***
Вертолёт притаился под маскировочной сеткой. Хвост троса валялся в паре шагов — дёрни, и машина открыта. В одном месте край был приподнят — Саа-Мара достала местная мошкара, и он решил заночевать в кабине. Лин-Хес, напротив, не стал упускать возможности переночевать под открытым небом. На Беллиоре ночи, конечно, были прохладнее, чем на Рамерии, но всегда можно было уйти в вертолёт, если станет слишком холодно. Лётчик сидел под деревом, скрестив руки на груди, и смотрел на фонарь из-под полуопущенных ресниц. Вокруг жёлтой лампы, по форме похожей на пузатый электрочайник, вились насекомые с белыми крыльями. Мотыльки. Свет был холоден к ним, но они всё равно продолжали кружиться подле него, радуясь, что не сгорят в своём стремлении покинуть тьму. — Есть ли мотыльки, не летящие на свет? — негромко спросил Лин-Хес. — Наверное, есть, господин, — отозвался Юнсар, садясь. До этого он лежал по другую сторону от фонаря, с головой укрывшись курткой. — Так ты не спишь… И почему же, по-твоему, они не летят? — Возможно, не видят его? Или у них есть дела поважнее? — Кончайте философские беседы! — буркнул Саа-Мар из-под сетки. — Техник, ты как приборную панель чистил? Я нашёл мусор в своём прицеле. — Я вытащил всё, что нашёл, господин Саа-Мар, — сказал Юнсар. Мусор? О нет, это был не мусор. Лин-Хес сегодня днём извлёк из зазора между рычагами шахматную фигурку. Белую, с верхушкой в виде сложенных в молитвенном жесте ладоней. Потом Юнсар нашёл чёрного ранвиша. Обе фигурки таинственным образом исчезли из карманов куртки Лин-Хеса и то и дело норовили ускользнуть из памяти. Лишь усилием воли он держал их в мыслях. Было интересно, что окажется сильнее: самодисциплина или некстати возникший склероз. — Ладно, — примирительно хмыкнул Лин-Хес, — рассветёт — посмотришь ещё раз. Давайте спать. — Часовой? — напомнил Саа-Мар. — Первые три часа — мои, — сказал Лин-Хес. Он опасался, что комэск поднимет всех рано, однако этого не произошло. Утро вышло приятным и неторопливым, и до полудня Саа-Мар маялся от безделья, а Лин-Хес просматривал одолженный у Ос-Нира справочник «Растительный мир Ранавира», заботливо собранный из заметок, схем и снимков. Ровно в полдень от связистов пришло короткое сообщение: — Началось. Все тут же нацепили шлемы, чтобы не пропустить приказа. Издалека доносились обрывки сражения. Грохот разрываемого металла. — Кун-Сат!!! — Второе звено — на крыло! — Шмель, сзади! — Крылатые обезьяны. — Я подбит! — Эй! Она ещё жива! Рёв пламени. Чей-то звериный визг. — Твою ж!.. — Говорит Нар-Вен. Мои разбиты. — Она сейчас весь Ранавир спалит! Появились помехи. Голоса заменил треск. Сквозь него прорывался рокот. — Внимание, первое звено! На крыло! — Ну, птицами! — пробормотал Лин-Хес. — Ага, выше неба, — хмыкнул Саа-Мар в ответ, поправляя прицел. Сетка была заранее снята и убрана. Седьмой взмыл в небо и взял курс на юго-запад. Вчера первое звено было разбросано вокруг Ранавира, чтобы у колдуньи не было ни шанса прорваться. Все до последнего надеялись, что этому звену вообще не придётся участвовать. Одна колдунья-великанша. Крылатые обезьяны. Три стационарные пушки и десять вертолётов. Поражение. Что там за обезьяны и какой силой обладает колдунья? Лин-Хес, будь у него выбор, предпочёл бы узнать об этом с чужих слов. Но менвиты не отступают. А он тем более не имел права отступать. Даже в мыслях. Саа-Мар рядом грязно выругался. Они приблизились к Ранавиру. По небу над замком метался шар зелёного пламени. Вертолёты второго звена были на земле. Только двойка гордо сидела на башне и палила по шару из пушки, когда он оказывался в зоне поражения. Почему они не пристрелят колдунью? Ответ пришёл тут же. По великанше пальнул комэск. Луч прошил пространство, достиг тёмно-синей мантии… и растворился. — Обезьян мы побили, — сообщил штурман на общей волне. Комэску он об этом наверняка уже сказал. — Семь, восемь, девять, контролируйте шар. Четыре, пять, шесть, отвлекаем её. Три, десять, бейте по открытому телу. Нашивками отвечаете! Лучшие стрелки. Правда, вместо Кси-Лея — Эль-Доа, но он тоже хорош. Лин-Хес не видел, что происходит возле колдуньи, но в парней верил. Саа-Мар матерился и бил по шару из обеих пушек. Взбесившееся пламя металось как попало. Девятке поджарило бок. У семёрки треснуло стекло. — Три, десять, прекратить! — вдруг рявкнул комэск. Над лагерем прокатился отчаянный крик. Пламя распалось на искры. Лин-Хес развернул вертолёт и успел увидеть, как колдунья убегает в чащу. — Не преследовать, — сказал командир. — И она опять припрётся, как оклемается, — насмешливо заметил штурман. — Приказ генерала, — буркнул комэск. Полковник Кау-Рук был, конечно, прав, но сжигать лес вокруг лагеря — тоже идея так себе. Возможно, потом прикажут выследить великаншу и убить на её территории. — Вы это видели? — воскликнул Эль-Доа, когда все были на земле. — Та дохлая змеюка восстала из мёртвых и укусила её! — Не порите чушь, лейтенант, — окоротил его комэск. — Вы ведь видели? — зашипел Эль-Доа, когда он отошёл подальше. Нур-Лей и десятые согласно закивали. Змеюка? Та, которая чуть не сожрала шахтёров? Аш-Риа разве ещё не разделал её на запчасти? Может, это другая?***
У Баан-Ну оказалась на удивление быстрая реакция. Дерево едва коснулось крыльца, а он уже и Ильсора вытолкнул, и сам ушёл из-под удара. После этого они долго сидели на нижних ступенях главной лестницы и слушали эфир. Там всё было плохо. — Какая-то древняя колдунья, проспавшая зорн знает сколько столетий, — бормотал генерал, дёргая себя за бороду, — бьёт моих людей, как будто мы арзаки! У этих двух придурков вчера совсем мозги отказали? Он резко выпрямился, отряхнул с мундира выдернутые волосы и строевым шагом подошёл к двери. — Караул! Открыть дверь! Он что, сдаст замок? Такого от Баан-Ну Ильсор не ожидал. С другой стороны, он не ждал и того, что генерал его спасёт. Тяжёлые двери медленно распахнулись. На фоне солнечного дня жёлтая форма Баан-Ну засияла золотом. Он замер, сжав кулаки. Один из часовых, выглянув наружу, заметно вздрогнул. Ильсору пришлось почти лечь на ступень, чтобы разглядеть, что происходит. За спиной стоящей у границ лагеря колдуньи поднимался на хвосте огромный змей. Коричневый, с жёлто-зелёными узорами и мёртвыми глазами. Он медленно тёк вверх, как чернильная линия по листу, и раздувал свой рваный капюшон. Огромная пасть распахнулась, и синеватые клыки впились в плечо колдуньи. Она завизжала, отпихнула змея прямо под чей-то луч и кинулась бежать. Змей упал, дымясь и воняя, и больше не двигался. Баан-Ну довольно хмыкнул и развернулся. — Я буду у себя. Скажи полковникам, чтобы явились с докладом. — Будет сделано, господин, — сказал Ильсор и снова уставился на змею. Он видел ту, которую убил Десми. Её оттащили с дороги, и теперь Аш-Риа с зоологами изучали её вдоль и поперёк. Так вот, это была та самая змея. Не похожая, а именно та же. Неужели в Гудвинии есть колдун, способный управлять мертвецами? Впрочем, вопрос в другом: зачем он помог рамерийцам? Или он один из них? Генерал, будь это он, не успел бы призвать змею так быстро. Но ведь есть ещё Кси-Лей, который вполне может оказаться настоящим колдуном. Очень не хватало настоящей Кси-Лей, которая могла бы вполне легально добыть нужную информацию по праву менвитки — просто задав нужные вопросы. Как-то она там? Всё ещё охраняет Ода-Ку или успела погибнуть на задании? В замок вошли Мон-Со и изрядно потрёпанный Кау-Рук, выглядящий так, словно в рукопашной с колдуньей дрался. Размышления о колдунах придётся отложить. Вот-вот начнётся разбор полётов.