так не должно быть.

      Мир был абсолютно серым, все было тусклым, выцветшим, а он был абсолютно безэмоциональным. И от этого Нобаре хотелось впиться ногтями в ладони так, чтобы остались следы, чтобы под ногтями неприятно закололо. С ним рядом было серо, тускло, но она все равно оставалась. Она никогда не отрицала то, что была конченной мазохисткой.       У Мегуми костяшки сбиты, руки постоянно в ссадинах, а синяки под глазами приходится замазывать ее тональником. Нобара молча обрабатывает порезы ночью на кухне. Он знает, что она ждала его возвращения, но никто не поднимает эту тему. Ее глаза сухие, уставшие, на ладонях видны следы от ногтей. Нобара топает босыми пятками по паркету, холод отдает выше, руки ледяные, как его сердце. Но он молчит, хотя от ее прикосновений по телу идут мурашки. Мегуми не пытается согреть ее руки, смотрит в темные глаза и на секунду они кажутся ему абсолютно безжизненными.

Передай им, что это было не так плохо.

      Улыбается в последний раз, улыбается не ему, он просто знает это, хоть и не может объяснить. Его не было рядом. Ее тело падает, рука изгибается под неестественным углом. Все это неестественно, неправильно. Так не должно быть. Его крик заполняет все пространство, но он не может пошевелиться.       А она все также лежит. Угасшая. Мертвая. Красная лужа на полу почти такого же цвета, как ее волосы, а все вокруг абсолютно серое. Яркий, но сорванный цветок, посреди огромной, необъятной пустоты. Она хотела жить, она впервые за долгое время нашла в себе желание жить. Но живет он, хоть и абсолютно этого не хочет.       — Зачем это все?       Тонкий луч света падает на ее ноги, прикрытые только длинной футболкой, и Мегуми открыто пялится. Нобаре это даже льстит, редко в его взгляде можно увидеть хоть каплю заинтересованности, хотя возможно это лишь отблеск луны. Мегуми сидит у приоткрытого окна, не подпуская ее близко, продолжает рассматривать каждую царапину на ее бедрах. Нобара затягивается в последний раз, тушит сигарету и обхватывает себя руками. За окном ярко светятся окна многоэтажек, этот город никогда не спит. Он никогда не отвечает.       — Потому что если меня не будет рядом, ты умрешь.       Хриплый голос не сразу доходит до Нобары, а смысл сказанного и вовсе расплывается в ее сознании, проскальзывает между строк. Она никогда не была хороша в анализе произведений, но даже она понимает абсурд происходящего. Почему она должна умереть?       Вопрос слетает с ее губ непроизвольно, мысли вслух. Мегуми не отвечает. Впервые он не отвечает только потому, что не знает ответа. Лунный свет словно хватает Нобару в кокон, сейчас она кажется абсолютно нереальной. Та Нобара, лежащая в луже своей же крови, с последней улыбкой на губах, кажется Мегуми намного реальнее. Намного теплее и живее.       Она угасает, а он рядом и ничего не может сделать. Мегуми видит только красные цветы на ее могиле.