Ошибки первой любви

Квартирка маленькая, тёмная и пропитана дымом. Из света только монитор старенького ноутбука, по которому показывают какой-то бред, очень модный среди молодёжи. Душно. И сухо во рту. Но дешёвое пиво уже кончилось, а вода из-под крана далеко. За ней надо пройти пять шагов до раковины. Тэхён не хочет вставать. Он тесно зажат между Чонгуком и Чимином, чувствует тяжесть чоновой руки, как что-то идеальное, и не хочет даже двигаться с места. Он едва дышит, лишь бы Чонгук не менял позу и вот так по-свойски прижимал его к себе. Чимин давно избавился от футболки и взгляд Юнги то и дело возвращается к его голому торсу, потеряв суть фильма. Тэхён нервно лижет губы. Ему кажется, что откровенность Чимина это немного чересчур, но, с другой стороны, он даже завидует. Он бы тоже хотел, чтобы Чонгук смотрел на него так. Пытаясь казаться более уверенным, чем есть на самом деле, Тэхён чуть больше опирается на крепкое тело Гука. Его прижимают ближе, ободряюще поглаживая плечо. Мурашки по телу… Рука Чимина, будто невзначай, ложится на бедро Юнги. Тесно. Он закидывает ногу на ногу, тем самым ещё больше вжимаясь в соседа. Взгляд — прямо, на экран ноутбука, но сюжет фильма ускользает. Не видит, но чувствует, что Юнги смотрит на него сразу после «незаметной» смены позы. Чимин тяжело сглатывает и лижет губы. Сердце стучит от адреналина и …чувств? Мин раскидывает бёдра чуть шире, насколько возможно в тесных условиях. Он тянется за пачкой сигарет, валяющейся на столе, едва касаясь оголенной коленки того, кто пытается казаться таким смелым. Огонь от зажигалки освещает демонов на дне тёмных зрачков его глаз. Он откидывается обратно, закидывает руку на спинку дивана и чувствует, как под его пальцами вздрагивает Чимин, прижимаясь сильнее. Ладонь осторожно скользит выше. Дрожь в пальцах не видно из-за темноты — главный друг этого периода жизни. Юнги делает глубокую затяжку, смакует во рту табачный привкус, и выпускает густой поток дыма, когда чужая ладонь накрывает его пах, сжимая. Беззвучно усмехаясь, Юнги кидает взгляд вниз, рассматривая. Адреналин будоражит кровь. Чимин пытается делать всё незаметно для остальных. Он игнорирует взгляд, которым иногда скользит по нему Юнги, но предательский румянец выдаёт с головой. Интимность происходящего кружит голову. Похоть, не дающая жить спокойно в самый расцвет гормонов, подталкивает к более активным движениям. Чувствуя, как под ладонью набухает, увеличивается, Пак судорожно лижет губы и сжимает крепче, чуть подаётся вперёд. Ещё одна затяжка. Взгляд скользит от руки, что усердно работает над его возбуждением, по голой (для него, он знает) коже, цепляется за чертовски манящие ключицы. Когда пальцы Юнги касаются участка кожи у кромки волос, ведут вниз, вдоль шеи, Чимин вздрагивает и интенсивнее мнёт ладонью наливающийся возбуждением член. Его пухлые губы горят от желания целовать, но всё что он может — лизать их, сам того не зная, сильнее заводя Юнги. Окурок, сжатый между пальцами, опаляет тлеющим жаром. Последний раз втягивая никотин, Мин тянется к пустой бутылке из-под пива, чтобы бросить туда бычок. Выпрямляясь обратно, он опирается на подлокотник, кончиками пальцев касаясь руки мальчишки, что играет в развратника. Распаляясь таким одобрением, Чимин сжимает сильнее и делает быстрое движение вверх-вниз. В ответ на его скорость Юнги накрывает ладонь парня своей и ведёт медленнее, с оттяжкой, словно показывает, какой темп дрочки ему нравится больше. Чимина знатно ведёт. Он ловит себя на безумном желании, чтобы их друзья ушли и оставили его наедине с Юнги. — Бля, фильм говно, — голос Чонгука звучит, как раскат грома. Пугаясь, Чимин дёргается и убирает руку. — Так ты сам выбирал, — лениво тянет Юнги, который давно не смотрит за происходящим на экране. — Вообще-то это ты его выбрал, придурок, — беззлобно цыкает Гук, обращаясь за поддержкой: — Скажи, Тэ? — Я… — запинается Тэхён, — я не помню, если честно… — Да похуй, давайте выключим! Чонгук встаёт со своего места, не зная, что этим простым действием разрушил две идиллии. Тэхён неслышно вздыхает, нервно поправляя чёлку. — Что ещё посмотрим? Чёрт, уже почти двенадцать! — оборачивается Чон к сидящим на диване друзьям. — Ох, мне пора домой! — вскакивает Тэхён. Внутри паника — как он мог упустить время? — Я подвезу, обувайся, — Чонгук тянется за толстовкой, валяющейся недалеко от дивана. — Чимин? — Я… я сегодня останусь здесь, — пытается быть смелым в своём заявлении Пак. — Если вы не против… — Никогда не против. Ты можешь оставаться у нас, когда захочешь, — понимающе кивает Чонгук. Ох, не то он понимает. Мин молчит. Чимин от этой ответной тишины напрягается. Юнги не хочет, чтобы он остался? — До встречи! — торопливо машет Ким друзьям, выбегая из квартиры, в которую хочется возвращаться снова и снова не из-за её уюта, который отсутствует, а из-за её жильцов. Он прогоняет изнутри лёгкий укол зависти, кидая взгляд на оставшегося Чимина. Даже то, что родители, скорее всего, устроят ему грандиозный скандал из-за опоздания, не портит впечатление от вечера. Ведь Чонгук его…обнимал. Каждый раз, когда Тэхён садится позади Чонгука на его старенький, но всегда сверкающий заботливой чистотой мотоцикл, он чувствует себя самым счастливым человеком в этой вселенной. У него есть возможность обнимать Чонгука. Есть возможность быть так тесно и близко к нему, вдыхать его запах, не боясь быть замеченным. Он цепляется замёрзшими ладонями за чёрную толстовку Чона, утыкается холодным носом в его шею и прикрывает глаза. На несколько минут он позволяет себе помечтать, что они…встречаются. Скорость мотоцикла снижается, и Тэхён грустно вздыхает, зная, что они подъезжают к его дому. За пару метров до особняка Гук глушит мотор и оборачивается. — Приехали. Поспеши, может, обойдётся. — Спасибо, что подвёз, — неуклюже слезает с железного коня Ким, честно стараясь делать это грациознее. — Да не за что, — улыбается ему Чонгук. — И спасибо…за…за вечер, — смущённо запинается Тэхён, натягивая рукава кофты так, чтобы спрятать подрагивающие пальцы. — Друг, ну ты чего? — хихикает Гук. У Тэхёна от этого «друг» крошится сердце. — Чонгук, я… я хотел поговорить с тобой… — несмело начинает в миг погрустневший парень. — Поговорим ещё миллион раз. А сейчас беги, а то предки накажут и потом долго не будем видеться, — хлопает его по плечу Чон. Удар у него крепкий. Дружеский. — Айщ, — поглаживает место удара Тэхён. — Прости, не рассчитал силу. Надо тебе подкачаться! Девчонки любят сейчас мускулистых, — демонстрирует собственные достижения в этом плане Чонгук, поигрывая бровями. — До встречи, Тэ! Мотор заглушает ночные шорохи тихого элитного района и немой вой молодого парня, подростка, застывшего с невысказанным признанием, которое жжёт его губы и оставляет на языке мерзкий привкус неразделённых чувств. Тэхён смотрит вслед удаляющемуся мотоциклу, мысленно обнимая со спины его водителя. Хотя бы в своих мечтах. Мать встречает его холодным взглядом, полным упрёков, и её «поговорим завтра» — не сулит ничего хорошего. Но зато у Тэхёна есть новое воспоминание. В отличие от его фантазий, оно настоящее. Чонгук обнимал его. Обнимал…