I so sick of my gay-self

Беловолосый парень уже далеко не в первый раз, вместо сна, ночью слушал всхлипы своего лучшего друга. Да и друга ли?.. Он не догадывался о природе странной щемящей боли в груди, при осознании что Сяоши плачет, не понимал неловкого тепла при каждом прикосновении, не понимал и точка. Или же просто не хотел понимать?.. Очередной чужой всхлип. Лу, сам не зная что делает и будет ли потом об этом жалеть, тихо встаёт с верхнего яруса их двуспальной кровати и спускается на пол. На своём месте лежал свернувшейся в клубок Чен. Его плечи дрожали, было видно что он прикусил подушку чтобы не плакать слишком громко. Или чтобы не разбудить его, Гуана? Лу садится на край чужой кровати, она тихо скрипит. Брюнет вздрагивает от неожиданного звука и приподнимает голову. В лунном свете видно его заплаканное лицо, обрамляемое мокрыми прядями. Лу Гуан вспоминает отрывок из какой-то книги по психологии. «Тактильные люди чаще всего чувствуют себя под защитой, когда их касается человек которому они доверяют…» Он ложится рядом с Ченом и обнимает его, чувствуя мокроту подушки под своей головой. От мыслей что она мокрая не просто так, сердце до боли сжимается, Лу хочется защитить Сяоши от всего мира, но больше всего—от чужих и его собственных воспоминаний. Чен начинает ещё сильнее дрожать и утыкается носом в футболку своего друга. Блондин гладит его спину, плечи и голову. Всхлип. Ещё один.       — Чен Сяоши, посмотри на меня. Парень немного отодвигается от такой вкусно пахнущей футболки и встречает спокойный, даже уверенный взгляд Гуана.       — Что случилось?       — Нн…нет…ничего.       — Нет, случилось. Почему ты плачешь?       — А…просто…хм…сон грустный приснился.       — И он тебе каждый вечер снится? Брюнет промямлил что-то невнятное, и Лу легонько потряс его за плечо.       — Сяоши, солнце, солнышко моё, я же помочь тебе хочу.       — Я…я понял недавно кое-что…неважно.       — Важно.       — Нет, это правда неважно! Ты просто бросишь меня, если я скажу!       — Не решай за меня. Просто скажи. Блондин и так знал, что не сможет заставить себя бросить Чена даже если тот окажется серийным убийцей.       — Я не брошу тебя.       — М…мне кажется что я…ну…у меня другая ориентация.       — Тебе не нравятся девушки?       — Скорее всего я бисексуал…       — Понятно. Чего ты так боялся мне сказать?       — Вряд ли каком-то парню захочется дружить с таким же парнем, только не гетеросексуальной ориентации, из-за риска что тот в него влюбится.       — Но я не какой-то парень. Повисло неловкое молчание. Казалось, что между когда-то близкими друзьями пролегла пропасть. Огромная, непреодолимая пропасть.       — Сяоши, в кого ты влюблён?       — С…с чего ты в…взял?       — Нельзя просто взять, и с бухты барахты решить, что ты гей или би. Он молчал.       — Ты влюблён в меня?       — Да. Брюнет сказал это быстро и твёрдо. Так и не дождавшись ответа от шокированного  Гуана, он отодвигается от него подальше. По его щекам стекали слёзы, а во взгляде читалась лишь одна фраза. «Я так и знал.»       — Давно?       — Да какая к чёрту разница?! Я знаю уже что ты меня просто бросишь!       — Хочу знать сколько ты мучился прежде чем признаться. Я долгое время не осознавал, что чувствовал и этим делал тебе очень больно. Прости меня, ладно? Лу прижал Сяоши к себе, чувствуя сквозь тонкую ткань домашней футболки как он дрожит и как бьётся его сердце.       — Я подумаю над этим. Лу Гуан посмотрел на такое родное и любимое лицо, на котором впервые за довольно много времени была искренняя улыбка. Но беловолосому парню было недостаточно улыбки, ему хотелось вызвать такой прекрасный смех друга. Лу запустил руку в тёмные пряди перебирая их и пропуская сквозь пальцы, легко массируя кожу головы. Затем он провёл ей по чужой, всё ещё немного мокрой щеке. Чен попытался приласкаться к такой тёплой и родной ладони, уткнулся в неё носом.       — Ты знал что немного похож на щеночка? Брюнет рассмеялся, прижимаясь к футболке Гуана. Они даже не поняли, в какой именно момент уснули, но знали, что будут счастливы. А если и нет, то хотя бы постараются.