Без названия

Леша давал очередное интервью в прямом эфире, иногда сбиваясь с мысли. Все валилось с рук - пальцами он крутит уже 17-ю зубочистку. Остальные валялись на полу, рядом им составили компанию ручка, карандаш и маркер. Ему сейчас было не до этих эфиров, в голове все мысли занимал Подоляк - наверное, поэтому он его уже успел упомянуть четыре раза... Когда он заканчивает общаться с журналисткой, то сразу же ищет на ютубе хоть какую-то инфу о переговорах. Они закончились. "Наконец-то!" - думает Леша и включает видео, в котором показывают интервью их делегации. "Сегодня провели первый раунд переговоров, основной целью которых было прекращение огня на территории нашей страны и боевых действий. Стороны определили ряд приоритетных тем, по которым наметились определённые решения" Подоляк выглядел очень уставшим и злым, Леша в мыслях даже сравнил его с маленьким хомячком. Как же он ждал этого кареглазого хомячка! Как хотел обнять его, поцеловать, просто понежится с ним, защекотать его, чтобы вызвать самый красивый, заливистый смех в мире. Он проводит указательным пальцем по экрану смартфона, в том месте, где изображен советник, вспоминая какая нежная кожа на его лице, какие у него мягкие губы. Как хорошо, что только он знает настоящего Мишу. Как хорошо, что только ему Миша показывает себя настоящего. Наверху он видит белую полоску с входящим вызовом - "Стесняшка<3". Сердце начинает учащенно биться, словно пытается станцевать чечетку. - Да, малыш? - Боже, Леша, это какой-то пиздец! - послышалось из динамика айфона, - Я еще никогда не общался с такими долбоебами. - Это было очевидно, любовь моя, не парься, они всего лишь мусор, - спокойным тоном говорил Арестович, только он сам уже не понимал, кого пытается успокоить: Мишу или же себя? - Ты просто не представляешь себе, что там творилось. Боже, на что я потратил свое драгоценное время? Это как разговаривать со стеной и думать, что она тебе ответит... Нет, это еще хуже! - разъярено говорил брюнет. - Ты уже в дороге? - Да, еще немного осталось, где-то через часик будем на месте. Ты как? - Нормально. Скучаю по тебе. - Я тоже, - сказал Михаил и потом добавил шепотом, - Очень сильно. - Хочешь стишок? - чуть ли не мурлыча, сказал Алексей. - Хочу-хочу-хочу! - как маленький ребенок сказал радостно Михаил, забыв, что в транспорте находится не один, но на него никто не обращал внимания - все спали. - "Закоханий. І це вже назавжди. І ці слова ніколи не забуду. Закоханий. І це кохання – ти. Нехай мене не судять люди. Закоханий. І серцю не накажеш – Воно горить для тебе і кипить. Закоханий я в тебе, ти це знаєш. На все життя один, а не на мить. Закоханий. І це не флірт, не жарт. З тобою я щасливий, я - в раю. У серці музика, у серці звук фанфар. Щасливий. Я кохаю, я люблю!" Подоляк просто поплыл от интонации Алексея, он блаженно прикрыл глаза, наслаждаясь голосом своего любимого через наушники... Как бы он хотел, чтобы Леша прошептал ему этот стих на ухо, прижимая к себе. Какая к черту война? Какие нахер переговоры? Зачем обо всем этом думать, когда тебя любит и ждет такой мужчина как Арестович? И Миша, наверное, впервые в жизни осознает, что его ждут. - Ты там не заснул? - Не-а, у меня так сердце стучит, какое тут уснешь? - Ммм, а я бы его сейчас послушал, положил бы голову тебе на грудь и кайфовал бы от этого. - Ты меня смущаешь. - И я обожаю это делать. - Ой... - Что? Что такое? - Нет, все ок, просто послышалось, наверное. Ладно Леш, мы уже скоро будем, до встречи. - Целую. Пока. Леша расслабленно откинулся на спинку кресла и заулыбался как дурачок. Все же как ему повезло, что у него есть такой Миша. Его отдушина, его "идеальный мир", в котором он готов остаться навсегда. Это то, ради чего он готов жить и побеждать - жизнь в уютном свете вместе с Михаилом Подоляком, хотя в тайне Леша с недавних пор называет его Михаилом Арестовичем. Звучит же не плохо, да? "Увага! Повітряна тривога! Перейдіть у найближче в укриття!" Алексей слышит вой сирен и его аж передергивает. Тяжелые мысли одна за другой бьют под дых - Миша еще не вернулся, а уже угроза авиаудара! Он, не мешкая, сразу же набирает номер Подоляка - в ответ он слышит разве что гудки. - Да возьми же ты трубку! - сквозь зубы с волнением говорил Леша. Через несколько минут послышалось несколько очень сильных взрывов. У Арестовича от неожиданности засосало под ложечкой и кольнуло в районе груди. Он безостановочно набирал Михаила, но после 7-го звонка он лишь услышал: "Зараз на жаль відсутній зв'язок з вашим абонентом, надішліть будь ласка смс або зателефонуйте пізніше" - С ними все будет хорошо - главное не паниковать! - сказал Арестович, ломая напополам зубочистку. *** - Давид, Давид! Ребята, просыпайтесь! Что-то летит! - кричал во всю Подоляк. Делегация сразу же проснулась, машина в которой они ехали резко затормозила. Все сразу же стали выходить и прятаться кто-куда, в сопровождении охраны. Но вместо того чтобы держатся вместе, они от паники пошли в рассыпную. Подоляк вместе с Арахамией забежали в 9-ти этажку, пытаясь хоть как-то спастись от приближаемого истребителя. Взрывы посыпались градом, в подъезде сначала задрожали окна, но потом и вовсе стали рассыпаться на осколки. Миша стреляет глазами с угла в угол и замечает вход в подвал. "Это лучше чем ничего!" - подумал Подоляк и утянул туда с собой Арахамию. - Вот тебе и съездили! Твою мать, ну как так можно было вляпаться? - тяжело дыша, говорил Давид. - Сейчас все закончится и мы доберемся в офис, это совсем недалеко отсюда... - стараясь не паниковать, говорил Михаил, - О! Леша звонит! Миша не успевает принять вызов, над головой раздается очень сильный взрыв. Телефон падает из рук и разбивается. Еще один взрыв, кажется дом начинает колбасить как от землетрясения, стены дрожат. Секунда и их начинает засыпать. Мужчины пытаются перейти в другой угол подвала - этого делать не стоило. Миша спотыкается об какую-то вещь и падает, вытянув руки вперед, на которые с потолка падают обломки. - Блядь! Как это больно! Давид, береги голову! - прокричал Подоляк. Еще один обломок падает на него ударяя по шее, от чего Миша окончательно отключается, напоследок шепотом зовя Лешу. Давид получил обломками по ногам, но не критически, голову таки успел спрятать и оставался в сознании. Взрывы закончились и, кажется, он слышал звук улетающего истребителя. Арахамия сразу же двинулся к советнику, стряхивая с него обломки, высвобождая руки. - Миша, Миш, ты живой? - мужчина дотронулся к запястью, пытаясь нащупать пульс. Ощутив пальцами немного замедленный стук на лучевой артерии Давид обрадовался - значит все хорошо. Он принял решение ничего не трогать, дабы стены еще больше не посыпались. Их найдут, ведь после каждого удара на место разрушений выезжают ГСЧС. *** - Как такое могло произойти? Почему вы их там оставили?! - Ермак был просто в шоке, он не знал как реагировать на такие "новости". - Андрей, да мы питались до них докричаться, но они как сквозь землю провалились! После удара мы стали их искать, увидели, что ракета попала в жилой дом, вызвали пожарных. На связь не выходят ни Арахамия, ни Подоляк! - кричал Резников. - Ну я что вас учить должен?! По телефону пробейте местонахождение, быстро! - Этим уже занимаются. Я не знаю. Если наши парни "того", это будет пиздец. - Сука, нихрена не дали эти переговоры, так еще и моего советника мне угробили! Ух черты кацапские! - Андрей, мне очень жаль, что так вышло. Я даже ума не приложу куда Мишка с Давидом могли забежать... Нам повезло - мы нашли укрытие за одним из домов, мы думали, что они с нами, а они блядь... Сука, ну почему нельзя было держатся вместе? Сколько раз я подчеркивал - ни за что не расходиться! Я не знаю куда они могли подеваться. Разве что вскочили в тот дом, в который попал снаряд, но он фактически разрушен. Там вряд ли кто-то бы выжил. Андрей Борисович подпер голову руками. Он никак не мог смирится с услышанным, он четко был уверен, что все вернутся, с ними же была охрана, были военные! Как такое вообще могло произойти? Он слышит мелодию входящего звонка и сразу же поднимает - сотрудник из СБУ говорит, что оба телефона замечены именно на той улице, где попал снаряд в дом. Глава офиса президента тяжело вздыхает - блядь как же им сейчас нужны были Арахамия с Подоляком! На них же практически все держалось! - Приветик, Алексей Юрьевич, - ворвался в кабинет без стука Арестович, - Я уже волноваться начал, но вы наконец-то вернулись. Как все прошло? Мишу Подоляка не видели? Я нигде не могу его найти. - Леш, сядь, - тихо сказал Ермак. - Что такое? Резников рассказывает про какой-то дом, в который попал снаряд, что они прятались, разбежались и т.д. Арестович ничего из этого набора ненужных ему слов не понимает. Его интересует одно: где Миша? Леша не понимает, что происходит и зачем вообще Ермак дает ему какой-то конверт? Постепенно к Алексею начинает доходить о чем ему говорят его коллеги, но он молчит. Он без слов подымается и идет к себе в свою временную комнату. В ушах звенит, ноги кажутся ватными, а в горле просто комок - который не дает полноценно сделать вдох. - Нет, да такого просто не может быть. С чего вдруг все вернулись, а Миша нет? По-любому же разыгрывают меня, сейчас придет мой стесняшка и будет тараторить без умолку, - успокаивал себя советник, но получалось что-то очень плохо... Он все же осмеливается аккуратно раскрыть конверт и вытягивает оттуда письмо. " Привіт, коханий! Якщо ти зараз читаєш цей лист, то швидше за все мене вже немає. Ніхто не вічний та й я теж. Знаєш, це так дивно, навколо лунає сирена, за стіною у тебе ефір з Марком, у мене ще купа роботи, якою завалив Єрмак, а я строчу тут прощальні записки. Мені ще ніколи не доводилось писати такі речі... Але все ж таки я би хотів тобі сказати, прокричати на всю планету про те, як шалено тебе кохаю! Льоша, ти найкраще, що могло статись зі мною в житті. Я навіть не мріяв про таку надійну людину як ти. І я навіть за все своє життя й не підозрював, що може бути так добре, як мені було добре з тобою. Пам'ятаєш як ми вперше поцілувались, як вперше кохались, як вперше танцювали разом?.. Це найкращі моменти, які мені могла подарувати доля і які мені подарував ти. Я витягнув щасливий білет, коли познайомився з тобою. І я б зараз віддав всі багатства світу аби опинитись в твоїх мужніх і ніжних обіймах ще раз, але мене вже немає. Вибач, я не виконав того, що ти просив. Я не вижив. Але... Боже, Льош, я зараз реву як остання істеричка... Але я тебе прошу: не зациклюйся на мені, не горюй сильно, не падай духом. Ти маєш жити далі і йти вперед до нашої перемоги! Я кохаю тебе.

Твій Михасик♡ "

Арестович заплакал еще на втором предложении, мурашки пошли по всему телу, руки задрожали, а сердце ныло, словно ранили стрелой. Ему тяжело дышать и вообще, кажется, что его парализовало от страха. Он никогда не впадал в истерики, никогда не рыдал, всегда держась холодно и сохраняя покер-фейс. Однако сегодня он сломался. Слезы бежали безостановочно, в добавок ко всему этому хотелось завыть волком. Хотелось рыдать, кричать, крушить. Но он просто плачет. Плачет без слов, без рыданий. Он не верит во все это. Это, наверное, просто шутка. Миша сейчас вернется, выскочит из-за двери со своей солнечной улыбкой и скажет, что он здесь, накинувшись на него с объятьями. Но к нему так никто и не приходит... А слезы душат, душат раненую душу и он впервые не знает, что ему делать. Он всегда воспринимал известия о смерти как что-то такое далекое, его не касающиеся. Но единственная гибель к которой он не был готов - это гибель его любимого. Он всегда был уверен, что защитит его, а если и надо, то прикроет своим телом лишь бы тот остался жив. Кажется, мир теряет свои краски, а время останавливается. Леша думает, что умер сегодня, после прочтения письма с того света. Ему больно. Его переполняет ужас, когда он понимает каким образом мог погибнуть его Мишенька. Но где-то на задворках сознания гуляет одинокая мысль о том, что Подоляк жив! Тела же не нашли. Да, там все разрушено, горит, ГСЧС тушат пожар и скоро начнут под обломками здания искать тела. Но может Мишенька каким-то чудом уцелел. Алексей готов продать душу дьяволу лишь бы ему сказали, что его малыш жив. Лишь бы он снова мог обнять его... Но Леша понимает - оттуда не возвращаются. *** ГСЧС таки разыскали ребят и вытащили из-под завалов. Мишу сразу же откачали - серьезных повреждений не было, разве что все пальцы были к черту перебиты, под ногтями были кровоизлияния от чего их пластинка казалось фиолетовой. В общем болели они ужасно. Шея в районе перехода цервикальных позвонков в грудные очень сильно ныла. Как ему сказали у него там огромный бордовый синяк, но каких-то переломов либо смещений нету. Будет жить. - Миша, мы конечно с тобой идиоты... - говорил Арахамия, - Вон видишь - там было нормальное укрытые. - Ай да ладно уже. Живы? Живы! Теперь главное вернуться в офис, - голос Миши был хриплым и очень тихим, он только сейчас потихоньку осознавал, что произошло. - Ребята нас подкинут. Миш, сильно пальцы болят? - Ай да хрен с ними пальцами - заживут. Все уже позади. В другой раз будем уже более внимательны. А как остальные? - Все ребята давно в офисе и, кажется, уже успели нас заживо похоронить. Миша испуганно смотрит на Давида. Боже, лишь бы Леша не узнал всю эту историю - он же убьет его на месте... Но Подоляку стало еще страшнее, когда он представил как мог отреагировать Алексей на такую новость. Нет, они просто немедленно должны ехать. В офисе их с Давидом встречали с улыбками и обнимашками, однако и отхватить они за свою "самодеятельность" тоже успели. Но советнику было не до всего этого. Он поспешил улизнуть с кабинета Ермака и направился к Арестовичу. Он без стука врывается к своему любимому. Тот сидит к двери спиной и, кажется, даже не шевелиться. - Леша, я вернулся, - тихо сказал Михаил. Но он так и не услышал ответа. Миша замечает в одной руке Алексея сломанный карандаш, а в другой - до боли знакомый лист бумаги. Он сразу же уселся на стул напротив и просто ужаснулся, когда увидел в каком состоянии его Леша. Тот безразлично смотрел в одну точку своим янтарными глазами, которые утратили весь запал и были на мокром месте. - Леша, посмотри на меня, - просил мужчина. Алексей переводит свой взгляд на него и его глаза расширяются не то от удивления, не то от страха. От страха, что это просто иллюзия и что Миша - это всего лишь игра его раненого подсознания. - Михасик? - сипло прошептал Арестович, - Ти тільки не щезай, добре? Не йди від мене. Золотко моє. Леша, будто боясь, что тот исчезнет, легонько протянул руку к щеке Миши. Касание... И он ощущает, что пухленькая щечка, которую он сейчас трогает - теплая! Он ощущает его! Кажется, мозги начинают работать в нормальном режиме и адекватно оценивать ситуацию. Глазами он цепляется за его поцарапанную шею, изувеченные пальцы, потрепанную одежду. "Господи, спасибо Тебе!" - думает Алексей. - Михасик... - горько сказал Арестович, падая со стула на колени. Он сильно обнял своего любимого, уткнувшись носом в его живот. Подоляк, не задумываясь, стал успокаивающе гладить мужчину по спине, шее, волосам. Ему было стыдно. Ужасно стыдно за то, что он заставил Лешу так нервничать. Сердце просто рвалось на куски от увиденного - боль Алексея эхом отбивалась и в Мишиной душе. Как он мог быть таким безответственным? Как мог так поступить со своим любимым? Нет. Теперь он точно будет лучше заботиться о собственной безопасности. - Леша, прости меня, я больше так не буду, - почему-то именно эта глупая детская фраза пришла в голову Михаила сейчас. Алексей лишь сильнее прижимает к себе своего любимого. Он еще никогда не испытывал такого - еще минуту назад он был полностью опустошен, а сейчас - он безгранично счастлив, потому что понимает, какое на самом деле произошло чудо. Он готов сделать все лишь бы такое не повторилось. Лишь бы Миша больше не оказался в такой ужасной ситуации совсем один. Он отстраняется, аккуратно берет в свои руки его ладони и нежно целует каждую по очереди, он осторожно проводит губами по каждому раненому пальчику, шепча что залечит их сам. - Миша, если ты еще раз такое мне напишешь, я тебя даже с того света достану и хорошенько отшлепаю, негодник ты мой любимый, - Арестович пытался говорить грозно, но получалось как-то совсем отчаянно. - Леш, честно, я даже не знаю... Я не помню как я туда забежал с Давидом, как нашел тот подвал. Я даже пикнуть не успел, а на нас потолок сыплется. В тот момент я лишь успел подумать о тебе, о нашем последнем разговоре. Именно тогда мне как никогда захотелось еще раз поговорить с тобой, обнять тебя... Просто сказать, что я люблю тебя. А потом темно. Пусто. Ничего не было. Но я проснулся - меня вытащили с Давидом оттуда, в машине скорой меня осмотрели и сказали, что ничего серьезного нет, пальцы я не сломал, но защемил добротно. С шеей тоже все ок. Так что как-то так. - Это все уже неважно. Главное что ты со мной. Я тебе со всем помогу. Я буду печатать в твиттере посты, буду заполнять бумаги вместо тебя. На переговоры ездить. Я все-все буду делать. - Леш, у тебя и своих дел невпроворот. - Чшшш, - Арестович касается указательным пальцем губ Миши, - Золотко, головне, що ти живий. Я ж думав, що з розуму зійду. Не лякай мене більше так. Ходи до мене. Алексей садится на кровать и осторожно притягивает к себе Мишу, сажая на себя сверху. Тот немного морщится, когда рука Леши прикасается к его спине. Алексей аккуратно целует сначала в шею, потом линию подбородка, поднимаясь выше к немного распухшим губам Подоляка. - Ммм, Леш, - отстраняясь, прошептал Михаил, - Я грязный, не пачкайся об меня. - Хм. Тогда я как истинный джентльмен вынужден тебе помочь, - хитро сказал советник. - В смысле? - непонимающе спросил брюнет. Но он все сразу понял, когда оказался полностью обнаженным в душевой кабине вместе с дьявольски соблазнительным Арестовичем. Подоляк жутко покраснел, не зная куда деваться от этого пожирающего взгляда янтарных глаз. - Л-леш, я это, я сам... Я... Не надо Леш... - пытаясь скрыть интимные места, смущенно говорил Михаил. - Миш, ну чего я там не видел? Я же хочу всего лишь помочь, мне так жаль твои пальчики. Кстати, у меня есть пластыри и шикарная мазь от ушибов, - чмокнув легко в губы советника, сказал Алексей. - Льоша, я стидаюсь... - на грани слышимости сказал мужчина, опуская глаза вниз. - Моя стесняшка, за это и люблю тебя. За твою невинность. Теплые струи воды окутывали с головы до ног, расслабляя. Но блуждающие руки Арестовича, вместе с намыленной мочалкой, по всему телу - заставляли напрячься. Миша тяжело дышал, особенно когда мужчина провел губкой по его соскам уже во второй раз. Постыдные мысли лезли в голову, а когда рукой Леша дотягивается до паха, Михаил не может сдержать стона. Он ощущает на своем полувозбужденном члене ладонь Алексея и закусывает губу. Его ведет, ему все это безумно нравится, но он никогда себе в этом не признается. Это слишком стыдно. - Ммм... Льош, візьми мене, - слова вырвались прежде чем Миша понял, что сморозил - он уже не контролировал себя. Он затуманено заглядывает в хищные глаза своего любимого. И Леша не выдерживает, он сильно хватает Мишу за талию, резко прижав к себе. Подоляк лишь успевает выдать растерянное: "Ах!", ударяясь об торс Арестовича. - Если вдруг будет больно, остановимся, - прошептал Леша перед тем как резко впиться в его губы. Но Миша знает, что даже если и будет, то он не скажет, потому что ему до одури сейчас хочется ощутить в себе плоть советника. Ему хочется быть зацелованным, заласканным и затраханным до потери сознания, поэтому он сейчас покорно смачивал слюной пальцы Арестовича. Этими самыми пальцами Алексей аккуратно входит в тело своего любимого. Подоляк забывается - его ничего не волнует, он сосредоточен на действиях, которые с ними творил Алексей. Михаила переворачивают лицом к кафелю, на который он упирается обеими ладонями. Он ощущает руки Леши сначала у себя на пояснице, которые так и просят прогнуться, а потом и на талии. Арестович входит в него одним слитным движением, выходит почти полностью назад и резко входит снова, продолжая в таком темпе засаживать Подоляку. Ему сложно удержатся, казалось, что он сейчас съедет вниз, но сильные руки Алексея крепко обхватывают его поперек груди, не давая упасть. Толчок. Еще один. Два. Три. Четыре. И так бесконечно... Мише, кажется, что он задыхается - это слишком божественно и сдерживать себя уже не имеет никакого смысла. Он шепчет Алексею о том, как ему хорошо, просит не останавливаться, умоляет брать его сильнее, жестче и быстрее... Хотя куда уже жестче? Глазами Леша замечает как Подоляк хочет прикоснуться к себе, но он тут же блокирует все эти попытки. - Руки! - командным тоном сказал Арестович, - Кончишь сегодня от того как я тебя долблю. Михаил хнычет, закусывает губу и подчиняется своему любимому. Напряженный член был прижат к животу, из уздечки шли капельки предэякулята, яички казались невыносимо тяжелыми от скопившегося количества семени в них. Разрядка наступает неожиданно, после того, как он ощущает тепло спермы Алексея, которую тот выпустил в него. Блядь, наверное, в этот момент Миша окончательно понял, что теперь полностью принадлежит ему - господину Арестовичу. Теплые руки Леши разворачивают его к себе. И они снова лицом к лицу. - Я люблю тебя, - тяжело дыша, сказал Михаил. - Я так млію за тобою, як ніколи ніхто не млів... - прошептал, отдышавшись, Алексей в губы Подоляку, нежно целуя его. В груди Миши приятно кольнуло - он был счастлив. Счастлив, что судьба подарила ему второй шанс.