Без названия

"Как же это страшно" Первая мысль, которая посетила советника главы офиса президента, когда он увидел город-призрак Мариуполь. В воздухе витал трупный запах, а начинающие гнить тела валялись купой под ногами. Голова кружилась, руки подрагивали, а в голове, кажется, что-то закипало. Что-то по-сумасшедшему глупое - хотелось убить всех, кто это сделал. Просто расстрелять. Без предупреждения. Нахуй выставить из этого мира. С нашей земли... Но Миша должен терпеть и вести себя так, как подобает интеллигентному парламентеру. Не он диктует здесь условия, одно неверное движения и их всех прикончат. Включая и азовцев, и других, оставшихся в живых, мирных граждан. Он ловит на себе жалостливый взгляд Давида и не понимает почему тот так на него смотрит, поэтому списывает это на угнетающую атмосферу города. Города, которого больше нет. Но дело было совсем в другом... Их Леша... Их ходячий позитивчик больше был не с ними. И как об этом рассказать Подоляку, глава фракции не имел ни малейшего понятия. Мариупольский ужас напополам с смс от Резникова, о гибели его друга, разбили душу Арахамии. Навсегда... Подоляка пробивает мелкой дрожью, когда он видит лица этих головорезов. Ему казалось, что эти бляди раздевают его взглядом, мечтая где-нибудь зажать под землей и замучить до смерти, но он здесь не один и за него будет кому постоять. Договориться тяжело... Эти условия уму непостижимы - откуда они будут знать что их бойцам ничего не угрожает? На такое очень трудно соглашаться, особенно в руинах спаленного города, усыпанного телами невинных людей. "Пожалуйста, просто выпустите наших людей и отдайте их нам. По-жа-луй-ста!!!" - кричал у себя в голове Миша, но эти идиоты только разводят руками и говорят, что азовцы поедут с ними, а мирных можете забирать с собой. Михаилу, да и всей делегации такой вариант не подходит, и он, резко, высказывает свое мнение по этому поводу: - Вы сровняли наш город с землей, убили тысячи невинных, и сейчас, хотите, чтобы мы доверили вам наших парней? Где гарантии, что они останутся целыми и невредимыми? - Вы сами говорили, что согласны на любые условия. Ну вот, пожалуйста, чего вам еще не хватает? - ехидно подметил один из этого стада. Верещук, Арахамия так же вступили в дискуссию, как и представители ООН, те хотя бы выпросили, чтобы тяжело раненых отвезли в больницу. Договаривались они часов восемь если не больше... И Подоляк приходит к выводу - что это тоже выход, хоть он боится, что в любой момент что-то может пойти не так. Но выбора нет, их либо здесь убьют, либо со временем по одному обменяют, а это лучше чем ничего. Когда советник видит, как выводят их бойцов, у него подкашиваются ноги и он успевает ухватится за плече Давида. Господи... Он не может на это спокойно смотреть, у него кулаки чешутся залепить в морду и этой псевдоделегации, и этим ебанным овцетрахам. Но Подоляк себя сдерживает, ведь понимает, что все просто так по щелчку пальцев нельзя решить. Их ждет еще очень длинный переговорный процесс... Он же знает, что эти сволочи будут их шантажировать этими людьми. Но они вернут домой каждого и каждую. Когда относительно все заканчивается и они возвращаются на посадочную площадку, Миша чувствует чью-то руку на плече. Он разворачивается и видит перед собой Арахамию, тот смотрит на него как-то слишком странно. - Миша... - Чего? Давид, тебе плохо? - устало спрашивал советник. - Миша... Боже, Миша, мне так жаль! - Да, мне тоже. До чего эти гниды довели наш город, наших граждан... Сволочи. - Я не об этом. - Блядь! Твою мать! - вскрикнул мужчина, смотря на свою руку, - Я кольцо потерял! Боже, Лешенька меня убьет! Подоляк в растерянности бегал глазами по земле, но он понимал, что все это бесполезно, не найдется оно тут, среди болота и грязи, вперемешку с запекшейся кровью. Давид же думает, что лучше подождать, не надо ничего говорить... - Миш, не парься, поверь, когда Арестович узнает откуда ты вернулся, ему будет не до колец, - в брюнета уши вяли от собственной лжи, но ему так было жалко Михаила. Что теперь будет... Без Леши? Когда они возвращаются и идут в офис разгребать сложившуюся ситуацию, время уже далеко за десять часов вечера. В помещении просто гробовая тишина, их встречают Ермак, Зеленский и Резников, они требуют всех подробностей. Засели все в конференц-зале и совещались до полуночи. Во всяком случае президент был доволен и таким исходом, поэтому поблагодарил каждого, кто взял в этом участие. - Мишенька, - сказал Ермак, когда все разошлись и остались только они вдвоем в помещении, - Там еще не все так однозначно, ДНК пока установить не удалось. - Какое ДНК? Вы о чем? - непонимающе спросил советник. - Лешкино. Пока восстановили личности только некоторых. Сам понимаешь, авария была серьезная, там всё в мясо... Может, Леша и жив. Подоляк поднимает свои черные глаза, растерянно смотря на мужчину. Бумаги, которые он держал в руках падают на пол и хаотично разлетаются. Хочется вмазать Ермаку за такие "заявки". Он не верит. Он никогда в такое не поверит! Умереть может кто-угодно, только не Арестович. Почему то в голове у Михаила была именно такая установка: "Смерть это то, что происходит с другими, но не с ними" Да - глупо. Да - наивно. Да - звучит как-то по-детски. - Вы... Вы, что такое говорите?! Леша жив! Он на задании! Он послезавтра должен вернутся домой! Какая авария?! Что за бред?! - Миша понимал, что паника в нем нарастает все больше с каждой секундой, потому что в некоторые слова от волнения он не попадал, коверкая их буквы на языке. Мужчина протягивает ему свой телефон. Он читает их диалог с Резниковым, смотрит на цифры - 11:03... Он уже был в Мариуполе. Вместо того, чтобы удержать Лешу дома, он сидел там и даже толком ни о чем не смог договорится... Он потерял Алексея и отправил в неизвестность их бойцов... Он потерял все. Горло обволакивает очередной колючий спазм, дышать очень трудно, ноги становятся ватными, а глаза отказываются верить в то, что прочитали. В голове только мысли о том, что это какой-то розыгрыш. Да не мог Леша взять и так по-глупому уйти! Ну не мог! Нет. Нет. Нет! - Нет... - слабо шепчет Миша. Советник оставляет телефон своего шефа на столе и уходит прочь оттуда, наступая подошвой на рассыпанные бумаги. Он идет по пустим коридорам и спускается все ниже... Туда. В ту самую пыльную комнату с односпальной кроватью. Дверь со скрипом открывается и он заходит в это маленькое помещение, нет, даже не так - в этот маленький мир, придуманный ими двумя. Тот же столик, два кресла, и эта скрипучая односпальная кровать... Опять она скрипит, когда Миша садится на нее, словно здоровается с ним. - Леша, что я наделал? - прошептал в пустоту Подоляк, обнимая себя руками. Слез не было. Истерик тоже. И криков не будет. Зачем? У него была возможность все остановить, придумать что-нибудь, в конце концов обмануть Алексея и накрутить будильник на два часа позже. Он уже раз так делал и его ребята уезжали без него. Правда тогда влетало им обоим - Леше от начальства, а Мише от мужа, который сладко мучил его в постели. Он поднимается, осматривает в последний раз помещение и уходит, дабы воспоминания так ярко не всплывали в голове. Каждый шаг дается с трудом, но он уверенно шел домой. Он игнорировал капли ночного дождя и даже звуки о воздушной тревоге - уже было все равно. Ебанет - так ебанет. Когда Подоляк отпирает входную дверь, его ждет полный беспорядок внутри - разбросанные вещи, хаотично лежащая обувь, в гостиной вообще раскидана вся аптечка, но глаза цепляются за котика и, рядом лежащий, лист бумаги. Он падает на диван, раскрывая его. "Золотко, я вже збираюсь виходити та й вирішив шось тобі гарне написати, але чогось в мене нині взагалі голова не варить. Напишу так, як відчуваю: я сумуватиму за твоїми чорними очками і милими обіймами теж. Як повернусь, обов'язково кудись сходимо погуляти, бо ти тільки трясешся над тими переговорами і постами в твіттері. Я тебе дуже сильно кохаю, обнімаю, цілую і щіпаю за рум'яну щічку. P. S. 1) Не натвори до мого приїзду ніяких дурниць. 2) Дізнаюсь, що таки десь нахімічив - відшльопаю!♡ 3) Дякую за омлет, він був дуже смачним. Цілую, Михайлику!♡" - Боже, Льошенька... Льошенька мій... - дрожащим голосом шепчет Миша. Он прижимает лист к груди и закрывает глаза. Погулять, они не пойдут. Леша больше не вернется. Он никогда больше не закинет его на плече, дабы потаскать по дому, никогда больше не обнимет, не поцелует, не скажет, что любит. Никогда не даст легкого подзатыльника за косяки... Ніхто більше не назове його золотком... І ніхто ніколи так його не покохає, як кохав Олексій... Он встает с дивана и бредет в их спальню. Он не знает как жить дальше, да и вообще чем заниматься. Миша теперь точно уверен, что когда война закончиться, то он уйдет из офиса навсегда. Теперь там ему делать нечего. Без него. Без своего ангела хранителя. Подоляк за что-то цепляется ногами и летит на пол, больно ударяясь всем телом. Он не хочет подниматься, он не хочет шагать дальше. Миша просто хочет сдохнуть на этом чертовом полу и поскорее увидится с Лешей. Он сворачивается калачиком обнимая себя руками и смотрит куда-то в пустоту... - Льош, повернись до мене... Будь ласочка... - Миша прикрывает глаза, чувствуя первые соленые капли, - Льоша... Мені без тебе не добре... Льоша чого ти мені не відповідаєш?... Льоша... Льоша, будь ласка, ну вернись... Льош я більше не буду нічого робити без твого дозволу, тільки вернись... Льоша я більше не буду сварити тебе за твої виїзди, тільки вернись... Льоша, твою мать, сука, та ж повернись до мене!!! Льоша!!! - всхлипы вперемешку с криками вырывались наружу, отбиваясь эхом от стен, Миша впивался зубами в свою нижнюю губу, а ногтями - в кожу на руках. - Михась, то ти там топчешся?.. - Подоляк аж содрогнулся. Ему показалось? Или же?.. Он задирает голову вверх и видит как с кровати свисает стопа в носочке с авокадо. Он резко поднимается с пола и влетает в спальню. *** То, что Арестовича завернули сразу обратно домой и так понятно - не хватало еще, чтобы он всех ребят заразил своей простудой. Командир помог ему подняться, нашел в аптечке все на его взгляд необходимое и протянул "это добро" уже засыпавшему на ходу Алексею. Тот извинился, благодарно кивнул и пожелал удачи мужчине. Действительно, сейчас из него на "полях" было бы мало толку - в глазах все плыло, голова гудела, еще и морозило жуть как сильно! Пока он искал хоть какую-то согревающую вещь, то успел сделать небольшой беспорядок в прихожей, но все же нашел тепленькую толстовку Подоляка - то, что надо. И пахла она Мишей... - Ну і де є мій Михасик? Я хворію, а він швендяється Бог зна де, - бубнил себе под нос недовольно советник. Спать-спать-спать. Он хотел безумно спать. В чем собственно себе не отказывает и, завалившись в их спальне на широкую кровать, засыпает. Кажется, он проспал больше двадцати часов... Просыпается Арестович от того, что слышит какой-то шум - звуки доносятся, как сквозь вату. Но он не в силах подняться - голова была словно налита свинцом, еще и какая-та странная слабость во всем теле ощущалась. Кажется, его кто-то зовет. - Михась, то ти там топчешся?.. - тихо сказал он первое, что пришло на ум, ощущая как ему снова очень хочется заснуть. Алексей опять закрывает глаза и почти уже проваливается в сон, как вдруг чувствует касание к своей руке. Он устало приоткрывает один глаз и поворачивает голову налево - а там Миша, белый как мел. - Льоша, Льошенька!!! - со слезами на глазах кричал Подоляк, хаотично оставляя поцелуи на его ладони и запястье. - Золотко? - спросонья хрипло спросил Арестович, - Ти чого ревеш? Тебе хтось образив? - он вырывает свою ладонь с рук Михаила и проводит ею ласково по его заплаканному личику, - Я зараз встану і дам по морді тому, хто тебе довів, - мужчина хоть и чувствовал себя хреново, но он был готов отлупить любого, кто посмел обидеть его мужа. Миша лишь качает головой и только сильнее начинает плакать. Теперь брюнет понимает как ему было страшно, как опустошено и безнадежно он себя чувствовал еще пару минут назад. Но его Леша тут. Он здесь! Подоляк больше никогда и ни за что его не отпустит! Никогда! - Боже, та шо ж сталося, Михайлику? - Арестович через силу поднимается и притягивает к своей груди, сидящего на коленях и во всю рыдающего, советника, - Та, золотко, та ж не треба так, чого ти, ну? Чшшш. - Леша! Мне сказали... Сказали, что ты погиб! - сквозь всхлипы, говорил Миша. - Кто? Я? Шо за лох тебе это наплел? - Машина с ребятами твоими... В аварию... Сбили... - Арестович ничего не понимает, поэтому тянется к своему смартфону и находит пост о том, что ему сейчас пытался донести сквозь истерику его муж. Настроение падает вниз, разбиваясь во все возможные негативные эмоций. Его друзья... Как по-глупому они покинули этот мир... Тут и войны не надо, хватает "своих" пьяных идиотов, что сажаются за руль. Этот ублюдок таких людей погубил! Таких бойцов! Леша чувствует стыд - он должен был погибнуть вместе с ними, а не оставаться дома из-за простуды, но всхлипы Миши возвращают его в реальность. Он прижимает к себе Подоляка, который все еще горько рыдает на его груди и понимает, какой же он эгоист. Вот, в его руках сейчас любимый человек, его муж, которому Леша пообещал быть всегда рядом. Если бы он сегодня погиб, то что бы с ним стало? С его солнышком. С его малышом. Видать, зачем-то он здесь нужен, раз судьба распорядилась оставить его тут. - Льошенька, та ти ж гориш весь! Лягай. Лягай! Я зараз все зроблю. Я все-все зроблю, - отстранившись, сказал Миша и побежал за всем необходимым. Вернулся он с градусником, целым набором лекарств и маленькой посудиной с водой, в который лежала белая тряпочка. Он помог Леше поставить правильно термометр и провел рукой по его волосам, оставляя невесомый поцелуй на горячем лбу. - А ты сам-то где был? - Арестович уже знал ответ, пока тот бегал на кухню, он увидел фотки с Азовстали, на которых засветился его муж. - Эм, на работе. - Где? - В офисе. - Хорошо, - спокойно сказал мужчина, он сейчас был не в силах ругать своего любимого, однако Алексей обязательно для профилактики преподаст ему хороший урок, но чуть позже, когда немного оклемается. - Леш, ну 39.2 С! Где ты так нахватался? Миша взволнованно бегал возле Алексея, он заставил его выпить жаропонижающее, напоил чаем с вареньем и сделал компресс. Он сидел на полу на коленях и держал одной рукой Лешу за ладонь, а второй гладил его по волосам, лицу, шее, шепча всякие милые глупости. - Малыш, ложись рядом, не сиди там. - Нет-нет, я ни на шаг не отойду! Скажи мне, что ты хочешь, я все принесу! Я все сделаю! - говорил Миша, а у Леши сердце рвалось на части, опять он заставил его пережить очередной ужас, полный боли и страха. - Малыш, просто ложись, - и Подоляк ложится совсем рядом, уткнувшись носом в шею своего любимого, тот обнимает его одной рукой, успокаивающе поглаживая. "Ну як на тебе можна злитись, золотко, коли ти таке маленьке, налякане кошенятко? Ти так притискаєшся до мене, що мені аж в грудях коле від того, як ти тремтиш. Як же ти злякався, сонечко... Але ти й мене добряче налякав! Хочу тебе насварити за твої дурні витівки, але ж ти молодчинка. Ти людей рятуєш. Ти так помішаний на спасінні інших, як я на військовій справі і на тому вибуховому адреналіні... Але так не можна. Чого ж ти не взяв мене з собою? А якби ті покидьки щось тобі зробили? Ти ж такий невинний, милесенький та наївний... Ті сволочі певно дивились там на тебе і облизувались, давлячись слиною... Навіть не хочу уявляти, що ти там бачив... Навіть не хочу уявляти, що ти відчув, коли ще й за мене ту маячню почув... Ти, нарешті, заснув, мій маленький. Налітався, наскакався, надомовлявся, наплакався, а тепер сопеш тихенько... Як добре, що сопеш ти саме в мою шию і саме в моїх руках. Зацьомав би тебе, але ж можу розбудити ненароком... " Леша чувствовал, что от заботы Подоляка ему действительно становиться лучше. Он снимает, успевшую высохнуть, тряпку со лба, и, отправляет обратно в посудину, что стояла на прикроватной тумбочке. Он поворачивается к своему мужу и, аккуратно, прижимает его к себе, тот сквозь сон что-то встревожено шепчет, но Арестович мягко целует его в макушку, от чего тот затихает окончательно. *** На следующий день - у обоих был выходной. У Леши из-за больничного, у Миши честно заслуженный, после его полетов в Мариуполь. Арестович, кажется, уже до конца оклемался - голова не болела, температуры не было, разве что чуть-чуть горло саднило, но это поправимо. Он заваривал себе чай и, неожиданно, почувствовал у себя за спиной копошение. Мужчина ощущает на своей груди теплые ладошки Миши, который подкрался сзади и сейчас прижимался к нему, как можно крепче, обхватив руками. - Доброго ранку, золотко, - делая глоток чая, сказал брюнет. Он ставит на стол чашку и поворачивается к Подоляку, что стоял в одной светло-голубой рубашке, которая даже не доходила до середины его бедер. Алексей опускает свои глаза ниже, на стройные, обнаженные ножки, которые незамедлительно хотелось закинуть себе на плечи. Но он быстро переключает свои мысли, сейчас он хочет поговорить с Подоляком о том, что произошло вчера. - Михасику, що я найбільше ненавиджу в житті? - Придурків? - Ну то само собою, а ще? - пристально смотря на Михаила, спрашивал советник. - Н-Неправду... - опустив свои карие глаза вниз, сказал советник. - То ти мені нічого розказати не хочеш? - Н-нєа... - помотал головой мужчина. - А кольцо твое где, кстати? - схватив того за запястье, спросил брюнет. Миша покраснел, глядя все так же вниз, боясь встречаться даже на секунду с взглядом своего мужа. Ну вот, - сейчас начнется, он даже не знает, что говорить первым: то, что он с ветерком пролетался в город мертвых или то, что умудрился там еще и потерять обручальное кольцо. - Льоша, я заг... Загубив його, - честно сказал Миша. - Злітай ще раз в Маріуполь, авось знайдеш, - спокойно сказал Леша и пошел в гостиную, оставив, окончательно сгоревшего со стыда, Михаила наедине с самим собой. Подоляк понимает, что Алексей все уже знает и теперь он даже не понимает радоваться такой спокойной реакции на это или же это затишье перед бурей? Он ведь обещал, что не станет принимать таких решений без него. Им только сейчас не хватало крупной ссоры или того хуже, разрыва отношений. Миша закрывает лицо ладонями и тяжело вздыхает. Нужно как минимум извиниться и как максимум... Нет, нужно сначала, чтобы Арестович выздоровел. Хотя?.. Михаил, шлепая босыми ногами, направился в гостиную, где Леша допивал своей чаек и копошился во всю в телефоне, кажется, он еще с кем-то разговаривал. А еще Миша успел заметить, лежащий рядом с ним, черный ремень. - Да, все нормально. Та дома Миша, где ж ему еще быть? - говорил мужчина и включил айфон на громкую связь так, чтобы Подоляк тоже слышал: "Передай Михалычу, что он красавчик со стальными яйцами. Без него ничего бы не получилось - он просто большой молодец. Мы всех вернем со временем домой, но уже то, что бойцов удалось эвакуировать с завалов Азовстали, является большим прогрессом." - говорил Ермак. "Дякую тобі, Андрій Борисович... Зараз Арестович мене виєбе і висуше..." - с отчаянием подумал брюнет. - Передам все слово в слово, Андрей Борисович, завтра будем в офисе к 9-ти. До свидания, - попрощался советник, хищно уставившись на своего мужа. Он без слов хватает мужчину за талию усаживая к себе на колени. Миша смущенно отводит глаза - ему становится безумно стыдно под этим тяжелым взглядом янтарных глаз. Когда Леша хватается одной рукой за ремень, Подоляк шумно сглатывает, испуганно смотря на него. - Страшно? - Т-ты же не? - Нэ-нэ-нэ, я же не садист какой-то, но наказать тебя все же стоит. Руки за спину! - Миша беспрекословно повиновался командному тону и почувствовал как Леша мастерски сделал ремнем петлю на его запястьях. - Льош, н-не треба, - растерянно прошептал Михаил. - Тише, я тебя не обижу, - расстегивая все пуговицы на его рубашке, спокойно говорил Арестович. И сейчас это "спокойствие" заставляло стыть кровь в жилах от неописуемого страха. Миша головой понимал, что Алексей никогда не сделает ему чего-то плохого, но все равно было как-то не по себе. Подоляк ощущает ласковые поцелуи у себя на шее, и горячую ладонь, что проникла под полы расстегнутой рубашки, что пыталась крепко удержать его, дабы он не свалился. Губы съезжают ниже, целуют плечи, ключицы, грудь. Брюнет вскрикивает, когда Леша кусает зубами его сосок, но сразу же тихо стонет, когда ощущает как язык нежно зализывает место укуса. Подобные действия повторяются несколько раз, так же под раздачу попадает и второй сосок. Член был возбужден до предела, от головки до основания капали несколько прозрачных капелек смазки. Алексей смачивает свою ладонь слюной и хватается ею за твердую плоть. Он водит обманчиво ласково и Михаил отдается полностью этим касаниям. - Ммммм... Леша, не останавливайся... Леша на это только хитро улыбается и когда чувствует, что его любимый уже на пике, прекращает движение. Подоляк разочарованно стонет и пытается потереться плотью о тело Алексея, но тот крепко держит его, не давая сделать ни одного лишнего движения. - Леша, так не честно! - А обманывать меня честно? - возвращая свою ладонь на разгоряченный член и проведя несколько раз по нему, спросил мужчина, тут же отстраняясь. - Леша! Мммм! Алексей снова играет - то обхватывает член рукой и проводит по нему до почти что семяизвержения, то снова все тормозит. Миша уже во всю нетерпеливо ерзает у него на коленях и громко хнычет. Ну вот опять - проводит пальцем по головке, дразнит уздечку, и снова, двигает туда-сюда, резко все прекращая. - Льошаааа, ну будь ласка, досить! - Михаилу казалось, что он сейчас с ума сойдет. - Тихіше, - ласково шепчет ему на ухо Арестович, покрывая мочку легкими поцелуями, но даже эта невинная ласка казалась мужчине жуткой пыткой. Леша высвобождает свою плоть из плена тесной ткани и соединяет с Мишкиной, тот нетерпеливо трется об нее. Он обхватывает два члена рукой и размеренно водит по ним, целуя в губы своего мужа. Тот подается ему навстречу, пылко отвечая на его поцелуи, пропуская юркий язычок глубже, который он незамедлительно кусает своими зубками. - Ммм, Михасик, але ж ти нечемний! - с улыбкой шепчет Леша. Подоляк радуется своей маленькой мести, но все его мысли отходят на второй план, когда ладонь Алексея наращивает свой темп. Он громко стонет и умоляет не останавливаться, но Арестович на этот раз доведет дело до конца. До яркого конца. - Божечьки!!! Льоооооооша!!! - вскрикнул Подоляк, ощущая приятное тепло, что разлилось по всему телу. Советник откидывается на спинку дивана, тяжело дыша, от пережитого оргазма и притягивает к себе Мишу. Он быстренько высвобождает его запястья из петли, на что тот измученно мычит. - Затекли, да? Прости... - мужчина целует красные следи на его руках, нежно обнимая того за хрупкую талию. Михаил в какой-то момент очень крепко обнимает Арестовича, загнанно дыша ему в шею. Он теперь ни на шаг не отойдет от него, повсюду будет ходить хвостиком, мужчина даже в командировки готов выезжать с ним, лишь бы тот был у него на виду. - Золотко, а дивися шо я маю, - интригующе произнес Алексей. - Шо? - смотря на своего любимого влюбленными глазами, спросил Подоляк. - Тримай, Михасю, не губи більше, добре? - Леша подмигнул своему мужу, надевая на его безымянный палец обручальное кольцо. - Но где ты его нашел?! - Ты его на тумбочке оставил в ванной, когда умывался. Миша широко улыбается и целует Арестовича в губы, крепко обхватывая того руками за шею. Мужчина только сильнее притягивает своего любимого к себе, помогая ему поудобней устроится у себя на коленях. - Кстати, классная рубашка. Правда без нее даже лучше, - проведя рукой по обнаженным бокам под светло-голубой тканью, отметил Леша. - Как захочешь - так и будет, - прошептал Миша, заглядывая в его глаза, он подается вперед и оставляет на каждой брови маленький поцелуй. - Я любого тебя люблю, Мишенька. - Якби помножити любов усіх людей, ту, що була, що є й що потім буде, то буде ніч. Моя ж любов — як день, не знають ще чуття такого люди. Подоляк неотрывно смотрел в глаза человека, которого любил до самой дрожи. Он не умел читать красиво стихи, но почему-то именно этот сейчас вспомнился и захотелось прочитать его для Леши. Арестович тоже вспомнил данное произведение и продолжил вместо Миши: - Якби зібрати з неба всі зірки і всі сонця з усіх небес на світі, моя любов горітиме яркіш за всі сонця, на тисячі століттів. Якби зірвать квітки з усіх планет, що вітер їх під зорями колише, моя любов пахтітиме міцніше над квіти всі, крізь років вічний лет. Сердце Михаила бьется очень быстро, а на глаза наворачиваются непрошенные слезы. Он знал, что это были не просто слова - Леша действительно любил его, любил той настоящей искренней любовью, о которой пишут в сказках и стихах. Он проводит ладонями по его лицу, что успело обрасти немного щетиной и говорит: - Якби зібрать красунь усіх віків, повз мене хай ідуть вони без краю, Бо Льошу я на них не проміняю, І ні одній з них не поклониться мій спів. Хай очі їх зіллються в зір один, і в серце зір цей буде хай світити, зачарувать мене не зможе він, твоїх очей йому не замінити. Алексея самого пробирает до мурашек от дрожащего голоса его мужа и он чувствует накопившеюся влагу в уголках своих глаз. Он обнимает его крепко-крепко, разрешая уткнутся в свою шею милым носиком. - Льош... - Га? - Я так боюся, що ти зараз щезнеш, що це всього лиш сон. - Куди ж я без тебе, Михасю? - целуя того в висок, сказал Арестович. "Правильно - никуда. Потому что ты - моя душа" - вытирая со своих глаз соленые капли, подумал Алексей.