Все для его совенка

      Солнце еще не успело подняться над горизонтом, когда уроженец Снежной вступал на земли Монда. Сегодня он был как никогда весел, будто ребенок, который ждал кучу подарков, хотя, по факту, они предназначались не ему. Хороший день, просто замечательный. Нет, это не просто обычный и заурядный день, вовсе нет. Это особенный, праздничный день. Его день.       Винокурня встречала предвестника тишиной, слышны были лишь приглушенные голоса слуг и только проснувшихся рабочих, но никто еще не приступил к своим обязанностям, постепенно готовясь к трудовому дню. Как-то обычно, учитывая, что сегодня не просто суббота, вовсе нет. Даже кристальные бабочки, которых к утру всегда было мало, сейчас кружили совсем близко к виноградниками, кажется, и вовсе не боялись людей, которых становилось все больше и больше с восходящим солнцем. Оно с каждой минутой поднималось все выше и выше, освещая силуэт рыжего и, конечно же, привлекая внимание к его появлению во владениях мистера Рагнвиндра.       — А хозяин еще спит?       Глупый вопрос. Конечно же он спит. Не станет же он пропускать хотя бы одну ночь, оставить геройство ненадолго и просто посидеть дома, да насладиться отдыхом. Заслуженным отдыхом. Нет, Дилюк не такой: ему дай возможность никогда не спать, так вечно бы и бегал по своему любимому Мондштадту и спасал всех подряд. Увы, как и всегда, ночи подходят к концу, и господину Полуночному герою необходимо вернуться в тень, чтобы мистер Рагнвиндр вернулся на свое законное место — в кровать. А как же по-другому? Бодрствуя всю ночь, аловласый урезал весь оставшийся день, просыпаться поздно после своих постоянных ночных вылазок уже стало его вредной привычкой.       — Да, мистер Чайльд. Вы можете подождать его внизу или в любой гостевой комнате.       Глупый ответ. Горничная итак понимала, что тот уже все сам понял, но все равно из вежливости ответила. Вот только Аяксу не нужны были ее указания о том, что ему делать. В любом случае, он всегда делал то, что хотел. Ну, или же иногда то, что хотел от него Дилюк.       Работники винокурни проходили мимо предвестника, когда тот зашел внутрь здания. Какие самостоятельные, знают прекрасно что и как им надо делать, было бы так с солдатами Фатуи, не пришлось бы никого направлять, приказывать, учить… Однако, сейчас это вовсе неважно. Все эти мирские заботы сегодня не для них двоих, по крайней мере рыжий на это очень надеялся.       Второй этаж, одинокая дверь в дальней стороне от лестницы, пара скрипучих половиц… Этот маршрут уже выучен наизусть таким постоянным гостем, но он почему-то не спешил открывать дверь в хозяйскую спальню. Чутье что ли? Внизу послышались голоса. Подойдя к краю, Аякс неохотно взглянул в зал.       — Дилюк у себя? Спит еще что ли?       — Да. Что-то ему передать, господин Кэйя?       — Думаю, я бы… — Их взгляды с Тартальей на мгновение пересеклись. На лице капитана появилась странная и раздражавшая ухмылочка, ее было видно даже на таком расстоянии, — пожалуй, просто оставлю подарок. У рыцарей сегодня много работы, пусть господин Дилюк отдохнет как следует.       Рыжий тихо фыркнул, когда фигура одноглазого пропала из вида. Пусть он и был благодарен капитану, что тот удосужился свалить, но его намеки и эта манера речи… Как же бесит. Увы, Аякс даже пикнуть на него не смеет. По многим причинам. К тому же Кэйя, пусть и давно знал об их отношения, но не рассказывал никому. Заботится о брате, или же это для личного преимущества перед предвестником Фатуи? Кто знает. Опять же, сейчас, сегодня, в эту секунду, в это мгновение это вообще не было важно.       Дверь с тихим скрипом открылась, а взгляд уперся в широкий стол, где были раскиданы кипы бумаг и догорали остатки от свечки. Шторы во всей комнате были тщательно закрыты, но солнце даже сквозь них пыталось растворить всю темноту, наполнившую собой все. На широкой кровати в малом свете свечи фигура владельца винокурни смотрелась большим черным пятном: он съежился, совсем забыв переодеться и залезть под одеяло, лишь красные волосы, отливавшие из-за света черными тенями, словно тени от рук или ветвей, растекались по подушкам и простыне.       Дилюк дышал тихо, размеренно, его лицо было полно покоя и было таким расслабленным, что даже непривычно… Тарталья не удержался и позволил себе сесть совсем рядом и, наклонившись, очень-очень осторожно, чтобы не разбудить, поцеловал Рагнвиндра в скулу, а после тихонечко погладил того по макушке, будто извиняясь за небольшой каприз. Красноволосый лишь тихо просопел в ответ на все касания. Такой беззащитный, такой хрупкий, будто только тронешь — он тут же сломается, разлетевшись на сотни кусочков. Но Аякс прекрасно понимал, что сейчас у него сон крепкий: накопленный недосып был прекрасно виден по лицу Дилюка, особенно по совсем заметным синякам под его глазами. Предвестник решил не мешать тому больше, лишь укрыл одеялом и вновь исчез из покоев Рагнвиндра.       — Скажите, есть ли какие-то монстры или люди, которые сейчас досаждают винокурне? Ну или же торговым путям до сюда? А, и еще кое-что хочу с вами обсудить.       Лишние заботы всегда отвлекали его красновласку от более важных вещей, так почему бы сегодня ему не облегчить дела винодела? Тарталья терпеливо выждал, пока удивленный управляющий проморгает и наконец даст толковый ответ. Итак, два лагеря хиличурлов и подозрение на похитителей сокровищ. Что ж, это будет быстро. Все для его совенка.       Монстры и правда построили несколько своих башен вдоль дороги к городу, но два гидро клинка, пережившие уже столько битв, с удивительной скоростью рассекли воздух, а через мгновение от монстров осталась только пыль. С башнями в этой точке окончено, дальше. О, а здесь оказался Лавачурл, можно повеселиться и за благим делом. Еще пара минут и готово. Третья точка — похитители. А вот их тут совсем мало, видимо, только-только вылезли на разведку. Как же им не повезло наткнуться на члена Фатуи. Стряхивая с перчаток пыль, Аякс с довольной улыбочкой вернулся в поместье.       — Ах, вот он, тот юноша, господин.       Дилюк проснулся и даже уже спустился из своей комнаты. Как же он смешно сейчас выглядел… Пушистые еле убранные в хвост волосы, мятая одежда, которую он даже не стал переодевать, и, конечно же, совершенно заспанное лицо. Ну что за милашка, точно совенок! Увидеть его таким можно было только здесь и сейчас.       — Доброе утро, Дилюк! — развеселившийся Аякс буквально скакал к тому.       — Что явился в такую рань? — сонный голос звучал с хрипотцой, — к тому же никак не предупредил.       — Ну так сегодня же…!       — Что сегодня?       Хозяин винокурни не удержался и, прикрывая рот ладонью, зевнул так широко, что на его глазах появились слезинки. Он казался таким мягким и плюшевым, даже свой вечно хмурый взгляд не мог сделать толком. Просто прелесть.       — Господин, этот молодой человек взялся за те проблемы, о которых мы с Вами говорили вчера… — вдруг встрял управляющий, — и я, полагаю, уже справился с ними?       — Все верно! Башен больше нет, как и монстров. А похитители еще долго не смеют сюда носа сунуть.       Управляющий облегченно выдохнул, а вот Дилюк лишь потупил взгляд в пол. Кажется, он переваривал еще не проснувшимися мозгами полученную информацию. Такая заминка в поведении Рагнвиндра помогла рыжему быстренько утащить его «на разговор» на второй этаж, от людей подальше.       — Это было то, чем я хотел заняться сегодня с утра… — бурчал красноволосый.       — Забудь, я все сделал! Может быть еще немного поспишь? На тебе лица совсем нет, к тому же еще раннее утро, можешь отдохнуть вдоволь. Сегодня уж тем более.       — Да что не так с сегодня? — не выдержал Дилюк, поднимая глаза на Аякса.       — Срочно в постель! И на этот раз лучше переоденься!       Уговаривать Рагнвиндра долго не пришлось, тот сам, как только коснулся подушки, блаженно закрыл глаза, следом утягивая за руку и предвестника. Пусть Чайльд и не собирался ложиться, но противиться не стал, прилег рядом, наблюдая за таким чудом, как сонный Дилюк.       Рыжий и сам не заметил, как задремал, и проснулся лишь тогда, когда со стороны появилось движение. Когда Аякс открыл глаза, то заметил в своих объятиях ту самую вечно недовольную физиономию…       — Ты что тут забыл вообще? — знакомый тон, чужие брови наконец впервые за день хмурятся.       — Ну я даже не знаю, сплю, кажется.       — Проваливай, тебя никто не ждал.       — Как будто ты ждешь меня. Ах, да, ждешь и с нетерпением.       — Тц… Что ты хочешь?       — Что я хочу? Ты и правда забыл или все еще спишь?       — Если бы я хотел играть в угадайку, то поговорил бы с кем-нибудь другим.       — Твой «кто-то другой» тоже сегодня приходил вообще-то, — будто с толикой ревности пробубнил гостью       — Что ты вообще мелишь, Фатуи…?       Аякс в удивлении распахнул глаза. Забыл. Ну точно забыл. И все это время «особенный день» был только для него.       — Ну смотри. Я пришел сегодня, когда ты спал, — начал Тарталья, повернувшись на спину, — спросил у твоего управляющего, есть ли какие-то дела, сделал их, пришел уже к тебе и уложил обратно. Ой видел бы ты себя, когда только проснулся, — его глаза превратились в щелки из-за улыбки.       — Зачем все это…? — Дилюк был ошарашен.       Как зачем? Ой, как хотелось расхохотаться со всей этой комичной ситуации. Рагнвиндр забыл о собственном дне рождения, ну что за дурак. Прелестный дурак.       — Жду твои варианты, Люк, — рыжий по-лисьи усмехнулся и вновь повернулся к красновласому. Голубые глаза светились азартом и издевкой.       Алые глаза были полны непонимания, а брови слегка вздрагивали от раздражения. Ну хотя бы синяки уже не так сильно цеплялись взглядом, наконец отоспался.       — Я совсем не знаю. Что за ерунду ты решил устроить?       — Ну же, напряги мозги, Дилюк, — Аякс позволил себе ткнуть указательным пальцем тому в лоб.       — Прекращай! — рыкнув, Рагнвиндр быстро поднялся с кровати, — у меня еще дел по горло.       — Да-да, конечно. «По горло».       Дилюк и правда пошел заниматься своими делами, однако, к его изумлению, все работы на винокурне уже успешно шли и без его участия, все отчеты уже были готовы, записные книги с таверны доставлены. Даже товарный аэростат доехал из города в целости и сохранности, без единой царапинки… Слишком слаженно, никаких занятий для самого владельца винокурни, будто ему выделили выходной от всех забот, еще и сыпались поздравления со всех сторон, а на непонимающий взгляд лишь тихо смеялись. Все чудесатее и чудесатее.       Мужчина не понимал, почему все шло так хорошо, почему все работники сегодня его поздравляют с чем-то. В Мондштадте появился новый праздник? Не исключено, тут же каждый день можно назвать праздником.       — Не понимаю ничего… — пробормотал раздраженно Дилюк, спускаясь в подвал винокурни чтобы на всякий случай проверить бочки вина, что хранились там. Предвестник, конечно же, за ним.       — Дилюк такой смешной сегодня. Совсем не потянет на Полуночного героя, — язвил Чайльд, но как-то по-доброму.       — А ну рассказывай. Если это какая-то тайна, то тут ее никто не услышит.       — Дилю-ю-юк, ну это уже перестает быть веселым, — он развел руками и поднял брови, состроив невинную улыбочку.       — Выкладывай. Я подожду сколько нужно.       — Тогда что если, я не скажу, но, — опережая недовольство со стороны, Аякс поднял палец, — я помогу тебе догадаться?       — Что ты хочешь?       Вместо ответа, рыжий лишь взял того за руку, уводя в глубь подвала, где бочки стояли уже рядами, между которыми не было видно входной двери. Все еще молча, Чайльд прижал совенка к одному из стеллажей, крепко обхватывая запястья ладонями, но не сжимая.       — Все старания только ради этого? Да ты совсем отчаялся.       — Нет, совсем нет, оно стоит того, — уже совсем близко к чужим губам бормотал Тарталья.       — Отвлекаешь меня от каких-то происков Фатуи?       — Вовсе нет, если бы я этого хотел, то сделал бы совсем по-другому.       Требовательно сжав рукой бедра Дилюка, рыжий припал с поцелуем к шее того, но, если обычно он нападал со страстными поцелуями и оставлял засос на засосе, то сейчас еле ощутимо касался губами бледной кожи, заставляя хозяина винокурни вздрагивать. Рангвиндр не сильно-то и сопротивлялся, но и сказать, что поддерживал действия Тартальи, нельзя. Где-то в глубине души он уже согласился с этим легким предложением Аякса, которое тот не озвучивал, а осторожно высказывал своими поцелуями и неожиданно нежными, хоть и напористыми прикосновениями.       — Да что с тобой сегодня вообще такое? — избегая нового поцелуя, прошипел Дилюк, — сначала помогаешь с делами, теперь… Так…       — Дилюк, это правда не смешно, — Аякс вдруг стал совсем серьезный и уставился в алые глаза, которые сейчас горели тихим костерком в сумраке погреба, — Вообще о себе не думаешь, идиот.       — Это ты о себе не думаешь. И обо мне в том числе. Если нас увидят…       — Не увидят, — строго отрезал Тарталья. Такое изменение в его поведении немного настораживало Рагнвиндра.       — Почему ты так в этом уверен? — уже шептал Дилюк, чувствуя на своих ребрах руки предвестника.       — Узнаешь потом, хе-хе, — вернулся прежний хитрый лис с его фирменной ухмылкой.       Владелец винокурни уже хотел что-то сказать в ответ, но ему не позволили, затыкая поцелуем, нежным, словно мякоть спелого закатника. И такой же сладкий по ощущениям, когда предвестник позволил себе углубить поцелуй и проникнуть языком в чужой рот. Ласки так же не прекращались, лишь изредка прерываясь, чтобы убрать мешающий рукам элемент одежды. Тут уже и сам Дилюк решился отдаться такому странному, но очень мягкому порыву со стороны Аякса, он обнял того за плечи, запустив одну руку в волосы и осторожно, подражая партнеру, гладил того по затылку. Рыжий почти полетел от таких приятных прикосновений… Как же иногда бывает приятно стать нежным и получать такие же нежности в ответ.       Предвестник наконец прервал поцелуй и, прижимаясь своим лбом ко лбу Дилюка заглянул в чужие глаза: два алых светила выглядели будто тлеющие угольки, все еще очень горячие, но уже не пылающие открытым огнем, чуть-чуть подуй на них, и пламя снова разразится. А винодел же видел перед собой два синих омута и каждый раз, как в первый, падал в их океан с головой, затягиваемый темно-синей пучиной. Они оба были хорошим отражением своих элементов, и Дилюк вновь отметил, что как и вода, Аякс и сам был двойственен и непредсказуем, он мог рассекать всех своих врагов, словно струя, а мог нежно и мягко, как тихий поток, касаться и увлекать за собой. Такой заботливый, такой кровожадный, притягивающий к себе и отталкивающий одновременно. Наверное именно поэтому Люк и втрескался в этого Фатуи по самые уши.       Тихие вздохи мешались с шорохами и в этой части помещения звучали слишком громко, особенно для них самих, хотя парочка уже явно не обращала на это не малейшего внимания. Ловкие пальцы предвестника в полусумраке стащили пояс, жилетку Рагнвиндра, будто щелкали по пуговицам его рубашки, так быстро он наловчился их расстегивать. Ай, слишком много одежды для жителя города вечного лета, с такими слоями он хорошо жил бы в Снежной. Но чем больше времени уходило у предвестника на раздевание своего объекта обожания, тем сильнее он желал его, хотел всем телом прижаться, почувствовать его тепло, такое сильное и приятное, наверное, из-за Пиро Глаза Бога. Аякс хотел собрать это тепло себе, будто он все еще находился в снегах и ледяных пустошах, жадно желал не разделять его больше ни с кем.       Инициатива от Дилюка наконец начала проявляться, теперь он не просто обнимал гостя своей винокурни за шею, но и сам помогал тому избавиться от лишних шмоток, благо у самого Фатуи их было не так уж и много. К белоснежной жилетке и красным камнем на пол полетел и красный шарф, а следом за ним серый ассиметричный пиджак, который даже звякнул своими безделушками как коснулся пола. На одежду все равно, в поместье всегда тщательно убирались, в подвале в том числе. Чистота важна для сохранения вкуса и качества вина. Красновласый уже хотел расстегнуть ремень на чужих брюках и взялся за бляшку, его быстро остановили:       — Достаточно, — прошипел около его уха Чайльд, — не торопись так.       Винодел несколько удивленно уставился на рыжего, заставляя того издать тихий смешок. Рагнвиндр был уже достаточно взвинчен, чтобы не останавливаться на начатом, но и такого замедления от уроженца Снежной не ожидал, слишком необычно слышать подобное от него. Однако сильные руки Аякса быстро развеяли все мысли из чужой головы, аккуратно, но с силой сжав ягодицы Дилюка и выдавив из него томный вздох. Ткань натянулась, доставляя неприятный дискомфорт спереди, и он тихо промычал, спрятав лицо у плеча рыжего.       — Издеваться вздумал, — ворчал Рагнвиндр.       — Ой, а ты уже так возбудился, что мучаешься?       — Кхм…       — Ну надо же. Боишься, что нас увидят?       — Конечно, там людей куча.       — Ну тогда будь тише.       Рука Чайльда скользнула под брюки Рагнвиндра, очертила контур бедер и вновь опустилась на прежнее место, пока винодел томно и горячо выдыхал в чужое плечо. Кажется, он больше получал удовольствия не от самих ласк предвестника, а скорее от предвкушения дальнейшего. Черт, они же впервые занимаются этим в чертовом подвале винокурни… Это слишком напрягает и возбуждает.       Аякс решил не сильно томить Дилюка ожиданием, очень скоро избавив того от брюк, которые теперь валялись на полу с остальной одеждой.       — Теперь можешь и мне помочь. Расстегни ремень, — произнес рыжий.       Его голос был приглушен, а слова не воспринимались как приказ или поручение, больше как просьба, поэтому Дилюк послушно опустил руку на ремень предвестника, чуть натягивая его на себя и заставляя Аякса промычать, щелчок, и чужие брюки присоединились к остальной одежде на полу.       Они оба уже чувствовали себя напряженными, пусть и не до самого конца. Тарталья не спешил и не позволял владельцу винокурни спешить, через некоторое время накрыв ладонью его пах и нежно, почти неощутимо сжимая его саднящий от возбуждения член сквозь нижнее белье. Приглушенное мычание не заставило себя ждать, было ощущение, будто Дилюк терпит гораздо больше, чем это было на самом деле, он даже дрожал в бедрах, будто пытаясь сдержать порывы толкнуться в руку, что ласкала его. Как же это сносило башню, а ведь стоило стать лишь немного мягче и терпеливее в своих действиях.       — Дилюк, ты можешь наклониться…? — на выдохе спросил рыжий, в ответ получив робкий кивок.       Рангвиндру пришлось обернуться к предвестнику спиной, и, прижавшись руками к одной из бочек, он наклонился, поспешно оборачиваясь лицом к предвестнику. Его щеки горели красным. Чайльд свел брови домиком и зажмурился на пару секунд. Ну вот как его не взять тут силой, он слишком податливый, такой доступный и головокружительный. Тарталья сегодня точно не сдержится, но пока что он еще мог себя контролировать.       Осторожно наклоняясь за поцелуем над Дилюком, рыжий обхватил того одной рукой за талию, а второй проник под нижнее белье. Красноволосого необходимо было растянуть, они давно уже не виделись и тем более не занимались интимными вещами, из-за чего Аякс был уверен, что его совенок снова будет напряжен и узок, как это бывало после их долгой разлуки, но, на удивление, первые два пальца, смазанные концентратом слайма, проникли в чужое нутро достаточно легко. Было очень интересно почему… Может из-за такой позы? Дилюк редко соглашался оборачиваться к предвестнику спиной, да и обычно было не до выбора положения, ведь все их игрища ограничивались хозяйской спальней.       Приглушенный стон прозвучал достаточно громко среди стеллажей с винными бочками и бутылками, когда Аякс позволил себе проникнуть уже тремя пальцами и немного развести их в стороны.       — Тише, Люк, тише, — закрывая свободной ладонью рот Дилюка, прорычал Фатуи, но в его голосе не было злобы.       Как же можно быть тише, когда каждое движение откликается в организме тягучими волнами и заставляет болезненно пульсировать эрегирующий член. В утешение, Рагнвиндр получил аккуратный чмок в макушку, а затем почувствовал, как его волосы распустили, и они подушкой легли на его плечи. Тарталья слишком любил эти густые и алые пряди, наверное больше, чем кто-либо другой.       Когда Дилюк наконец привык к пальцам и стал более расслабленный, Аякс решил, что хватит с него самого ожидания, поэтому очень осторожно, мучительно медленно вошел в своего партнера, сильнее зажимая его рот ладонью. Люк тяжко сопел, а его приглушенное мычание ласкало слух предвестника, терпение которого висело на последних соплях. Рыжий проник до упора, наконец отпустил ладонь, давая его совенку глотнуть воздуха ртом и отдышаться. Дыхание винодела было слегка хриплым из-за сдерживаемого голоса, и новый стон, который он попытался скрыть в своих ладонях, тоже дался с хрипотцой. Тарталья медленно двигался назад, но чуть резче входил обратно, толкаясь и трясь о чувствительные стенки внутри Рагнвиндра, который теперь буквально лежал на бочке и зажимал рот руками. Он не выдерживал такого нового ритма, каждое движения Аякса сопровождалось новыми приливами возбуждения, смешавшегося с наслаждением, и давило из него мычания, охи и стоны, которые так сильно слышались и резонировали в помещении вместе с другими непристойными звуками… Голова кружилась от напряжения и нехватки воздуха, ведь дышать носом было тяжело.       Со стороны двери послышались шаги, они мгновенно отрезвляли затуманенный разум владельца винокурни, который в легкой панике начал стучать кулаком по бедру Аякса, привлекая его внимание ко звукам, однако предвестник не стал останавливаться до тех пор, пока дверь со скрипом не открылась. Повисла тишина.       — Мастер Дилюк, Вы здесь? — послышался голос служанки.       Тишина. Аякс буквально стал слухом, максимально его напрягая и не двигаясь, а вот Дилюк… Кажется, что тот хотел приподняться на локтях, но его руки не послушались, и Рагнвиндр вновь припал с глухим стуком к деревянным доскам бочки. Послышались медленные шаги. Вдруг предвестник резким движениям поднял красновласого, прижимая его к себе. Одной рукой он придавил жуть ниже живота Рагнвиндра, чувствуя при этом, как вошел в того до упора внизу, а второй быстро зажал тому рот, в попыхах так же и зажав его нос. Дилюк в считанные секунды лишился кислорода и тихо мычал, это было слишком неожиданно, и он скреб пальцами и ногтями по чужой руке, пытаясь получить обратно возможность дышать, пока снизу все пульсировало из-за резкого движения, а ноги и вовсе подкашивались.       — Кошка что ли, тоже мне, напугала, — проворчала девушка и хлопнула дверью. Видимо мычания Дилюка она восприняла как мяуканье…       Немного выждав, Аякс наконец отпустил винодела, который тут же с громким вдохом обмяк обратно на бочку. Он дышал тяжело и хрипло, его плечи заметно дрожали, коленки с каждым движением груди норовили подкоситься…       — Дилюк… Ты как? — до рыжего не долго доходило о произошедшем, — ох, прости, правда, я случайно… Запаниковал, что нас могут застукать прямо так… Солнце, совенок, ты как?       Он правда забеспокоился и намеревался уже отступить от Рагнвидра, но из-за его движений Дилюк тихо взвыл, выгибаясь в спине. Только тогда предвестник заметил на бочке, на которую все это время опирался его партнер, белесые следы. Теперь даже Тарталья загорелся румянцем, он не ожидал, что Дилюк так быстро дойдет до экстаза, к тому же и при таких обстоятельствах. Его одновременно охватило беспокойство и желание как-то, да съязвить…       — Прости, правда… Хотя признаюсь, я не ожидал, что ты такой извращенец, — с тихим хихиканьем заметил Аякс, за что получил пяткой по ступне.       — Идиот, — наконец подал голос винодел, — ты… невыносим… А если бы она заметила?       — Ладно тебе, зато ты остался удовлетворен, — хитро улыбаясь, рыжий прижался грудью к чужой спине и обнял за талию, — знаешь ли, если ты уже кончил, то я еще нет. Может ты мне тоже поможешь, а? Спасите-помогите, мне нужна помощь героя!       Дилюк раздраженно толкнул локтем в грудь предвестника, но ничего не ответил. Однако он не хотел бы сейчас переживать еще один подобный раунд.       — Хорошо, — ворча, отозвался аловласый, — поднимись.       Фатуи послушно поднялся и отошел на пару шагов назад, натыкаясь спиной на один из шкафов с бутылками вина. У Рагнвиндра наконец появилась возможность передохнуть и расслабиться, он опустился коленями на пол, щурясь от его прохлады и отдышался. Аякс уже прекрасно понимал, что сейчас будет и нежно притянул винодела к себе, касаясь рукой его подбородка. Как же чертовски приятно видеть этого владельца Пиро, когда он сам пылал, будто костер, когда он без слов понимал желания и намеки предвестника, когда в пылу их игр сам увлекался процессом. Чертов Рагнвиндр, ты слишком хорош!       Рыжий прикусил губу и прикрыл глаза, когда владелец винокурни осторожно коснулся губами его члена и, не долго думая, приступил к своему замыслу. Красная макушка сначала медленно, но затем все более ритмично двигалась, Аяксу даже пришлось немного сбавить темп Дилюка, слишком уж сильно он разошелся, помогая себе языком и руками. Исподлобья тот наблюдал за лицом Тартальи, ловя на слух все его вздохи, мычания… Очередь красноволосого поиздеваться над Фатуи.       Однако, Чайльд тоже был близок к грани, это ощущалось по пульсациям его члена, которые Дилюк улавливал языком, поэтому, будто сорвавшись с цепи, он ускорился, заставляя предвестника наконец излиться.       — Не урони ни капли, — съязвил рыжий, заправляя прядь алых волос за ушко владельца винокурни, — ты же хочешь, чтобы что-то попало на твои чудесные волосы.       Этот гад еще улыбался. Но не злобно, не издеваясь, а как-то нежно и по-доброму, будто подросток, получивший подарок на Рождество. Если знать ситуацию со стороны Аякса, то да, это было действительно особенное времяпрепровождение. Дилюк медленно отстранился и, прикрыв рот пальцами, сглотнул, очень скоро хмурясь.       — Идиот. Одевайся и выметайся отсюда, — он был раздражен, но не настолько сильно, чтобы говорить со злостью.       — Сию минуту, только помогу тебе тут прибраться.       — Ходячая язва.       — Полуночник.       Эти оскорбления обоими не воспринимались как-то негативно, скорее стали уже частью их общения. Своеобразной привычкой. Одежда не успела сильно помяться, поэтому Дилюк лишь отряхнулся от пыли, когда уже был готов, а Тарталья уже ожидал его. Слишком. Много. Одежды.       — Тебе бы стоило подумать об обновлении гардероба, — пробурчал Аякс.       — К чему ты это?       — Да так… Забудь.       Оба мужчины покинули подвал, и Дилюк, жмурясь от яркого света, не сразу увидел, что его поместье оказалось украшено всяческими гирляндами и ленточками. Он был ошарашен и оглядывался вокруг, когда неожиданно работники винокурни и прислуга хором воскликнули:       — С днем рождения, Мастер Дилюк!       Точно. Сегодня же его день рождения, совсем забыл…       — Мистер Чайльд, Вы очень нам помогли, — тихо бормотал в сторонке управляющий, — Ваша идея была замечательной. Представить не могу, как Вам удалось так долго его удерживать там…       — Да что Вы, легче легкого, — Аякс игриво толкнул винодела локтем, — ну что, теперь догадался, что за день?       Алые глаза обратились к предвестнику. На лице Рагнвиндра была легкая, еле заметная улыбка.       — Спасибо большое за поздравления, — Дилюк обернулся обратно к толпе, — вы сегодня хорошо поработали, так что можете остальную часть дня отдыхать. Пожалуйста, я настаиваю.       Следующие минуты народ рассасывался из здания, пока в нем и вовсе не остались двое. Владелец винокурни неспеша ходил по поместью, осматривая все, что успели в нем наворотить его подчиненные. Это было впервые, когда винокурню украшали, да и по такому, как считал Рагнвиндр, неважному поводу.       — Будет непросто убрать все это, — заметил Дилюк.       — Только не говори, что тебе не нравится! Они вообще-то очень старались для тебя! И вообще, ты…       Не успел Аякс договорить свое возмущение, как его губы накрыли чужие, тут же успокаивая. Благодарит. Польщен. Ну что за милашка…       — Ты надолго в Мондштадте?       — На сутки. Завтра с рассветом придется откланиться.       Рыжий позволил себе заключить винодела в объятия. Тот оказался не против, все равно их никто не видит.       — Мгм… Тогда…       — Что такое?       — Прогуляемся? Раз сегодня у меня выходной… Кхм, праздник, — Дилюк пытался лукавить. Смешной, — хочу сделать кое-что.       — Для моего совенка все, что угодно. Но только сегодня.       — Совенка…? — он возмущенно поднял взгляд.       — Ах-ха-ха-ха, не важно, просто вырвалось. Куда пойдем?       — На пик Буревестника. Хочу насобирать ягод.       — Ягод…?       — Мгм.       Когда парочка покинула винокурню, солнце уже шло с зенита, неумолимо близился вечер, и, чем сильнее удлинялись тени деревьев, тем печальнее становился взгляд Аякса. Ему так не хотелось, чтобы это блаженное время заканчивалось, когда нет его обязанностей Фатуи, когда Дилюк свободен, когда он улыбается, а не сверлит его злобным взглядом. Будь у него такая возможность, он бы каждый день устраивал Дилюку праздник, но ведь их приятность как раз в том, что они когда-то заканчиваются, в том, что это особые дни.       Уже подходя ближе к месту их назначения, Тарталья позволил себе взять Рагнвиндра за руку, осторожно сплетая их пальцы вместе.       — Чего это ты?       — Мы с тобой очень редко видимся, что уж там говорить о таких размеренныйх прогулках…       — Да. Понимаю тебя… — красноволосый опустил взгляд в сторону.       — Поэтому, сейчас я просто хочу немного почувствовать себя обычным человеком, — с улыбкой заявил Аякс, — пожалуйста, не отпускай меня.       — Не отпущу.       Сейчас валяшка просто в самом соку, такая нежная, налившаяся и сладкая. Увы, ее невозможно вырастить вне дикой природы, да и растет она лишь здесь, в горах, где бывает очень мало людей. Дилюк водил предвестника за собой, показывая места, где можно набрать много ягод, рассказывал, какие лучше сорвать, а какие оставить, довел до самой вершины пика. А рыжий лишь с наслаждением слушал его и любовался. Не видами, а самим Рагнвиндром. Завороженный тем, как развивались на ветру его волосы, забытые и не завязанные в хвост, как тот с любовью рассказывает обо всем, что касается его любимого города и его округи. Да плевать Чайльду на эти ягоды, Аякс здесь лишь из-за своего совенка.       — А для чего мы их собирали? — спросил Фатуи, когда они шли обратно.       — Хочу приготовить из них напиток. Такая возможность выдается крайне редко.       — О, я помогу!       Дилюк лишь рассмеялся и кинул тихое «хорошо». Какой же блаженный день…       — Как вкусно!!! — воскликнул Аякс, когда ему наконец позволили попробовать готовый напиток, — ты просто чудо!       Был уже вечер, когда они смогли наконец сесть у камина и поужинать, заодно пробуя валяшковый сок.       — Думаю, в таверне он был бы не менее популярен, чем одуванчиковое вино. Что думаешь?       — И правда был бы, — устало отозвался Дилюк, — увы, самой валяшки очень мало, даже на день ее не хватит. Поэтому для особого дня подобает особый напиток.       — Чудесно сказано! Дилюк, а давай потанцуем?       — Пота-… Что?       — Потанцуем! Может покажешь какие-нибудь танцы, которые танцуют в Мондштадте?       — Я не силен в таких вещах, Аякс…       — Не ври, я точно уверен, что ты умеешь танцевать.       — Ладно, я знаю несколько.       — Ну вот!       — Но практики у меня давно не было.       — Да все равно, давай.       Он подскочил с кресла, хватая Рагнвиндра за руку и утаскивая за собой в зал.       — Тяжело будет без музыки…       — Представь ее в голове. Ну или намычи мотив.       — Как же по-дурацки…       — Ну Люк…       — Ладно, давай сюда руки. Будешь вести. Одну мне на талию. На талию, Аякс. Второй бери меня за руку. И про себя считай…       Завороженный происходящим, Тарталья не сразу понял, что он уже начали двигаться. Счет как-то сам шел в голове, когда они, смотря друг другу в глаза кружись по просторному помещению. Рыжий готов был поклясться, что его сердце пропустило несколько ударов за все эти минуты.       — Ты мне на ногу наступил, — шипя, произнес Дилюк.       — А… Прости.       — Ничего. Думаю, этого уже хватит.       — Что вот так вот и все?       — Да. Честно говоря, я устал.       — Позволишь остаться с тобой…?       — До самого рассвета.       Они погасили свет во всей винокурне, лишь небольшой подсвечник сейчас озарял их путь до комнаты Дилюка. Они как и днем, шли за руку, даже забыл об этом, как и были в одежде, опустились на кровать, крепко-крепко обнимая друг друга, словно это последний день на земле.       — Засыпай, Дилюк, и спи так же сладко, как та валяшка.       Утро дало о себе знать яркими лучами солнца. Рагнвиндр неприятно жмурился, когда свет попал на его лицо, и поднялся с кровати. Рядом, конечно же, никого уже не было. Как и было обговорено, с рассветом Аякса уже не было, но тогда почему какое-то чувство досады и обиды так болезненно засело в груди? Поднимаясь с кровати, Дилюк заметил на своем столе что-то новенькое — цветы светяшки, которые догорали свой последний свет, прежде чем погаснуть на совсем. Резко вспомнилось, как сквозь сон, он ощутил на своей щеке нежный поцелуй, и три слова, что звучали с такое нежностью, которую винодел давно не ощущал.       «Я тебя люблю».