Без названия

Миша сидит в комнате своего любимого, вертя в руках его же зубочистки. А действительно - они успокаивали, словно хранили энергию Леши. Прошло уже два дня, а Подоляк никак не мог его дождаться. Время уже далеко за полночь, а его все нет и нет. Он каждую секунду надеется, что сейчас откроется дверь и сюда бесцеремонно ворвется Арестович, весело улыбаясь и рассказывая о том, что видел и где был. Секунды сменяются минутами, а минуты часами... Глаза никак не закрываются - о каком тут сне можно думать, когда руки так и чешутся зарыться в чужие темные волосы, нежно перебирая прядки? Он скучает. Ему так не хватает его. Даже записывая брифинги, он вспоминает как Леша заставлял его чувствовать себя уверенней и даже немного улыбаться. Четвертое оповещение о воздушной тревоге. Миша лишь тяжело вздыхает и, встав со стула, ложится на скрипучую кровать, на которой они не раз успели зажечь. Что-то ему подсказывает, что лучше закрыть уши берушами, а еще лучше просто послушать музыку в наушниках. Душа итак не на месте из-за этих вылазок Арестовича, а если сейчас он еще и услышит взрывы, то вообще поседеет. Он должен был вернутся еще к девяти часам, а сейчас уже два тридцать семь... Миша не хочет себя накручивать, не хочет гореть от страха и стресса. Он просто вспоминает фразы Леши, его объятия, его поцелуи, его касания. Вот бы сейчас услышать его шепот, такой, что проникал под кожу и обволакивал душу спокойствием. Он немного дергается когда к нему приходит сообщение на телеграмм. Голосовое сообщение от неизвестного номера. Снова угрозы? Он даже не хотел этого слушать, но пальцем нечаянно задевает голубой треугольник. Подоляк от неожиданности подпрыгивает на кровати - в наушниках раздается до боли знакомый и родной хриплый голос... "Михасик, привіт! Зі мною все ок, просто трошки не вкладаюсь в обіцяний час. Я дуже сумую за тобою і також страшенно за тебе хвилююсь. Пам'ятаю ж як ти боїшся тих клятих вибухів. Не бійся, я з тобою всім чим тільки зараз можу - і душею, і думками. Спробуй заснути, а вже завтра може й побачимось. Я тебе кохаю, золотко." Каких-то двадцать две секунды, а сердце уже радостно забилось от услышанного. Леша в порядке, с ним все хорошо и это не могло не радовать. Единственное, что ему не понравилось ,так это звуки стрельбы и один негромкий взрыв на фоне голоса Арестовича. Но он верит, что все будет ок. Миша выбирает скорую реакцию и ставит красное сердечко под голосовым сообщением своего любимого. Но наверху - был в сети две минуты назад. Да какая уже разница? Он нашел для него время среди всей этой заварушки и начал успокаивать, потому что помнил о том, какой Мишка паникер. Вот бы поскорее он вернулся. Еще один день близился к концу. Подоляк сегодня был загружен по горло: готовил новые бумаги для псевдопереговоров, давал интервью иностранным СМИ, еще и своим пришлось дать, дабы не обижались и еще два экстренных совещания. Плелся он в свою комнату еле переставляя ноги и с надеждой на то, что под этот вечер увидится с Лешей. Открыв дверь, он вошел внутрь - было пусто. Ну а что он думал, что Арестович появится как черт из табакерки со вскриками " Михасик а я вже тут!", но краем глаза он замечает на своей постели что-то очень яркое. Он подходит ближе и видит розовую обертку с такой же розовой лентой, а внутри целая куча разноцветных пионов. Так же рядом лежала белая открытка. Подоляк улыбался, как дурак, чувствуя как сердце радостно скачет и готово хоть прямо сейчас выпрыгнуть из его груди. Он прижимает к себе букет цветов и вдыхает этот прелестный аромат, который уносит его в довоенные времена. Рука так же тянется к открытке и конечно же он находит там стишок, написанный Лешиной рукой. "Вас так ніхто не любить. Я один. Я вас люблю, як проклятий. До смерті. Земля на небі, вечір, щастя, дим, Роки і рік, сніги, водою стерті, Вони мені одне лиш: ви і ви… Димлять століття, води і народи… Моя ви пам’ять степу-ковили, Зорі небесний голос і свободи. Дивіться, гляньте: мій – то голос ваш: Як світиться він тепло на світанні… Я вас люблю, як сіль свою Сиваш, Як ліс у грудні свій листок останній." У Миши ностальгия... Он вспоминает то утро, когда молодой курьер принес первый букет от Арестовича, а он тогда еще и не подозревал, что такие красивые вещи ему дарит Лешенька. Как же хотелось вернутся в то беззаботное время - без войны, без обстрелов, без взрывов, без новостей о так трагически погибших детях... - Стоп. Если это здесь - значит Леша вернулся!!! - он ставит букет обратно и бежит искать своего любимого. В комнате было пусто, но черная дорожная сумка подтвердила его догадки - Арестович где-то совсем рядом. Миша бежит в ту часть, где они записывали брифинги или чаще всего Леша давал интервью либо проводил эфиры с Марком. По дороге ему встречается Резников, который пальцами показывает, что его зазноба уже приехала и сидит там. Он резко толкает рукой дверь и забегает внутрь. Леша сидит в наушниках и что-то говорит, записывая на свой смартфон. Подоляку почему-то даже в голову не пришло, что тот сейчас в прямом эфире! Тело само тянется к тому кого любит. Арестович рассказывает Марку о попадании снарядов по цивильных объектах, поворачивает голову и видит Мишу, который мчится к нему. Секунда и на камеру всем видно, как тот его ласково обнимает за лицо, и прижимается щекой к темной макушке. - Да, привет, Миш, сейчас поговорим, - мимолетно касаясь его ладони, спокойно ответил Алексей, но Подоляк что-то нетерпеливо шепчет сзади, - Да погоди ж ты! У меня ж прямой эфир, Миша! - широко улыбаясь, сказал он, - Ты будешь записываться что ли? Ну хорошо, дай я договорю... - дабы отвлечь немного прифигевших зрителей от того, что они сейчас увидели, говорил Леша. Подоляк широко раскрыл глаза и прикрыл рот рукой, дабы сдержать смех - ну как он не догадался, что у его любимого сейчас стрим?! Е-мае, что же он натворил! А он ведь его еще и поцеловать хотел! Это же был бы пиздец! - Ворвался Михаил Подоляк в кадр и решительно добавил нам оптимизма, - с нескрываемой улыбкой говорил Алексей, тем временем к нему еще раз подошел советник и обнял, дабы помахать всем на камеру. Леша шлепнул его по попе, когда тот отошел на расстояние где не попадал в поле зрения третьих лиц, от чего Миша жутко покраснел. Сосредоточиться было тяжело, но все же Арестович продолжил говорить, все время кося взгляд в ту сторону, где сидел его малыш. "Кто-то после этого эфира будет наказан" - думал советник, иногда стреляя своими глазами в темные глаза Подоляка. *** Михаил решил не отвлекать своего любимого, поэтому вернулся к себе. Он хотел начать воплощать свою гениальную идею прямо сейчас. В шкафу он нашел свои узкие темные джинсы, а на вешалке висел белый халат на длинный рукав, который Подоляку удалось выпросить у Маринки за 2 молочные шоколадки. Он снимает с себя свитер и на голое тело одевает халат. Сел как влитой. Как же давно он такое не надевал... Он смотрит на себя и думает, что был бы неплохим врачом. Соблазнительным врачом. Он укладывает свои волосы назад от чего начинает выглядеть просто сногсшибательно. Массажное масло уже в руках - остается только дождаться Лешу. Михаил садится расслаблено на стул, положив ногу на ногу. - Золотко, ану ходи... Сюди... - Арестович зашел в комнату с намерением сразу же затискать своего любимого, но мягко говоря удивился от увиденного. Его Миша сидел, вальяжно раскинувшись на стуле. Тонкая светлая ткань медицинского халатика отлично сидела на теле его любимого, полы которого были открыты и открывали прекрасный вид на обнаженный торс. Ткань узких джинсов обтягивала стройные и такие соблазнительные ножки. Темные глаза, кажется, стали еще чернее, искушающе смотря на Алексея. - Лешенька, раздевайся, ты уже устал, наверное. И ложись на кровать, у меня для тебя подарок. Арестовичу дважды повторять не пришлось - он сразу стянул толстовку, желтую футболку, хотел уже и брюки снять, но Миша его остановил, попросив ложится поудобнее на живот. Леша выполнял все просьбы бесприкословно в предвкушении чего-то очень хорошего и сладкого. - Тебе нравится запах кокоса, а то я другого масла не нашел? - разогревая свои руки, спрашивал советник. - Конечно, а что ты собрался делать? - Тебе понравится. Брюнет взял немного масла, растер между ладошками и аккуратно прикоснулся к обнаженной спине своего любимого. Он плавными движениями разминал твердые мышцы так, как показывал ему Давид. Сначала было очень неловко, ему казалось, что он сделает что-то не так и Леше может стать неприятно. - Боже, золотко, не зупиняйся, отут натисни сильніше... Миша действовал уже более уверенно и сам не заметил как начал возбуждаться. В ход кроме рук пошли уже и губы, которые мягко целовали мужественную шею. Алексей же решил приостановить эту сладостную пытку и наощупь положил руку на пуговицу темных брюк Михаила. - Леша? - Я больше не выдержу, иди ко мне... Арестович привстает обхватывает за талию Мишу и сажает на себя сверху. Тот от неожиданности ойкает и сильно вцепляется пальцами в крепкие плечи. Он ласково касается щеки своего любимого, пальцем проведя по нижней губе. Как же он его хочет, прямо здесь и прямо сейчас. Насладится громкими стонами и полувсхлипами, ощутить тесноту этого прекрасного тела. - Мне крышу от тебя сносит, маленький мой, тебе так идет этот халатик, ты словно ангелочек, - краткими поцелуями проходясь по шее, шептал советник. У Подоляка мутнеет перед глазами, он плывет от касаний Леши. Тот накрывает его губы своими, одновременно касаясь пальцами к розовым бусинкам сосков. Горячие руки оглаживают обнаженный торс Миши снизу вверх, поднимаясь выше и стаскивая с плеч халат. Алексей прижимает его к своему телу, кожа к коже, целуя уже глубоко и размашисто. Советник помогает своему любимому снять эти узкие брюки и раздевается сам, снова сажая его на себя сверху. Кокосовое масло нашлось как нельзя кстати. Он обмазал им пальцы и нежно прошелся ними по входу в тело Михаила. Пальцы проникали тяжело - тот был очень узким поскольку у них уже давно не было близости. Подоляку сначала было немного больно, но как только Алексей нащупал нужную точку - все сразу стало на свои места. Он положил голову на плечо любимого, закусив губу, чтобы громко не стонать, но это давалось ему с трудом. - Леша, нет! П-постой! Мммм! - стал кричать брюнет когда к терзающим его пальцам, добавилась горячая ладонь на плоти. - Держись крепче, сейчас тебе будет очень хорошо, - прошептал ему на ушко соблазнительно Арестович. - Боже, Леша! Ааааах! - Давай малыш, кончи для меня... - этот пошлый шепот сводил с ума бедного Мишу. Хватает всего лишь несколько движений, чтобы он бурно излился в кулак Алексея. Не успевает он отдышатся как ощущает как в него плавным движением проникает Леша, кажется так глубоко он еще в него не входил. Миша чувствует как снова возбуждается и от этого только острее ощущается член внутри его тела. Он не может больше ждать, поэтому положив обе ладони на грудь Арестовича, стал двигаться. Брюнет как зачарованный смотрит на скачки своего любимого, придерживая его обеими руками за талию. Какой вид! Растрепанный, с приоткрытыми распухшими губами и откинутой головой назад, полностью обнаженный и такой возбужденный. Це особливий Міша Подоляк, доступний тільки для Олексія Арестовича. - Льоша, аааах! Як же я тебе кохаююю! И Леша не выдерживает он с силой насаживает на себя Мишу, который, кажется, скоро сорвет голос если будет так откровенно стонать. Алексей в порыве страсти впивается в его губы, проходясь языком по деснам. Подоляк стонет в поцелуй, когда советник обхватывает его член рукой и большим пальцем ласкает уздечку. - Михасику, мм, який ж ти солоденький... От голоса и быстрых толчков своего любимого Миша кончает во второй раз. Он просит Лешу остановиться, слезает с него и опускается на колени. Арестович сейчас вообще был в шоке от того, что вытворял его скромник. Тот без стеснения обхватил его плоть рукой и стал быстро двигать ладонью туда-сюда. Когда мужчина уже был на пике, он обхватил головку своими губами, слизывая с нее струйки спермы. - Що ж ти витворяєш, золотко?. - говорит, тяжело дыша, Алексей и тянет к себе Михаила. - Кохаю тебе... - устало прошептал тот, на что советник целует его пухлые раскрасневшиеся губы, немного горькие на вкус. Позже они вдвоем приводят себя в порядок, и садятся вместе на эту многострадальную, скрипучую, односпальную кровать. - Я так скучал по тебе, очень было трудно оставлять тебя одного, после того как мы поцапались, - взяв ладонь Миши в свою говорил советник. - А я волновался очень сильно. Ты же даже ничего не сказал. - Я тебе оставил записку. Ну не мог я рассказать тебе тогда, ты был так истощён. Ну не обижайся, солнышко. - Да не обижаюсь я, Леш. Просто временами мне так страшно за тебя. Ты же такой обезбашенный, когда едешь на фронт, забываешь обо всем, но в первую очередь забываешь о своей безопасности! - Вот нифига, это не правда! Ничего я не забывал. - Да, и именно поэтому у тебя на бедре этот огромный шрам? Это от осколка что ли? - Ничего там серьезного нет. Малыш, я здесь, я с тобой. Ты - вся моя жизнь. Куда бы я не поехал и где бы не оказался - меня станет сопровождать прекрасная мотивация - вернутся к тебе. Я всегда буду возвращаться к тебе, - прижимая к своей груди Подоляка, говорил Алексей. - Леш? - Да, маленький? - А ти дійсно так мене кохаєш? - Ні, я тебе не кохаю. Це вже щось більше ніж кохання. Михаил только сильнее прижимается к мужественной груди своего любимого, пряча смущенную улыбку. Он чувствует краткие поцелуи на своей макушке и ощущает бережные объятия Леши. Он не хочет больше никаких заданий, никаких разлук... Он без него и часа провести не может, а дни словно резина тянутся тяжелой вечностью если рядом нет Арестовича. - Так что там за линией фронта? - Ты знаешь, может это и слишком оптимистично прозвучит, но мы сможем. У нас все выйдет. - Да, но во сколько невинных душ нам обойдется эта победа. Я так устал читать эти ужасы... Однако самое худшее это то, что я ничего не могу сделать для этих людей, детей, малышей... - Мишенька, у каждого свой фронт. Ты и так на этих тупых переговорах выгрызаешь как можешь разрешения на зеленые коридоры, общаешься с иностранцами, склоняя их к сотрудничеству с нами. Ты все правильно делаешь. - Порою мне бывает стыдно, что сейчас я относительно сижу в безопасности... А где-то совсем рядом гибнут дети. - Солнышко, мы все на равных условиях - от авиаударов на территории нашей страны никто не застрахован. Наши парни делают все возможное, чтобы враг был повержен. И я уверен - они все для этого сделают. Ну вот, начинается, - слыша сирену, сказал Леша. Но Подоляк уже никак не реагировал на эти звуки. Это сначала он очень пугался, даже было время, что он постоянно слышал фантомные звуки сирены, но после, больше чем двух недель войны, он привык. Зачем нервничать если тот, кто ему нужен сидит сейчас здесь и его обнимает? Никакие взрывы и выстрели не заглушат стук сердца его любимого - это было то самое ни с чем несравнимое его личное успокоительное. Как же оно красиво билось, будто так и кричало о своей любви к Подоляку. Это так хорошо, что у него есть такой Леша. Он бы сошел без него с ума. - Золотко, ти вже засинаєш? Може ляжеш? Тобі так буде зручніше, а то ж спинка затече, - ласково проведя рукой по этой спинке, предложил брюнет. - Я не хочу тебе відпускати. Моє найзручніше місце - це твої обійми, - Миша трется носом о его ключицы и оставляет в ямочке между ними легкий поцелуй.