Лабиринт забвения

Гниду припомнили. Припомнили сапогом по рёбрам — видимо, хватать Морни явились дружки Ол-Вена. Подполковник Нар-Вен прорычал им, конечно, что они придурки и с рабами так нельзя, потому что потом влетит от комэска, но Морни от этого было не легче. Рой-Дин был недоволен тем, что в его распоряжении вдруг стало меньше рабочих, но его никто не слушал. Дисциплинарное нарушение было, значит, должно было последовать и наказание. Случай, как посчитал Нар-Вен, оказался из ряда вон, так что коррекцию решили спихнуть на Мон-Со. Он улетел, и на время его отсутствия Морни отправили на гауптвахту. Ну, то есть просто под замок посадили, но камера предназначалась именно для проштрафившихся менвитов. Тёмное помещение с тонким матрасом, полосатым одеялом и откидным столиком навевало воспоминания о годах службы или даже учёбы. Да, пожалуй, именно учёбы — тогда Морни случалось неоднократно попадать на верхушку позорной башни. В основном за драки — Морни бесило, когда другие курсанты сравнивали её с Каири Таменди. Матушка была… несравненна. Носилась по пустыне, гоняя даасаров на южной границе, и пользовалась уникальной для колдунов привилегией — уважением окружающих. Сестричка Явин во всём походила на мать, поэтому Морни предпочитала лишний раз перед ними не появляться. Однако сейчас она была бы не против их навестить. Глядящие свысока родственницы всё же лучше нависшей над головой неопределённости. Теоретически её ждала коррекция, чтобы не смела господ гнидами величать. Вот только тот, кто должен был её провести, в Ранавире сейчас отсутствовал. Генералу на нарушения было, кажется, плевать, штурман тоже улетел, а Лон-Гор погряз в каких-то исследованиях — насколько поняла Морни, генерал передал ему сделанный Ильсором перевод той книги, которую ещё в первые дни нашли в великанской библиотеке. В общем, всё командование занималось своими делами, корректора из числа достаточно квалифицированных младших офицеров никто не назначил, конкретный срок заключения не определил, и Морни оставалось только сидеть, смотреть в крохотное слуховое окно и бродить по закоулкам собственных мыслей. В окне она за несколько суток не высмотрела ничего интересного. Во-первых, ей недоставало роста, чтобы хотя бы кончик носа на подоконник положить. Во-вторых, за окном с первого дня висела странная жёлтая пелена. Когда Раин приносил еду, из коридора в камеру заглядывала точно такая же — желтоватая, чуть влажная, с неприятными сгустками. От неё не стоило ждать ничего хорошего, однако Морни никак не могла повлиять на происходящее. От безделья в очевидно напряжённый момент её мысли взяли неприемлемо странное направление. Морни не поддавалась гипнозу. Это сулило проблемы. Но сама необходимость коррекции предвещала близкую встречу с Мон-Со. Пожалуй, в его глазах она бы утонула, коль уж доведётся оказаться рядом. Правда, Ильсор говорил, что комэск умеет зрачки змеиными делать, а этого Морни ещё с Анс-Ина не любила, но ради адресованного лично и только ей серебряного взгляда… Приходилось постоянно одёргивать себя. Ну нельзя же так! Он менвит. Офицер. И вообще, откорректировать её должен до безумия марионетки. Вот уж, действительно, не смотри в глаза врагу. Морни посмотрела — и что теперь? Через несколько дней дверь резко распахнулась. Видимо, пришло время коррекции. — Вставай, живо! Гил-Над. Кажется, сильно раздражён. Пистолет, вопреки правилам, висит на правом бедре, а из-под воротника выбился талисман — голова какого-то зверя. Обычно с формой их не носили, клали в карман. Вторым сопровождающим оказался лично подполковник, который почему-то шёл не впереди, а сбоку — как обычный конвоир. Оба были сильно напряжены, словно в последние полчаса произошло нечто серьёзное. Что? Последние три дня Морни не имела возможности следить за обстановкой. Но вряд ли это что-то совсем ужасное, в противном случае её бы не достали из камеры прямо сейчас. Хотя… Конвой преодолел первый коридор, второй… Вместо того чтобы повернуть в сторону командирских кабинетов, менвиты подтолкнули Морни дальше. Куда? Ну не к генералу же лично? Не по чину ни ему, ни ей. Нет, не к генералу. Лестница вниз, через холл… В подвал? Не-не-не, не надо в подвал. — Веди, — приказал Нар-Вен и скрылся в клубах тумана. Гил-Над подтолкнул Морни вперёд и вдруг сказал: — Знаешь, сороковая, если ты сейчас удерёшь, я не буду тебя ловить. — Он сжал в кулаке свой талисман и добавил, обращаясь, скорее, к пространству или пустынным духам, чем к Морни: — Что-то здесь не то творится. — Что именно, раз уж заговорили? Лейтенант изумлённо уставился на Морни, будто не ожидал ответа от арзачки. — Нам приказали спустить тридцать два человека в подвал. Поровну арзаков и менвитов, по списку. А там… Проваливай, короче. Последнюю фразу отчего-то очень хотелось заменить на «мне страшно». Что там такое творится? И кто приказал? Список ещё… На Мон-Со и Лон-Гора не похоже. Кау-Рук? Маловероятно. Генерал? Может быть. Однако Ильсор говорил, что этот подвал закрыт и вход просто так не найдёшь. Вряд ли генерал внезапно стал гениальным взломщиком чужих чар. Да и тот спасательный паук мог что-то отчудить… Тоже исит знает, что такое… — Ладно, спасибо на добром слове, — криво усмехнулась Морни. — Я проваливаю. Семь шагов — и Гил-Над исчез в тумане. Теперь надо найти Ильсора. Он всяко знает больше, чем Морни. Вот только где его искать? Ильсор может быть где угодно, а Морни нельзя попадаться менвитам. К тому же в тумане они могут разминуться, даже оказавшись в паре маэ друг от друга. Кто-то подкрался со спины и схватил Морни за руки. — Попалась! Она пнула этого кого-то под колено. Колено оказалось ниже, чем ожидалось. Арзак. Морни обернулась, пытаясь выкрутиться из захвата. Силён, зараза! И хватанул правильно. Анрай. — Чего тебе? — Нам сказали идти в подвал. И тебе тоже. Судя по голосу, не под гипнозом. Но всё равно странный. Зачем в подвал? — Кто сказал? — Ильсор. Тш! Неожиданно. Анрай двигался к подвалу и тянул Морни за собой. Она пару раз наступила ему на ногу, снова пнула его под колено, саданула затылком в подбородок… Даже зубами перед носом злобно клацнула — бесполезно. — Да отцепись ты уже! — Всё будет хорошо, милая, — донеслось откуда-то из тумана. — Иди вперёд. Морни завертела головой, но увидела только Лон-Гора, с мрачным видом ведущего куда-то Зен-Тара и Фан-Зо. Этих-то за что? Заметив арзаков, полковник приказал: — Следуйте за мной. Они спустились в подвал. Прячущаяся дверь оказалась открыта. Малахитовый зал с шахматной доской… Вокруг поля — полупрозрачный куб из зеленоватого сияния. Внутри замерли Меар, Бейни, Аш-Риа и Гил-Над, каждый на своей клеточке. Морни вновь принялась вырываться. Лон-Гор поморщился и поправил очки. — Дамы вперёд. Ар-р! Да что ж такое-то? Эти трое сзади стоят, так что, даже если каким-то образом удастся отвязаться от Анрая, удрать не выйдет. Ла-адно… Пусть так. На доску встали ещё два арзака и три менвита.

***

Столица как будто вымерла. Где-то вверху ветер играл аэростатами, а они отзывались гулким оркестром из контрабасов и барабанов. Ни тех, ни других снизу было не разглядеть, и Лин-Хес перестал смотреть наверх. Улицы оказались интереснее. Город, между прочим, был неплохо защищён от атак сверху: кроме нескольких главных, его улицы были перекрыты сходящимися крышами домов. Наверняка здесь здорово бродить в жаркий полдень — прохладный ветерок, умиротворяющий шелест вьюнов, загадочно мерцающих на перилах балконов, изумруды на мостовой… Секунду! Неужели? Лин-Хес опустился на одно колено и дотронулся до одного из камней, натыканных в стыки плит. В молочно-жёлтом тумане камень едва заметно переливался из одного оттенка в другой. — Что там? — спросил Саа-Мар, щёлкнув предохранителем. — Ничего. — Лин-Хес поднялся. — Пошли, парни! Не споткнитесь. Остальные зафыркали, но Яль-Шер тут же чуть не навернулся с лестницы, запнувшись о торчащий камень. Лин-Хес только вздохнул. Выполнить приказ командира оказалось не так-то просто: городские ворота были закрыты. Ещё и ров этот потом… Впрочем, замок на воротах был примитивен — обычная гигантская щеколда. Видимо, расчёт был на то, что враг в принципе не сможет зайти в город. На лязг петель должна была сбежаться вся охрана, но Лин-Хес заметил только привратника, наблюдавшего за менвитами из окна. Невысокий человек с чёрными волосами и угрюмым носом стоял, скрестив руки на груди, и внимательно следил за уходящими сквозь неровную пелену тумана. Шедший последним Лин-Хес помахал ему рукой и прикрыл за собой створку ворот. Парк был красив — каждый лётчик хотя бы раз любовался им с воздуха. Однако за пределами города туман сгустился сильнее, и поле зрения сжалось до пяти маэ, если не меньше. Приближение канала ознаменовалось запахом тины, который в тумане только усилился. Под ногами застучали доски причала. — Поплыли, что ли? — хмыкнул Саа-Мар. — Лодки, — буркнул Лин-Хес. — Да ладно! Мы что, своим ходом эту лужу не переплывём? — Переплывём. Но сушиться нам негде. Загремим к Лон-Гору все четверо — будем потом до конца экспедиции круглый угол искать. Саа-Мар пробормотал что-то явно нецензурное в адрес комэска и заодно Лин-Хеса, но спорить не стал. Двадцать шестые тем временем уже приволокли откуда-то две пары вёсел. — Лодки у них, подозреваю, маленькие, — пояснил Эль-Доа. — Придётся брать две. Грести в тумане оказалось неудобно. Лодки пришлось связать верёвкой, чтобы не потерять друг друга. Весь остальной путь, в общем-то, можно было описать всего девятью словами: маршбросок вслепую, растянутый на трое суток и шесть часов. Никого из своих не встретили, насладились пробирающим до костей воплем какого-то местного хищника, замёрзли как лысые ранвиши, наслушались невообразимых матерных загибов от Саа-Мара… А потом Яль-Шер впаялся мордой в колючую проволоку. Ранавир встретил лётчиков тишиной и отсутствием часовых. В паре шагов от входа в лагерь Лин-Хес споткнулся о лежащего на земле техника. — К оружию. Все четверо ощерились пистолетами. Однако вокруг было тихо. Если так подумать, вряд ли в лагере вообще есть чужаки. Сейчас главный враг — это туман. Может, на арзаков он именно так и действует? Лин-Хес присел рядом с техником. Номер девять. Орай или Олай, кажется. Пульс не прощупывается, тело — холодное, дыхания нет, глаза закрыты. — Он живой? — спросил Эль-Доа. — Не очень понятно. Пошли в замок. По пути по-прежнему никто не встречался. Яль-Шер то и дело натыкался на Эль-Доа. Его лицо было красным от крови, а нос оказался рассечён надвое. И — ни слова! Если верить дневникам деда, то арзак бы в таком случае закричал, если бы не был под гипнозом. Лин-Хес не мог определиться, хорошо это или плохо. С одной стороны, крик может привлечь врага… да и слабаком себя выставишь. С другой же… Иногда от крика просто становится легче. В замке лётчиков встретил вернувшийся раньше них капитан Нур-Лей. Выглядел он довольно скверно. — Пошли, там общее собрание объявили. — Яль-Шера в лазарет надо, — заметил Эль-Доа. — Веди. Седьмые, за мной. — Есть! Нур-Лей развернулся на каблуках и зашагал куда-то вправо. Лестница находилась в другой стороне, столовая — тоже. В этом направлении был только подвал. — Мой капитан, где будет проходить собрание? — В малахитовом зале. — Очередная выдумка командующего? — вполголоса поинтересовался Саа-Мар. — Похоже. Что-то было не так. Малахитовый зал… Какая-то пещера? И зачем устраивать собрание сразу? Обычно дают хотя бы пару часов, чтобы зализать раны, и только потом распекают за поражение. В подвале Нур-Лей остановился перед прочного вида старой дверью. Её ставили точно не менвиты, однако она оказалась человеческих размеров. — Сдайте оружие. — Мой капитан, мы, конечно, на взводе с дороги, но не настолько же! — возмутился Саа-Мар, однако пистолет сдал. Лин-Хес — тоже. Нур-Лей открыл дверь и пропустил их вперёд, на узкую скользкую лестницу, ведущую к исполинской шахматной доске. Часть фигур уже стояла на начальных позициях. — Чё за зорн? Это уже идиотизм какой-то! Лин-Хес был полностью согласен с напарником, хоть и выразился бы иначе. Люди — фигуры? Арзаков ещё можно понять — это их естественное состояние, но приравнять к фигурам менвитов? На арзакской стороне были заняты уже все клетки. На позиции офицера F8 Лин-Хес разглядел Юнсара. Чёрный мудрец оказался единственной настоящей фигурой. Перед его молитвенными дланями замер техник командира — Тайси. Рядом с Юнсаром стояла ассистентка Лон-Гора. На менвитской половине поля народу было пока меньше. Пустовали по три места в обоих рядах: ранвиши два, пять и семь, а также колдун B1, мудрец и офицер F1. — Занимайте места согласно купленным билетам, — сквозь зубы пошутил Нур-Лей. — Что будет за саботаж? — поинтересовался Лин-Хес. Вблизи стоящие на доске выглядели крайне неестественно. Словно они перестали быть живыми людьми. Мерцающий барьер, отделявший доску от зала, тоже доверия не внушал. — Ко-Тей пытался, — сообщил Нур-Лей, махнув рукой в сторону A2. Ко-Тей, в отличие от остальных, не просто замер статуей, но и побелел. Лин-Хес почти не сомневался, что на ощупь пятый окажется не мягче мрамора. — А если уйти? Лестница с грохотом вдвинулась в стену. Нур-Лей отвечать не стал. Он шагнул на доску и встал на клетку B2. Капитан — ранвиш? Куда нужно встать самому Лин-Хесу? Помнится… помнится… Вот же повезло! Мудрецом было бы логичнее сделать генерала… или штурмана — он хотя бы действительно умён. Что на этой позиции забыл лейтенант? Саа-Мар шёл следом, как привязанный. Ему нужна была клетка перед мудрецом. Вот, кстати, интересно: мудрец и дама существуют в единственном экземпляре, то есть проблемы выбора нет. А как определяется с клеткой, к примеру, офицер? А ранвиш, если их восемь? Вероятно, их ведёт та же неведомая сила, которая не давала Лин-Хесу даже помыслить о сопротивлении, пока подошвы не прилипли к полу. Лин-Хес осмотрелся. Он, похоже, единственный из менвитов мог вертеть головой. Среди арзаков более или менее осмысленно выглядели только девица на клетке дамы и колдун B8. А, это тот самый сто девятый, к которому прилипла кличка Бунтарь. Правда, что ли? Лин-Хес однажды говорил с этим парнем и после думал, что Вин-Шас сгущает краски — сто девятый не производил впечатления бунтаря. Почему настоящие фигуры на разных сторонах не совпадают? Чёрный мудрец и белая дама. И кто займёт оставшиеся клетки? Остались ранвиш, офицер и колдун. Вначале доски Лин-Хес видел Лон-Гора, Кау-Рук стоял на колдуне G1. Логично, что одну из пустующих клеток займёт командир. Остальные двое? Плетущийся нога за ногу Эль-Доа оказался ранвишем G2. Кси-Лей, скатившийся с лестницы кувырком, будто его пинком спустили, — колдуном B2. Последним появился полковник. То, как он шёл к клетке F1, напоминало парад перед эшафотом. Создавалось впечатление, будто он уже знал, что должно случиться дальше, и это ему совершенно не нравилось. Следовавший за командиром инженер с точно таким же настроением обошёл доску и встал между буквами D и E, не заходя внутрь барьера. Он — игрок? Иначе что ему здесь делать? Если так, то кто играет со стороны менвитов? Ответ, пожалуй, предсказуем. Дверь грохнула, закрываясь. По лестнице величественно шествовал генерал. Командир тоже повернул голову в его сторону. — Замечательно, — расслышал Лин-Хес. — Эти двое нас всех здесь положат.