Без названия

Сашка сидел на табуретке за столом на кухне, жуя кусочек пиццы, что ему приготовила Настя. Он мотал ножкой туда-сюда, подперев себя одной рукой за щеку и рассказывая о новом папином друге, который безумно ему понравился. - Ти хочеш сказати, що ночував з татком в хаті в незнайомого дядька? - неуверенно переспрашивала женщина. Она внимательно слушала рассказ мальчика, но где-то глубоко в душе думала, что это у ее ребенка такая буйная фантазия. Да не мог же Леша сойтись на старости лет с мужиком?! Или же?.. Зная его сумасшедший характер и уму непостижимые идейки - мог. Была ли она против? Скорее нет, чем да. Просто нужно было свыкнутся с этой мыслью. Сашенька итак ничего не понял и этот "загадочный Миша" ему похоже очень понравился. По телевизору тем временем показывали новости. Настя хотела переключить, дабы не травмировать своего сына подобным, но тот резко встал с кресла и подбежал к плазме, тыча пальцем в Подоляка, у которого через скайп брали интервью. - От! Це Міша-Міша-Міша! Отой кльовий дядько, що з татком дружить, - радостно подпрыгивая, кричал мальчик. Анастасия аж поперхнулся утренним кофе, ошарашенно смотря то на плазму, в которой было видно Михаила, то на своего ребенка. - Отойво мужик то Міша, та? - Та! Ти знаєш, він таку картопельку вміє жарити! А ще сосиски в формі восьминіжків! А ще він мені мультик про Сіда знайшов і котиком своїм дозволив погратися! Я хочу ще раз до нього в гості! Настя тихо выпускает тяжелый выдох и кладет голову на свои согнутые в локтях руки. Это вообще рвань! Ей так хотелось рассмеяться, но она сдержала себя, дабы Сашенька чего дурного не подумал. Пара года: ее бывшей муж и его друг - советник главы офиса президента. Боже, почему это так смешно и одновременно мило? Но Подоляку надо отдать должное - он заставил Арестовича носить обручальное кольцо на пальце - вещь, которую когда-то тот просто не мог терпеть. Видать тик ток не лгал, когда она смотрела видосики о них. *** Михаил наконец-то более менее оклемался после операции и теперь мог спокойно ходить. В офисе ничего не изменилось, да и на фронте тоже ситуация была стабильно напряженной. Дни сливались, чередуясь один за другим, а известия об Азовстале добивали бедное сердце Подоляка. Каждый раз он со слезами на глазах смотрел на людей и деток, которые прятались в подземельях и громко пели, пытаясь перекричать звуки взрывов... Каждый раз у него бежал мороз по коже, когда командир Азова выходил на связь, докладывая обстановку под звуки выстрелов и шум авиабомб. Нужно было что-то делать... Даже он, толком ничего не смысля в военном деле, понимал что ждет Мариуполь, к сожалению. Сейчас на его взгляд самым важным было спасти их бойцов и их людей. Это задача номер один. Он неоднократно на консультациях с вражеской делегацией поднимал этот вопрос, но Давид лишь махал головой и шептал, что это бесполезно. Но Подоляк был бы не Подоляком если бы не высказал следующее: "Так. Без жодних умов. Готові провести спеціальний раунд переговорів у Маріуполі. Один на один. Два на два. Щоб забрати наших хлопців, азовців, військових, цивільних, дітей, живих і поранених. Усіх. Бо вони свої. Бо вони в моєму серці. Назавжди. Без варіантів." Деблокада военным путем невозможна, поэтому нужно даваться до дипломатических решений проблемы. Миша понимал с кем они имеют дело, понимал как будет рисковать он, да и вообще вся делегация и люди, которые возьмут в этом участие, но своих граждан они должны спасти. Это их долг перед страной и перед собой! Любимы путями, лазейками, подземными тоннелями или же водой - они должны всех вытащить оттуда. Пусть черепашьими темпами, но спасти их... Они сейчас совещаются на счет возможного "особенного" раунда переговоров. Зеленский только "за", Ермак тоже, но они понимают, что отпускать туда одну переговорную делегацию слишком рискованно и слишком глупо. Эта операция должна задействовать больше людей, но еще было бы лучше под конвоем ООН все это дело провернуть. Они еще много дискутируют на это тему, но все же приходят ко одному верному решению: "С Мариуполя должны выбраться все оставшиеся там - живыми, потому что жизни людей для их страны, важнее куска земли". Это итак их территория, что под оккупацией, что без нее - они все вернут. Но иногда, чтобы победить нужно чем-то пожертвовать. Но они точно знают, что отдадут Мариуполь только для того, чтобы потом помпезно его вернуть и освободить из лап этих ублюдков! *** Алексей вернулся из очередного выезда. Каждую неделю одно и тоже на несколько дней. С Мишенькой почти не видится, еще и все время приходится терпеть подколы от бывшей жены, которая иногда звонит и в шутку его с Подоляком величает "Голубками". Сначала было немного неловко от того, что Настя все знает, но потом Леша свыкся с этой мыслью и она ему больше не доставляла дискомфорта. В офисе он Мишу не застал - тот, наверное, уже дома. Но Алексея еще ждал стрим с Марком, который он решил провести в рабочих стенах. Макбук был готов, скайп запущен, на часах 19:42. У него еще есть время переодеться и заварить себе чай. Он берет в руки смартфон, на заставке стоит фотка спящих Миши и Сашеньки, на которую он все время с умилением залипает. Хотелось написать Мишеньке, что скоро он будет дома, но может лучше сюрпризом прийти? Он так любит, когда Подоляк бежит его встречать, даже не надеясь, что Леша мог появиться. Эфир начинается, Марк снова говорит про подписки, лайки и т.д. Советник как всегда рассказывает о военной обстановке, о новом пакете санкций да и вообще о всех возможных политических новостях. Марк ставит ему разные вопросы, немного шутит, они с Лешей смеются вместе. "Что ты можешь сказать о заявлении Подоляка?" - Каком заявлении? "Подоляк сказал, что готов вместе с Арахамией провести особый раунд переговоров в Мариуполе, дабы спасти бойцов из Азовстали" - Шо сказал Подоляк? - немного прихренев от реплик Фейгина, говорил Алексей. Он сразу же взял в руки айфон, заходя в твиттер, параллельно отвечая, что пока никак не может сего заявления прокомментировать, поскольку в Мариуполе очень тяжелая ситуация. Он читает пост своего супруга и начинает закипать от злости, думая о том, что тому вообще все мозги вышибло. Да кто его там станет слушать? Кто?! Сборище насильников-убийц? Эфир слава Богу подошел к концу. Леша быстро все выключил, собрался, закрыл двери кабинета и вылетел пулей из офиса. Он запрыгнул в машину и сразу надавил на педаль газа. - Зараз я тобі, курва, дам, і Маріуполь, і Азов, і переговори! Я тобі зараз такі переговори зроблю, шо ти тиждень на стільці нормально сидіти не зможеш! - ругался себе под нос Леша. Но он скорее был сильно взволнован, нежели зол. Потому что даже не хотелось представлять, что бы там могли сотворить с его любимым. *** Михаил сидел в гостиной, пересматривая переговорные бумаги... Ну почему он на старости лет должен вчитываться в этот бред? Бандермобили, Бандероголуби, Биолаборатории, секретные базы НАТО ну и конечно центр американоцентричного мира... Да-да оказывается он был здесь - в Украине. Интересно, а Америка об этом знала? Что в одном из их простых сел американоцентризма больше, нежели в каком то штате США. От этого всего просто хотелось ржать до колик в животе. Миша задавался только одним вопросом: "Насколько надо быть долбоебом, чтобы всерьез это печатать и обговаривать каждые переговоры?" - Де ти, блять, є?! - услышал Михаил злой голос из коридора, вслед за которым раздался громкий хлопок входной двери. - Леша? Ты уже вернулся? А я ждал тебя только завтра, - с улыбкой говорил мужчина, пытаясь игнорировать этот бешеный взгляд злого льва. - Я тебе сейчас все уши надеру! - Мне? За что? - хотя Подоляк уже догадывался о чем сейчас пойдет речь. - Ты хоть понимаешь на что подписываешься? Ты хоть представляешь хотя бы на процентов 10% что там твориться? И ты думаешь, что перед таким героем как Миша Подоляк вражеская техника расступится и пропустит проводить переговоры на улицах усыпанными трупами, да? - Леша, это мой долг! - Блядь, я конечно люблю твою наивность, но иногда она меня просто убивает! С чего ты взял, что вас вообще кто-то станет слушать? Ты забыл против кого мы воюем? Да они убьют тебя или того хуже в плен возьмут и замучают до смерти! Ты их фантазии знаешь и последствия их зверств ты выдел! Хочешь стать одной их этих жертв? - Моя миссия и заключается в том, что бы прекратить эти жертвы. И вообще: как я сказал так и будет! Хватит из меня делать слабака и мямлю! Я не такой! И то, что я не умею держать автомат в руках не делает меня хуже тебя! - Да кто говорит, что ты хуже?! Миша, я никогда не считал тебя таким! Но пойми ты, что чрезмерное напрасное геройство здесь ни к чему! Переговорами на эту тему должны заниматься сугубо военные. Я тебя туда не отпущу. И это мое последнее слово! - Да? А ты ,милый, мое "слово" спрашиваешь, когда катаешься в свои командировки? Ты думаешь, я не знаю куда ты ездишь? Мне Резников все рассказал! Не опасно, да? Стрелять никто не будет, да? Ты всего лишь на денечек?.. Денечек, сука, который в любой момент может стать последним! Ты хоть знаешь как я за тебя боюсь? Ты представляешь себе, что я успеваю тут надумать, пока ты там с ружьем в руках гоняешь как ненормальный?! - Миш, это совсем другое дело. - Да что ты говоришь! Не надо из меня делать тряпку! Я тебе не Настя, так что хватит со мной сюсюкаться! - мужчина развернулся чтобы уйти, но ощутил у себя на локте стальную хватку. Миг и он прижат сильным телом к стене. Он растерянно смотрит в янтарные глаза, которые были готовы сожрать его на месте. Алексей молчит, он выжидающе смотрит на своего мужа, который, кажется, успел испугаться от его резких действий. Боже, да неужели он думает, что Леша бы посмел причинить ему боль? Миша зажмурился и склонил голову в ожидание удара, но только Арестович явно не собирался совершать такую низость. - Ми ще про це потім поговоримо, а зараз ходи до мене, золотко, я дуже скучив, - нежно прошептал мужчина, обнимая немного ошарашенного сменой его настроения Подоляка. Он неуверенно кладет руки на широкие плечи Алексея, пытаясь понять в чем же подвох. Но его действительно нет. Он чувствует мимолетные поцелуи у себя на шее и где-то за левым ушком, а за ними тихий шепот: "Я тебе хочу, Михайлику". Щеки вмиг становятся красными от услышанного и где-то в паху начинает завязываться тугой узел. - Лешенька, прости меня, пожалуйста, - пытаясь сдержать слезы прошептал Михаил. - Чшшш, все. Не надо, не надо больше об этом. Мы подумаем об этом позже. Маленький, ну ты что, плачешь? - Леша цокнул языком и принялся покрывать поцелуями любимое личико, - Опять я тебя заставляю плакать. Подоляк вскрикивает и начинает громко смеяться, когда Леша запускает свои руки к нему под футболку и начинает щекотать. Он шепчет ему на ухо, что обожает его смех. Так они и вваливаются на радостях в гостиную, но зацепившись за рядом стоящий стул летят на пол. Миша немного тряхнулся левым плечом об паркет, прижав своим телом Лешину руку которая была у него под футболкой. Они вместе смеются и Арестович, подхватив Михаила, заставляет его сесть на себя сверху. Он невесомо поглаживает упругие ягодицы сквозь ткань пижамных штанов, советник же без стеснения двигает попой по паху Леши и соблазнительно шепчет: - Здається дехто декілька днів тому писав, що як повернеться то прив'яже мене до ліжка, то часом був не ти, Льошенька? - Пане Михайло, ви впевнені, що витримаєте всі мої інтимні фантазії щодо вашого прекрасного тіла? - А ти в мені сумніваєшся? Алексей без слов поднялся, подхватил своего любимого на руки и пошел с ним в спальню. Там он быстро избавил себя и Михаила от ненужной одежды. Он одним движением толкает Подоляка на кровать и, нависая сверху, целует его жарко в губы. Он проходится руками по светлой, нежной коже вниз, сплетая свои пальцы с пальцами брюнета. Миша нетерпеливо трется о бедра своего любимого, отвечая со всей страстью на его поцелуи. - Кто-то нарывается, - прошептал советник. Он хватает с прикроватной тумбочки черный шарф, который Миша любил таскать с собой по вечерам, когда было холодно. Подоляк не успевает опомниться, как лежит привязан своим же шарфом на кровати и эта временная беспомощность только сильнее возбуждает его. - Вот теперь поиграем, - оглаживая мягкие бока кончиками пальцев, говорил Арестович. Михаил смотрел на него затуманенным взглядом и кусал губы, когда шаловливые пальцы выкручивали его соски. Его член уже был в полувозбужденном состоянии, требуя ласковых рук Алексея, но у того сегодня были немного другие планы. Он достал маленькую коробку, которую уже как неделю держал под их кроватью. Оттуда он достал красивое черное перо и продолговатую штуковину фиолетового цвета. - То шо таке? - Побачиш, золотко. А точніше відчуєш. Михаил ощущает возле входа в свое тело горячие, скользкие от смазки, пальцы мужчины, которые требовательно его растягивали. Он откинул голову на подушки и тихо замычал, когда те достали до простаты, но это касание быстро исчезло и пальцы заменило что-то другое, совсем не понятное для Миши. - Аааах! Льошаа! - тонко простонал он, когда почувствовал внутри себя вибрацию. Арестович только хитро улыбнулся и на маленьком пульте два раза нажал на круглую кнопочку. Он взял в руки перо и стал им водить по телу мужчины, сначала касаясь шеи, потом ключиц, потом перешел на грудь, дразня кончиком затвердевшие бусинки. - Льоша! Ммммм! Господи, я не можу більше! - Куда? - строго сказал Алексей, перехватывая член у основания, - Все только начинается малыш. - Ну Леша, пожалуйста! - А нефиг было злить меня, Мишенька! Подоляк закусывает губу - знает же, что сам раздраконил своего любимого, и пробует хоть как-то отвлечь себя, но вибрация внутри становиться только сильнее, а перо которым водил Алексей по паху и тазовым косточкам, сейчас проходится по поджавшимся яичкам, а дальше ласкает от основании до головки и так множество раз. Вибратор упирается в простату посылая очень сильные волны вибрации, от чего Михаил начинает захлёбываться от накопившейся слюны, но этого так мало! Так хочется, чтобы вместо перышка была нежная ладонь его любимого. - Льоша будь ласка! Аааах! - пытался разжалобить мужчину Подоляк. И таки Миша получает то чего хотел - хватило несколько движений, чтобы он бурно излился в ласковую ладонь. Он облегченно выдыхает, когда из него вытащили вибратор, но тут же громко вскрикнул, когда ощутил на своем, не успевшем отойти от оргазма, члене горячие губы Арестовича. Тот осторожно ласкал, слишком чувствительную после семяизвержения, головку языком, а советника в буквальном смысле подбрасывало на кровати от этого. - Льоша, зупинись! Льошаааа, ааааах! Но Арестович прекрасно знал, что делает - главное, чтобы задуманное получилось. Он дразнил багровую головку все с большим нажимом и почувствовал как под ним начало сотрясаться тело его возлюбленного. - Леша, что это?! Лешааааа! Лешааааааа, аааах! Арестович выпустил член изо рта и поднялся выше, целуя Михаила в губы. Того всего трясло - ему до звезд в глазах было хорошо. Казалось, он еще никогда такого не испытывал - он до сих пор дрожал всем телом, поджимая пальцы на ногах. Поцелуй с Лешей был как успокоительное, после пережитого бурного удовольствия... - Что это... Мхм! Что это было? - Ну если все получилось, то это должен был быть сухой оргазм. - Бля... Я думал у меня сердце остановится, мне еще никогда не было так хорошо! - Нельзя быть таким эгоистом, сладенький. Теперь моя очередь. Леша отвязывает своего любимого, тот без лишних слов с нажимом заставляет своего любимого лечь и, спускаясь вниз, обхватывает горячую плоть губами. Арестович удовлетворённо прикрывает глаза и рукой зарывается в темные волосы, нежно поглаживая их. - Мишенька, солнышко мое, как же ты красиво это делаешь! Подоляк поднимает свои глаза вверх и смотрит на Лешу, одновременно с этим заглатывая до самого конца. Мужчина уже готов кончить от подобной картины, но ему очень хотелось ощутить ту приятную, горячую тесноту Мишиного тела. - Ходи до мене, золотко... - Леша аккуратно отстраняет от своего паха мужчину и, бережно касаясь тонкой талии, тянет на себя. Тот оседлал его бедра своими, потираясь ягодицами о стоячую плоть. Арестович целует его нежно, лаская каждую губу, пытаясь извиниться за свою чрезмерную грубость. Но Подоляку даже нравилось это. И только Леше он был готов позволить доминировать над собой - так он чувствовал его любовь еще сильнее. - Ти ж знаєш як я тебе кохаю, правда, Михасику? - Я навіть не знаю, хто з нас сильніше кохає... - с улыбкой сказал мужчина. - Боже, як же я давно хотів цього! - выдохнул Алексей, когда насадил на себя Мишу. Тот затыкает его поцелуем и начинает двигать тазом туда-сюда. Он кайфует от нежных ладоней на своей спине и стонет Леше в губы. Тот решает сменить позицию и подминает под себя желанное тело. Он размеренно толкается, дразня клубочек нервов и ласково целуя бледную шейку мужчины. - Моє золотко, я тебе нікуди не відпущу! І нікому не віддам, чуєш? - оставляя лиловые отметины над ключицами, задыхаясь, говорил Арестович. - Я знаю, коханий... Мммм, Льоша, глибше! О тааааак! Размеренные толчки переходят в резкие, размашистые, но все время попадающие куда надо. Миша чувствовал, что он уже на пике - сердце колотало как бешенное, воздуха катастрофически не хватало, а член пульсировал все сильнее. Алексей нежно касается затвердевшей плоти и надрачивает в такт своим толчкам. Михаил в экстазе кричит, что очень сильно его любит, а Леша, хрипло мыча, изливается внутрь. Он выходит с тела Подоляка и падает рядом, тяжело дыша. К нему прижимается весь перепачканный семенем Миша и трется носиком о его шею - словно маленький котенок ластится. - В душ? - спрашивает Арестович, на что мужчина устало кивает и тянется за поцелуем. "Глаз с него теперь не спущу" - целуя любимые губы, думал Леша.