Лис и Ветер

— Мы попробуем ещё раз, — сказал Лойсо после показавшегося бесконечно долгим молчания. — Легко тебе говорить, — заворчал Джуффин. — Не тебе пришлось исправлять прошлую попытку. — Значит, если что, следующий с меня, — невесело усмехнулись в ответ. — Типун тебе... Нет. Это бесполезно. Нельзя заставить полюбить силой. — Ну почему, тебе однажды удалось... Слушай, а ведь это идея. Что думаешь насчёт того, чтобы повторить старый трюк? — Хм... Не люблю использовать одну и ту же хитрость дважды, но, может, ты и прав. — Тогда с тебя кандидат, а я, — Лойсо вскочил на ноги, — полетел искать город. И он исчез. Лишь ветер встрепал лисью шерсть, поставив дыбом от хвостов к носу. Все знают, что у духов ветров и характер ветренный. Непредсказуемый, непостоянный, переменчивый. Все знают, что духи ветров любят изредка принимать какой-то облик: зверя ли, человека или птицы. И тогда с ними становится куда проще иметь дело: с более надёжной формой они и сами становятся немного надёжнее. Все знают, что духи ветров вовсе не злы, хоть и могут иногда натворить беды: поломать деревья или прогнать столь нужные земле дождевые тучи. Но чаще всего не со зла, а просто даже не задумавшись, что могут принести кому-то вред. Думать о других тоже не в их природе. Но был среди них один дух, отличающийся от остальных. Ветер его был горяч и сух, пах выжженой травой и нёс мелкий песок. И разрушения — где бы он ни появился. Он высушивал землю до каменной корки, выпивал все соки из молодых побегов, сёк песком хрупкую ажурную листву. Он ломал ветки и разрушал преграды. Он закручивался смерчем, сметая на пути всё: хоть живых существ, хоть духов. Он плевал на правила, он пренебрегал чужими планами, он делал, что ему вздумается. Всегда. А ещё — никто никогда не видел, чтобы он принимал какую-либо форму. Зачем? Он не желал никого слушать, не собирался договариваться. Он ничего не хотел от других, но и сам не собирался никому ничего давать. Но однажды дух в очередной раз порезвился на чужой территории, оставив за собой недовольство других: кого он сбил со следа, чьи ловчие сети истаяли под горячим дыханием, кого он и вовсе смёл, не заметив. Вслед ему неслось ворчание и проклятья. И лишь один дух задумчиво смотрел на последствия этого веселья. Горячий ветер выдул затхлый воздух меж домов в низине, повалил пару гнилых заборов и мёртвых деревьев, вымел начисто нити паутины, скопившиеся в подворотнях и липким страхом цеплявшиеся ко всем, кто рискнул туда сунуться. Ветер устроил немало разрушений, но разрушалось сплошь старое и мёртвое. Освобождая место новой жизни и новым событиям. Дух-лис склонил голову набок и взмахнул хвостами. Он пришёл к выводу, что это — хорошо. А потом он решил поймать ветер. Лис был хорошим охотником и сильным духом, но и добыча его оказалась очень уж сильна. А главное, вот беда, совершенно не имела формы, которую можно было схватить. Как ни старался Лис, как ни хитрил, а ветер за хвост не поймаешь, в пасти не удержишь. А дух ветра другой формы принимать не желал. Он и старания-то Лиса заметил не сразу. А когда заметил — лишь рассмеялся, дёрнул охотника поочерёдно за оба хвоста да растрепал шерсть на его загривке. Клацнул зубами Лис, но снова впустую. Но не в его привычках было бросать охоту на полпути. Да и силой он своё брал далеко не всегда — хитрости тоже у него было хоть отбавляй. Как-то раз застал он ветер резвящимся на морском берегу, каменистом и пустынном. Но не стал его ни подстерегать, ни ловить, вместо этого начав на берегу собственную игру. Он то взлетал вверх, свиваясь в прыжке в кольцо, то мчался по гребню волны, касаясь лапами лишь белой пены, то взбирался по отвесной скале, осыпая её подножье каменной крошкой. И вскоре заметил: как от ветра вздымается выше волна под ним, как дрожит от его ударов скала, как шевелит жаром белоснежный мех. И тогда Лис насмешливо заметил в пустоту: — Что, нравится, как я могу? Ты, может, и силён, но даже в половину не так ловок, как я. Ветер толкнул его в бок, заставляя прижаться к земле, но так и не смог сбить с ног. Лис лишь рассмеялся на эту попытку. Ветер окатил его брызгами, и тогда Лис ответил: — Ну хорошо, хорошо, докажи. Разве сможешь ты, например, пролететь сквозь во-он то дупло? Дерево на утёсе было старым, расколотым даже не дуплом — глубокой трещиной. Ветер взмыл вверх, раздался свист, а потом и треск — брызнули щепки. — Ха! Я же сказал! — усмехнулся Лис. Ветер закрутился вокруг него маленьким злым смерчем, так что пришлось подобрать хвосты. — Ладно, а как насчёт... вот этого камня? Он подцепил лапой и поставил на ребро дырявый камушек — куриный бог. Свист стал совсем оглушительным, когда поток воздуха попытался протиснуться в маленькую дырочку. И конечно же вскоре камень раскалился, а потом и раскололся — на несколько обломков. Ветер негодовал. Он метался по пляжу и по воде — вздымая волны и срывая с них клочья пены. Лис хохотал, ничуть не смущаясь творящимся вокруг буйством. Но когда ветер собирался уже унестись прочь, он махнул лапой на огромную ракушку, затерявшуюся среди камней: — Ну хотя бы сюда ты протиснуться сможешь? Ветер рванул мимо него, а потом... вдруг стало тихо-тихо. Лис одним прыжком оказался у ракушки и перевернул её. Глупый-глупый ветер. Не знал он, что кольца внутри ракушки складываются почти в бесконечность, а в их лабиринтах легко заплутать. Да так, что без чужой помощи никак не выбраться. Лис довольно свернулся вокруг ракушки в кольцо и прислушался. Но изнутри не доносилось ни звука. Тогда он встал, удовлетворённо кивнул и неспешно потрусил вдоль берега прочь. А через пару часов на пляже появился человек. — Ты же обещал меня самого взять на море, — едва сдерживая слёзы спросил мальчик. — Помню, но как-нибудь в другой раз, — ответил папа, отводя глаза. — Точно не хочешь смотреть фотографии? Мальчик покрутил головой. Он был расстроен и обижен. А ещё в глубине души понимал, что если он в ближайший парк выйти не может — какое уж тут море. Слабость накрывала его уже после десятка шагов по квартире, и хотя мама и врачи говорили набраться терпения — он замечал, как с каждым днём нужно всё меньше шагов, чтобы противно закружилась голова. — Может, тогда ты захочешь его послушать? — отвлёк папа. — Ты сделал видео? — без интереса спросил мальчик. Видео можно было и в интернете посмотреть, но разве это то... — Не угадал, — улыбнулся папа. — Намного лучше. Я привёз тебе его ма-аленький кусочек. Мальчик ответил удивлённым взглядом, а папа достал из своей сумки большую шершавую ракушку. — Вот, смотри. Там внутри кусочек моря. Очень маленький. Но видишь, как устроена ракушка? Она похожа на рупор. Поэтому даже маленькое море звучит совсем как настоящее. Мальчик взял ракушку в руки, она была тяжёлая и горячая — словно нагретая солнцем. Серая и шершавая снаружи и с нежно рыжей внутренней кромкой. Он приложил её к уху и прислушался. Но как он ни прижимался, в ракушке не было слышно никакого моря. Мальчик встряхнул её, поднёс к губам: — Эй, ну где же ты? — позвал он. Из ракушки пахнуло жаром. А может мальчику просто так показалось, потому что снова закружилась голова и комната поплыла перед ним, как в тумане. Всю ночь мальчик метался в бреду. От него несло жаром, трескались пересохшие губы, горела кожа. Дух горячего буйного ветра бился внутри него, пойманный в ловушку человеческого тела, ненавидящий свою тюрьму, стремящийся поскорее её сломать. Но хрупкие на вид люди, оказывается, весьма прочны изнутри. Даже такие слабые, стоящие одной ногой за чертой, как этот мальчик. Конечно, долго так продолжаться не могло, но дух ветра не хотел ждать и минуты. Он хотел на свободу. Срочно, сейчас! Ох уж он найдёт этого шутника-Лиса, ох он вытрепет его, как пёс старую тряпку. Чтобы знал, с кем не стоит шутить. Утром у кровати села мама с книжкой. Она читала мальчику про дальние страны и удивительные места: бескрайние равнины, высокие горы, огромные озёра. Но лишь больше ярился от этого дух. Он видел эти чудеса, он побывал во всех уголках мира и мог бы снова очутиться в любом из них, если бы не это чёртово тело. Вечером пришёл отец. Он не говорил о дальних странах, он рассказывал мальчику про людей. О смелых полководцах и великих учёных, об отважных путешественниках и суровых королях. О шутах, прячущих свою мудрость за нелепицами, и о мудрецах, на деле оказавшихся безумными. И внезапно ветер прислушался, притих. Он раньше не обращал внимания на людей и не знал, как велик и разнообразен их мир. Ветру вдруг стало интересно. Но не в его природе сидеть и слушать подолгу чужие истории, он предпочитал познавать всё сам. Неукротимая стихия не очень подходила для наблюдения за людьми. Зато для них вполне подходило человеческое тело. А что до хрупкости — такому мощному духу легко хватит сил, чтобы его поддержать. Через пару дней мальчик впервые вышел в соседний парк. Немало времени прошло до их новой встречи с Лисом. Ветер успел многое узнать о людях, многое повидать. Научился общаться с ними, научился их очаровывать — как никто другой. Люди были необычны, люди были непредсказуемы — как и он сам. Люди то вели себя как бессмертные, то так, будто завтра умрут. Ветер так и не решил, что ему нравится больше. Человек, в чьём теле был заперт дух, успел многое повидать, много с кем пообщаться. Дух научился нашёптывать ему свои желания, утоляя жажду знаний, но и в долгу не оставался — запертый или нет, дух ветра был по прежнему очень силён. В чём пришлось однажды убедиться стае мелких бесенят в обличие ворон, решивших с человеком поиграть. Впрочем, он их даже не убил, очень уж оказались забавны и, впечатлённые его силой, готовые слушаться. Почему бы и нет. Ворон он всегда любил. Но однажды явился наконец и Лис. — Ещё до сих пор не наигрался? — с удивлением спросил он. — Есть же и другие способы наблюдать за людьми и быть среди них. Достаточно просто не носиться в небесах одной голой силой. — Можно подумать, ты оставил мне варианты, — отозвался дух. Но отвечал он не злобно, настроение было отличное, да и стоило признать, он многое получил от этого глупого заключения. — Так давно бы уже с шаманом его свёл, делов-то, — усмехнулся Лис. — С шаманом? — О! — наклонил голову Лис. — О них ты ещё тоже не знаешь. Тогда тебя ждёт ещё много интересного. Пойдём, покажу.