каждый начал делиться по очереди своими тремя запахами, очередь дошла до Марка. — Я чувствую запах горького шоколада, ну все знают, что я его обожаю, запах полевых цветов и ежевичного смузи, — волшебник поделился и отошёл чуть дальше от стола, давай возможность высказаться другим. Вообще, когда отходишь от зелья на небольшое расстояние, то запах должен слабеть, но сейчас запах даже стал ещё сильнее. Парень не понимал, но когда повернул голову, то увидел рядом с собой рыжеволосую волшебницу, которая тоже отошла, не хотела делиться своими запахами. У Марка тут же забагровели уши, приобретая насыщенный бордовый цвет, сердце начало колотиться с бешенной скоростью. Трусова, стоявшая рядом, буквально в двух шагах от него, только усугубляла положение, поправляя свои волосы, от которых шёл запах полевых цветов. Шампунь или бальзам, думал Марк. А ежевичный смузи является её любимым. Он весь напрягся, не шевелясь, боялся дышать. Что если она поняла? Что если это про неё? — Осталась последняя студентка, Трусова. Какие у тебя запахи? — Эммм... Я чувствую запах мокрого асфальта, запах дорогого парфюма, — Трусова слегка порозовела и прервала фразу, моментально подняв глаза на Кондратюка, который не смотрел на неё. Хух, почти выболтала. Не заметил, думает она. Он заметил, просто быстро отвёл взгляд. И не мог поверить. Звонок отрезвил всех. — Ой, Саш, на следующем занятии обязательно расскажешь про третий запах. Все свободны! — профессор ушла. Трусова быстро собрала вещи и пулей вылетела из класса, куда глаза глядят. Сама не заметила как поднялась в Совятню. Круглое каменное помещение с жердями и окнами без стёкол. Кондратюк, сложив свои вещи, выскочил в коридор, но подождав несколько секунд, чтобы не было подозрительно. Он следовал за девушкой по коридорам и лестницам, соблюдая дистанцию. Увидев, как она зашла в Совятню, волшебник остановился, чтобы обдумать свои дальнейшие слова и действия. Саша уселась на пол, застланный соломой. Немного прикрылась мантией, был сильный сквозняк, и закрыла глаза. Третий запах — горький шоколад, любимый шоколад её соперника. Грёбаного Марка. И запах парфюма — тоже его парфюм, к которому она привыкала всё занятие. Внезапно она почувствовала вновь этот запах. Девушка открыла глаза и увидела ноги парня, который стоял перед ней. Подняв глаза, она тут же опустила, теперь она чувствовала себя беззащитной. А что говорить? А надо ли что-то вообще говорить? — Какой третий запах, Трусова? — Кондратюк присел на корточки, чтобы быть на одном уровне с ней, внимательно заглядывая в глаза. — Это уж точно не твоё дело, Кондратюк, — с раздражением произнесла она, дёргая плечами. — Дерзить вздумала? — в ответ тишина, длящаяся вечность. Парень усмехнулся, — Амортенция, представляешь? Кто-бы мог подумать, да? Трусова тоже усмехнулась: — Горький шоколад — третий запах. Забавно. — Так... Значит у меня твои запахи, а у тебя — мои. Это что-то значит, да? — повёл бровями парень. — А ты весьма сообразителен, Марк. — Знаешь, сейчас уже можно перестать быть колючкой. Это так мило, что я тебе нравлюсь, это даже взаимно. И иронично. — Соперники оказались влюбленными? Святой Мерлин! Очень мило, — засмеялась она. — Ты никогда для меня не было соперницей, ну точнее где-то после 5 курса я перестал так считать. Я понял, что ты меня постоянно мотивировала к самосовершенствованию. Наступила неловкая тишина. Хотелось сказать многое и ей, и ему, но слова не могли превратиться в цельные предложения. Саша неуверенно подняла глаза и глянула на парня напротив неё, а Марк как истинный мужчина сделал первый шаг. Он приблизился, чуть касаясь открытой ключицы, дыша в губы и смотря в глаза. Александра вздрогнула. А шатен накрыл своими губами губы волшебницы, проводя рукой от ключицы к шее, притягиваю к себе всё ближе. Первый поцелуй — это всегда волнующе. Совершенно новые эмоции, буря чувств, где в основном преобладают сомнение и страх, что и как, правильно ли, хорошо ли. Разорвав поцелуй, Марк прошептал в губы: — Это же твой первый поцелуй? — она кивнула, прижимаясь щекой к щеке, не смыкая глаз, — хорошо, у меня тоже. — Серьёзно? — изогнула бровь Трусова. — Ох, опять этот саркастический тон! Нам с тобой придётся работать и работать в этих отношениях, — засмеялся Кондратюк. — Нет, просто все только по тебе и сохнут в школе! — Ты тоже? — Ещё чего! — фыркнула девочка. Парень ещё раз рассмеялся: — Мы это исправим! Ты такая вредная колючка. А я вот, кстати, с лета начал сохнуть по тебе. Ты мне сниться начала, я думал, что схожу с ума. Кондратюк ещё раз приблизился к девушке, опуская голову к шее, касаясь губами открытой части шеи, ближе к ключице. Сначала мелкие поцелуи, а дальше чуть посасывая кожу, оставляя засос, своего рода чёрную метку на девушке. Мол, смотрите, она уже занята. Когда он отстранился, оставляя на коже красноватый след, Трусовой даже не хотелось вредничать и возмущаться, хотелось ещё. — Завтра не хочешь в Хогсмид сходить? — Буду ждать тебя у статуи в честь Хагрида, около пяти. Не опаздывай, Кондратюк! — Как скажешь, принцесса. Вот умора будет смотреть на эти лица. — Это точно, — засмеялась Трусова. Кондратюк поднялся, подавая руку помощи девушке. — Увидимся завтра, — прошептал он, поцеловав ещё раз напоследок. После прижал к себе девушку, зарываясь носом в волосы, чувствуя тот самый запах полевых цветов. Оторвавшись, он улыбнулся и шаткой походкой вышел из Совятни. Сашка улыбнулась ему вслед, провожая взглядом уходящего рейвенкловца, уже ожидая завтрашний и последующий дни, воображая. Всё изменились. Не соперники вовсе. Теперь партнёры.